Грэга постепенно начало подташнивать от окружавших его людей. У него бывали приступы агрессии, неприязни, но чаще он был хладнокровен на все двести. Он любил молчать, находясь в тишине и одиночестве, потому что привык к этому за время, проведенное в старом приюте. Девчонки раздражали болтовней, а парни не интересовали, но когда с Грэгом Мафферсом заговаривал кто-то в Стрэтхоллане, его лицо практически не меняло своего выражения. Он оставался равнодушным, лишь поднимая брови или выгибая одну из них, усмехался иногда, отмазывался краткими фразами-рефлексами на рассказанное. По большей части, ему даже было не интересно.

Он мог понять, почему Расселу нравился Ясмин, в конце концов, сам Грэг, будь у него извращенные наклонности и возможность выбирать, тоже посмотрел бы на эмо. Он просто был наиболее приятным из всех старшекурсников, а на малявок Грэга, в отличие от Гаррета, как-то не тянуло. Кстати, на Гаррета его тоже не тянуло, потому что он прекрасно видел и его характер, и недостатки, и порой даже озабоченность в сексуальном плане.

Внешне Грэг казался скалой и малообразованным, недалеким камушком, не способным на проявление эмоций. Сильно эмоциональным, как Ясмин, он и не был, он предпочитал держать все мысли и чувства при себе. За конец апреля Рассел его окончательно разочаровал, даже общаться с ним было как-то не так, у него практически пропал тот чисто мужской запал, с которым можно было цинично обсуждать телок и даже парней. Он превращался медленно в того, кто погружен в себя и озабочен проблемами отношений. Отношения с Лайамом у рыжего Марса никак не клеились. Они целовались раза четыре после того, в лесу, дважды занимались «этим», но Рассела все равно что-то не устраивало. Трампер начал ощущать что-то, вроде усталости от вечной борьбы, ему надоедали это метания, и даже ему было ясно – Марсу нужен кто-то из парней, но явно не он. Это было обидно и досадно, Лайам в очередной раз почувствовал себя ублюдком, не способным на настоящую любовь. Но потом он подумал, что это Рассел не знает, чего именно хочет, а пока дает, надо пользоваться. Ведь Роз же им пользуется, правильно? Ищет себя, размышляет, сравнивает. Вот и Лайам будет делать так же. В общем, у них все было не слишком весело, а у Грэга в голове засела жесткая мысль о том, что ему и правда нужно найти себе парня в интернате. В одиночку слишком скучно, с малявками из их команды общаться не интересно, а стоит посмотреть на Гаррета с Сэнди, и начинается рвотный рефлекс. Наверное, всему виной зависть, но смотреть на их искренние нежности, не переходящие грань сопливости, было просто невозможно. Сразу начинало глухо болеть сердце, появлялась тяжесть над диафрагмой, будто ныла душа, голова гудела, горло сжималось. Но как это сделать? Как найти себе кого-то, если перед глазами не только пример удачной находки, как у мазохиста, но и пример полного провала во второй раз, как у Лайама? Грэгу не хотелось превратиться в гомика, который ищет себе «телку» методом тыка, причем буквально, а не фигурально. Лайам будто пробовал трахаться с каждым, сравнивая их с Гарретом и приходя к выводу, что все – уроды, а Гаррет – их предводитель, никто ему не подходит. Мафферсу если и хотелось каким-то непостижимым образом встречаться с мужиком, то не с таким Реальным, как Рассел. У него было слишком много предубеждений и моральных метаний, а Грэгу хотелось кого-то волшебного и почти эфирного, чтобы можно было помолчать, но иногда и рассказать что-то, будучи уверенным, что никто не узнает. Хотелось именно отношений, а не просто дружбы, ведь в отношениях нет третьих лишних, как в дружбе, двое доверяют только друг другу и больше ни о ком не думают. Грэг в это верил, но не верил, что на такое способны парни.

На репетициях его начинало мутить, стоило только набиться в кабинет народу. Лайам пел, Рассел сверлил его спину взглядом, будто обвиняя в чем-то, Трампер это чувствовал и напрягался, смотреть на них было больно. Зато стоило Гаррету запеть или хотя бы взять в руки свою бас-гитару, у Сэнди на лице появлялось такое удовольствие, что глаза становились добрыми, взгляд нежным, влюбленным и каким-то бессмысленным. И он не казался малявкой, он был совершенно взрослым в этом плане, его губы всегда невольно растягивались в мягкую улыбку при взгляде на Гаррета. Парень это не просто видел, он это чувствовал, а потому пел куда расслабленнее и лучше, старательнее, чем Лайам, ему не приходилось сосредотачиваться, слова сами всплывали, руки автоматически перебирали струны, уверенно держа гитару. Он пел с надрывом, зажмуриваясь иногда, так что чувства сквозили, и всем было ясно, к кому они обращены. Сэнди сидел на пианино, как обычно, улыбался и просто думал о том, что лучше в его жизни ничего быть не может, особенно ему нравились моменты, когда Гаррет открывал глаза и смотрел на него украдкой, чтобы не замечала мисс Батори или Магда. Будто это было секретом.

Грэг на них иногда до того засматривался, что думал, будто шансов на любовь нет только у ровесников, а у парней разного возраста шансов куча. Ведь ни у Трампера с Андерсеном, ни у него же с Розом ничего не вышло, у Рассела с Ясмином тоже как-то не особо получилось. И Лайам, говорят, подкатывал даже к эмо, но тоже обломался.

Ясмин, кстати, был очень и очень странным на взгляд молчаливого Марса. Он тоже вечно был тихим, а когда говорил, делал это немного неуверенно. Он был непонятным, неясно было – то ли его волнует мнение окружающих, то ли ему на него наплевать. Ведь он, начиная говорить с кем-либо в интернате, либо смотрел на него внимательно, пытаясь уловить реакцию на свои слова, будто ему было страшно, как его воспримут… Либо он и вовсе не смотрел на собеседника, вещая немного мечтательным тоном о чем-то, что мог понять только он сам, а остальным приходилось только кивать и чувствовать себя плоскими в плане эмоций дебилами. А еще он вечно было один, не смотря на то, что сидел в компании. Компания-то была, но он молчал, не смотрел на них, он мог листать журнал, делать уроки, читать книгу, смотреть в окно… Но никогда не вливался в общий разговор.

А еще он тоже подолгу засматривался на Гаррета и его бойфренда, с которым они практически не расставались. Нептун вообще практически перестал общаться с соседями по команде и спальне, он говорил с Лайамом только тогда, когда они оказывались вместе за столом или торчали в комнате, на ночь глядя. Но все свободное время он проводил с Сэнди, который тоже неотвратимо начал меняться, куда-то исчезало недоверие, озабоченность, колючесть и пошлость с вульгарностью. Не осталось необходимости казаться хуже, чем он был, потому что Гаррет ничего не требовал, он и правда выжидал момент, когда для Сэнди «это» станет не просто еще одним разом, удовлетворяющим физическую потребность, а этапом в отношениях. Правда на провокации он по-прежнему ловился, но каждый раз Блуверда кто-нибудь спасал, что безумно радовало Гаррета, а самого блондина сначала угнетало. Теперь же он перестал мучиться и просто ловил кайф от каждой проведенной вместе минуты. Гаррет пообещал, что они займутся этим сразу после концерта, если все пройдет отлично, или уже в лагере летом, если они провалятся. Лайам начал тихо ненавидеть эту парочку, потому что у него с Марсом все сводилось к кратким разговорам, ссорам, не особо приятным поцелуям и сексу, удовлетворяющему не полностью, а только физически. Никакого запредельного экстаза даже не светило, а эти сладкие идиоты попадались то тут, то там, и вечно были счастливы. Они смотрели только друг на друга, друг другу в глаза, улыбались, смеялись, стебались друг над другом, толкались и обнимались, хихикали и даже ржали над кем-то левым за его спиной. Они друг друга понимали так, что тошнило, а уж увлеченность обоих мазохизмом просто пугала, но друг друга они от этого спасали, благо не было причин и поводов больше резать и прижигать конечности. И они жалели друг друга, рассказывая о том, что испытывали раньше, со временем все сильнее проникаясь пониманием и сочувствием. Гаррет этого разорвать уже не смог бы, а Сэнди и вовсе думал, что если парень его бросит, обманет, то смысла жить не будет, ведь он уже не станет таким же, как раньше.

Вот и Ясмин им завидовал, наблюдая каждый раз, как Гаррет берет в чашу из ладоней милую мордашку третьекурсника, наклоняется и медленно, со вкусом его целует, так что оба от удовольствия закрывают глаза и чуть ли не постанывают. Сэнди же просто тащился от возможности обнять Нептуна за талию или положить ему ладони на грудь, не говоря уже о том, чтобы обвить руками за шею.

За неделю до концерта всех просто трясло, за окном шел дождь, Гаррет насиловал мозги красавчику, уверяя, что придумать название группы все равно придется. Лайам был согласен, но идей не было совершенно никаких, так они и мучались полдня, тратя всю субботу. Суббота вообще оказалась скучной, потому что выйти и развлечься, как обычно, с конкурсами не получилось из-за дождя.

- В общем, либо «Чернильное сердце», либо «Ванильная галактика», выбирай, - мазохист вздохнул, откинулся на подушку, держа на коленях блокнот с кучей вычеркнутых названий.

- Не знаю, оба вроде нормальные… - Лайам мучился. Дверь распахнулась без предупреждения, Рассел застыл на пороге, перемалывая челюстями жвачку и рассматривая идиллию Нептунов с небрежностью, достойной настоящего Марса.

- Ты забыл, что мы собирались пойти кое-куда? – он уточнил у Лайама таким тоном, что тому даже идти расхотелось, но сбежать от Гаррета было жизненно необходимо, потому что он в самом деле насиловал мозг и не отпускал.

- Да-да, уже лечу, - заверил он, поднимаясь и шаря в тумбочке в поисках самого важного. Гаррет с усмешкой уткнулся взглядом в блокнот, стараясь сдержаться и не сострить в адрес рыжего Марса.

- Так ты выбрал?

- Мне второе больше нравится, - заверил Лайам, подмигнул ему, выходя за дверь, а Гаррет усмехнулся в очередной раз и убрал блокнот, вычеркнув «Чернильное сердце».

* * *

Грэг подошел к скамейке под деревом, глядя на эмо с удивлением. А тот сидел, подняв лицо к небу, и смотрел на серые облака. Руки Ясмин, как всегда, убрал между колен, сжав их и сидя в такой сутулой, закомплексованной позе. Он даже не обращал внимания на дождь, или он ему нравился. Марс это увлечение не слишком разделял, но заняться все равно было нечем, так что он сел рядом, не вынимая рук из карманов настоящей байкерской куртки. Не какой-то дешевой подделки для Тедди, а из натуральной кожи, тяжелой и приятно пахнущей. Дождь намочил плечи, волосы превратились в сосульки, но это было ничто по сравнению с тем, что творилось с Ясмином. Вот его эмо-причесон в самом деле стал кошмаром, будто нарисованный, с прядей падали капли, челка пригладилась и прилипла к лицу, закрыв глаз. А стоило взглянуть на второй, и стало ясно, что Ясмин все же пользуется тушью для ресниц, хоть и скрывает это, потому что серые потеки под ресницами все же были.

- Привет, - он покосился на Грэга, не улыбнулся, но враждебности не было никакой, так что Мафферс решил остаться, он откинулся на спинку скамейки и тоже посмотрел на небо. Дождь – это здорово, но чтобы вот так от него балдеть, что промокнуть насквозь?

Ясмина молчание устроило, поэтому он снова перевел взгляд на любимую тучу и даже рот приоткрыл. Был порыв по-собачьи высунуть язык и попробовать капли на вкус, но рядом был Грэг, а потому это смотрелось бы глупо.

- Долго сидишь уже? – уточнил Марс.

- Полчаса, наверное, - Ясмин пожал плечами. – А ты чего пришел мокнуть?

- Ваш Андерсен всем дерет мозги с названием, а у меня и так мандраж, я уверен, что мы провалимся.

- Не провалитесь, все же до блеска отрепетировано, - эмо заверил его, наконец повернувшись и улыбнувшись.

- Все равно, аж трясет при мысли, что там будет столько народу.

- Всего пять интернатов, - начал успокаивать Ясмин, а потом понял, что сам бы он даже на сцену не вышел, будь он одним из участников группы. Он боялся толпы и публичных выступлений.

- О, ты утешил, - Грэг хмыкнул. – А еще меня забодал ваш Трампер, они с Розом ходят и лаются на каждом углу. А Андерсен с малявкой лижутся постоянно.

- Ну, у них любовь, типа. У Гаррета с Сэнди, в смысле.

- Ну, да, конечно. Это все так… Странно.

- Почему?

- Как можно влюбиться в парня?

- А я думаю, что можно. Ну, влюбиться-то легко, - Ясмин улыбнулся без ехидства и пояснил. – Можно влюбиться в кого угодно, только я не понимаю, как у них так все получается?

- В смысле? – Грэг выгнул бровь и поймал себя на том, что ему впервые на самом деле интересен ответ и сам разговор в целом.

- Ну, типа… Вот Лайам и Гаррет. Они вообще только познакомились, Лайам сразу к нему полез, а потом они раз! И все уже знают, что они спят. А потом взяли и разбежались. Потом Лайам полез к Расселу, а он же очень нормальный. И вот, опять ссорятся, целовались, говорят, даже спят втихушку где-то там по секрету, - эмо вздохнул, пожал плечами, посмотрел в траву перед своими ногами. – А Гаррет с Сэнди – вообще сумасшедшие. Как у них так все быстро получается?

- Не понимаю тебя, - признался Мафферс. – Влюбляешься, берешь и целуешь, берешь и спишь, вот и все.

- Неправда, - парень покачал головой. – Мне тоже, может быть, кое-кто нравится, но я же не могу просто взять, такой, подойти к нему и сказать: «Хэ-хэй! Давай встречаться, чувак, пошли в конюшню?» - Ясмин при этом сделал такое кокетливое лицо, поправил мокрую челку и захлопал ресницами.

- Значит, все дело в тебе, - Грэгу даже интересно стало, в кого этот псих влюблен, что так рассуждает и мучается, наблюдая за всеми парочками. – Ты просто боишься, это комплексы.

- Может и комплексы. Но просто это же странно. Все равно не понимаю, как у них так быстро и само собой получается, они даже объяснить не могут. Раз – поцеловались, два – уже обнимаются везде, три – при всех говорят, что любят друг друга, а потом уже и спать начинают. Ну, это же… - он даже не знал, как объяснить.

- Значит этот лох тебе не так уж сильно нравится, если ты не хочешь с ним ни лизаться, ни обниматься, ни болтать, ни спать, - заметил Мафферс.

- Он не лох, - не обиделся, но все же поправил его чуть укоризненно Ясмин. – И я хочу. Наверное… - он посмотрел опять перед собой, задумчиво изучил мокрые травинки, нахмурил брови, наклонился вперед.

- Наверное? – поймал его на этом сомнении Марс, усмехнувшись.

- Ну а какая разница, чего я хочу, если он не хочет?

- Он знает? – Грэгу почему-то даже не было противно об этом говорить с пацаном, хотя он обычно относился к гомикам брезгливо. Ясмин не был слишком вульгарным, как Сэнди, не был самоуверенным и самодостаточным, как Гаррет, не был демонстративным на все двести, как Лайам и не был замороченным моралью, как Рассел. Он создавал впечатление нежной девчонки, которая по ошибке оказалась в теле парня, но не творила истинно девичьих глупостей. Он одновременно и был девчонкой, и не был.

- Нет, я же не самоубийца, - Ясмин закатил глаза, посмотрел на него и задумался. Нет, Грэг не знает.

- Ну так, - фыркнул Марс, сползая по скамейке, глядя на толстый ствол дерева и раздвинув ноги поудобнее. Он не понимал, как можно сидеть в позе эмо – сдвинув коленки и максимально раздвинув ступни, зажав коленями запястья и ссутулившись. Но на то Ясмин и эмо, чтобы это уметь. – Откуда ты знаешь, что он хочет или нет, если он даже не в курсе?

- Ты говоришь, как все, - заметил Ясмин позитивно, без упрека. – Но я же не могу, как Блуверд этот. Ему пятнадцать, а тогда вообще было четырнадцать, он запросто взял и пристал к Гаррету. Может, потому что он уже давно это делает, хрен знает. Все дело в опыте.

- Все дело в человеке, - оборвал его Грэг и тут же, когда на него удивленно взглянули, почувствовал себя хамлом. – В смысле, ваш Андерсен ему так нравился, что он готов был хоть на что. И ему пофиг было, что он его отошьет, пошлет. Все же видели, что Гаррет с ним делал. Он его перед всеми унизил, потом довел до этой лажи, так что теперь у него рука – просто абзац. Но зато они вместе и тащатся друг от друга не по-детски, - Грэг закатил глаза и устало вздохнул почти со стоном. – Вот такая у них гомо-любовь.

- Значит, я – закомплексованный, трусливый эгоист, не способный на жертвы ради человека, который мне нравится, - объективно оценил ситуацию и высказал свой вывод Ясмин.

- Или дело и правда в том, что Блуверд – маленькая, потертая шлюшка, - улыбнулся Грэг. – Ему было до транды, отошьет его Гаррет или нет, потому что не впервой, наверняка. А ты нормальный, у тебя же мозги не крошечные. Я так думаю, - он уточнил в конце, как бы замечая, что не может гарантировать правдивость собственного мнения.

- Может быть, - Ясмин улыбнулся.

- Все же, скажи ему. Какая разница?

- Убьет, - мрачно вздохнул эмо.

Грэг закатил глаза, он подумал, что если бы этот идиот признался ему, он бы и то не стал его бить, хотя ненавидел гомиков. До последних нескольких недель – точно ненавидел. А ведь Мафферс был, объективно говоря, самым мощным парнем в Стрэтхоллане, остальных можно было и не бояться.

- Да что ты как в детском саду, - он посмотрел на эмо и подвинулся к нему. – Ваш Друри всем вынесет мозги, если тебя хоть пальцем тронут, Трампер наваляет, мелкие будут ходить и сплетничать, как наши, - он усмехнулся. – Про Андерсена вообще молчу.

- Он меня ненавидит. Не знаю, за что.

- Да пофиг. Он Розу такую жизнь устроил из-за того, что он к тебе лез, - Мафферс аж забоялся невольно, что ему тоже может попасть. Хотя, его изнасиловать нереально, можно расслабиться. – Он вообще этого придурка из окна выкинет, если тебе что-нибудь сделают.

- Он не придурок, он очень даже умный, - Ясмин улыбнулся.

- Видимо, тупой, раз не видит.

- Да ничего не изменится, даже если я ему скажу, - эмо принялся легкомысленно ковырять носком кеда мокрую траву, добираясь до земли.

- С чего ты так решил?

- А что, ты хочешь сказать, что если я признаюсь тебе, например, ты тут же предложишь мне мутить, схватишь в охапку и потащишь в кладовку? – Ясмин не выдержал, а когда все это уже вырвалось само собой, он вытаращил глаза, поняв, что дороги назад нет.

Грэг подумал, что и правда было опрометчиво называть себя сначала лохом, а потом тупым, но это оказалось чистой правдой. Он и подумать не мог, что эмо прется именно по нему, он уверен был, что Ясмин страдает по Расселу, а признаться боится из-за наличия Трампера. И вообще, Мафферсу было сложно поверить, это был как удар по голове. Неожиданный и непонятный, лишающий способности адекватно мыслить, мозги отказывались шевелиться и выдавать какие-то идеи.

- Это только пример?

- Ты сначала ответь, - Ясмин прищурился.

- Лично я бы в кладовку не потащил.

- Ну вот, видишь.

- А тебе хотелось бы? – Грэг усмехнулся, все еще уговаривая себя, что это был просто пример. Надо надеяться на меньшее, тогда при победе удовольствие будет больше.

- Да нет, я просто спросил. Ну, мутить – прикольно, да. Но сразу в койку, как Трампер с Розом – нет, спасибо, - Ясмин еще хорошо помнил ощущение, когда нереально вырваться и приходится терпеть. А у Грэга даже и не повырываешься, он же не Трампер.

Марс вдруг понял, как «так быстро» все получается у гомиков. Он гомиком не был, по крайней мере, он себя гомиком не считал, но тут решил, что момент зависит от него. Если Ясмин откровенно признал, что он трус и закомплексованный эгоист, то стоит сделать что-то, типа маленькой революции.

- Ну тогда давай мутить, - он решил, что надо за слова отвечать. И раз он уверял, что «этот лох» ничего плохого не сделает, не наорет и вообще, возможно, согласится мутить, то придется исполнять обещанное. Удивило его только то, что ему действительно хотелось за слова ответить.

- Э?.. – Ясмин округлил единственный видный из-под челки глаз и посмотрел на него в легком ступоре. Грэг его взял за локоть, потому что рука была недоступна, наклонился и, сразу закрыв глаза для смелости, прихватил приоткрытые губы, надеясь, что все получится как-то само собой. Ведь получилось же у этих извращенцев? И это не было противно. Возможно, из-за того, что лил дождь, сбивающий все мысли и оставляющий только ощущения.

Ясмин просто окаменел, не веря ни глазам, ни чувствам, ни ощущениям. Так вот, как это все получается… Не обязательно самому лезть и приставать, достаточно просто подождать человека, который на самом деле к тебе потянется сам. И сам же сделает первый шаг.

Мафферс решил не торопиться, не страстно и зверски лизаться, а именно целоваться, медленно и приятно, давая простор для воображения и ощущений. Никаких пошлых засосов, Марс то и дело отпускал его губы, не веря, что парни бывают не зверски активными, как Гаррет. Того стоило поцеловать, и вот, уже через две минуты оказываешься без штанов где-нибудь в горизонтальном положении. Ясмин же просто ждал, что будет, чуть ли не машинально улыбаясь, но с полной серьезностью. Грэг собирался поцеловать его один раз и отстраниться, сделать умное лицо, но как-то не хотелось отодвигаться. Наверное, потому что эмо не нападал и не увлекался, он по-прежнему был непонятным, и не ясно было, нравится ему все это или нет… Но и не отталкивал. Нептун только поднял наконец руку, когда его наклонили к спинке скамейки, и Грэг склонился над ним. И захотелось либо умереть, либо убежать, потому что это было откровенно – чувствовать его большую, грубоватую ладонь на шее и успевать дышать, хотя шок был серьезный. Зависшую в воздухе на уровне груди руку эмо Грэг взял сам и, удивляясь тому, какая она ледяная, переложил себе на плечо. Кожаная куртка тоже не особо руку согрела, так что Ясмин ее сначала сжал в кулак, понял, что пальцев не чувствует, и зарыл их в чужие, тоже мокрые волосы.

- Может, хватит?..- уточнил он, не открывая глаз.

Грэг застыл, уставившись на него и не отстраняясь.

- А. Извини, - он опомнился и ощутил себя ТАКИМ идиотом, что чуть не побагровел, но вспомнил, что он взрослый, крутой, зрелый практически мужик, ему нельзя смущаться.

- Да нет, мне все нравится, - Ясмин быстро заверил, все же открыв глаза и посмотрев на него, обнаружив так близко и порозовев. Мафферс никогда не думал, что парни умеют смущаться таких вещей.

- Тогда что? – уточнил он, неожиданно ощутив невероятное нежелание уходить и делать вид, что это просто случайность. Эмо был костлявым, так что мягким быть не мог, но был каким-то податливым и нежным, не смотря на рост.

- Ты просто так? Чтобы за слова ответить или нет? – шепотом уточнил он у Марса, чувствуя себя кретином, но знать все равно хотелось.

Грэг вздохнул и чмокнул его напоследок еще раз в порозовевшие губы, которые до этого были белыми, почти голубыми от холода.

- Простынешь. И мне как-то не айс хрипеть на концерте.

- Ты все равно не поешь, - Ясмин встал следом за ним, приняв поданную ему руку. – Хотя играешь классно, - заверил.

- С температурой играть мне тоже не хочется, - объяснил Грэг снисходительно и приобнял парня за плечи почти по-дружески. Почти, потому что друзей он раньше никогда так не обнимал. – Куда пойдем?

Ясмин подавился мысленно этим вопросом, потому что у него обычно такого не спрашивали. «Пойдем» слишком сильно отличалось от «пойдешь».

- Не знаю, - он пожал плечами, посмотрел на Марса и решил, что раз собственных идей нет, то можно воплотить чужие.

- А ты куда хочешь?

Грэг тоже задумался и решил, что вполне можно сначала зайти в спальню и привести себя в адекватное состояние, а потом пойти вдвоем поржать куда-нибудь. В гостиную, в кабинет музыки, где постоянно кто-то был, а там уже и звонок на обед будет. Ясмин возражать не стал, ему было приятно, что теперь необходимости наслаждаться одиночеством не осталось.


Патрик готов был разбиться о стену, потому что эти звуки его доконали в конец. Дамочки-учителя так и не попадались на его ловушки, но даже не потому, что мужчина им не нравился, а потому, что в большинстве своем они были фригидными феминистками. А Патрик по их мнению отвечал всем параметрам развратника, использующего женщин только для собственного удовольствия.

Он не возражал, изредка огрызаясь и постепенно настроив против себя весь коллектив, кроме сестры, но та ему ничем, кроме издевок со смехом помочь не могла. Только предупредила, чтобы в сторону патлатого Нептуна он даже не смотрел.

Патрик решил, что поступил правильно в тот раз, когда не сорвался, а сдержался, ведь кто знает, по каким причинам Шарлотта так беспокоится об этом парне. И хорошо, что она не в курсе, чем он занимался в кабинете технологии с тем красавчиком.

В данный же момент Патрик стал свидетелем еще одной сексуальной победы этого красавчика, он выглянул на секунду, но парни на него опять не обратили никакого внимания. В этот раз, правда, все было именно на столе, а не возле его края, да и поза сменилась из мега-жесткой и страстной на вполне приличную, миссионерскую. Рассмотреть ничего почти не удавалось из-за задранных ног рыжего парня. Он, кажется, был из команды Марсов, а потом Патрик вообще узнал в нем нахального воришку-капитана, от чего пришел в шок. Оба, и Гаррет, и Рассел были теми еще лидерами, и надо же, оба легли под красавчика практически без вопросов. Рыжий Марс вообще запрокинул голову, свесив ее с края стола, и стонал глухо, но не так страстно, как Гаррет в тот раз. Чего-то Расселу не хватало, наверное, увлеченности и способности отдаваться процессу всей душой. Зато и выглядел он не как конченная проститутка, его не так сильно хотелось, он не так заводил Патрика, как недоступный Нептун, к которому запретили прикасаться и даже подходить. Рассел не просил еще, не стонал очень сладко, не двигался манерно, во всем сквозила грубость и резкость, все было по-животному, и Патрика даже заметил, что красавчик от этого не в бешеном восторге. Нет, физически Лайам просто умирал от удовольствия, но по виду его можно было сказать с уверенностью – в рай он не уплывал, он контролировал себя вполне прилично, не смотря на то, что и целовал Марса, и прижимался к нему так страстно.

Патрика посетила такая мысль, что глаза вылезли на лоб, а руки на мгновение застыли и перестали закручивать винт. Он снова отклонился, выглянув из подсобки, окинул процесс взглядом, втянулся обратно и мысленно дал себе пощечину за подобный бред сумасшедшего. Нет, это был не просто предел, это был натуральный беспредел.

Хотя, с другой стороны… Из подсобки в его комнату вела еще одна дверь, мужчина предпочитал вообще не сталкиваться с женщинами-учителями на верхних этажах, чтобы избежать любых возможных конфликтов. Практически студия была отведена в подвале именно для него, чтобы не выходить из кабинета технологии без особой на то необходимости. Звукоизоляция тоже была неплохая.

«Боже, ну и бред», - подумал он в отчаянии, но искушение было просто огромным, воздержание слишком долгим, а возможности превышали потребительский минимум. Не пришлось даже искать какие-то варианты, они сами все шли в руки и в мысли.

Вместо вздохов, пыхтения и стонов вдруг начал доноситься разговор, затем Марс ненавязчиво повысил голос, стало понятно, что они начали ругаться, а потом дверь кабинета хлопнула, и Лайам застонал, пнул ножку стола со злости.

- Почему нельзя вести себя НОРМАЛЬНО… - уточнил он у пустоты и подумал, что сошел с ума, раз уже начал сам с собой разговаривать. Он не понимал, почему Гаррет никогда не начинал трахать мозги после секса, а Расселу это было необходимо. А еще рыжий обожал напоминать красавчику о том, что он вообще не гей, это он, Трампер, его до подобного довел.

- Ты, я смотрю, прямо спорт из этого делаешь, - он аж дернулся, когда услышал такое замечание, посмотрел на дверь подсобки и успокоился, увидев, что это опять Патрик. Он уже заставал их с Гарретом, но никому ничего не сказал, так что можно было не бояться.

- Так получилось, - отозвался он, закатив глаза. – Только никому не говорите.

- Не скажу, - Патрик пожал плечами. – Это ваше дело. А тот, значит, вел себя нормально? Гаррет, да?

- Нет, ненормально, - Лайам засмеялся. – Но все равно проще, чем этот, - он как-то злобно отозвался о Марсе, так что Патрик все же не удержался.

- А ты, значит, знаешь, как себя вести «нормально»? – он усмехнулся скептически.

- Представляю, - заверил Лайам, доставая сигареты из кармана и решив, что мужика можно не стыдиться, не выдаст же. – Можно покурить?

- Кури, - Патрик возражать не стал, только посмотрел на маленькое окошко под потолком, если в него выглянуть, видно было только ножки скамеек и основание фонтана. Трампер окошко открыл и встал под ним, закурил.

- Кофе будешь? – предложил ему технолог, убрав тряпку, которой вытирал руки. Ногти у него были коротко острижены, но вокруг них все равно оставался не отмывающийся черный след, сами ладони были жесткие и мозолистые. Наверное, именно это и не устраивало дамочек-учителей, хотя, не только это.

- Буду, - кивнул Лайам, посмотрев на круглые часы на стене, до обеда оставалось еще прилично времени. Он докурил, выкинул окурок в форточку, закрыл ее и пошел в теплую подсобку. Открытая дверь в студию его удивила даже, он поднял брови. – Так вы тут живете? Я думал, наверху.

- С этими ведьмами? – уточнил Патрик с хорошей долей сарказма. – Нет, лучше в подвале.

- Прикольно, - согласился Лайам со вздохом. Он бы тоже хотел жить один в таком месте, чтобы никто не мешал, чтобы не надо было ни перед кем оправдываться и никуда прятаться, если хочется заняться чем-то серьезным. В студии было довольно темно, но стоило включить основной свет, и стало уютно, спокойно. И очень-очень тихо.

Патрик плеснул в две кружки кофе из настоящего кофейника, это была не растворимая гадость, а очень даже приличный напиток. И бодрил он тоже на ура, если не обжигаться, конечно.

- А чего с Гарретом не встречаешься? – технолог старался заговорить не только Лайама, но и самого себя, чтобы не натворить кучу глупостей.

- Он мне не нравится, - парень пожал плечами. – И у него есть малявка с третьего курса. Они у вас тоже, по-моему, тут бывают. Блондин такой, с челкой.

- Понятно, - Патрик Блуверда тоже уже заметил и запомнил, как следует. Он вечно отказывался работать над чем-то сложным, объясняя тем, что заниматься этим после интерната не собирается. – И ты решил себе новое развлечение найти, - с юмором уточнил он.

- Если бы развлечение, - Трампер поморщился, заглянул в кружку, на дне которой остались только темные следы, по которым только гадать. Он отставил кружку на столешницу в импровизированной кухне, а сам сел на широкий диван.

- Так зачем встречаться?

- А что делать? Телок-то нет, я же сдохну, - пожаловался он. – Вы же мужчина, должны понимать.

- Я понимаю, - заверил его Патрик.

«Ты даже не представляешь, насколько хорошо я тебя понимаю», - подумал он со вздохом, напоминающим легкое веселье маньяка перед делом.

- Вам, наверное, не понять именно вот это, но почему-то мужики оказались ничуть не лучше телок, - Лайам пожаловался, откинувшись на спинку дивана и расслабленно раздвинув ноги по привычке, сунув руки в карманы. – И капризы эти долбанутые, и требования, и всякая лажа… Но самое мерзкое, что телка не может врезать по морде всерьез, а тот же Андерсен – запросто. Про Роза я молчу, он только подраться и любит.

- А тебе хочется мужика, как бабу, что ли? – Патрик усмехнулся.

- Ну, чтобы хотя бы не наезжал постоянно.

«Тебе самому надо быть таким, уверяю», - уже совсем весело подумал технолог. «Раз ты так хорошо представляешь, каким должен быть идеальный гомик».

- Не скажу, что это правильно, да и если кто-то узнает, меня не поймет… - начал мужчина патетически. – Но раз уж тебе так не везет с однокурсниками, поищи кого-то помладше. Они драться не будут, - он поднял брови, отхлебнул из кружки и тоже ее отставил, сел на диван рядом с Лайамом. У парня чуть комплексы не начались, он всегда уверен был, что с физическим аспектом у него все окей… Но если сравнивать, то получалось, что разница между ними, как между Гарретом и Сэнди. И дело вовсе не в возрасте, а в самом строении тела, этот жесткий дворник был просто викингом каким-то. Правда ухоженным викингом, но у директрисы и не забалуешь, она неухоженных уродов не держала. И неизвестно было Лайаму, почему она даже этого держала, ведь, кажется, ненавидела мужчин.

- Да ну их. Единственный симпатичный – Блуверд. И тот достался Гаррету, - он фыркнул. – Не знаю, что в нем все находят.

- А ты что нашел? – Патрик искренне заинтересовался.

- Да непонятно… Мне даже сейчас непонятно, что я в нем нашел. Но он просто привлекает с самого начала, а потом начинает, сволочь, проверять и отталкивает. Ну, то есть, отталкивает, а я должен терпеть и терпеть, проверка на прочность такая. А мне это нахрен не сдалось, раз послал, и я пошел. Друзья? Ладно, будем друзьями, - он вздохнул. – И я, блин, не знаю, как этим уродам угождать. Они же мужики, я их должен понимать лучше, чем телок… Но нифига не понимаю, чего они хотят. Им не нравится, когда с ними, как с бабами, но не нравится, когда их тупо используют. А как тогда?

- Может, стоит поставить себя на их место, тогда поймешь?

Лайам на мужчину уставился в легком шоке и недоумении.

- Каким образом? Мне теперь на Мафферса кинуться?

- Почему сразу на него? – теперь удивился уже Патрик.

- Ну, он здоровый, круче всех. С другими стремно, - Лайам сначала заржал, а потом поморщился. – Да и вообще, это бред какой-то, я не настолько гомик. С мужиками – пожалуйста, но сам под них ложиться не собираюсь. Да и что я вам рассказываю, вам не понять.

- Я тут давно… - Патрик спохватился, ведь Стрэтхоллан был закрыт полвека, а Лайам об этом мог узнать. Да и вообще, он открылся только-только, так что он не мог «давно» тут работать. – В смысле, довольно много уже насмотрелся. И раньше работал в интернатах, - выкрутился он. – И видел, как нормальные пацаны, типа вас, друг с другом придуриваются, все такое… И уж поверь мне, я отлично понимаю, что ты чувствуешь. Если не получилось два раза, может, не стоит пытаться в третий?

- И сдохнуть от спермотоксикоза… - весело прошептал Лайам, откинув голову на спинку дивана и закрыв глаза, вздохнул тяжко. Патрик сдержался, вспомнив о благоразумии и решив, что лучше умереть, чем напасть на ученика. Он стиснул кулак и глубоко вдохнул, втянув воздух сквозь зубы с шипением.

- Ладно, короче. Спасибо за дружеский треп, все такое, - Трампер встал и пошел на выход. – Правда, я многое для себя решил.

- Всегда пожалуйста, - улыбнулся технолог с легким отчаянием. – Обращайся, на то я здесь всегда и сижу, - заверил он Нептуна, и тот ушел довольнее некуда. Скорее всего, чтобы сообщить Расселу, что он может гулять свободно, теперь между ними все кончено.