Фрэнсис злился. Он рассчитывал, что изменения произойдут ночью, но после ужина, стоило ему отправиться в душ от нечего делать, включив в комнате телевизор на нехилую громкость, зеленая кожа начала слезать, волосы полезли, как и в прошлые два раза. Из душа он вышел нормальным, а флакончик со слезами сразу спрятал в свои вещи, чтобы Нэнэ не конфисковал его в виду опасности. Хотя, Фрэнсис еще надеялся, что директор не выгонит его, ведь ветрянка за неделю не проходит, ему должны разрешить еще немного пожить в этой роскошной спальне. Жалко Нэнэ, что ли?
Сомори сидел в кабинете и думал, прикидывал кучу вариантов, еще не зная, что проблема с пикси-старшеклассником решена. Ему в голову пришла идея если и не быть с Турмалином в том самом смысле, не срываться больше при виде его экзотичной внешности, то уж точно опекать в роли… ну, скорее старшего брата, чем директора или «бойфренда».
На ночь глядя во дворе творился дурдом. Слышались визги, Нэнэ изредка выглядывал покурить на балкон своего кабинета, видел носившихся туда-сюда старшеклассников.
- А-а-а-а! – взвыл в этот раз Эйприл, залетев на скамейку с ногами, лишь бы не стоять на земле. Эштон не успел его поймать, махнул рукой, но поймал пробегавшего мимо соседа по команде, и Гвен вскрикнул, оказавшись подхваченным и утащенным в «темницу». Его по земле, в отличие от остальных, не валяли, все были в курсе о встрече фаната и Деорсы в час ночи на берегу. На нем были белые джинсы, похожие на лосины, так что пачкать их травой и грязью не хотелось даже противному Оуэну.
- Как дети малые, блин, - вслух сообщил сам себе Нэнэ, разглядывая эту беготню. Гаррет с Одри сами себя превзошли, носясь между скамейками со стоящими на них «жертвами» и пытаясь поймать тех, кто перебегал к базе.
После этого играли в какую-то ерунду. Ловить нужно было всех подряд из чужой команды, но ловили почему-то тех, кого безумно хотелось поймать. Одри наконец повезло – Анжело глупо метнулся за интернат, а там оказалось совсем темно, но кустов как-то не было.
- Попался, - сообщили ему, зажав рот и обхватив второй рукой поперек тела. Мэлоун застыл, сердце пропустило пару ударов. Все же, дурацкие игры, которые в детстве были веселыми и иногда обидными, в этом возрасте становились чуть ли не интимными забавами. Настроение летнего лагеря, хоть и было уже гораздо холоднее, чем летом, шум моря, ветер и ночь, что могло направить на романтику лучше всего этого?
Прижимать к себе Анжело оказалось приятно, даже приятнее, чем прижимать Сэнди или Франсуа, приятнее, чем Нэнэ. Эти ощущения Одри прекрасно помнил, будто все было вчера, но в данный момент он сосредоточился на другом. Компактный, невысокий, почти хрупкий, но все равно парень с жесткими плечами, плоской грудью, совсем не похожий на девчонку. Почему-то он нравился больше, чем слащавый Кле и скромный Рудольф, чем раскованный, драматичный Деорса и хулиганистый Лукас, самовлюбленный и высокопарный Глен, хитрый Жульен и все остальные.
- Буду тебя пытать, - сообщили Мэлоуну на ухо, но он не успел замычать в ладонь Оуэна, она убралась от его губ. И спросить «как пытать?» он тоже не успел, только повернулся и сразу же наткнулся на чужие губы. В такой момент даже его не тянуло отбиваться, это казалось просто кощунством. Ему даже захотелось совсем сдаться, невозможно устоять перед высоким, сильным и уверенным в себе Брикстоуном, который нарочно говорит шепотом.
- Говори пароль, - Анжело стиснули еще крепче.
- Так мы же не выбирали пароль.
- Нет, но ты его и так знаешь. Самое просто слово, - Одри обожал такие шуточки.
- Какое слово?
Анжело снова заткнули, так что он еле на ногах держался. Все же, когда так настойчиво целовали, у него ехала крыша. Он раньше никогда так долго не целовался.
- Ну какое слово?.. – тоже шепотом переспросил он, когда снова смог говорить.
Оуэн опять не ответил, обнял его крепче, одна рука начала забираться под тонкую куртку.
«Черт, какой может быть пароль…»
- «Да», что ли?! – Анжело засмеялся. – Ты извраще-е-е-енец.
- Нормально, да? Ты подумал, а я извращенец.
- Нет?.. – расстроился Мэлоун.
- Вообще, да, угадал…
- Извраще-е-е… - Анжело закончил невнятно в чужой рот и перестал улыбаться.
За «тем самым» деревом перед интернатом притихли Гаррет и Эйприл. Кле не выделывался, потому что ничего особенного и серьезного от него не требовали, а прикасаться друг к другу было приятно. Греться о тело Эштона – еще приятнее. Слушать всякие слова шепотом на ушко – втройне приятно. Завтра Гаррет хотел поругаться немного, послушать злой голос Кле и посмотреть на его обиженное лицо, а потом снова ползать перед ним на коленях и извиняться. Вот такой он был садомазохист с семнадцати лет – сначала мучил, а потом умирал от удовольствия, извиняясь и понимая, что его простят. Если повезет. Неопределенность подстегивала.
Гвен посмотрел по сторонам, перестал прятаться за скамейкой, что стояла перед деревьями, встал и поднес запястье к глазам, чтобы рассмотреть циферблат часов. Час! О, черт, будь проклята эта идея со встречей. Просить Сезанна о помощи было глупо, он был такой прямолинейный, ответственный и обязательный, что надежды на его безалаберность не оставалось. Он обязательно притащил бы «того самого» на берег к заваленной пещере хоть за шиворот. Гвен понял, что во дворе никого нет. Точнее, было очень тихо, почти не слышалось ни одного шороха. Но он видел крыльцо и мог поклясться, что в интернат никто не уходил, а значит, его догадки были верны – все спрятались по темным углам и занимались чем-то таким…
- Смотри! – Эйприл развернул Оуэна к краю склона лицом, тот усмехнулся и тоже увидел спускавшегося Граната. Высокая светлая фигура в белых джинсах, обтянувших потрясающие ноги и крепкие широкие бедра, в бежевой длинной кофте, закрывавшей аппетитную часть тела. Сегодня ночью Гвен был очень светлым, что касалось одежды, безумно аккуратным и опрятным. Он развел руки в стороны, чтобы не упасть со склона в темноте и не скатиться на самый берег, осторожно спускался. На гранатовые волосы накинул капюшон этой теплой кофты и напоминал привидение. Так хотелось не разочароваться, что дыхание захватывало.
- Блин, кто там к нему придет… - Эйприл даже подвинулся к краю, выглядывая, но на берегу никого не было.
- Вот кто, - Гаррет хмыкнул, но сам тоже удивился, провожая взглядом выбравшегося из укрытия Сезанна. Тот пополз к берегу с другой стороны.
- Да нет, Глен сказал, что он узнает у Жульена, кто писал письма и притащит его. Наверное, Жульен не сказал. Или тот пацан не согласился прийти, вот Глен и тащится каяться, - Кле махнул рукой, снова протянул к Эштону руки, чтобы его обняли и погрели ласково.
- А я вот сомневаюсь, - Гаррет продолжал смотреть, развернувшись вместе с висевшим на нем Турмалином.
Гвен стоял перед заваленным входом пещеры, натянув капюшон, дрожа от холода и сгибая то одну ногу, то другую, как цапля. Ветер с моря дул жутко холодный, и Деорса продрог за пару минут, обнимал сам себя, натирая одной рукой плечо другой. Глен подбирался так, чтобы подойти со спины, надеялся, что Гранат не повернется не вовремя. И ему повезло, он оказался за спиной Гвена так, что тот этого не заметил, даже не услышал шагов из-за шума волн слева от себя.
Лукас не знал, раздражало, расстраивало или радовало его то, что с Тео он наедине не остался. Они двое и Диего за компанию подползли к самому краю склона и смотрели вниз.
- Встреча двух реальностей, - сострил Раппард.
- Ты совсем не ревнуешь? – прошипел Тео так, чтобы было еле слышно.
- Ты их видел? Я бы душу продал, чтобы это увидеть.
- Невозможно. Не может быть. Чтобы СЕЗАНН?!
- Волосы, губы, глаза, - «закашлялся» Фон Фарте.
- Черт, да как я сразу не догадался, - Вампадур бесился. – Он же тебе тоже писал такие длинные письма, всякие красивости, ни одного восклицательного знака не было. И почерк у него крупный, только в другую сторону в этом письме был наклонен и без петелек. Но сложно вырисовывать петельки и крючки, когда пишешь непривычной рукой. Господи, я идиот…
- Господи, ты заткнись и смотри лучше. Сейчас Деорсу удар хватит, - Тео ткнул его в бок и отвлек от размышлений вслух.
- Офонареть, - у всех троих это вырвалось синхронно. Диего озвучил общий вопрос.
- Они что, разговаривают?! О чем можно говорить, где инфаркт?!
Гвен закатил глаза, когда его тронули за плечо, и он, дрожа всем телом, обернулся. Дрожь тут же прошла, но не до конца, осталась только от холода.
- Это ты… Что, не сказал тебе Жульен? – он хмыкнул.
- Сказал, - Сезанн пожал плечами.
- Значит, он не согласился?
- Согласился, почему нет.
- Он настолько кошмарный, что ты решил меня пожалеть и не стал его притаскивать? – предположил Гвен, улыбнувшись нервно.
Глен улыбнулся еще более странно, посмотрел вправо, на море.
- Да не то чтобы очень кошмарный… Не Брэд Питт, конечно.
- Ясное дело. Ну хоть скажи, что ему больше тринадцати лет, а?
- Больше, - заверил Глен.
- Он из нашего класса?
- Из нашего, - Сезанн кивнул снова.
- Кто? – Гвен даже побледнел. Очень не хотелось, чтобы это оказался Дэйв из Индиголита. Это не мог быть Оуэн или Анжело. Эштон, Тео, Лукас, Диего, Эйприл исключались. Остальные были страшнее атомной войны.
- Я подумал, что это нарушение прав собственности… Поэтому лучше вернуть тебе, распоряжайся, как хочешь, - выдал Глен с абсолютно равнодушным выражением лица, достал из кармана джинсов тонкий хвостик гранатовых волос, связанный кожаным шнурком, и показал его новенькому, держа на ладони.
Гвен на собственные волосы смотрел в ступоре, потом уставился на «кису» «Раппардика».
- Все, Хэппи Энд сейчас будет. Ставлю сотню, что он сейчас в обморок упадет, - прошептал Лукас. Все трое поняли, что Глен признался в авторстве.
- Сотня на то, что они сейчас начнут лизаться, - весело и страстно предположил Тео.
- Черта с два, сейчас он ему по роже съездит, я его знаю, - Диего покачал головой.
В итоге все остались при своих перспективных деньгах, потому что не сбылось ни одно предсказание. Гвен не упал в обморок, не накинулся на врага с поцелуями по-французски, не ударил, конечно. Он царапнул ногтями по ладони Глена, сгребая пальцами прядь своих волос, а потом шарахнулся и поморщился.
- Обалдеть… Ну я тупо-о-о-ой! – нервно захихикал он. – Прикол удался, тебе прям в актерский надо! Как все четко… – закрыл рукой лицо и пошел по берегу в ту сторону, с которой обычно приходили те, кто гулял. Там склон был менее крутой, да и странно было бы красиво уходить Глену за спину.
- Конец света, - прошептал Лукас. – Жаль, бинокля нет. Он плачет?!
- Поверить не могу, Деорса плачет… - Диего понял, что Дримсвуд изменил к лучшему этого придурка, сделал нытиком и сентиментальным романтиком.
- Полный провал, - прокомментировал Эйприл вдалеке от них, так что услышал только Гаррет.
- Если сейчас кинется догонять – действительно провал полный.
- А ты бы не кинулся? – удивился Кле.
- Я? В его возрасте кинулся бы обязательно, но сейчас-то я знаю, что лучше не кидаться. Ну, побежит он сейчас за ним, начнет все объяснять, судя по всему, начнется скандал, момент испортится.
- Ты меня убиваешь, - Эйприл улыбнулся. И Глен будто услышал советы Эштона, не побежал за быстро удаляющейся фигурой в бежево-белом.
Он не знал, как реагировать на это все, но подумал, что бежать не нужно. Что он скажет, когда догонит? «Ну я серьезно, ты мне нравишься, это не издевка». Он не был тупым и предсказывал подобную реакцию Гвена. Сам бы он на его месте тоже разозлился или расстроился, решив, что над ним поиздевался главный недруг в интернате. Надо что-то другое придумать.
* * *
Нужен был какой-то взрослый, очень взрослый и ответственный мужчина. Желательно, красивый, при деньгах и стильный, с хорошо подвешенным языком и поставленным голосом, пронизывающим взглядом и стальной осанкой. Только такой смог бы доказать Фон Фарте, что он лох и неудачник, а Лукас достоин лучшего. Нет, САМОГО лучшего.
В связи с преобладанием женского пола среди преподавательского состава, под описание безупречного мужчины подпадал только директор. И Лукас подумал, что все, что делается, все к лучшему. Будет, что вспомнить. Фицбергеру можно, а ему нельзя? Все же в шоке слушали, как стучала спинка кровати о стену на прошлой неделе. Директору скучно, мисс Ибас его покинула и уехала по личным причинам. Он молодой, красивый, голодный до «этого», ведь воздержание на пользу идет редко.
И кроме того, Лукас придумал это не сам, он никогда в жизни не мог даже представить себе, что соберется совершить такую глупость. Но споры с Раппардом и Фон Фарте ни к чему хорошему не приводят. Они по очереди играли в «слабо», дошли до пределов, Тео пришлось стерпеть кучу матов от Анжело, к которому он полез из-за приказа Раппарда. Шутки переходили границы приличий, субботнее утро было скучным, и Диего был заводилой.
После вопроса «Ну, выходишь или рискнешь?» Лукас не смог отказаться при всех, кто сидел в гостиной. Слава богу, не было Гвена, он торчал в актовом зале, репетируя в одиночестве и переделывая движения в очередной раз. Иначе он бы начал мерзко издеваться и смеяться над происходящим. Эйприл выразительно на Вампадура смотрел, Рудольф тоже восторга от игры не испытывал, но делать было нечего, и все гадали – выйдет он или рискнет.
Диего сказал: «Завались к директору и предложи с тобой переспать». Это было вполне невинно, если не придираться. Он же не сказал: «Пойди и переспи с директором», он сказал просто предложить. Диего волновал скорее ответ директора, его реакция. И всем безумно захотелось посмеяться над тем, с какой скоростью Лукас вылетит из кабинета, как громко заорет на него директор.
- Слабо? – Диего осклабился. – Если слабо, откажись.
- Не слабо, - Вампадур окрысился и встал с ковра, отряхнул колени.
- Не боишься? – хмыкнул Фон Фарте, не веря своим глазам и ушам. Это была дикость, задание из разряда «миссия невыполнима», все зависело от стыда Лукаса. Стыда у него, кажется, не было, или он слишком хорошо его спрятал.
- Да что такого? Это же просто зайти, предложить и выйти, - он ответил, чтобы показаться крутым, но на самом деле успокаивал самого себя, и Гаррет с Одри это поняли.
- Ага. Вообще выйти, вылететь, я бы даже сказал, - уточнил Анжело. Шума в гостиной вообще не стало, все гадали, шутит ли Лукас или правда сошел с ума.
- Да за что? Он меня не исключит только за это. Я скажу, что я в него по уши, «извините, так вышло». Не накажет же он меня за это.
- Логично. Ну, давай, дуй, - Диего кивнул, а Тео вскинул брови.
- А как мы проверим, что он там сказал? Вдруг ерунду какую-то спросит, а нам нагонит?
- Ну, тогда мы тоже пойдем, - мелодично протянул Раппард, поднимаясь и в шутку приобнимая Лукаса за плечи. – Пошли, отожжешь. А мы послушаем под дверью.
- Отожгу, - заверил Вампадур немного оскорбленно и пошел быстрее всех остальных. Послушать не отказались Тео, Диего и Оуэн с Эштоном. На последнего Эйприл мрачно смотрел, тот пожал плечами на публику, но втайне подмигнул Кле, и тот успокоился. Подумаешь… Директор ни за что не поведется на этот бледный, азиатский металлолом. Он же не извращенец.
Зато Гаррет с Одри знали, что Нэнэ хоть и не извращенец, но обожает необычные вещи и необычных людей. И ему действительно не хватало «этого» настолько, что он начал уже о Магде думать в таком направлении. Это был предел, ему необходимо было заниматься этим постоянно. Желательно, каждый день и не один раз.
Когда в дверь кабинета постучали, Нэнэ убрал мобильный под стол, хотя занимался банальным баловством, засекретив номер и пугая Магду страшными смс-ками на тему «Я слежу за тобой». Делать все равно было нечего, он же имел право отдохнуть в субботу, даже если вынужден был торчать в кабинете.
- Войдите.
- Доброе утро, мистер Сомори, - Турмалин улыбнулся, приоткрыв дверь и протиснувшись в образовавшуюся щель, будто стеснялся.
- Доброе утро, - директор равнодушно кивнул, спрятал жвачку под язык, чтобы не выдать своего непедагогичного поведения, мобильник оставил на коленях.
- Можно поговорить с вами об одной вещи… Только она очень личная. Можно? - Лукас еще не определился, какой стиль поведения выбрать для этого кинотеатра. Он еще даже не решил, чего конкретно хотел.
«Спокойно. Не укусит же он меня. Хотя, хотелось бы. Боже, я брежу. Но он просто… Так. Спокойно. Он не посмеет меня даже пальцем тронуть, пинками за дверь не вышвырнет. Если начнет выталкивать, пожалуюсь, что сам ко мне приставал. Ага…»
Но он еще не знал, хотел ли соблазнить директора всерьез или просто пошутить, как Диего с Тео и рассчитывали. Если пошутить, то нужно строить наивную телку. А если всерьез, то надо сразу поставить вопрос ребром и сообщить мистеру Сомори, что у него нет выбора.
- Присаживайся, говори, - Нэнэ пожал плечами, улыбнулся было, но улыбка тут же медленно сползла, брови поднялись. Лукас «присел», но почему-то на край стола.
- Кресло тебе не нравится? Диван тоже? – Нэнэ не удержался, мысленно ударил себя, но ничего не мог поделать. Сегодня у него такой день был, когда надоело строить умницу и взрослого мужчину. Захотелось побыть собой.
«Собой» - это примерно то самое, что Фрэнсис видел на видео. Ему хотелось снять пиджак, растрепать волосы, накрасить губы более темной помадой и, напившись вдрызг, оторваться где-нибудь просто роскошно.
- Да не очень. Поближе к вам, как бы, так… - Лукас пожал плечами, все еще прикидывая, в кого сыграть. Сладкий и ехидный Эйприл? Бред. Разврат в чистом виде а-ля Гвен? Да директор умрет от смеха, увидев «это» в исполнении Лукаса. Глен? О, да, Глен. Или что-то вроде.
- Ладно, - по лицу Нэнэ видно было, что он уже понял – разговор пойдет далеко не о конфликтах с учителями или проблемах с оценками.
- Ну… Я просто хотел сказать, что я уже очень долго думал над этим и понял, что вы мне… Я… - Лукаса заклинило, но ему повезло, что директор на него не смотрел своими темными глазами, не пронизывал взглядом. Он смотрел то в монитор, то вообще за окно. Лукас не замечал, как он под столом включил на мобильнике диктофон. Нэнэ дебилом тоже как-то не был, как только речь зашла о личном.
«Надо же просто предложить ему переспать со мной. Ага, все просто».
- Хотите переспать со мной?
Лукас выпалил и сразу попросил все высшие силы убить его, потому что директор повернул голову и уставился на него такими глазами…
- Что?
В этот момент можно было тупо захихикать, сказать, что это просто шутка, принести извинения и убежать раньше, чем директор успеет что-нибудь сказать. В конце концов, задание выполнено. Тео и Диего зажали рты руками и, сдавливая смех, метнулись в гостиную, вся толпа из коридора схлынула, чтобы не спалиться. Они просто не могли поверить, что он рискнул это сделать. Сумасшедший. Как он выберется?
Лукас покачал ногами, так и продолжая сидеть на столе. Пусть подавится Фон Фарте своей крутизной. Ему не слабо даже к директору пристать. Раз первый шаг уже сделан, какой смысл отступать и все равно получать наказание за эту выходку? Лучше уж получить по полной программе. Заодно и прославится на весь интернат.
- Ну, заняться сексом, трахнуться, все такое. Не хотите?
Его спасала его челка, почти закрывавшая глаза, было не так стыдно. Нэнэ закатил глаза.
- За дверью кто-то стоит, да?
- Нет, - Вампадур не соврал, он прислушивался изначально и слышал, что толпа уже унеслась.
- На спор пришел, что ли? Иди отсюда тогда, считай, что «не слабо».
Лукас ужаснулся, как директор шустро просек суть его визита.
Нэнэ подумал, что до такого никто в Стрэтхоллане во время игры в «Слабо» не доходил. Да и бредом было бы предложение «Пойти к Шарлотте Бишоп и предложить переспать».
Но идея была неплоха, он не отрицал. Кто же придумал такое испытание?
- Да нет, я серьезно, - Лукас сказал и сам подумал, что у него поехала крыша. Что он несет? Ему же уже разрешили уйти, директор все понял, не разозлился даже! Боже, ну зачем?! Неужели ему так хочется сказать Фон Фарте, что он ничего собой не представляет, и директор намного круче? Или ему просто хочется? Тео испортил ему ориентацию?!
Возможно, это была просто нехватка адреналина и желание проверить, что будет.
- Иди давай, у меня времени нет на шутки, - Нэнэ начал злиться. Это просто издевательство, особенно, в такой день, как этот, когда ему безумно хочется послать все к черту. Ему безумно хотелось вскочить, плюнуть на пол, растоптать это все вместе со статусом директора и в назидание остальным по-настоящему отыметь этого кретина. Хотя, что и отрицать, его заметили Гаррет и Одри еще в первый день, благодаря светлым волосам и многочисленным проколам на лице. На него сложно было не смотреть.
И он, наверное, очень горячий.
Нэнэ принялся напевать расслабляющий мотивчик мысленно, надеясь, что не сделает этого случайно вслух.
- Ну мистер Сомори. Пожалуйста. Я в вас влюбился, это же не просто так, я не вру, я бы просто так не пришел. Ну, сначала я пришел из-за спора, да, но это был только повод, чтобы никто ничего не подумал.
«Боже, что я несу», - подумал Лукас, одновременно улавливая странную фантазию о том, что директор вот-вот вскочит и повалит его на стол. Откуда же ему было знать, что Нэнэ – аккуратист и зануда, он никогда бы не стал мять важные документы даже таким телом.
- Последний раз тебе говорю – иди отсюда. Еще что-нибудь скажешь, я отправлю тебя на кухню, помогать мыть посуду.
- Ну и отправляйте, - Лукас совсем оборзел, повел плечом равнодушно и хмыкнул даже. – Только сначала сделайте то, о чем я прошу. Вы что, никогда не влюблялись? Я не могу из-за вас учиться, у меня мысли не о том постоянно. И… - он подумал и перешел на шепот. – Я думаю, вам не придется так уж сильно осторожничать, я уже делал это. С Тео Фон Фарте из нашей команды. Три раза, один раз на мельнице за лесом, а два раза здесь, в интернате. И вы один раз нас чуть не спалили, представляете? Но не заметили, слава богу, - он говорил и одновременно улавливал, что либо совсем гавкнулся, либо у него обострилась тяга к эксгибиционизму.
«И это Деорсу зовут шлюхой?.. Не дай бог, Сезанн о сегодняшнем узнает», - подумал он.
- Что-что? – Нэнэ решил, что это была последняя капля. Оборзеть настолько, чтобы явиться в кабинет директора, сесть на стол и запросто рассказывать о том, как он трахался с соседом по команде, а теперь жаждет сделать это с директором – это просто предел. Нет, это уже за пределом. И он думал, что новенький чересчур раскован? Да он же только к сверстникам лезет, да так, что Нэнэ этого не замечает. Но Вампадур?!
- Вы хотите, чтобы я повторил? – Лукас улыбнулся, не поднимая голову, глядя сквозь челку на свои колени таким шаловливым взглядом, что Нэнэ чуть не умер от зависти. Умей он десять лет назад так смотреть, весь Стрэтхоллан был бы его. А Лукас умудрялся еще и строить из себя нормального парня, одеваться нормально, а не пошло, производить впечатление рационально мыслящего человека.
- Да, погромче, пожалуйста, - директор хмыкнул. Он просто хотел, чтобы диктофон записал этот разврат в исполнении Турмалина получше, почетче. Но Лукас об этом не подозревал, а потому решил, что директору просто хочется изврата. Он наклонился к нему поближе и очень проникновенно, повысив голос, повторил.
- Вам не придется со мной церемониться, я для вас сделаю что угодно, я уже делал. Вам понравится, мистер Сомори. У меня с собой даже вот что есть, - он усмехнулся и вытащил из кармана непрозрачную, яркую упаковку.
- Я тебя сейчас вышвырну отсюда, если сам не уйдешь. Посуда на кухне тебе и так уже обеспечена, - сообщил Нэнэ.
Но Лукас заметил, как дрогнули его ноздри, как вспыхнул взгляд, будто он почуял запах чего-то очень вкусного и приятного. А значит, победа была близка! Это уже превратилось в дело принципа. И никто не узнает об этом ни за что.
- Если вы меня выгоните, я попрошу кого-нибудь наставить мне синяков и порвать одежду. И скажу потом, что вы меня изнасиловали, хотите этого? И мне поверят, если привлекут полицию. По вам заметно, что к женщинам вы как-то не очень.
Нэнэ выключил диктофон, полностью удовлетворившись записанными словами и фактами. Теперь можно и пошалить.
- Тебе экспертиза не поможет, даже если я в самом деле с тобой что-то сделаю, - улыбнулся он, пропел это нежным голосом, встал и пошел к двери. Лукас подумал, что его сейчас будут выпинывать насильно и встал, чтобы отскочить в случае чего. Но директор его убил, закрыв дверь, повернувшись и прислонившись к ней спиной.
- Почему это не поможет?.. – Вампадур прищурился, поняв, что немного переборщил, и проблемы, которых он так добивался сейчас, предстали во всей красе.
- Потому что ты сказал, что ты уже делал это со своим соседом по команде. Кто тебе поверит, что это не он опять был?
- А никто не знает, что я это с ним делал, а он не станет меня сдавать. Вас посадят.
- Да ладно? А тут все записано, - Нэнэ показал мобильник и осклабился. – Где там твоя заначка, доставай.
Лукас покосился на красный квадратик презерватива, оставшийся на столе, и нервно захихикал.
- Да я пошутил, я пойду.
- Нет, не пойдешь, - так же ласково улыбнулись ему.
- Отпустите, а то я закричу.
- Кричи, я в столовой за обедом всем дам послушать твой милый голосок, которым ты мне такое говорил. Все будут в восторге, я думаю.
Объективно говоря, это спасло бы Турмалина от грядущей беды, но ему оказалась дороже репутация, чем собственное тело. Ему проще было промолчать, чем опозориться на весь интернат. И он уже пожалел, что самонадеянно доводил директора.
- Я буду сопротивляться, - тупо сообщил он, понимая, что ведет себя, как придурочная героиня романа о средневековой любви. Хотя, современные придурочные тоже иногда так себя вели.
- Да мне без разницы. Как там тебя, Луис?.. – Нэнэ нарочно перепутал имя.
- Лукас.
- Ну, да. Раздевайся.