- Ты уверен, что именно здесь? Может, тебе вообще показалось?.. – Фрэнсис тащился за Янтарем, который просто был под впечатлением от недавно увиденного. Ночью ему, как и Рудольфу с Лукасом, как и Гаррету с Одри, когда они еще были привидениями, привиделась пикси. Она была светящаяся, как светлячок, салатово-зеленого цвета. И она летала на заднем дворе, пока Жульен смотрел в окно и пытался научиться курить, не задыхаясь и не кашляя. В конце концов, все крутые парни курят, надо же как-то начинать меняться.
- Да я тебе клянусь. Считаешь меня психом? – Жульен прищурился, оглянувшись. Он уговорил Фрэнсиса больше не забирать волосы в этот короткий хвостик, так что теперь у них даже прически были похожи, если не считать самого цвета волос. Да и внешне их могли бы принять за братьев, если бы не мягкие, плавные черты лица Янтаря, его наглые глаза, если бы не аккуратная мордашка Фицбергера. Да и он был заметно старше, в этом возрасте год разницы решает все.
- Пикси, да? – он ехидно повторил. – А как насчет кентавров?
- Нет, кентавров я тут не видел, я не настолько обкурился.
- А фавны не пробегали?
- Фавны обычно по одному живут, тусуются в полях и играют на флейтах. Или на дудочках, я точно не помню.
- Я тоже слышал, что на флейтах.
- Ну и вот. Играют на флейтах, а всякие наивные девки это слышат и идут на звук музыки. Там их фавн и совращает.
- Шикарно, - фыркнул Фрэнсис. – А парни?
- Ну, если гомики, вроде Веснушки, то тоже вполне возможно. О, боже, - Жульен неожиданно застыл, и Турмалин врезался в него сзади.
- Что?
- Смотри, - Янтарь кивнул на камень, поросший цветочками и увядающей травой. На камне сидело то самое нечто, которое не удалось схватить Рудольфу. Оно сидело, подставив маленькую мордочку солнцу, длинные острые уши шевелились, нос был настолько длинным, что Пиноккио отдыхал, настолько острым, что кончик был острее зубочистки. Фрэнсис вытаращил глаза, разглядывая замусоленные, лохматые волосы «девушки», а это явно была девушка, судя по фигуре. Салатово-зеленая кожа, перламутровые тонкие крылышки, которые выглядели влажными. Кажется, с них даже капало, а может, это переливалась на солнце пыльца.
- Я же тебе говорил, - Жульен протянул это таким голосом, каким обычно говорят, увидев демона из преисподней, о котором раньше слышали только в кино.
- Чтоб мне на этом месте сдохнуть, - взмолился Фрэнсис, взявшись за плечо стоявшего перед ним Янтаря. – И что будем делать?
- Как «что»?! Ловить, конечно. Все сдохнут от зависти.
- И куда мы ее денем? В живой уголок в кабинете биологии, что ли?
- А почему бы и нет… - мелодично хмыкнул Жульен, прищурился и заметил. – Только чем ловить? Сетки-ловушки нет.
- А чего сразу не гарпуном, живодер?! – возмутился Фицбергер.
- Вот только давай без твоей гуманности. Я хочу ее помучить.
- Садист.
- Нет, просто посмотреть, потрогать.
- У тебя проблемы с сексом или что?
- Проблемы, - согласился Жульен, не делая из этого секрета. – Но к моим проблемам она отношения не имеет. Ты только посмотри. Обалденная телка. А если она еще и говорящая?
- Вряд ли ты поймешь, о чем она говорит.
- Блин, даже сачка нет…
- Это же тебе не бабочка!
- Ну тогда сам придумай, как ее поймать!
Рудольф увидел это все в окно первого этажа и не стал тупить, не пошел к главному выходу, чтобы оббегать весь интернат, просто вылез в окно.
- Что вы делаете? – он не понял, даже пронаблюдав за ними из окна минут пять. Они просто стояли и смотрели куда-то вдаль.
- Тихо! – шикнул на него Жульен, и парень послушно замолчал. – Смотри, какой глюк.
Рудольф понял, что глюк он уже однажды встречал, и удивился, что его видели и другие тоже. Это то ли печалило фактом, что он не избранный, то ли радовало тем, что он не одинок в своем сумасшествии.
- Вижу, - заверил он. – И что вы собираетесь делать?
- Еще один… Ловить. Только нечем. Ты куда?! – Янтарь возмутился, когда Фрэнсис его отпихнул небрежно и пафосно направился к камушку с зеленым чудовищем на нем. «Если улетит, черт с ней, а если нет, значит, это судьба», - подумал он. В любом случае, нужно было что-то делать, а не просто стоять и смотреть, как идиоты.
- А если укусит?! – зашипел Жульен и сделал шаг вперед, но дальше пойти не рискнул, зато пошел Рудольф. – Да вы рехнулись, голыми руками хватать будете, что ли?!
Последний вопрос он задал слишком поздно, потому что Рудольф попытался все слышавшую пикси схватить, и она увернулась. Правда она не ожидала, что там, куда она шарахнулась, окажется еще кто-то, и Фрэнсис заверещал, поняв что сжимает вполне материальное тельце обеими руками.
Пикси тоже верещала жутким голосом, рвущим барабанные перепонки, так что Жульен закрыл уши ладонями, Рудольф тоже отскочил, а Турмалин на них уставился, не отпуская существо просто от страха.
- И что мне с ней делать?!
- Не отпускай! – Жульен к ним подскочил двумя большими шагами, уставился на зеленое и очень злое что-то и сообщил. – Ты ей крыло сломал, идиот!
- Она же царапается! – оправдался Фрэнсис, держа пикси на вытянутых руках и глядя, как маленькие ручки с коготками упираются ему в указательный палец. Пикси жмурила черные, лишенные белков глаза, верещала почти на уровне ультразвука, и в самый момент, когда Жульен только потянулся потыкать в нее пальцем, она вцепилась зубами Фрэнсису в руку. Парень заорал и отпихнул ее, почти отшвырнул, схватился за свою пострадавшую конечность и принялся ее баюкать.
- Больно, блин!
- Ты зачем отпустил ее?! – хором заорали на него Гранат и Янтарь. От Рудольфа никто такого энтузиазма не ожидал, и он понял, что немного спалился, но момент был вообще напряженный, а потому никто не стал зацикливаться.
- Вот сам и лови ее, держи, она кусается! Маленькая зеленая дрянь… - Фрэнсис застонал, рука горела, хотя зубы были малюсенькие. Но они оказались очень острыми, потекла кровь, она даже остановилась не сразу, а когда парень потянулся облизнуть ранку, Рудольф округлил глаза.
- Лучше не надо, оно пенится, - заметил он тихо и скромно, а Жульен выматерился, увидев, как пикси снова окопалась. Для него это было непривычно, но Энсор уже точно понял – из-под земли ее не достать. Он смотрел на руку Фрэнсиса, тот стонал и смотрел туда же, ведь следы от нижних и верхних зубов существа начали по-настоящему пениться чем-то бело-зеленым.
- Что это?.. – он ныл, делая жалобное лицо. Жульен тоже запаниковал, не зная ни ответа на вопрос, ни что нужно было делать в такой ситуации. Рудольф попытался Турмалина успокоить.
- Не знаю, но думаю, что ничего страшного. Пошли, вымоешь, заклеишь чем-нибудь, и все нормально будет, - он потянул Фрэнсиса за локоть подальше от заднего двора, Жульен поволокся за ними.
- Извини, это из-за меня, - сразу предпочел он признать вину, положил руку Фрэнсису на плечо.
- Зато теперь я могу похвастаться, что меня укусило что-то неведомое, - проныл Фицбергер с довольно относительной радостью.
* * *
- Не может быть! – застонал Эштон почти с рычанием, поднял руку и посветил на потолок пещеры.
- Я сейчас умру, - признался Эйприл, чуть не плача. Ноги у него отваливались, да и вообще, рука Эштона обнимала его за пояс, придерживала.
- Все нормально будет, - заверил его Гаррет, рассматривая деревянный люк.
- Если его сверху не завалили землей тоже, - пессимистично уточнил Кле.
- Не завалили.
- Если не забетонировали.
- Не забетонировали!
- Если…
Эйприл не успел закончить еще одно предположение, Эштон отдал ему зажигалку, Турмалину пришлось щелкнуть самому и держать огонек повыше. Белобрысый, теперь уже привычный «Гаррет» встал на цыпочки и толкнул квадратную дверцу люка. Судя по тому, что никакой ручки и даже веревочной петли с этой стороны не было, «ручка» была сверху. А значит, это когда-то было потайным выходом откуда-то. И если учесть, сколько они протащились по темной пещере, то Гаррет уже рискнул понадеяться, что они были как раз под интернатом.
Ильза, которую Нэнэ вызвал в свой кабинет просто для разговора, чтобы послушать дифирамбы в свой адрес, которые она готова была петь бесконечно, как раз ушла. Она уверена была, что раз уж он уже не сопротивляется и не ворчит, слушая о том, как он ей нравится, это хороший знак. Сам же Сомори просто решил, что любить нужно того, кого любить можно. И не надо зариться на нереальное.
Он думал о светлой полоске на шее, не загоревшей из-за ошейника, когда прямо на его глазах ковер на полу задергался, послышался еле различимый, глухой мат. У Нэнэ глаза полезли на лоб, он вздрогнул и, не моргая, отодвинулся вместе с креслом к шкафу. Был порыв перекреститься, но он, видевший привидений, давно запрещал себе это делать.
Ковер вздулся, послышался чей-то кашель, и вдруг этот же самый ковер откинулся вместе с деревянной крышкой в полу, которую Нэнэ никогда и не видел. Строители ему ни о чем таком не говорили, да и ковры везде укладывали без его присутствия. Он вообще не заглядывал под них, да и зачем? А теперь уставился на исполнителя главной роли в постановке, который вылез из люка и рухнул на пол. За ним выбрался и Эштон, валяясь на полу и еле дыша. Эйприла он поднял, догадавшись, что парой прикосновений люк не открыть, а вот от Кле может быть толк. И теперь оба валялись, приходя в себя, пыльные, грязные и до жути радостные.
- Вы откуда?.. – прозвучало очень хрипло, и Нэнэ пришлось откашляться.
- Оттуда… - Эштон показал на дыру в полу. Нэнэ встал, вышел из-за стола и заглянул в люк.
- Что это?!
- На берегу вход в пещеру есть. Был, точнее. Ну, мы пошли туда, а вход завалило, и так вышло… Видимо, это потайной ход из здания был, - выдал Крофт так нагло, что Эйприл мысленно похихикал. Внешне казалось, будто отношения у ученика с директором были очень панибратские, но он-то знал, что их связывало. Они же друзья, да Гаррет на самом деле еще и старше.
- Спятить можно, - выдал Нэнэ, придерживая руками распущенные волосы, чтобы не свисали и не мешали смотреть в зияющую пасть люка. Он вспомнил, что рядом не только Гаррет, но еще и ученик, мигом опомнился и посмотрел на Эйприла.
- Ты в порядке?
- Да, все хорошо, - парень улыбнулся, но поморщился, поднимаясь и отряхиваясь.
- Он вчера ноги седлом стер, - наябедничал Гаррет, и Кле смутился.
- Как это? – Нэнэ поднял брови удивленно.
- Переусердствовал, - хмыкнул противный Андерсен в ответ. – Так что еле ходит.
- И пошел в какую-то пещеру… - протянул директор немного ехидно.
- Я не знал, что там все завалит, извините, - Эйприл опустил взгляд.
- Да я за тебя волнуюсь, как бы, - сообщил и вдруг сам же осознал Нэнэ. Надо же, он всерьез переживал. – Лучше отдохни, репетиции каждый день, тебе надо все успевать, и на фехтование, и на верховую езду. Текст учишь?
- Уже выучил, я быстро запоминаю, - заверил Эйприл.
- Молодец, - кивнул Нэнэ, тронул его за плечо. – Раз выучил, значит, тебе только на тренировки походить и все. А пока лучше отдохни, - голос у него был успокаивающий, почти убаюкивающий, и Эйприл расслабился, перестал волноваться, что его еще и за эту выходку накажут.
- А мне можно отдохнуть? – с едва заметной иронией уточнил Гаррет.
- Тебе – нет, - буркнул Нэнэ. – Идите, ужин через час.
Дверь за ними закрылась, он покосился на люк с ужасом, ногой захлопнул деревянную дверцу, ногой же поправил ковер и сел обратно за стол. Здание интерната начало его пугать. Вдруг там еще были какие-то страшные ходы?
* * *
Ужин и правда начался, но кое-кто из Гранатов на него опоздал. Нэнэ начал думать уже, что они опять поругались, но дело было совершенно в другом, и того же Одри радовало, что Сомори о настоящей причине задержки понятия не имел.
Он даже не мог предположить, что новенький такое отколет.
- Отстань от меня.
- Не отстану. Ну, сначала согласись, а потом отстану.
- Я не хочу! – Одри застонал голосом Оуэна, сопротивляясь из последних сил. Он даже сам не знал, почему сопротивлялся.
Они знакомы несколько часов? Ну и что. Он же не монах.
Это парень? Вообще не аргумент в его случае.
Нэнэ хочет новенького ученика сам? Пусть дальше хочет, он директор. Ему, во-первых, нельзя, а во-вторых, он сам себя уговорит отказаться от этой мысли.
Да и вообще, Дримсвуд – не Стрэтхоллан, здесь каждого мальчика, да и всех их в целом нужно было сначала завоевать, добиться чувств, а уже потом разговаривать о «таком».
Короче, это был шанс, просто путевка в оргазм. Да и какой адекватный парень станет отказываться, когда к нему так пристают, ведь Гвен затащил его в душевую и уговаривал «ну всего разик». Он все еще был в халате и кедах, волосы уже высохли и лохматились, взгляд так и не протрезвел.
- Звонок был, директор мне еще раз влепит, - он все свалил на Нэнэ.
- Не влепит, - уговаривал Гвен, улыбаясь и заискивающим взглядом на него глядя. – Ну давай.
- Я тебя не хочу, как ты не понимаешь?
- Ты любишь девочек? Ну и что, один раз нужно попробовать.
- Нет, я не люблю девочек, - Оуэн хмыкнул.
- У тебя есть парень?
- Нет.
- Тогда в чем дело?
- Тебе не приходило в голову, что ты просто можешь не нравиться?
- Так я же и не хочу нравиться, я хочу, чтобы ты грубо взял и нежно раздвинул мои нежные ноги своими грубыми руками, а потом вставил свой грубый… В мою нежную… Уловил? – Гвен прищурился, прикусил губу, глядя на него, приблизившись уже просто вплотную и крепко держа соседа по команде и еще недавнего врага за ворот рубашки. Он заводился сам по себе, по собственному желанию, а потому ловил не только каждое сказанное Оуэном слово, но и его дыхание, не рискуя еще прикоснуться к его губам своими.
- Уловил, - кивнули в ответ, и Одри помолился. Он размышлял – стоит об этом рассказать и Гаррету, и Нэнэ, или Нэнэ обойдется? Искушение было ужасным.
- Можешь делать, что захочешь, как захочешь… - Гвен еще слегка «надавил», прижавшись вплотную, шепотом сообщая это буквально загнанному в угол Гранату в ухо.
- Ты ужасный.
- Ага, - Деорса все же осмелел и, почти незаметно расстегнув ширинку на чужих джинсах, запустил туда очумелые ручки. Одри таких людей раньше еще не встречал. Он сам был немного не таким. Он не отказывал, да, он был готов хоть с кем и хоть когда, такое было «воспитание». Но он именно соглашался, ведь это ему предлагали. Сам он не предлагал себя никогда и просто не мог представить, сколько наглости нужно набраться, чтобы это сделать, куда нужно послать собственную гордость и как далеко засунуть стыд.
Он проникся странным уважением, а Гвен это давно уже понял. Он еще пару лет назад уловил, что чем сильнее он умудрялся шокировать окружающих, тем сильнее он нравился. Таким удачным оказалось сочетание его внешности с его экстравагантными поступками, ведь если бы с таким лицом и таким телом он вел себя кротко, как Рудольф, его бы не воспринимали. Гвен любил, когда им восхищались, когда о нем говорили с отвращением, но его обязательно знали и ни с кем не путали. Что поделать, надо же как-то выделяться.
Да и очень симпатичным был этот хамоватый Брикстоун.
- Окей, только один раз, потом ты об этом забудешь, - согласился Одри, наплевав на все свои моральные принципы и «но». Он не дал дальше распоряжаться содержимым его же штанов, схватил лезущего к нему новичка за плечи, развернул и приложил спиной о кафельную стену. Пока все в столовой, душевая свободна, так что можно проделать все быстро, как зарядку, а потом еще и успеть на ужин.
* * *
Когда Одри явился в столовую, Турмалины начали ехидно улыбаться. Они первыми заметили его пусть и приличный, не потрепанный, но очень разгоряченный вид. Только Рудольфу, должно быть, не казалось это странным.
Пока Оуэн разбирался со своей командой и врал о том, куда делся новичок, пока он ловил на себе прожигающие насквозь взгляды Нэнэ, Турмалины просто скалились хуже шакалов. Диего пояснил.
- Ну вот, началось.
- Что началось? – Глен поднял брови, посмотрел на него.
- Ищет парня себе.
- Ты хочешь сказать, он в первый же день кидается на того, кто ему по роже супом приложил? – Тео ушам своим не поверил. Эйприл сидел снова мечтательный и милый, но это замечал только угрюмый Фрэнсис. Остальным Кле казался прохладным, как обычно, а вот мрачный Фицбергер однозначно удивлял всех. Он объяснил это тем, что его укусила кошка, показал заклеенную пластырем руку и снова замолчал.
- Запросто, - пожал плечами Диего.
В арку заглянул Гвен, он посмотрел по сторонам, сладко и удовлетворенно улыбнулся, вошел в столовую и медленно, стараясь не споткнуться, пошел к столу Гранатов. По лицу Оуэна даже не понять было, что что-то случилось, а вот Нэнэ мысленно пришиб давнего друга. Нельзя западать на собственных учеников, но что поделать, если этот Торнтмонский старшеклассник ведет себя хуже… Хуже Ильзы?! Ильза тем временем думала о том, что директор вел себя странно. Еще пару дней назад он относился к ней абсолютно ровно – разговаривал вежливо, на «ты», наедине даже довольно мило вел себя, позволял себя потрогать, пообнимать и даже помучить. В конце концов, оказывал мужские услуги, по которым Ильза так страдала. Но сегодня он сам попросил ее зайти в кабинет, будто ему резко стало не хватать внимания, которое она с радостью ему обеспечила. Но было ощущение, что ему самому нужна не она, а просто кто-то, мысленно он прифантазировал кого-то еще.
- У кого-то, кажется, течка… - протянул Глен нарочно громко, откинувшись на спинку своего стула и улыбнувшись совершенно омерзительно. Гвен все же споткнулся, но удержался на ногах, прикрыл глаза, удерживая порыв схватить новую «девушку» Раппарда за волосы и стащить со стула на пол.
- Злись, киса, лучше от этого не станет. Раппардик у нас вообще мало на что способен, так что успехов вам на личном фронте вдвоем, - сообщил он и летящей походкой добрался до поварихи за рельсами для подносов. И вот тут-то он оторвался, набрав только того, что могли если вегетарианцы. На мясо он даже не взглянул, потому что сразу бы замутило.
Лукас потряс над тарелкой солонку, потом потянулся за перцем.
- Как ты можешь это есть? – Тео ужаснулся. Он вообще предпочитал не есть перченое и соленое, просто не нуждался в этих вкусах. А вот Вампадур приправами явно злоупотреблял. Один раз за завтраком он чуть не поперчил фруктовый салат
- У меня турецкие корни.
- А я думал, азиатские какие-то, - Фон Фарте хмыкнул.
- Думай больше, тренируй мозг.
Лукас повозил вилкой по горячей вырезке, дожидаясь, пока сок пропитается перцем, потом попробовал… И снова взялся за приправы.
- У меня уже рот горит только от вида твоей тарелки, - сообщил Тео.
- У меня развивается тупость от звуков твоего голоса. Будь добр, не мешай есть.
- Приятного аппетита, кушайте, не обляпайтесь, - пожелал Фон Фарте и отвязался.
- Вот крыса… - Глен посмотрел своему конкуренту вслед.
- Кстати, у него есть крыса. И директор, говорят, уже разрешил ее оставить, потому что в клетке сидит. Это жирное, хвостатое черное чудовище, которое зовут Гарри. Он ест все, что не приколочено, но Гвена обожает, - сообщил Диего.
- Рыбак рыбака видит издалека, - буркнул Глен.
- Он спит с ним. Обожает делать гнездо в патлах и балдеть, - продолжал Диего капать ему на мозги неизвестно с какой целью. Фрэнсис выгнул бровь чуть заметно и подумал, что Раппард невольно, сам о том не подозревая, пытается стравить бывшего и нынешнего. Должно быть, замечания Гвена его задевали не меньше, чем они задевали Сезанна, и хотелось отомстить.
- Теперь ясно, почему у него не волосы, а мочалка, - отреагировал Глен вполне предсказуемо.
- Почему вы опоздали? – Анжело уставился на Оуэна, к которому уже относительно привык, а вот новенький для него был непознанным чудовищем, чья домашняя «зверушка» сидела в клетке на подоконнике и смотрела маленькими злобными глазками на малышню. Все лезли крысу потрогать, но клетку открыть не рисковали.
- Разговаривали с директором.
- Он пришел вовремя, даже раньше, - заметил Рудольф, Оуэн на него посмотрел, как на предателя, а сам Энсор с удовлетворением отметил, что белобрысый Крофт к нему больше не лезет. Да и вообще, он был какой-то спокойный, немного уставший.
- Так почему вы опоздали? – повторил Мэлоун, не замечая, что из-за стола Гематитов его просто сверлят взглядом. Мэддок решил, что раз уж главный Гранат больше не носит очки, это напрямую доказывает, что слова Мэддока ему далеко не по барабану.
- Потому что мы трахались в душе, - выразительно артикулируя, пояснил Гвен очень надменно, хмыкнул и выгнул бровь, стал похож на побитую проститутку. Анжело с такими не встречался, а потому опешил и потерял дар речи вместе с самообладанием.
Одри мысленно похоронил себя, а потом и бывшего парня Диего, которому не терпелось всем растрепать. Конечно, Одри и сам понимал, что был неправ насчет этого новичка, ведь он в «этом» оказался просто богом, но нельзя же рассказывать всем! Ведь это не Стрэтхоллан.
- Серьезно, что ли? – Эштон поднял брови, ухмыльнулся и посмотрел в упор на дружка. Тот кивнул, пожал плечами так, будто это было нормально.
- Вы спятили, что ли? – Анжело поморщился с отвращением.
- Завидуешь? – радостно улыбнулся Гвен. До Рудольфа начало медленно доходить.
- Вы правда этим занимались сегодня?.. В душе?.. – он моргал немного шокированно.
- О, да. И поверь, он просто ПОТРЯСАЮЩЕ это делает, - заверил Гвен очень страстно, так что Рудольф побелел, а Анжело покраснел. – Оуэн, будешь моим парнем? Ну пожалуйста, мне очень понравилось, никогда раньше такого не было.
Гаррет мысленно запел какую-то песенку, Эштон глупо улыбался, глядя в тарелку. Да уж, успел отличиться Боргес, использовал новое тело по назначению. Видимо, ему тоже не терпелось, оголодал по живым телам.
- Нет, - буркнул он, не глядя на новенького.
- А почему?
- Отвали.
- Ну Оуэн. Ну пожалуйста, встречайся со мной, а? Я хороший, добрый, милый, у меня фигура ничего такая, я умею много, я тебе еще не все показал.
- Такие, как ты, меня не привлекают, - наклонившись, чтобы Анжело не мешал, сообщил Одри ему в упор, в лицо. – Это если вежливо. А если честно, то ты отвратительный. Я тебя предупреждал, чтобы ты никому не говорил, но если уж тебе так хочется, то я тоже скажу. У тебя стыда нет, а это никому не понравится, даже конченному извращенцу. Да и внешне ты мне не очень-то.
- Просто ты сам любишь под кого-то ложиться, да? – хмыкнул Гвен, видя его насквозь, так что Гаррет даже удивился и слегка восхитился.
- Лучше бы подрочил, - вздохнул Оуэн, признаваясь сам себе вслух, что секс с этим придурком не стоил последствий.
- А вот мне прекрасно было. Надо к этому проще относиться, - он пожал плечами.
- Мы же не животные, - выдал Рудольф.
- Люди относятся к животным. Это так, для тех, кто путает общее название «животные» и представителей одного из видов «звери». Люди – животные, поэтому у нас и инстинкты похожие. А вся эта ваша ерунда… - он вздохнул, хотел встать и уйти, но Оуэн его опередил, встал, пихнул плечом нарочно и пошел с подносом на выход.
- Видели? – Гвен хмыкнул. – Неврастеник. Как будто мне или ему от этого холодно или жарко.
- Бесчувственный и бесстыжий, вот ты какой, - выдал совершенно честно Анжело.
- Я просто адекватно воспринимаю мир, а не как всякие «кисы», - поправил Гвен, прищурившись ехидно.
- Это пройдет, - вдруг пообещал ему Эштон с таким спокойным, немного надменным и уверенным видом, что Гвен на секунду потерял моральное равновесие. Так ему никогда ничего не говорили.
- Может пройдет, а может и нет, - он пожал плечами.
- Так все говорят. Но я тебя уверяю, это пройдет. Годам к тридцати, только уже поздно будет.
- Откуда тебе знать? – Гвен хмыкнул и пошел на выход.
- Да уж, откуда мне знать, - закатил Эштон глаза, а Гаррет подумал, что ему-то повезло, у него есть второй шанс прожить эти годы не так, не наделать глупых ошибок, которые он совершал, будучи циником. А вот у некоторых этого шанса не будет.
- Что ты уставился, Бэтмэн?! – Анжело начал беситься, поймав на себе этот взгляд в третий раз. Гематит игнорировал, продолжая на него смотреть без единой эмоции во взгляде и вообще на лице.
- Ну Мэддок, ладно, или как там тебя… На что ты так смотришь?! У меня на лбу написано «лох», что ли? – Мэлоун вопросительно посмотрел на Рудольфа, тот честно покачал головой.
- Нет, не написано. Все нормально.
- Ну и чего он тогда пялится?!
- Ты ему нравишься, - тихо и проникновенно сообщил Эштон, и Гематит на него покосился очень мрачно, но сложно коситься на человека старше тебя на год, как наивно полагал Мэддок, да еще и сильнее.
- А он мне – нет, - заверил Анжело. – Готичная малолетка. Вон, посмотри на придурков своего возраста, нефиг на меня пялиться! Не дорос.
- А Лукас сказал, что без разницы, кто старше и насколько, - неизвестно в какой уже раз процитировал Рудольф.
- Да черт с ним, с твоим Лукасом. Он-то тоже еще, Конфуций недоделанный, - проворчал Анжело, и Эштон улыбнулся. Гаррет сам не понимал, но по какой-то причине Мэлоун его веселил. Он забавно разговаривал, забавно вел себя, странно реагировал на разные события. И Гаррет догадывался, что уж Анжело-то мог заинтересовать Одри намного сильнее, чем простой, как ботинок, новичок.
В коридоре Глен новенького все же нагнал, решив разобраться с ним раз и навсегда. И Гвен, к сожалению, не мог не признать, что у Диего вкус был отменный. На лицо Сезанн был красавцем тем еще, хоть портрет рисуй, хоть в модели приглашай, в отличие от самого Гвена, который был на любителя. На очень странного любителя, вроде Нэнэ, к примеру, который был падок на оригинальные лица.
- Слушай, чучело, - Глен шагнул к нему так, что отодвинуться не получалось, Гвен оказался в углу между окном и лестницей, и это слегка смущало. Правда роста они были абсолютно одинакового, и это вселяло уверенность перед ледяной рожей «кисы».
- Слушаю, киса, - улыбнулся Гвен очень сладко и искренне.
- Что ты лыбишься-то, а? Я еще шутить не начал, вроде, - Сезанн тоже улыбнулся, рассматривая его вблизи. Улыбался Глен, как оказалось, устрашающе, широко, обнажая только верхние зубы, щурясь. С зубами у него было все в порядке, а потому улыбка была практически белоснежная.
- Да вот, думаю о вас с Раппардиком.
- И что надумал?
- Пока ничего. Не могу никак понять, что ты в нем нашел.
Глен выгнул бровь очень резко, потерял дар речи. Он ожидал немного не того.
- В смысле?
- В прямом. Посмотри на себя и на меня. Кто из нас ему больше подходит? Он же нытик, трус, на самом деле он просто кажется таким крутым. Он же даже трахаться долго не может, кончает быстро, зато уговаривать готов годами. Зачем тебе такой нужен? У тебя что, совсем гордости нет? – Гвен «удивлялся», но Глен тоже не был простым, как десять центов, он почти сразу догадался, Что это такой оригинальный приемчик.
- Ммм. А у тебя, видимо, гордости и не было никогда. Тебе-то он зачем такой инвалид сексуальный?
- Так я же тоже не Мэрлин Монро, почему бы нам не быть вместе, если мы друг другу подходим? Знаешь, он со мной даже не попрощался, когда уехал. Так что официально мы не расставались, он тебе об этом говорил?
- Да уж, на Мэрлина Мэнсона ты больше похож.
- Какое у тебя острое чувство юмора. Сейчас порежусь прямо.
- Поищи себе другого придурка, я он теперь мой. А тебе лучше свалить обратно в твой Торнтмон. А еще лучше – в Стрэтхоллан, заодно перетрахаешь там всю шпану, туда же сейчас чуть ли не малолетних преступников со всей страны свозят. Тебе там обрадуются.
- Да мне Диего как-то ближе.
- А ты забудь о нем, проще жить станет, - посоветовал Глен.
- Приму к сведению, киса. Но у меня свои планы, - Гвен издевался, точно зная, что безумно раздражает. И никто из них не видел и не слышал, что Диего собственной персоной стоял на лестнице и прислушивался к их разговору. Ему даже хотелось улыбаться, как это забавно звучало. Два потрясающих парня собачились из-за него в такой нежной, культурной форме.
А ведь Гвен был прав. Сам Диего ничего особенного собой не представлял, просто знал, как поставить себя в обществе, как произвести впечатление потрясающего парня. Да, он любил парней, он был довольно красив, он был силен, но боялся всего на свете, ненавидел драться. Ведь качаться в спортзале и получать десятки на физкультуре не значит быть крутым и уметь надрать задницу кому угодно. Он был сильным только с тем, кто с ним вел себя, как слабый. И если бы на него наехал, к примеру, тот же Эштон или даже Оуэн, которые и в прошлом не отличались мирным нравом, он бы испугался всерьез.
Жаль только, что Глену об этом неоткуда было узнать.
Но его уже взбесило это отношение новичка, будто к какой-то гламурной девчонке. Он не был гламурной девчонкой, но постепенно в нее превращался под влиянием Раппарда, и это немного напрягало. Это начало напрягать сейчас, когда он услышал слова Гвена. И пусть даже это было ложью, сомнения закрались.
- Ты что, думаешь, что я из бабушкиной деревни сюда приехал, что ли? – он прищурился. Гвен хмыкнул.
- А что, нет, что ли?
Ухмылка тут же стерлась, сбилась, точнее, потому что Глен ответил молча, просто дал ему легкую затрещину. Новенький не ожидал, округлил свои круглые глаза еще сильнее и выматерился так, что Глен подавился, узнав о себе много нового.
- Ах ты… - Гвен снова загнул такую комбинацию слов, что уши чуть не завяли, и Глен отхватил кулаком поддых, согнулся, получил коленом по лицу и шатнулся к окну. Гвен больше не успел ничего сделать, его схватили за ворот короткой футболочки, дернули на себя, и стало внезапно очень больно и темно в глазах от поплывших там кругов, от рассыпавшихся звездочек. Глен лбом разбил ему нос и отпустил, схватился за собственный лоб, зашипел. Конкурент мешком свалился на пол.
Диего решил, что это уже не просто ссора двух девиц, сделал вид, что его там вообще не было, и ушел наверх.
Разобрались так тихо, что никто даже не заметил, все продолжали сидеть в столовой, но потихоньку расходились. Глен выбрал для «разговора» такой удобный момент, когда учителя еще сидели за столом слишком далеко от арки и, тем более, от лестницы, под которой шла «беседа». Гвен, будь он в Торнтмоне, с самого начала просто порвал бы чужое лицо ногтями, повыдергал бы чужие волосы клочками, повыбивал бы зубы… Но в Дримсвуде легко было расслабиться и потерять бдительность, он просто не ожидал от гламурной кисы Турмалина такой реакции на пару безобидных ударов. Кто же знал, что у Глена это было фирменным ответом на любой не понравившийся ему комментарий. Действовало в девяноста девяти процентах из ста просто убийственно, у него самого даже синяка не оставалось, только голова болела пару часов, зато разбитый нос противника радовал взгляд еще долго, не говоря уже о подглазниках. Слава богу, хоть удар по лицу пришелся удачно, и даже не разбил ему нос. Да что там, даже кровь не пошла.
- Какой ты ласковый, - сострил Сезанн, сев на корточки рядом с бессознательным новичком и раздумывая, что с ним делать. Диего позвать?
«Прости, я вырубил твоего бывшего».
Бред собачий, потеря статуса и унижение.
Позвать Тео? Да его придется откачивать от истерического припадка со смехом и слезами.
Позвать Лукаса? Он тоже будет нервно ржать, толку от него – ноль, Фрэнсис поранил руку где-то и тоже бесполезен, Эйприл… Господи, да как его еще в медкабинете не заперли со стертыми ляжками и забинтованными руками. Но еще замечательнее будет позвать Эштона или Оуэна. Первый всем растреплет, и Глена убьет директор, а второй просто порадуется, что противного Деорсу наконец пришибли в темном уголке.
- Вставай, я же вижу, что ты в адеквате, - мрачно потребовал он, уловив изменения в чужом дыхании. Ну и что, что кровь уже забавно стекала по щеке на волосы, Гвен был в сознании.
- Да нет, полежу еще немного, отдохну. Замотался, честное слово. У Оуэна такой здоровый… Ну, ты знаешь, о чем я, да? Хотя, откуда тебе знать, ты же только с Раппардиком спал. Погоди, а вы вообще спали? – беседовал Гвен с закрытыми глазами.
- Да, и меня все устраивает. Я же не девочка, мне не надо «чем больше, тем лучше».
- Так я тоже не девочка, - Деорса хмыкнул.
- Да я бы поспорил, - Глен брезгливо поморщился, но этого Гвен не увидел. Он это услышал в интонации и чуть не улыбнулся удовлетворенный произведенным впечатлением.
- Ну, я же говорил сегодня перед обедом, что мы с тобой еще обсудим всякие штучки про Раппардика. Вот и обсуждаем. Видишь? Я всегда отвечаю за свои слова.
- Вставай, нечего тут валяться, кто-нибудь споткнется.
- Так я и рассчитываю, что кто-нибудь из учителей. Сразу, как это говорят в полиции, зафиксировать факт нападения и избиения, «снять» побои.
- Урода кусок.
- Целый урод, не надо меня так недооценивать.
- Полный укурок.
- А чего так вежливо? Не «полный», а жирный уж сразу. Завидуешь, что у меня такая задница, да?..
- У тебя ноги, как карандаши, и задницы никакой нет, у тебя просто кости, как у коровы, так что не надо тут Джениффер Лопес изображать, ладно?
- Спасибо за комплимент. А вот у тебя и посмотреть не на что. Плечики, как плечики, ходули ничего так, колесом немного, но это поправимо. В общем, не фонтан. Хотя, я знаю, с чем у тебя в порядке, - Гвен пользовался возможностью нахамить сопернику по полной программе, потому что Глен не мог оставить его, боялся по-настоящему получить от директора за драку. Тем более что Нэнэ точно взбесился бы, увидев новичка в своем кабинете в роли жертвы второй раз за день. – Знаешь, с чем?
Глен промолчал, и один глаз Гвен приоткрыл, чтобы проверить, рядом ли он или уже ушел. Сезанн был рядом и с опаской смотрел на коридор, откуда уже начали выходить отдельные личности. Гвен опустил голову обратно и закрыл глаз до того, как Турмалин снова на него посмотрел.
- Ну и с чем?
Гвен молчал.
- Заснул, что ли?!
- У Раппардика же меньше, чем у тебя, да? – гнусно захихикал Деорса, не выдержав.
Он пожалел, что не видел выражения лица Глена в этот момент, а стоило на это посмотреть, потому что Сезанн помрачнел и побледнел.
«В точку», - подумал он практически с ненавистью.
- Ты-то, по-моему, вообще не чувствовал с ним ничего. Зачем он тебе? – тоже грубо сострил он.
- У нас высокие отношения, основанные на чувствах, а не на сексе и не на внешности. Тебе не понять, киса. А ты тоже зовешь его Леопардиком или Котиком?
- Нет.
- Тигриком?
Глен даже закрыл глаза, стараясь не психануть и не вскочить, не дать по беззащитному телу ногой с размаху.
- Угадал? – Деорса опять захихикал, еще противнее, чем до этого. – Ой, не могу. Он всех заставляет звать себя Тигриком. Только мне не нравилось это слово, и я звал его Раппардиком-Леопардиком-Гепардиком и еще как-то, сейчас не помню. Кто-то идет, да? Задницей вибрацию по полу чувствую.
- Ты ей по жизни вибрацию чувствуешь, - прошипел Глен, но потом уловил, что именно ему сказали, и уставился в коридор. Далеко смотреть не пришлось, взгляд наткнулся на Рудольфа.
- Привет, - он улыбнулся. – Тебя Диего ушел искать. Ой, что с ним?! – глаза глупого Граната удивленно округлились, он хлопнул ресницами, Гвен изображал покойника. Кровь уже даже не текла из разбитого носа, но размазавшись по щеке, смотрелась экстравагантно.
- В обморок упал, - ответил Глен холодно, на автомате. – Сейчас встанет, ничего, я просто так тут жду, вдруг хуже станет.
- Так может медсестру позвать? – услужливо уточнил Рудольф, искренне беспокоясь за нового соседа по команде.
- Нет! Не надо. Иди спокойно, он просто не в себе. От него чувствуешь, как перегаром несет? Он пьян в задницу, не надо, чтобы директор узнал, а то ему же и достанется.
- А кровь тогда откуда? – Рудольф строил дебила и дальше, но мысленно ухмылялся хуже самого Гвена.
- Давление подскочило, наверное. Бывает. Давление повысилось, кровь пошла, перед глазами потемнело, и он упал, - выстроил красивую цепочку событий Глен. – Ты иди-иди, он тоже скоро придет.
- А может, пульс пощупать?
- Сам пощупаю.
- Или искусственное дыхание сделать? – Рудольф издевался. Если бы только кто-нибудь знал, о чем и как он думал на самом деле, но это оставалось чем-то из области непознанного, как НЛО или полтергейст. Энсор прекрасно понимал, что кто-то кого-то отлупил, вообще эти двое подрались немного. Рудольф даже понимал, по какой причине они это сделали, как звали эту причину. И он видел, какая неприязнь между ними была, как наэлектризовалась атмосфера в закутке под лестницей.
А раз уж все в его руках, то почему бы не стравить их, как это делал Диего, только немного иначе? Раппард стравливал в драку, а Рудольфу хотелось посмотреть на что-то более приятное.
- Обойдется, сейчас встанет.
- Тогда я лучше позову медсестру, - Рудольф улыбнулся, как дурочка с переулочка, готовая дюжину нищих инвалидов и «беременных» цыганок позвать в гости, пожалеть и обогреть.
- Да ты чем слушаешь?! – Глен начал злиться. – Я сказал, НЕ НАДО звать никого!
- А вдруг он не дышит?
- Прекрасно дышит! – Глен стукнул кулаком «тело» по груди. Тело вздрогнуло, но не очнулось.
- А может, медсестру…
- Да ладно! – Глен почувствовал себя героем дурацкой комедии, но с безмозглым Гранатом и похотливым, как кошка по весне, Гвеном иначе было невозможно. Оказываясь в замкнутом пространстве, эти двое образовывали ужасную атмосферу тупости и секса. И это была не сексуальная тупость, это был тупой секс.
- Я ожил! – Гвен спас его, чтобы самому не пережить несколько неприятных секунд. Уж чего-чего, а целоваться с новой кисой «Раппардика» ему хотелось меньше всего на свете, поэтому Деорса сел, как зомби, вытянув вперед руки. – Чудо, - возвестил он Рудольфу, улыбнулся ему, встал и отряхнулся.
- У тебя кровь, - сообщил Энсор, и парень принялся стирать кровь со щеки, из-под носа, с губ.
- Удивительно, как опасны перемены давления, - выдал он так ехидно, что Глену захотелось выбить ему передние зубы. Ну, так. Чисто по-девичьи разобраться.