- Эй! – Лайам решил все же поговорить по-нормальному. По-хорошему вряд ли получилось бы, но по-нормальному можно было хотя бы попытаться. Он зашел за угол, подошел к булыжнику, который в этот раз пустовал. После ужина Ясмин ушел в спальню, лег на свою кровать и заткнул уши наушниками, решив пострадать вдоволь. А что поделать, если сказок не бывает, просто все умеют добиваться своего, а он – нет. Раньше он утешал себя тем, что Лайам – парень, он активный, хоть и стал голубым. Он хотел Гаррета, он его добился, он хотел Рассела, он его добился, не говоря уже о том, что и его, Ясмина, он по ошибке тоже «добился» один раз. Он уверял себя в том, что если он гей, то, как бы, вроде девчонки и не может сам лезть к кому-то там. Сэнди сломал его уверенность, растоптав ее вдребезги. Он был младше на два года, почти на три, он был совсем «девочкой» и он мучительно, болезненно, но добился Гаррета. Причем, настолько взаимно, что Лайаму с Расселом остается лишь завидовать, как казалось эмо.

А он? Он никогда не решился бы резать вены, вырезать чье-то имя, не смог бы вытерпеть унижения, которое вытерпел Блуверд тогда, в столовой. Он был никаким, и это Ясмина убивало.

Он не пошел даже к своей кошке, а потому у Лайама была чудесная возможность к рыжему Марсу пристать.

- Отвянь, козел, - Рассел нервно курил, забравшись на булыжник.

- Давай, хватит уже беситься, а? Неделя прошла, а ты все психуешь. Ну, если хочешь, извини. Видишь, я даже извинился.

- Засунь себе свое «извини» в задницу.

- Мы поспорили с Гарретом, что я тебя не трахну.

- И ты победил, пойди, возьми себе конфетку.

- Ой, мне и тебя хватает. Перестань на меня орать, наезжать и хватит мне хамить, тогда все будет нормально.

- Ничего не будет нормально! Я не чертов педик, я ненавижу тебя!!! – Рассел вскочил и заорал на него опять. – Я не Андерсен, мне не нравится трахаться с мужиками!

- Хотя бы не будем ругаться, потому что достал ты уже! – Лайам устал от постоянных оскорблений. Он мог бы терпеть их при условии регулярной дозы нежности, но просто так – никогда. – И не ври, ради бога, что тебе ВООБЩЕ не понравилось, ладно?! Я не пятилетняя девочка, не пытайся меня обмануть.

- И все только потому, что я к вашему придурку костлявому лез?! Он сам нарывался! Может, он мне нравился, может, я хотел с ним мутить?!

- Не хотел. Если бы хотел, ты бы и сейчас к нему лез. А теперь что, расхотелось, что ли?

- Не знаю, - Рассел пожал плечами, признавшись честно. Лайам понял, что жестокая психотерапия Гаррета сработала, у Роза пропали все извращенные мысли, как только он все прелести гей-секса испытал на себе.

- Извини, если было очень больно.

- Да хватит со мной, как с бабой!! – Марс опять заорал, психуя.

- А почему нет? Ты хочешь остаться один? Вообще один? Ты не хочешь Ясмина, тебе он разонравился. Малявки тоже на катят. Ты хочешь просто быть один? Ладно, оставляю наедине с собой, прости, что раньше не уловил, - красавчик фыркнул. – Просто думал, что все адекватные люди хотят с кем-то быть.

- Может и хочу! Но не как баба! Я не баба!

- Тебя никто и не сравнивает, ты не дотягиваешь до бабы, - огрызнулся Нептун. – И мне Гаррет уже говорил, что у тебя за проблема. У него точно то же самое, так что ты не единственный такой, оригинальный. Ты, блин, просто паришься, что не можешь никому доверять. А ты научись, проще жить станет.

- А я никому не верю. И не стану верить, - вдруг намного серьезнее, чем обычно, сообщил ему Марс.

- Почему нет?

- А много у вас с Андерсеном получилось? Он не зря парился, что не может тебе доверять. Потому что тебе пофиг, кого трахать. Захотел, Андерсена поимел, теперь он даже не смотрит на тебя, вообще в малявку влюбился. Не сильно-то ему доставила твоя «любовь». Потом вообще своего драгоценного Ясмина вздернул в кладовке. Я тоже об этом прекрасно знаю! – Рассел усмехнулся. – И что? Втюрился он в тебя? Не очень-то. Он по Грэгу тащится, но молчит, и не скажет никогда. Ты ему жизнь испортил, он начал на мужиков смотреть, а сделать ничего не может. Вот ему из-за тебя тоже плохо! И ты предал Андерсена, как он и подозревал, понятно тебе? Ты просто его даже не любил.

- Какие умные речи, - Лайам оборвал все это так ехидно, безразлично на первый взгляд, что Рассела по сердцу резануло. Конечно, Трамперу это все запало в душу, он сильно задумался, но вслух сказал именно то, что сказал, чтобы причинить боль, обидеть. И у него получилось.

- А зачем ты трахаешься, если не любишь, козел ты?! Просто так, расслабиться? Нормальные люди дрочат, когда не могут спать с теми, кого любят, а не трахают всех подряд, кто согласен! – распсиховался Рассел в конец. – И ладно бы ты хотя бы сначала соврал, что втюхался в меня. Я бы подумал, что ты извращенец, гомик, псих, придурок. Но было бы хоть немного приятно. А ты просто на спор это сделал. Мне тебя жалко, у тебя эмоциональный диапазон, как у зубочистки. Тебе пофиг, с кем, зачем и когда, как. Тебе главное – сделать это, показать, какой ты крутой.

- А ты не крутой, значит? – Лайам прищурился. – Ты тоже понтуешься постоянно, круглосуточно. А потом валяешься на этой плите в лесу, просто нифига не делаешь. Думаешь, я не видел? Я видел все, потому что ты тоже – сплошная фальшивка. Крутой такой, а на самом деле – нет, просто пустышка. Или ты вообще у нас романтик? Нежный ландыш, блин, тоже еще.

- А зачем ты ко мне лезешь? Ты же выиграл спор, ты поимел меня, кайф словил, ты никому ничего не обещаешь, не гарантируешь. Ты всех кидаешь и на всех с высокой башни плюешь. Чего ты ко мне-то прилип? Поиздеваться? Издевайся над Андерсеном. Хотя, нет, вы же офигенные друзья. Тогда над Ясмином! Нет, вы же в одной команде. Ну, понятно, почему надо мной. Потому что надо мной не жалко, - Рассел закрыл глаза, вздохнул с усмешкой над самим собой и выкинул сигарету, которая скурилась сама по себе. – А знаешь, я правда больше не буду к нему лезть. Потому что, по-моему, это больнее, чем когда девка кидает. Хотя, теперь я их понимаю намного лучше. Знаешь, просто с ума сойти можно, если представить, что им так же больно, когда их используют, как вещи.

- Ну хоть чему-то ты умному научился, - заметил Лайам, вообще не показывая никаких эмоций, с совершенно спокойным, пустым, равнодушным лицом. Будто он был бессердечным ублюдком.

Бессердечным ублюдкам проще живется на свете.

Но долго таким быть невозможно, потому что у каждого есть душа.

- И что ты хочешь, чтобы люди для тебя делали? Чтобы ты им смог доверять, а? – он усмехнулся нарочно, чтобы замаскировать искренний интерес к этому вопросу.

- Чтобы они перестали врать и вести себя, как крысы. Крысы только едят, спят и трахаются, им вообще на все пофиг.

- Я что, крыса?

- Я этого не сказал, - Марс хмыкнул.

- Ты имел в виду.

- А ты не будь крысой.

- Как? – Лайам не заметил, что перестал играть в ублюдка, а Рассел в это не мог никак поверить. Он не мог понять, зачем Трамперу это надо, его доверие? Опять из принципа? На спор?

- Не знаю. Если сказать, то ты просто будешь делать все, как по инструкции, - Марс ухмыльнулся. – А потом еще и возникать начнешь, типа «Я же все сделал, фигли ты мне не веришь».

- Может быть, - Лайам тоже невольно растянул губы в улыбке. Им было неудобно разговаривать о подобном, стыдно и очень-очень неловко. Особенно, учитывая, что все это было во вполне приличном вечернем свете, видно лица было прекрасно, можно было смотреть в глаза. И не получилось бы шептать, приходилось говорить, как обычно, об откровенных вещах, не смотря на то, что они оба – нормальные парни. Нормальные парни тоже могут друг в друга влюбиться, вот только обсуждать это друг с другом они учатся очень долго, болезненно и мучительно, если никто не хочет сдаться и сделать первый шаг.

Того же Сэнди, к примеру, все устраивало, ему хотелось быть под покровительством Гаррета, ему хотелось быть слабее, нежнее, тоньше и меньше, ему даже хотелось, чтобы его считали глупее, наивнее. Ему приятно было, когда его защищают и ценят, опекают и оберегают, потому что такого никогда раньше не было. Гаррет любил и уважал даже девчонок, к которым парни обычно относятся надменно, еще раньше. Не говоря уже о том, что оказавшись на несколько дней в роли девчонки, он понял, как это сложно, понял, что это явно не для него, хоть иногда и приятно. Ему хотелось именно быть сильнее. Ясмин скорее был похож на Сэнди, но не был таким спокойным в душе, в душе у него переливалась лава, горел огонь и взрывались вулканы, хотелось, чтобы с ним считались, но защищали и не давали в обиду.

А вот Рассел был совсем не таким, ему в самом деле, в глубине души было все равно, с кем именно быть вместе – с парнем или с девушкой, ему важно было равенство. Никаких уступок из жалости, полное понимание и совпадение. Либо отличные друзья, понимающие друг друга с полуслова и готовые на все, способные не просто дружить, а еще и спать вместе, отдавать друг другу всех себя, без остатка…. Либо никто. Он был максималистом, ужасным романтиком и вообще очень странным, он маскировал это за «крутостью», в то же время мечтая о невозможном. И Лайаму вдруг захотелось, чтобы такие сказки существовали, потому что в нем тоже не было ничего сильно мужественного или, не дай бог, женственного. Не хотелось быть ни сильнее, ни слабее, хотелось быть наравне.

Рассел просто прошел мимо него, сунув руки в карманы куртки и направляясь к лесу, по тропинке до заветной плиты, которая его успокаивала. До ужина еще было время, он бы успел, но остаться во одиночестве было бы неплохо. Трампер постоял за интернатом пару минут, а потом тоже вышел, пошел следом за Марсом, не подходя ближе, чем на пять метров, но не отставая. И Рассел прекрасно слышал, что за ним кто-то идет, знал, кто идет, но не оборачивался и не психовал. В конце концов, когда-то надо начинать, с чего-то надо пробовать доверять.

* * *

В середине апреля общение начало теплеть, приближаться к минимально дружескому, но становилось чем-то чуть большим, чем просто дружба. Лайам предпочитал побольше молчать, наблюдая и много думая над тем, что стоит в себе поменять, чтобы больше не разочаровывать никого и не предавать, чтобы не казаться пустоголовым кобелем. Субботним вечером на улице все еще было светло, уже не темнело так рано, и стало намного теплее, так что с удовольствием можно было пошляться по окрестностям. Но все сидели в столовой, кто-то устал после развлекушечек во дворе интерната, кто-то после репетиции. Становилось все страшнее, в первых числах мая грозил случиться апокалипсис, и если они провалятся, обидно будет не только им самим, но и мисс Бишоп. Она больше всех надеялась, что идея не пропадет даром, что Стрэтхоллан заткнет за пояс все остальные школы-интернаты, мужские, женские и смешанные, частные и государственные из тех, что круче всех.

Гаррет сел за стол, убрал ноги под длинную скатерть и вздохнул тяжело.

- Заколебался. Если мы не получим хотя бы серебряный приз, я вскрою артерию на шее, - он потрогал вышеозначенную артерию, погладил ее пальцем и усмехнулся. Кермит хлопнул его по плечу.

- Тебе нужно расслабиться. Как дела с твоим не-малявкой?

- Да, кстати, - Лайам осклабился, хотя точно знал, что дела идут туго. Причем по вине самого Гаррета, который все тянул и терпел, не позволял себе сорваться и все превратить в обычный секс. Он выдерживал время, так что любовь Сэнди и привязанность, фанатизм становились концентрированными и очень-очень сладкими. Правда третьекурсника, к сожалению, никто не спросил по этому поводу, а он уже умирал от вожделения. Находиться с Гарретом рядом было невозможно, от него так вкусно пахло, он был такой… Гибкий, пластичный, каждое движение будто продумано, никакой лишней мимики и жестикуляции. А когда он легкомысленно тряс волосами, поправляя их рукой, Сэнди начинало колотить. В последний раз, когда он пытался Нептуна совратить, ничего опять не получилось, но он был близок к цели, Гаррет еле устоял и после этого вообще к себе блондина не подпускал.

- Да так … - Гаррет воткнул вилку в сладкий пудинг и едва донес ее до рта, как вдруг почувствовал, что под столом что-то зашевелилось. Более того, это что-то раздвинуло его ноги шире, заставило сползти по стулу и принялось расстегивать дрожащими от волнения пальцами ремень.

Мазохист покосился на капитана, на Брэда с Эриком, все были увлечены каким-то журналом с круизами. Мисс Бишоп предложила выбрать тур для летней поездки, раз уж они хотели сами выбрать лагерь. Ясмин сидел грустный, унылый, он начал общаться с Грэгом куда ближе, чем раньше, благодаря группе, но это было еще тяжелее, еще сложнее, потому что смотреть было можно, а трогать – нет.

- Кхм… - парень с трудом проглотил пудинг, облизнулся и подумал, что это – галлюцинации от долгого воздержания, но когда тихо расстегнулась его ширинка, и боксеры сами сползли, это перестало напоминать шутку. Он сунул руку под скатерть, которая закрывала его так удачно, хотел схватить сошедшего с ума Сэнди и вытащить, но его ударили по руке чисто капризным шлепком, и Гаррет решил сделать вид, что ничего не происходит. Он сел поудобнее, поставил локти на стол, наклонил голову, так что волосы свесились и закрыли глаза, которые выражали полную панику и шок. Скулы начали розоветь, а главная гордость, как назло, сразу на прикосновения тонких пальцев отреагировала полной боевой готовностью. Сэнди покосился неприязненно на колено Трампера, которое качалось и периодически задевало его бок, но встал поудобнее на колени и решил заняться делом, а не размышлениями.

«Черт, да он тронулся», - понял парень в отчаянии. Как можно было вытворять ТАКОЕ в столовой?! Нет, он не был конченным моралистом и совсем не был праведником, насчет пороков и грехов он был мастером и профи, но ведь надо иметь МОЗГИ и понимать, что вокруг – долбанная куча народа. И все учителя, как назло, сидели за своим столом, изредка поглядывая на учеников.

Он почувствовал тяжесть тела, потому что Сэнди поставил локоть ему на колено, устроившись удобнее, облокотившись и увлеченно работая ртом, двигая блондинистой головой.

Лайам заметил, что парень странно не реагирует на пинки под столом, призванные привлечь внимание, потом присмотрелся и не понял. Совсем ничего не понял, потому что Гаррет сидел, нервно рвал одну салфетку за другой на мелкие клочки, оставляя их горкой на подносе рядом с тарелкой. На ней так и остался почти не тронутый пудинг, призванный восстановить силы и придать энергии.

- Эй, мужик, - Трампер тронул его за локоть, так что Гаррет нервно и психованно откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди. Это было ошибкой, в такой позе совершенно нереально было сдерживаться и скрывать то, что что-то происходило.

- У тебя все нормально? - Кермит тоже обратил внимание на странное выражение его лица, Гаррет был чересчур серьезен, он прикусил изнутри щеки, так что все самые красивые черты его лица шикарно обозначились. Глаза ненормально блестели, взгляд стал каким-то слишком томным и тяжелым. Он вдруг вздрогнул, закрыл глаза, стиснул зубы, будто у него прихватило сердце. Но приступ сразу прошел, он снова стал адекватным, глядя в свою тарелку.

- Да, все класс-с-с… - он подавился, когда Сэнди начал окончательно извращаться ему назло. Это была жестокая месть за то, что Гаррет его мучил и не давался в руки. - …но, - закончил мазохист, опять наклонившись вперед, шире раздвинув ноги, с трудом контролируя дыхание.

У Лайама начали глаза на лоб лезть. Насколько он помнил, именно такое выражение лица у Гаррета было, когда ему становилось хорошо, но какого черта СЕЙЧАС? Смотреть было приятно, он выглядел так, что невыносимо хотелось схватить и засосать, это почувствовал вдруг даже Рассел. Он мысленно ударил себя по затылку, вытряхивая эти мысли и ненавидя Трампера за то, что он его сделал потенциальным гомиком. Но рыжий Марс тоже не понял, почему мазохист так волновался, нервничал, то психовал, то томно и плавно шевелился, пытаясь сделать вид, что все в полном порядке.

Лайам в очередной раз толкнул его коленом, но тут Сэнди не удержался, не глядя стукнул его по колену кулаком, чтобы больше не пинал. Трампер дернулся и уставился на друга возмущенно.

- Ты не офигел?

- А? – Гаррет отозвался неожиданно быстро и резко, глядя на него прямо, в упор, будто стараясь использовать любую возможность отвлечься.

- Ты мне по колену врезал. Псих, что ли? – красавчик усмехнулся. – Что с тобой?

Гаррет сделал страшные глаза, покосился на учительниц, наклонился чуть ближе к Лайаму и шепотом уточнил.

- Это не я. Ты пнул Сэнди, - он усмехнулся, но блондин это услышал и чуть сжал зубы. Гаррет прижал ладонью к своим губам, закрывая рот, зажмурился на пару секунд, прячась от надзирательниц и учителей за ограждавшим его от них Ясмином. Тот сидел как раз напротив, так что все было очень удачно.

Лайам посмотрел на эмо огромными глазами, тот не понял, моргнул, Трампер указал взглядом на стол. Ясмин не сразу догадался, но потом кивнул и «чисто случайно» уронил вилку, сразу наклонился, чтобы ее поднять. Гаррет чуть не ушел в кому, а эмо приподнял скатерть на секунду, понял, кто там сидит и с какой целью… Вылез он, поправляя челку, багровый, как помидор.

- Кхм, - выразительно взглянул на мазохиста, тот мучительно встретил этот взгляд, не убирая руку ото рта и глядя такими жалобными глазами, будто его убивали.

- Что за хрень?.. – Лайам так заинтересовался, что наклонился к Ясмину очень и очень близко, улыбаясь, как волк зайчонку, буквально оскалившись. – Что там?

- Там Блуверд, - шепотом ответил эмо, еще сильнее краснея. Теперь, когда он знал причину, стоило взглянуть на выражение лица Гаррета, и становилось плохо от стыда. Как он мог позволять такое этому озабоченному извращенцу под столом?! Если кто-нибудь заметит, будет просто нечто, а он сидит, будто ничего не происходит. Правда дышит немного сорванно, еле держит себя в руках, то и дело закрывает глаза, мучительно жмурясь, а руку ото рта до сих пор не убрал.

Сэнди решил, что рука его тоже не помешает, так что несколько прикосновений, довольно грубых движений теплой ладонью заставили Нептуна вцепиться одной рукой в край стола, так что пальцы побелели.

- Ты гонишь, - Лайам отозвался, посмотрел на Гаррета с дьявольской ухмылкой. – Не может быть. Он с ума сошел?

- Явно, - Ясмин опять нервно кашлянул.

- Мне бы такого… - позавидовал Трампер, сев нормально и наблюдая за сходящим с ума мазохистом.

Магда не выдержала его мучений и подошла, встала рядом и заботливо уточнила, так что парень дернулся и чуть не опрокинул стакан, но успел его вовремя схватить.

- Тебе плохо, Гаррет? Что-то болит?

- Все в порядке, - быстро отозвался он, стараясь на нее не смотреть. Но поздно, рот он уже открыл, стоны чуть не прорвались.

- Все в норме, правда, - заверил Ясмин быстро, не горя желанием случайно подставить или спалить ненавидящего его соседа по команде.

- Мне показалось, тебе нехорошо… - удивилась дамочка.

- Нет, он просто рассказывал нам о новой песне, - Лайам быстро принялся забалтывать ее, косясь беспокойно то на стол, то на Гаррета, который за минуту успел побелеть, покраснеть, снова побелеть и сейчас явно был на грани чего-то серьезного.

- Как здорово. А что за новая песня?

-Он ее как раз пишет, - Трампер выкрутился, свалив все на друга. В конце концов, он сам был виноват, что завел себе такого озабоченного и безбашенного поклонника, пусть сам потом отмазывается.

- Боже…Ммм… - Гаррет зажал себе рот рукой, но было поздно – Магда уже услышала.

- Ты уверен, что все нормально? Может, у тебя температура? – она приложила к его лбу ладонь и охнула. – Точно, у тебя жар! Пойди лучше к медсестре, померяй температуру, она тебе даст лекарство, что-то жаропонижающее или от простуды!

- Господи… - он выдохнул, царапнул скатерть ногтями, вцепился в край стола снова, а правой рукой быстро схватил вилку, воткнул ее в пудинг и сунул сладкий кусочек в рот. – Господи, как вкусно… - Лайам прыснул от смеха, глядя на его лицо, выражающее полнейший экстаз. ТАК пудингом умеют наслаждаться либо гурманы, либо конченные лжецы, которым малолетние мальчики отсасывают под столом.

- Да, пудинг сегодня удался, я скажу Пэтти, что тебе понравилось, - Магда улыбнулась, потрепала парня по волосам и пошла обратно, за стол учителей. Повариха одобрительно покосилась на Гаррета, услышав это признание века. А он выронил вилку и закрыл лицо руками.

Две судороги Лайам успел уловить, приоткрыв рот и за всем этим наблюдая. Кермит уставился на тихо скрипящего зубами и рычащего сквозь них мазохиста, высоко поднял брови и уточнил.

- Что-то случилось?

- Уже нет, - Трампер продолжил ужинать, весело хихикая, а Ясмин так и не потерял насыщенный оттенок помидора.

- Убью… - пообещал Гаррет, чувствуя, что это просто невероятно, не зная, чего именно ему хочется – поцеловать Сэнди глубоко и благодарно, потому что это было супер, или же убить его на месте за придурочное поведение. Его джинсы как-то сами собой застегнулись, ремень тоже, чуть задранная футболка опустилась на место, Сэнди затих под столом. Андерсен даже решил проверить, не галлюцинация ли это, в самом деле, посмотрел на надзирательниц с опаской и быстро, незаметно приподнял скатерть, заглядывая под стол. Сэнди так и сидел на полу, улыбаясь, облокотившись о его колени удобно. Он даже помахал пальцами в знак приветствия.

Гаррет резко опустил скатерть, глядя на Лайама в полнейшем ужасе.

- Ты везунчик, - заверил его красавчик честно. – Не каждому такое достается.

- Такое чудовище? – уточнил Гаррет нарочно громко, чтобы Сэнди услышал. Ясмин побагровел почти ненормально, услышав хихиканье из-под стола, Гаррет сунул под скатерть руку и коснулся плеча малявки, хотя сначала собирался прикоснуться к волосам. Сэнди к его руке приласкался, потерся о нее щекой, так что Гаррет опять закрыл глаза и почувствовал себя конченным извращенцем. Он все же дотронулся до пушистых волос, коснулся кончиками пальцев гладкой щеки, большим пальцем провел по скуле очень осторожно и мягко, так что Сэнди чуть не замурлыкал.

- Такое сокровище, - отрешенным голосом поправил Кермит, тоже заглянув под скатерть и подавившись. Завидовать мазохисту-вредине можно было бесконечно, никто третьекурсника в упор не понимал. Как же можно было влюбиться в того, кто чуть не выкинул в окно, ударил несколько раз и унизил при всем интернате так ужасно? Сэнди тоже не знал, но все равно умудрился.

Народ начал расходиться и, как только последняя учительница скрылась в коридоре, Гаррет поднял скатерть уже откровенно.

- Ты сдурел.

Это был даже не вопрос.

- Ну очень хотелось, - надув губы и сделав жалобные, большие глаза, оправдался блондин, вылезая. При этом опирался он больше о Гаррета, чем о стул или стол.

- Вкусно было? – Трампер не удержался, подпирая подбородок кулаком и рассматривая его припухшие губы с интересом. Сэнди мигом помрачнел, растерял все обаяние и доброту, глянул на него холодно и огрызнулся.

- Тебя не волнует. А на самом деле, да, - он улыбнулся Гаррету широко и нежно, развернулся и весело умчался из столовой.

- А чего он на меня злится?

- Он на всех злится, не комплексуй, - заверил Эрик.

- Кроме него, - Брэд кивнул на Гаррета, а тот пожал плечами.

- Было бы странно, если бы он ко всем относился, как ко мне.

- Самодовольный павлин, - обозвал его капитан.

- Самодовольный павлин с классной телкой, - добавил Лайам с тенью белой зависти.

- Облизнись, - посоветовал Гаррет, встал и пошел на выход. Очень хотелось сделать и Сэнди приятно. Очень и очень приятно.

* * *

В лесу уже почти стемнело, но солнце, севшее за горизонт, оставило за собой оранжевую полосу на небе. Лайам заметил про себя, что становится совершенно другим, когда рядом нет толпы народа, перед которым обязательно нужно показаться крутым.

Он сидел на траве, привалившись спиной к каменной плите, а капитан Марсов делал вид, будто его не видит. Он лежал на плите, закрыв глаза и заткнув уши наушниками, слушая музыку. Трампер занимался тем же самым. В первые несколько раз Рассел бесился, что его лишают личного пространства, которого и без того слишком мало, а потом постепенно привык и перестал психовать.

Он полежал, поерзал, пытаясь устроиться удобнее, но руку, которую он убрал под голову, уже покалывали невидимые иголочки, поэтому пришлось положить голову на плиту. Это было не особо приятно, поэтому Марс раздраженно сел, Лайам хотел обернуться и усмехнуться на тему: «Что, так быстро уходишь?»

Но он удержался, потому что Роз посидел, посмотрел на темный затылок красавчика, потом снова развернулся, лег и нагло положил голову ему на плечо. Лайам даже опешил сначала от такой щедрости, ведь рыжий от него отбрыкивался постоянно, готов был умолять директрису переселить его на другой этаж даже. А теперь Трамперу осталось только чуть сползти вниз, чтобы плечо было не слишком высоко, чтобы Расселу было удобно.

Марс и сам сомневался, что Нептун его поймет правильно, в этом не было ничего «такого», он не собирался лезть или на что-то намекать, просто голову некуда было положить, а так стало куда удобнее.

Он смотрел на небо, видное между верхушками деревьев, разглядывал плывущие довольно быстро и будто нарисованные облака кремового, розового, даже оранжевого цветов. Они выглядели мягкими, но не пушистыми, а какими-то сделанными из мороженого или сливочной помадки, так что смотреть было приятно. Лайам заметил, что обычно люди не лежат, запрокинув голову и глядя вверх, поэтому тоже посмотрел в небо, прижавшись затылком к чужому плечу. Облака и правда были красивые.

- Да ты романтик, - выдал он, думая, что Рассел не услышит из-за наушника, но тот фыркнул и огрызнулся беззлобно.

- Ты думал. Уже прогресс.

- Это тебя считают тупым. Но, думаю, ошибочно, - решил помириться Лайам.

- А тебя считают красавчиком. Но, думаю, ошибочно, - Марс был упертым, как баран.

- А я себе очень нравлюсь.

- Заметно.

- Но это не мешает мне признать, например, что Ясмин милый, ты тоже красавчик, Грэг сильнее меня, а Гаррет…

Рассел помолчал, они оба вздохнули, сначала порадовавшись взаимным «комплиментам», а потом задумавшись о мазохисте.

- Он вообще описанию не поддается.

- Ну, иногда он все же красивый, - уточнил Трампер, взяв камень с земли и беззлобно зашвырнув его в глубь леса, между деревьев. Рассел вместе с ним дернулся, недовольно повернулся на бок и облокотился о плиту, подпирая рукой голову.

- Ты мне мешаешь думать. Что ты вообще за мной таскаешься, Трампер?

- А ты мне нравишься, когда не хамишь, не материшься и не пытаешься казаться круче. Мне вот интересно, каким ты был лет в двенадцать? – Лайам усмехнулся.

- Перебьешься.

- Я, например, был примерно такой же, только смешной и страшный, все девчонки ржали. Ну, тогда ржали, а потом поняли, что пролетели, потому что я-то изменился, а вот они как были коровами, так и остались. И мне дико доставляла игра «Визжи, поросенок», - он усмехнулся. – А курить я начал в тринадцать, пить не люблю, но все равно иногда бывает.

Рассел к нему присмотрелся, прищурившись.

- А вообще, если постараться, можно представить тебя лет в двенадцать, - согласился он. – Прикольно. А меня миллион раз наказывала самая злобная училка за то, что я воровал в магазинах, когда нас выводили на прогулку. Как собак, честное слово, выгуливали. Потом мне сказали, что у меня клептомания, прикинь? Это не правда. И я люблю играть в прятки. А курить я тоже начал в двенадцать, тогда же, когда с одним боссом подружился, он за меня кому хочешь морду бил, он меня играть научил, правда установка была никакая, разбитая и убитая.

- А телка у тебя там тоже осталась?

- Тебе интересно про моих телок? – Рассел усмехнулся недоверчиво. Он не привык, что он вообще кому-то интересен.

- Почему нет? У меня башка пустая, в ней все равно места полно, забивай, не комплексуй.

Марс хмыкнул и лег обратно, устроился поудобнее, выключил плеер и скрестил руки на груди.

- Ну, сначала была Аманда, она была дико клевая и, вообще-то, девушка Чарли, который был боссом и тем самым моим другом. И он разрешил мне с ней трахнуться. Ну, точнее, он ее подговорил, а она сама ко мне полезла, а это, знаешь ли, вещь такая…

- Знаю, - Лайам согласился.

- Ну, в общем, так вышло. А потом была ее подружка, правда ее никто не просил, она сама захотела. У них был выпускной, Чарли с Амандой так вместе и свалили, хоть она и была потаскухой. Он ее все равно, почему-то, любил. Потому что она всегда возвращалась к нему и с ним была адекватной. Ну, Кэт тоже свалила, больше я ее вообще никогда не видел. А перед самым отъездом успел замутить с одной страшилкой, она была готессой. В общем, хорошо, что свалил, не успев ей заправить, а то потом мало ли, прокляла бы еще, - он фыркнул, так и не отрывая взгляда от облаков. В его глазах они отражались чудесно, совсем не похоже на глаза Лайама. У него они просто сверкали, бликуя на свете с неба, а в больших зрачках и черных радужках Рассела облака были видны, как в зеркале. – А у тебя, говорят, тоже телка была. Грэг сказал, что ты по ней убивался. Правда не очень долго.

- Ну, да. Думал, что любил ее, оказалась привычка. А может, и любил, просто здесь крышу снесло.

- Не говори, что ты втюрился в Андерсена и забыл ее.

- Не буду говорить, - послушно замолчал Лайам. Рассел не выдержал через минуту.

- Ну реально, ты что, в него втюхался?

- Может. Немного, - Лайам хотел пожать плечами, но повел только одним, чтобы Марса не стряхнуть. – Ну, типа… Смена обстановки, все так пафосно, все в порядке, вроде. Он необычный, в него запросто можно втюриться. Только стоит поближе узнать, и начинает давить, как авто-пресс, выжимает все соки. А к себе не подпускает вообще, начинает рычать и иголки выставлять. Он же такой, максималист.

- Я заметил, - Рассел не мог с очевидным не согласиться.

- Он несчастный, депрессующий мазохист-рукорез, который обманом затягивает поближе и сворачивает тебе башку при попытке рыпнуться в сторону. И озабоченный, к тому же.

- Я бы не сказал, - Рассел захихикал. – Вон, как малявку прет. Он уже не может просто, а Андерсену хоть бы хны.

- Не знаю, почему. Может, он меня и правда просто использовал, а теперь в реале влюбился. Хрен его знает, вообще, он непонятный.

- Я тоже, значит, авто-пресс, - вдруг серьезно выдал Марс.

- Почему это?

- Потому что либо все, либо ничего. Ну, либо вместе капитально, либо никак. У меня так никогда не было, потому что все телки старше были и потертые очень, но очень хочу. Вот хоть убей, все равно хочу.

- Обязательно с телкой?

- Ты гомик, Трампер…

- Может быть. А может и нет. Какая разница?

- Сам орал, что это мерзко.

- Мало ли, что я орал. Люди меняются. Хотя, тебе не понять. Когда реально втюхаешься, тогда поймешь.

- А ты уже реально втюхался?

- Нет. Не знаю, - Трампер пожал плечами, уже не волнуясь о том, что Расселу неудобно.

- С ума сойти, - рыжий зашипел, сел на плите и повернулся, уставился на красавчика. – Ты, блин, «не знаешь», втюхался ты в кого-то там или нет, а трахать всех подряд на спор можешь?! – он опять начал беситься на вечно актуальную тему их отношений.

- А какой смысл тебе говорить о том, втюхался я или нет, в кого вообще я втюхался, если тебя парит только одно. Ты же уже даже половину не помнишь, спорим? А половину тупо не видел, там темно было.

- Вот и помню, - Марс хмыкнул из принципа, он не мог уступить возможность быть правым кому-то другому.

- И что ты помнишь?

- Что ты – долбанный гомик. И мне было так отвратно, что вспоминать не хочется.

- Ну вот и все. Тогда какое тебе дело до моих влюбленностей? Сам с ними разберусь.

- Ты же у меня про баб спросил.

- Я из интереса спросил, а не из вежливости.

- А я из справедливости, я же тоже имею право спросить, - Роз прищурился, не уступая просто из вредности. – Так что говори. И вообще, я имею право знать, в кого ты втюхался, раз уж ты сам ко мне начал липнуть и во всем виноват.

- Некоторые сначала влюбляются, а потом трахаются, потому Гаррет и не дает малявке залезть к нему в штаны. Ну, не считая сегодняшнего… - Лайам тихо усмехнулся воспоминаниям об ужине. – А кто-то сначала трахается, а потом влюбляется.

- Это ты к чему?

- Может, я вообще просто попробовать хотел со всеми, кто мне доставлял? И проверить, на кого западу, а на кого – не очень?

-И что вышло?! – Марс уже бесился.

- Ну, не знаю. Может, я на тебя запал. У меня есть выбор, в конце концов. Захочу, Ясмина еще раз вздерну. Мне-то что, а он отбрыкаться не сможет.

- Абзац! Мне нельзя, мне, значит, вдули за это чучело, а тебе – запросто, хоть всего забирай?!

- Ты из ревности сейчас или из психоза?

- Какая ревность, мальчик мой?! – Рассел засмеялся, это звучало не то весело, не то как-то стервозно. – Мечтай. Мне просто непонятно, с чего это у нас разные права.

- Что позволено Юпитеру, то не позволено быку, - Лайам обернулся и сладко осклабился, зная, что вывел из себя Марса уже достаточно.

- Ну и подавись своей влюбленностью. Я-то не гомик, - злорадно прошипел Рассел, двинул бровями и сполз с плиты, отряхнул джинсы. Лайам тоже встал, стряхнул с себя травинки, по-прежнему усмехаясь. Он подождал, пока рыжий сосредоточенно разберется с запутавшимся проводом наушников, а потом, стоило только Марсу выпрямиться, он схватил его за воротник рубашки, дернул к себе и все же поцеловал. Даже не засосал, а просто прижался к его губам своими, рискнув сделать что-то насильно, спустя такое время после «изнасилования» в конюшне. Это даже нельзя было считать изнасилованием, ведь Расселу понравилось, в конце концов. Грубый секс, но никак не изнасилование.

Лайам сразу перестал напрягать и наезжать, подумав о том, что Марс, должно быть, терпеть не может быть слабым. И это оказалось верным, потому что стоило красавчику чуть отстраниться, ослабив напор, но не отодвинуться совсем, как Рассел решил, что стоит на провокацию ответить. Тем более, что его не заставляли ничего делать, а это он уважал.

«Ну, да, как же… Не гомик он…» - подумал Трампер отрешенно, решив больше не отвлекаться и получить максимальное удовольствие от процесса.

* * *

Когда Трампер вернулся в спальню, на улице уже окончательно стемнело, Марс скрылся в комнате своей команды, а сам Лайам сиял сладкой ухмылочкой. И он подорвался на пороге, едва закрыв за собой дверь и увидев, что от верхней полки их с Гарретом кровати вниз, до самого пола тянется покрывало. Из-за него, в щелях справа и слева пробивался свет лампочки над изголовьем, которую Гаррет включил.

- Что за нафиг?.. – уточнил Трампер, глянув на Кермита, который с каменным лицом читал что-то серьезное. Не иначе, как Чак Паланик, другое Друри в руки не брал. Не считая учебников, конечно. Ясмин сидел в позе «лотос» у себя на кровати, листал журнал и тоже тяжко вздыхал время от времени. Брэд был мрачен, Эрик постоянно косился на «отдельную комнату», созданную покрывалом. Не было видно ровным счетом ничего, что за ним происходило.

Лайам тактом не отличался, он все понял, подошел и просто заглянул, отодвинув балдахин местного масштаба.

- Вас не парит, что может Магда зайти или кто-нибудь из учителей? Эту хрень мы еще объясним, - он потрогал покрывало. – Но какого хрена ТЫ здесь делаешь? – он уставился на третьекурсника.

Кермит, Ясмин и малышня смотрели на него квадратными, заинтересованными глазами, боясь, что за занавесом самое страшное. Ничего страшного не было, Гаррет просто лежал на спине, расслабленно закинув одну руку за голову, согнув колено и раздвинув ноги. Между них лежала тонкая, как спица, нога Сэнди, они вообще конечностями запутались, блондин теоретически лежал на боку, но вообще просто навалился на мазохиста. Он сцепил пальцы в замок, положил руки Гаррету на грудь, поставил подбородок на эти руки и смотрел на парня в упор. Уютнее и приятнее даже быть не могло. Периодически Сэнди начинал к нему лезть и липнуть, чтобы поцеловать. Гаррету было хорошо, он не сопротивлялся, но и большего делать не собирался.

- Никто не зайдет, - отмахнулся он, ногой пихнул Лайама в бок, и красавчик решил отстать. В конце концов, он свою порцию кайфа получил, почему другим нельзя?

Но через десять минут и его начало потряхивать от нервов и волнения, когда за покрывалом, в тишине комнаты опять начинался шепот. Сэнди говорил тихо-тихо, улыбаясь, у него сверкали глаза, он облизывал губы медленно, а потом опять эмоционально начинал болтать. Этот неразборчивый для остальных Нептунов шепот периодически нарушался тихим смехом Гаррета, потом его низким голосом, таким же неразделимым на слова шепотом, Сэнди тоже смеялся. Им было настолько зашибись, что Кермит уже умирал от злости и зависти, Брэд просто не понимал, как можно шушукаться с парнем, а Эрик кипел. Ненавистный Блуверд мало того, что был у них в спальне, так он еще на полном праве оккупировал Гаррета, да еще и лежал с ним в койке! Вообще предел! Беспредел, точнее.

За покрывалом началось шевеление, все, кто сидел в комнате, напряглись, но парочка всего лишь улеглась в новую позу. Теперь уже Сэнди лежал на спине, устроившись удобно на подушке и обнимая ее край, а Гаррет лег на бок, подпирая голову ладонью.

- А можно тебя спросить?

- Ты, блин, такой скромный резко стал, - мазохист усмехнулся, но не злобно и не ехидно, он почесал ногтем кончик носа, Сэнди улыбнулся широко, так что видно было все зубы. Тщательно отдраенные до белизны.

- Ну, мало ли. Вдруг нельзя.

- Спрашивай, - Гаррет к нему даже наклонился, чтобы этот шепот точно никто не услышал, кроме него.

- Ты серьезно собираешься со мной встречаться?

- А сейчас я, как бы, не встречаюсь? – парень поднял брови.

- Нет, ну надолго?

- А что? – Андерсен напрягся. Ненавидел, когда ему говорили, что все несерьезно.

- Нет, просто я подумал, что если ты так не хочешь со мной… Ну… может, это из-за того, что ты не хочешь торопить события, все такое… Или ты просто меня не хочешь?

Гаррет закатил глаза.

- Хочу. Но реально не хочу ничего торопить, времени еще…

- А… - понятливо отозвался блондин, глядя куда-то в сторону.

- А с чего вообще тебя это интересует? – Гаррет прищурился. Ясно было, что вопрос задан был не только ради секса.

- Ты старше меня на два года. Почти на три, - заметил Сэнди, будто без него было не понятно. – И, короче, когда ты отсюда уедешь, я-то еще останусь… И, как бы… Ну, вы же собираетесь группу и дальше раскручивать?

- Если получится. Если не провалимся на концерте, - Гаррет засмеялся тихо. – Мало ли, вдруг им не доставит, и все полетит нафиг?

- Не полетит, - Сэнди приподнялся на локтях, чтобы быть поближе к нему, и посмотрел на заманчиво приоткрытые губы. Гаррет же изучал, глядя сверху вниз, его опущенные ресницы. Длинные, светлые, но все же не такие белые, как волосы. И веснушки ему тоже нравились, и нежная кожа без единого изъяна. И рот не казался большим, понятно было, на что парни в Ливерпульском приюте западали. – Вы играете просто зашибись. Да и вообще, у тебя все получается классно. Не провалитесь, - заверил Сэнди с уверенностью в голосе. Гаррет улыбнулся, но почувствовал, что от этого сообщения стало легче, поддержка свою роль сыграла.

- Ну, так вот… И если вы будете группу раскручивать, вы же продюсера найдете, все такое, контракт там… Ну, выступать будете. Не мега-звездами, конечно, - он сразу хмыкнул, чтобы не сильно возвышать вокальные способности Лайама. – Но в клубах будете играть, собственные концерты, всякий пафос.

- Ну и? – Гаррет уже догадывался, к чему он ведет, и сам вдруг задумался. А хочет ли он ТАК долго с ним встречаться? Мозги говорили, что надо еще все обдумать, но сердце просто орало, что «Да, хочешь!!!» Он тянул так долго с чертовым сексом, что просто не мог не ценить эту противную, белобрысую малявку. Да и не представлял больше никого, кто бы с Сэнди сравнился. Одновременно милый и пошлый, озабоченный, но нежный и любящий. Таких больше нет, Гаррет о таком и не мечтал.

- И что будет? У вас поклонниц толпы будут, тысячи, если не миллион. Или не два, - Сэнди скривил губы, презрительно по отношению к этим пока мифическим поклонницам морщась. – И ты забудешь про меня. А я тут буду париться, и у меня будет ехать крыша.

- Слушай, ну если на концерте не провалимся, то подумай сам, что будет, - мазохист мечтательно закатил глаза и вздохнул.

- Что?

- Будем дальше все это продолжать, а там, может быть, кто-нибудь и предложит хоть какой-нибудь контракт… Да и вообще, к тому времени, как будет выпускной, у нас уже точно будет нормальная карьера. Так же бывает.

- А учеба? Не смущает? – Сэнди выгнул бровь.

- Ты думаешь, мисс Бишоп начнет выкобениваться? Она же сама предложила создать группу, ей это тоже выгодно. Раз в две недели точно отпустит куда-нибудь. Тем более, сейчас прикинь, как пафосно будет для любого ходячего кошелька раскрутить группу унылых сироток? – Гаррет с сарказмом по отношению к ним всем слащаво это протянул. – Девочки умирать будут, все старики балдеть, что вот такие мы талантливые, политики сдохнут в экстазе, что вот такой крутой продюсер, сирот раскручивает. Интернату все плюсы и похвалы, все довольны.

- Ты прав, - Сэнди согласился. – И ты точно меня забудешь.

- Не забуду. Я к тому, что если к выпускному уже будет, чем заняться, я тебя отсюда просто украду, похищу, - он засмеялся. – И нафига тебе это надо? Ты будешь просто балдеть.

Сэнди онемел от такой щедрости. Вот уж такого он не ожидал, он ожидал холодного равнодушия или ответа, процеженного сквозь зубы, вроде: «Ну, посмотрим, до выпускного еще дожить надо».

- И, типа, я буду содержанкой.

- Тебя это парит?

- Вообще, нет, - честно признался Сэнди с ухмылочкой довольной кошки. Такая морда была у кошки Ясмина, когда он ее кормил.

- Вот и все. Тебе и моего образования хватит, - Гаррет фыркнул. – А петь в группе – это такие бабки грести, мама дорогая… - он закрыл глаза и разлегся поудобнее, Сэнди на него не стал наваливаться, решив кое-что проверить.

- И ты обещаешь, что не кинешь меня? – он сразу хитро прищурился.

- Обещаю, - кивнул Гаррет, обняв его правой рукой и потянувшись, чтобы поцеловать, но малявка вдруг отвернулась, при этом улыбаясь и ладонью упираясь парню в грудь.

- Не понял, - мазохист поднял брови высоко.

- Да не надо, а то мне опять захочется, а ты, как обычно, скажешь, что нельзя. Так что лучше не начинать, - Сэнди на него даже не смотрел, говорил так же шепотом.

- Если я хочу тебя целовать, не обязательно после этого сразу трахаться.

- Мне обязательно. А раз ты не хочешь и не собираешься, то не будем и целоваться, - Сэнди был непреклонен.

- Тебя еще два часа назад это вообще не волновало, - Гаррет сначала не уловил ловушку, а потому начал тихо идти в нее, как мышь на музыку волшебной дудочки.

Нильс из Сэнди был никакой, зато харизма и старание делали свое дело.

Гаррет решил, что раз в губы целовать не дают, то можно хотя бы в шею, но малявка, источая запах сладкой жвачки при каждом вздохе, уперся руками ему в плечи и отстранил, держа на расстоянии.

- Да ты вообще, что ли?! – мазохист возмутился.

- Ну, ты был прав. Пока еще рано. Просто, понимаешь, меня никогда раньше не спрашивали, хочу я или нет, а теперь ты спросил, и я понял, что лучше не торопиться… - Сэнди не понаслышке знал, как эти мирные, культурные и воспитанные речи бесят «боссов», даже если этот босс и говорил совсем недавно, что надо подождать, что еще не время. Блондин продолжал бормотать эту слюнявую глупость, а Гаррет пытался ненавязчиво его все же разложить.

- Ну, в общем, я пойду уже, - нормальным голосом, не шепотом сообщил Сэнди, собираясь встать и уже приподнявшись, как его свалили обратно, фальшивое сопротивление сломили, больно сжав руки и разведя их в стороны, впечатав в матрас. Гаррет нежничать перестал, и хотя Сэнди пытался (нехотя, но ради спектакля его собственной режиссуры) отвернуться, это оказалось бесполезным, целоваться все же пришлось, причем откровенно и глубоко. Так Гаррет делал редко, опять оправдываясь тем, что пока еще рано. Вместо того, чтобы к нему податься и прижаться, Сэнди принялся дергаться, вырываться, извиваться и выгибаться, мыча парню в губы и пища, будто его насиловали.

Лайам, услышав все это великолепие, свесился вниз со своей полки, посмотрел большими глазами на покрывало, которое, к сожалению, не просвечивало, а потом на парней. Кермит вздохнул, Ясмин посмотрел на красавчика в ответ и отвернулся. Брэд сверлил покрывало взглядом, будто надеясь, что прожжет в нем дыру, и все станет видно, как в женской раздевалке. Эрик же был, кажется, единственным, кого не интересовало то, что за покрывалом происходило, ему было мерзко слышать даже голос и писк противного Блуверда.

- Ну хватит уже, все… - Сэнди вырывался и выкручивался, но Гаррет просто не видел, как парень ухмыляется. Довольно, удовлетворенно. Теперь он понял, как можно спровоцировать мазохиста. Да он ведь прирожденный садист с инстинктом охотника! Какая прелесть… Достаточно оказалось всего лишь поводить перед носом игрушкой и забрать ее, чтобы Гаррет кинулся следом, да еще с агрессией.

- Я сам решу, когда хватит! – психованно сообщил он, растолкав попытавшиеся сдвинуться колени в разные стороны и вклинившись между них. Сэнди чуть не умер от удовольствия, но потом ему в голову пришла умная мысль – в комнате ВСЕ Нептуны, а покрывало скрывает только вид их игрищ. А звуки слышат все. Да и вообще, пусть даже ничего не видно, Магда может зайти в любой момент, у нее случаются приступы общительности. И каждый в этой комнате обладает достаточной фантазией, чтобы вообразить себе самое жесткое порно.

Голос третьекурсника стал куда реалистичнее и серьезнее, он зашептал.

- Я не шучу, все же слышат, хватит.

Гаррета, казалось, это только еще сильнее выбесило, он несколько раз его больно ущипнул за самые привлекательные места, вроде ляжек и аппетитной задней точки, подхватил ноги под бедрами и дернул на себя, подвигая ближе, сгибаясь над ним, так что плечи с ракурса Сэнди показались намного шире, чем обычно. Гаррет и так на тело не жаловался, а вот теперь малявка ощутил во всей красе прелести фигуры старшекурсника. Даже не именно конкретного, а абстрактного старшекурсника.

Сопротивляться долго он не смог, свое Я отстаивать – тоже, так что сдался на милость победителя и подставил губы под поцелуи, пошире открыв рот и позволяя чужому языку там хозяйствовать. Рукам он тоже позволил делать, что захочется, не возник даже тогда, когда они пробрались под футболку, а потом расстегнули ремень на джинсах.

Но Сэнди совсем не хотел делать это при всех, чтобы все слышали и практически видели. Да еще после такого долгого, мучительного воздержания. Спас его Лайам, он наклонился, свесился с полки и отдернул край покрывала, так что оно сползло наполовину, и Гаррет отпрыгнул, вытирая губы запястьем и чувствуя, что спалился перед эмо и очкариком. Не говоря уже о малышне. Эрика затошнило, когда он понял, что это был не страшный сон, Гаррет действительно лизался с этим жвачным уродом, да еще и домогался его в грубой форме. Сэнди впервые было стыдно в момент, когда его спалили за чем-то подобным, он застегнул ремень, одернул футболку и вскочил с кровати.

- Все, мне пора, - сообщил он скорее капитану Нептунов, эмо и Лайаму, чем Гаррету, который провожал его таким нехорошим взглядом неудовлетворенного психопата.

- Давай-давай, - Трампер ухмыльнулся, а когда блондинка вылетела за дверь, он уточнил.

- Чего это ты? Так долго выламывался, а тут сам накинулся?

- Да просто он офигел, - парень оправдался, сел поудобнее, содрал наполовину отвалившееся от верхней полки покрывало и натянул его на себя, как шубу. Он очень надеялся, что возбуждение пройдет само, и не придется идти в душ.

- Он по жизни офигевший, - заметил Эрик, Лайам махнул на него рукой.

- Чего офигел?

- Что еще за «не надо»?! – Гаррет разозлился опять. – Что хочу, то и буду делать, он же со мной встречается, а не просто так ходит!

Лайам чуть не заплакал от смеха, поняв, как легко удалось хитрой малявке развести ледяного и серьезного мазохиста на настоящую страсть.

- И что теперь? – Ясмин опередил его ехидство собственным недовольством. – Если он с тобой встречается, так что теперь, можно его не уважать, что ли? Он тоже парень, а не девка.

- Тебя вообще не спросили, - Гаррет огрызнулся. – И я его уважаю. И люблю, а ты просто завидуешь, потому что вообще никому не нужен, - он двинул бровями и сам не заметил за этой истерикой, как признался Сэнди заочно в любви.

Лайам не упустил возможность ткнуть его в это носом.

- Любишь, значит?..

Парень завис на секунду, а потом пожал плечами и откинулся на стену.

- Ну и что. Люблю. А вы завидуйте, потому что у нас все супер.

- О, мы сейчас лопнем от зависти. Гомо-романтика, что может быть круче, - сострил Брэд, Кермит одобрительно фыркнул.

- Зато мне плевать на ваше мнение, я никого другого и не хочу.

- И все равно. Если он твой парень, не значит, что можно делать, что вздумается. Мы здесь все сидим, все слышим, почти видим. Ты бы стал его заставлять при нас? – Ясмин смотрел на мазохиста в упор, уже без страха, что они поссорятся из-за этого.

Гаррет не стал бы, ему вдруг стало стыдно, у эмо получилось вызвать в нем чувство вины. Все же, парень искренне и чисто Сэнди любил, потому и тянул так долго, просто очень хотелось, а сегодня Блуверд своими бабскими уловками его спровоцировал. Гаррет никогда не стал бы его принуждать, да еще и при посторонних. Но надо же было выпендриться?

- Да хоть на стол бы, вон, завалил и вздернул, - он осклабился.

- Э, как в кабинете технологии тогда? – Лайам вспомнил и вздохнул. Как бы там ни было, это вспоминалось с удовольствием, Гаррет даже в пассивной роли был бешеным и озабоченным. Трахаться – так до потери пульса, видимо был его девиз.

- Именно, - он даже не смутился, а просто согласился.

- Урод ты, - Ясмин не выдержал.

- На себя посмотри, - Гаррет засмеялся обидно и противно. – Я, по крайней мере, знаю, чего хочу и могу признаться в том, что мне нравится парень. А ты так и останешься один, унылое эмо.

Ясмин отвечать не стал, Лайаму на пару секунд стало его жалко, но потом он сунул в уши наушники и отвлекся от всего мирского, вспоминая во всех грязных и мельчайших подробностях, как целовался с капитаном Марсов в лесу.