Сказать, что Рудольфа трясло, значило не сказать ничего. Он почему-то всегда думал, что за гробовой доской не холодно, не страшно, не больно и уж точно не приятно. С последним все было верно, но остальное никуда не делось. Возможно, все дело было в том, что и гроба-то у него не было… Но уже очень долго он пытался не смотреть по сторонам, потому что вокруг были странные люди, которые просто шли куда-то и не обращали на него внимания. Хотелось встряхнуть хоть кого-нибудь и сказать: «Вы оглохли?!» Это была мелодия торжествующей смерти, он ее отчетливо слышал, а вдалеке видел высокую башню с часами, стрелки которых взбесились и крутились то в обратную сторону, то просто слишком быстро. Темно-синие и фиолетовые облака были так высоко, что казалось, будто до неба не дотянуться, но в то же время белесый туман висел почти на уровне головы, и не было ни одной звезды на «небе».

На скамейках тут и там сидели привидения, но слишком редко они разговаривали или вообще смотрели друг на друга. Но попадались и такие, что радостно целовались, правда Рудольф догадывался, что они ничего не чувствовали. Они были в курсе, что целовались, но не ощущали этого, как бы ни старались.

Чертовы кусты сирени и абрикосовые деревья ему уже хотелось сломать, растоптать, но их было так много, что стало банально лень, он просто тихо злился и думал, что промокнет насквозь от противного мелкого дождика. Но морось не оставляла даже влаги на лице и волосах, это удивляло. Рудольф уже подумывал о том, чтобы закричать от злости что-нибудь дурацкое, вроде «Будь ты проклят!!!» в адрес Ромео, но логика подсказывала, что его, во-первых, никто не услышит, а во-вторых, Бликери и так давно проклят самим собой. И нельзя сказать, что его это не устраивает. В общем, крики были напрасной тратой силы, которую Рудольф, в отличие от остальных привидений, все же чувствовал. Она снова копилась, несмотря на то, что чертов «директор» отнял пирокинез. Он забыл о телекинезе или отнял его не полностью, так что все было не совсем безнадежно. Если не считать огромного мира сумеречных красок, в котором Рудольфа уже захватывала романтичная депрессия.

И вот тут он понял, что из безвременно ушедших, насильно обменянных на мертвецов он далеко не один. Кричать не пришлось, крики он и так расслышал.  И даже узнал голос, так что глаза его округлились, и иррациональная радость чуть не подняла в свежий, холодный, сырой воздух.

- Мистер Сомори!! – он хотел закричать круто, но получился идиотский визг, и Нэнэ оглянулся.

- Ну наконец-то! – он закатил глаза, скрывая радость. Он уже начал думать, что что-то пошло не так, и Ромуальд не смог повторить обмен. Правда Хэйдан внушал уверенность в успехе операции, он уже несколько часов сидел в кресле, закинув ногу на ногу и обе на стол, крутил в руках «волшебный шар» с ответами на все вопросы и изредка косился в «телевизор». Он так мерзко ухмылялся, что Нэнэ ненавидел себя за свою юность, за то, что он десять лет назад верил этим мерзавцам. Да им в этой жизни и даже в этой смерти нужно только одно – они сами, быть вместе, быть рядом друг с другом.

- Мне было так страшно, - выпалил Рудольф, сам того не желая, и вдруг повис у покойного директора на шее. Тот просто опешил, но вдруг почувствовал неладное. Он прекрасно ощущал прикосновения, они были теплыми. Значит, умереть раньше срока и обменяться жизнью с мертвецом – не значит «умереть»?

Энсор тоже это немного ощутил и смутился, быстро разжал руки, но убрал их довольно медленно.

- Вау, - выразительно пошевелил губами Хэйдан. – Скажи, шарик. Они любят друг друга?

Он потряс шар в правой руке, Рудольф покосился на Нэнэ, но тут же отвернулся, потому что директор вообще на него не смотрел, он просто злился на рыжего зомби.

- Он говорит, что да, - осклабился Хэйдан, показал шарик, в котором всплыл кубик со словом «да».

- Положи на место и не трогай! – рявкнул Нэнэ.

- Скажи, шарик. А Ромео скоро придет? – голосом капризного модника спросил Хэйдан, потряс шар снова, еще сильнее. Его память позволила вернуться не в тот же год, в который вернулся Ромуальд, а даже в чуть поздний момент. И никто бы не заподозрил в уже двадцатипятилетнем «технологе» и помощнике по хозяйству кого-то не того. Он расстегнул рубашку почти до конца, хотя дверь на балкон была открыта. Их обоих с Ромуальдом что-то вечно жгло, будто на двоих была одна температура, причем очень высокая, которую человек едва ли выдержит.

- Он опять на позитиве, - он улыбнулся, снова показал шар, и Нэнэ заскрипел зубами. Но он заставил себя отвлечься и посмотреть на Рудольфа, о котором по-настоящему беспокоился еще пару минут назад.

- Ты в порядке? Не считая этого, конечно, - он вздохнул и обвел мир вокруг широким жестом руки.

- Да… В целом, да, - кивнул Рудольф неуверенно. – А где… этот?

- Ромео? – ответил за Нэнэ Хэйдан. – Он уехал в город. Но шарик же сказал, что он скоро придет.

Нэнэ даже рот не успел открыть, чтобы сострить что-то в ответ – в скважине заворочался ключ, и дверь открылась так тихо, как могла.

- Убери ноги со стола, - процедил Ромуальд, и Хэйдан помедлил пару секунд, чтобы побесить его, но потом все же спустил их на пол, лениво съезжая по спинке кресла и вообще наслаждаясь каждым моментом жизни. Жизнь была такой вкусной, такой сладкой, кислой, острой одновременно, свежей, холодной, утоляющей жажду. Но ее хотелось больше и больше, ей нельзя было насладиться до конца, как сладкой газировкой, хотелось еще и без остановки. Поэтому он получал удовольствие в режиме онлайн, не теряя ни секунды.

Гаррет вкатил второй чемодан, поставил его рядом с тем, который держал за ручку сам «директор». Он устал, но невозможно устать от жизни, которая только что началась в его собственном, любимом теле. Более того, его ждал Анжело и разговор с ним.

- Я могу идти? – он уточнил почти с усмешкой, но потом поймал себя на том, что если над Нэнэ он порой издевался по привычке десятилетней давности, то перед Ромуальдом немного робел и действительно чувствовал себя малолеткой.

- Ты свободен, - холодно ответил Бликери.

- А вы еще не собираетесь уходить? – Гаррет покосился на зеркало и увидел там Рудольфа, даже помахал ему, так что у несчастного пропал дар речи от возмущения, и округлились глаза.

- Нет, - еще надрывнее процедил Ромуальд.

- Ладно, оставлю вас наедине. Ну, вас четверых, - Андерсен усмехнулся. – Кстати, совет. Рядом со спальней директора спальня свободна, учительницы музыки так и нет, ее будут искать после конкурса, но она обломится и без такой роскоши. Лучше тебе поселиться там, - он взглянул на Хэйдана. – И никто не подумает ничего, и недалеко друг до друга ходить, - пояснение убеждало на все сто. Но Грэхэм даже бровью не повел, продолжая с легкой полуухмылкой на него смотреть. Гаррет снова почувствовал себя кретином, а он это чувство жутко не любил.

- Ладно, я ушел.

Дверь закрылась, Ромуальд протянул левую руку, в которой все еще держал ключ, и сунул его в скважину, повернул дважды. Рудольф машинально подумал, что поступок вполне адекватный, ведь «мерзкий труп» не вынул ключ, и никто не смог бы подсмотреть, что происходит в кабинете, даже при желании.

Хэйдан встал, Нэнэ прищурился, глядя на них. Неужели, они так и будут издеваться? Так и будут миловаться у него на глазах, убив обманом?

- Что-то ты как-то старше выглядишь, - заметил Ромуальд, злясь на себя за то, что как только они оказывались оба живы и стояли друг перед другом, ему снова и снова становилось стыдно. – Какой год?

- Полгода до того, как волосы отрезал, - хмыкнул Хэйдан, взяв пальцами прядь своих волос и посмотрев на нее.

- Тебе так хорошо, - кивнул Ромуальд, продолжая рассматривать открытую распахнутыми полами рубашки грудь. Хэйдан тоже его рассматривал, и Нэнэ, со вздохом позавидовал. Это же надо – умудриться совместить столько эмоций в один взгляд, который скользил по чертам лица. Хэйдан разглядывал его так, будто раньше не видел, хотя, это так и было. В мире мертвых он видел семнадцатилетнего Ромуальда, а не такого взрослого и еще более красивого, как сейчас. Поэтому Грэхэм просто взгляда не мог оторвать от ровной линии носа, его острого кончика, от темных жестких губ, от лисьего разреза глаз, от опущенных ресниц и чуть поднятых бровей. Но сильнее всего привлекала чертова родинка.

Рудольф стоял чуть позади своего директора и хмурился от зависти и ненависти к Ромуальду. Изредка он косился на Нэнэ, но потом молча отводил взгляд и снова таращился в «окно» кабинета. И он не мог понять, чего же этот рыжий хочет от мерзкого зомби – нежно прикоснуться к нему, романтично поцеловать, схватить страстно, сжать в объятиях, грубо изнасиловать? Судя по странному взгляду, хотелось всего сразу, и когда Хэйдан поднял и согнул руку, дыхание задержали все трое, хотя Нэнэ и Рудольф могли обойтись без этого. Ромуальд еле заметно вздрогнул, когда горячие подушечки пальцев коснулись его скулы, а потом медленно повели вниз, по щеке, до челюсти, по шее до ворота. Он посмотрел было Хэйдану в глаза, но заметил, что ответного взгляда нет – Грэхэм зачарованно смотрел на собственные пальцы там, где они прикасались к чужому лицу. Поэтому Ромуальд смиренно опустил взгляд, вздохнул, слегка разомкнув губы.

Нэнэ поймал себя на том, что забыл все обиды на этих двоих, залюбовавшись. Он хотел так же, но сомневался, что смог бы.

Большой палец остановился на подбородке, провел по челюсти к уху, а пальцы легли на шею сбоку, Хэйдан ради проверки тоже хотел посмотреть в глаза, но увидел только покорное напряжение и чуть сам не смутился. Ромуальд был прекрасен даже мертвым, не говоря уже о том, каким он был сейчас – как он мечтал. Он живой, он материальный, и у него есть та сила, которую он хотел.

- Я чувствую себя капитаном дальнего плавания, который вернулся домой, - сообщил Хэйдан, усмехнувшись. Ромуальд тоже улыбнулся едва ли иронично, Хэйдан провел по длинным светлым волосам, пропуская их сквозь пальцы, но в последний момент сжал и чуть не накрутил на кулак, так что Нэнэ тоже вздрогнул. Рудольф вообще устал гадать, это его сердце так сильно бьется, или он слышит чужое?

Хэйдан закрыл глаза, ткнулся носом в волосы, сжатые в кулаке, и вдохнул запах.

- Что-то изменилось? – в шутку уточнил Ромуальд. – Капитан спокоен, или чует других мужчин?

- Нет, не чует, - довольно заверил его Хэйдан. – Когда бы ты успел.

- Самодовольно, но верно.

- Пахнет озером и костром, - сообщил Грэхэм, разжимая кулак и просто наклоняясь, зарываясь лицом в волосы, «стекающие» по плечу на грудь. – И чем-то сладким.

- Это запах тлена, - прошипел Рудольф мстительно.

- Кости пахнут жженым сахаром, кстати, - отозвался Хэйдан легкомысленно и надменно, так что пришлось Гранату замолчать.

- Пойдите, прогуляйтесь? – предложил Ромуальд парочке за зеркалом.

- Конечно, уже разбежались.

- Вот и стартуйте, - он отступил назад, так что Хэйдан закатил глаза, но вальяжно сделал шаг назад и расселся в кресле. Новый директор медленно расстегнул черную рубашку, которую Нэнэ уже ревновал к новому обладателю, снял ее, поведя плечами. Хэйдану стало совсем интересно, а невольные покойники уже догадались, что будет. Рубашкой завесили зеркало, и стало ничего не видно.

- Ладно, пошли отсюда, - Нэнэ вздохнул, сунул руки в карманы и отступил от «окна».

- А все равно все слышно! – мстительно и злорадно сообщил любовникам Рудольф.

- Не знал, что ты такой злобный, - Сомори хмыкнул едва ли удивленно.

- А вы многое обо мне не знаете.

* * *

На самом деле Анжело не спал, он просто лежал в темноте спальни Гранатов и гадал, что ему делать. Да и вообще, что будет, когда Гаррет придет? Стоит ли опрометчиво и наивно засыпать?

Одри вернулся довольным откуда-то, даже слишком довольным, как Мэлоуну показалось. Гвен пришел за несколько минут до него с таким же довольным выражением лица, и все мило легли спать. Анжело постоянно поворачивал голову и смотрел на пустую полку, оставшуюся без владельца. Рудольфа не хватало, как ни странно, Мэлоун к нему привязался.

И вот когда дверь открылась тихо-тихо, и Гаррет вошел, Анжело закрыл глаза и сделал дыхание ровным, он уже натренировался прикидываться спящим. Но Андерсен никогда не верил никому, поэтому сразу понял – спят в этой спальне все, кроме негласного капитана. Он подошел к кровати, разделся и наклонился на секунду к нижней полке. Анжело даже подумал, что сейчас его действительно примутся мучить, и задержал дыхание, спалившись окончательно.

- Да никто тебя не будет насиловать, я пошутил, - шепнул Гаррет ему прямо в ухо, так что губы коснулись мочки, а подбородок – щеки.

Анжело вздохнул и только подумал было – промолчать или ехидно уточнить «Чего это ты такой добрый», но Андерсен уже сам вернул его с небес на землю. – Сам приползешь.

Анжело предпочел промолчать, чтобы не нарваться, все же, и только когда вокруг воцарилась тишина и темнота, когда Гаррет улегся на верхней полке…

- Вполне возможно. Будь готов, - его полку пнула вытянутая нога Мэлоуна, и тот успокоился, оставив последнее слово за собой. Гаррет даже выпендриваться не стал, в любом случае, ему было даже лучше.

* * *

- Хочу представить вам вашего нового преподавателя технологии. Меньше недели осталось до каникул, а значит, все мы едем на конкурс, и наши преподаватели покидают нас, - довольно драматично сообщил Ромуальд, имея в виду фехтование и верховую езду, улыбаясь так, что даже Магда на несколько секунд забыла об обаянии Нэнэ. Он никогда так не светился. Белая, почти хрустящая от чистоты рубашка была расстегнута максимально прилично, воротник-стойка подчеркивал гладкость и белизну шеи, безупречные ключицы притягивали взгляд, а волосы будто налились светом и солнцем. Правда лицо оставалось мрачным и спокойным, а глаза – холоднее могилы. Но от него пахло жасмином, свежестью, удовольствием и какой-то искушенной сладостью. Даже Гвен не мог оторвать взгляда, что уж говорить о Турмалинах, весьма скептически воспринявших нового директора прошлым вечером. – Мистер Грэхэм будет вести у вас технологию и помогать школе в целом. Можете обращаться к нему в любое время с любыми вопросами.

Хэйдан кивнул и незаметно удалился за занавес сцены, сдерживая ухмылку. Да уж, кто-нибудь обязательно обратится с «таким» вопросом. Но никто даже не сравнится с Ромуальдом и тем, что он вытворял ночью в кабинете.

 Ромуальд продолжал стоять, Магда от него не отходила ни на шаг, но зал и без того молчал, никто даже не шептался, как это бывало при Нэнэ.

- Хочу сказать, что с режиссером нашей постановки я уже обсудил появившиеся проблемы. Ваш прежний директор принимал активное участие в нескольких сценах и финальном… Танце, - Ромуальд смотрел на Гвена, пока говорил это, и тот немного смущался. Сидеть в трезвом состоянии перед директором в его кабинете было убийственно. Он слишком давил своей психикой, никакого ощущения легкости, как с Нэнэ, не было и в помине. Зато мистер «Тэкери» заставлял постоянно быть на стреме. – Поскольку он не сможет присутствовать на премьере, нам придется срочно найти ему замену. И я уже решил, что это будет…

Одри с Гарретом сидели рядом, не разговаривая, только изредка переглядываясь и хитро щурясь. Одри не стал говорить, что у него ночью было с Эйприлом, а Гаррет не стал упоминать, что он ничего не сделал с Мэлоуном. Оба остались при своем мнении, неведении и догадках. И Боргеса будто по затылку ударило, когда он понял, что все повернулись и посмотрели на него.

- Одри Бэннерс, один из новеньких в команде Гранатов, - выдал Ромуальд. – Думаю, ты справишься, - он обратился напрямую к «новенькому», испепеляя его взглядом.

- Почему он? – еле слышно прошептал Диего, который не отказался бы заменить прежнего директора в его роли короля, но Ромуальд услышал.

- Потому что все остальные либо заняты другими главными ролями, как ты, либо просто не успеют выучить текст.

- А он успеет? – уточнил Раппард, немного опешив от того, что директор уже был в курсе, какую роль играет он.

- Успею, - ответил за Ромуальда Одри, и Диего оглянулся, чтобы одарить его взглядом «ты что, умный?..» Но Турмалина ждал шок и разочарование в собственной эффектности. Этот новенький был таким же отмороженным и странным, как новый директор и его дружок Сандерс. И его жуткие, как будто фломастером раскрашенные глаза не моргали, глядя на Диего и убеждая в том, что он действительно успеет. Раппард хмыкнул и отвернулся, так что Одри поискал взглядом Эйприла и немного растерялся, увидев, что тот очень сладко и необычно улыбается. За такую смущенную, но ободряющую улыбку можно было душу продать, и Одри понял, что ночью это была не просто шутка, не просто случайный порыв, влечение тел. Это было что-то, что Эйприл долго скрывал и оценивал на предмет реальности. Да и самому Боргесу пора было признаться – он не просто из зависти злился на Гаррета, не просто из зависти утешал Кле. И вот теперь ему придется выучить за несколько дней роль короля, да еще и его движения в финальном танце. Но он же знает основные движения, осталось только те, что потребуются для подбрасывания Кле в воздух. Правда сегодня Эйприл обязательно сбежит в медпункт с «головной болью». Ему несладко после ночного приключения, и у Одри будет время подучить роль. Он же слышал много-много раз, что говорил Нэнэ. Ничего, он успеет, он все сделает шикарно и никого не подведет.

- А еще я знаю, что вы решили использовать живую музыку, и это тоже была идея режиссера, - Ромуальд чуть усмехнулся. Еще прошлым вечером он даже не воспринимал Гвена всерьез, но утром ему пришлось признать – у парня талант режиссера, он шикарно все продумал. – Но одного из солистов теперь тоже нет, его заменит…

Гаррет даже не удивился. А кто еще мог заменить его? Конечно, только он сам. Да еще с прежним голосом. Он провернет все на десять с плюсом.

- Гарри Сандерс. Тоже новенький, если вы все еще помните. Он занимался музыкой в прежней школе, так что, я думаю, никто не будет возражать, что это идеальный кандидат? К четвергу вы поближе познакомитесь, я думаю, и сегодня вас ждет долгая репетиция. И я всем желаю удачи, надеюсь, вы не подведете меня и репутацию Дримсвуда. Мы же хотим получить кубок?.. – последнюю фразу он сказал так ехидно и сладко, что все не только удивились, но и ожили, наконец, поняв, что новый директор не против них, а очень даже «за».
Начался ор, Ромуальд улыбнулся, рассматривая бушующих учеников. Как он мечтал диктовать толпе, как он мечтал быть главным. Его мечты сбывались одна за другой – жизнь, Хэйдан, полное право быть вместе в любое время, когда захочется, молодость, сила повелевать любимым огнем, потрясающая живучесть, власть над целым интернатом… Осталось лишь все обсудить с мисс Бишоп и получить кубок. Да что там придется обсуждать, она же его мать, он просто хотел увидеть ее и сказать, что он все знает.

- Вы справились на «отлично», - похвалила Магда с улыбкой.

- Я знаю, - он двинул бровью и посмотрел не на помощницу, а на Хэйдана, который стоял у стены после того, как его представили и отпустили.

* * *

- Внимание, сейчас будет секс, - сообщил Анжело за секунду до того, как запрыгнул на Гаррета и повис на нем, как рюкзак. Андерсен немного не ожидал, так что шатнулся назад под чужим весом, схватился рукой за перила лестницы, чтобы не свалиться, стихийно развернулся и впечатал «нападавшего» в стену.

- Что?..

- Я же говорил, что мне это взбредет в голову в любой момент, так что будь готов? Говорил. Ты готов? – Мэлоун так сверкал глазами, что «нет» ответил бы только конченый импотент. Отмазка «натурал» и то не сработала бы, на такого не встанет только у мертвеца. Да и у того встанет.

- Я… - Гаррет немного завис, но потом понял, что уже несколько секунд назад машинально подхватил повисшее на нем нечто под бедра, а ладони с растопыренными пальцами удобно устроил на упругих половинках крепкой задницы. И Анжело явно был не против. – Конечно, готов! – Андерсен очнулся, осмотрел его обалдевшим взглядом и сделал пару шагов, пересекая коридор до спальни Гранатов, из которой только что вышел. Он переоделся и собирался идти вниз, на ужин, умаявшись доказывать свои музыкальные способности Гвену. Гвен остался доволен, все остальные – тоже, Гаррет хмыкнул мысленно, ведь их любимый «Эштон», место которого он занял, и был им же. Он немного охрип, но уж сексу-то это никак не должно было помешать. Поэтому он толкнул чужим телом дверь, так что Анжело слегка стукнулся спиной, но потом Гаррет развернулся, и Мэлоун одной рукой толкнул дверь обратно, захлопнул ее.

- Посреди комнаты тупо будет, - сообщил он, но Гаррет идиотом тоже не был, он даже не отпускал его, чтобы не передумал, он вообще подошел к пустой полке и уронил Анжело на нее.

- Так это же Рудольфа, - напомнил Мэлоун.

- Да он не вернется, - Гаррет махнул рукой и «успокоил» его. Он только собирался расстегнуть клетчатую рубашку, которую вчера купил, радостно тратя деньги, которые ему не принадлежали, но «капитан» вскочил снова с кровати.

- Не-не-не, я сам хочу тебя раздеть.

Андерсен чуть не потерял сознание.

- Да ладно? – он замер, так и остановившись – разведя руки в стороны и чуть согнув их в локтях.

- Да по-любому, а то что за хрень, а не секс. Это должно запоминаться.

- Это должно быть всерьез, - напомнил Гаррет насмешливо.

- У меня все и так на пределе серьезно, - заверил Анжело, заглянул ему в глаза таким суровым взглядом, взял за воротник и на секунду замолчал.

- Клево, - только и смог выпалить Гаррет шепотом. Это было круче, чем когда-либо в его жизни. Так себя с ним еще никто не вел. Даже Сэнди, даже Доминик, даже Эйприл. И от Анжело так сильно пахло мылом и шампунем, что становилось ясно – он только что из душа, причем в два скачка добежал по лестнице, чтобы накинуться на Гаррета с ходу, чтобы все ушли на ужин, а у них было время заняться чем-то своим.

- Садись, - это прозвучало хлеще приказа, так что «новенького» развернули и пихнули в грудь, чтобы сел на кровать Рудольфа. Гаррет просто завис, когда его сходу начали целовать в шею.

- У меня шея не чувствительная, - сообщил он, попытавшись начать ехидство.

- Пофигу, сейчас до главного доберемся. Ты меня научишь.

- О…Окей.

Гаррет даже закрыл глаза, приподнял руки, на зная, куда их деть, потому что Анжело был слишком шустрый и не давал перехватить инициативу. Он стащил рубашку с идеального по его мнению тела, потом запустил руки под футболку и с силой огладил весь торс, жесткие бока, зацепил пальцами ремень досадно узких джинсов.

Гаррет сам стащил футболку, чтобы не медлить, машинально поправил волосы, к которым начал привыкать снова. Анжело опустился на колени, встал на пол и принялся разбираться с ремнем и ширинкой. Если уж заниматься чем-то, то надо делать это по всем правилам, иначе получится полный бред. И никто никому ничего не обещает, но надо выглядеть круто и получать удовольствие. Вот это – по-настоящему отличный стиль жизни.

- Потом потренируешься, сейчас не надо, - Гаррет взял его за плечо и отстранил.

- Я заметил, - Мэлоун ухмыльнулся, покосившись на доказательство. И правда, никаких дополнительных усилий не потребовалось.

- А теперь ты ложись, - скомандовал Андерсен, решив взять все на себя. Нельзя же терпеть приказы этой борзой малявки, в конце концов.

* * *

- Звонок на ужин уже был, - заметил Жульен.

- Плевать, - отмахнулся Гвен, стоя на сцене и глядя на это все. – Еще пару раз, и пойдем, а то мы точно все провалим. Ты точно успеешь текст выучить? – он уставился на Одри.

- По-любому, - заверил Боргес.

- Давай, жги.

- Может, мне вообще вместо Эйприла сыграть?! – разозлился бедняга Янтарь, попавшийся в неудачном месте, в неудачный момент в неудачные руки режиссера.

- Нет, ты слов не знаешь. Он в медкабинет ушел, а сделать пару движений любой дебил сможет.

- Делал бы сам!

- Я вешу восемьдесят пять килограмм, ты уверен, что он бы меня хоть минуту продержал на вытянутых руках над головой?.. – Деорса хмыкнул.

- Продержал бы, - самодовольно буркнул Одри.

- А я бы не полез, - отмазался Гвен. – Давайте быстрее.

Жульен опять отвернулся, наклонился параллельно полу, встал на руку и не успел упасть от непривычки, как его ноги Одри поймал под коленками, и Янтарь поднялся рывком, обхватив его пояс ногами. Боргес судорожно вспоминал движения Нэнэ, перехватил его одной рукой по-другому, так что подбросил на секунду и поймал, как невесту, потом снова подкинул, схватил за бедра, и Жульен еле успел опереться руками о его плечи.

- Отвратительно, - буркнул Гвен. – А Эйприл еще тяжелее, чем он.

Одри разозлился, но ничего не сказал. За пару дней он подготовится и сможет сделать это лучше, чем Нэнэ. Да и вообще, с Эйприлом этом будет приятнее. Чувства в постановках и кино – все, техника на втором месте.

* * *

Ромуальд с Хэйданом смотрели друг на друга исподтишка, но это замечала Магда. Она не удивлялась, но ее смешил тот факт, что внимание всего преподавательского состава было приковано к новым особям мужского пола в интернате, а этим особям было наплевать на всех, кроме друг друга.

Гаррет на ужин опоздал, Анжело и вовсе не пришел, так что Гвен поджал губы и прищурился, встретив «новенького» совсем не дружелюбно.

- Где Анжело?

- В спальне. Или в душе. Я не знаю, - Гаррет пожал плечами. Одри сделал вид сначала, что вообще ничего не услышал, но затем прикинулся, будто ему все равно. Ну переспали они и пусть.

- Вы что, трахаетесь посреди дня? – Деорса хлопнул ресницами. – Мэлоун вообще сдурел, что ли?

- Да мы друг друга давно знаем, не шуми, - Андерсен его успокоил.

- А я об этом почему ничего не знаю?

- Потому что ты вообще ничего о нем не знаешь.

- Да я заметил, - Гвен вынужден был согласиться, а потом посмотреть через несколько столов, наклонившись вперед, чтобы успокоить Глена взглядом. Говорить с новичком не значило изменять.

- Подумаешь, - Одри не удержался, хмыкнул и сделал то, чего Эйприл от него уж никак не ждал, как от вполне приличного человека. Но и ему было не чуждо чувство зависти и желание выпендриться. – Я ночью трахал вашего Эйприла, которым ты мне все мозги забил уже, - он глянул на Гвена. – Поэтому он сегодня и ушел с репетиции.

- Да я знаю, - вдруг ухмыльнулся Деорса. Одри не испугался, он вообще просто напомнил, что Гвен достал с репетициями. А обращалось сообщение про Эйприла к Гаррету.

- Да ладно? – Андерсен хмыкнул, покосился на него недоверчиво и сунул в рот ломтик чего-то в соусе, облизнулся и с удовольствием начал жевать.

- Да.

- И как?

- Мне понравилось, - процедил Боргес, начиная злиться не только на Гаррета за равнодушную реакцию, но и на себя, что поддался провокации и собственной слабости, что практически предал Эйприла. Ведь Кле вряд ли хотелось об этом всем рассказывать. Хотя, с другой стороны, он же первый начал, хоть и знал, что в туалете они были далеко не одни.

- Прикольно, - Гаррет улыбнулся. – А ты-то откуда знаешь? – он посмотрел на Гвена вполне дружелюбно, и тот тоже растаял.

- Да я просто руки помыть зашел.

«Конечно», - скептически подумал Одри, но сдавать не стал.

- И услышал, что они там… Слегка не разговаривают, - Деорса начал выделываться, вытащил мобильник и покачал его между пальцами. – У меня все записано, дать послушать потом? Реальный секс – это клево, это тебе не музыка, - он двинул бровями, проигнорировал убийственный взгляд Одри, а Гаррет воодушевился. – Класс… Обязательно послушаю.

- Анжело придет сейчас? Или уже решил не идти?

- Нет, он не собирался, вроде, - Гаррет пожал плечами.

- Какие вы простые, парни, - улыбнулся Гвен. – Второй день здесь, а уже подцепили самых припадочных.

- Почему припадочных? – хором спросили «новенькие», синхронно подумав «Это не мы простые, это ты наивный и не узнаешь нас».

- Потому что Эйприл – стерва. Нет, он не ходит, как крутая телка, но он вообще очень наглый и больно хитрый. А от Анжело я вообще не ожидал…

- Да уж, я тоже, - Гаррет пошло кивнул. – Потрясно было.

- Черт, завтра же опять репетиция, - Гвен застонал, закрыл глаза ладонью.

- Я не переусердствовал, не бойся, перенесешь репетицию на завтрашний вечер. Он будет как новенький, - заверил «Сандерс» самодовольно. Но ему не понравилось то, что он что-то не то чувствовал после заявления Одри. Что за чертовщина еще?..

- Ты куда? – Одри не понравилось другое. Его слегка насторожила та резкость, с которой Гаррет вдруг встал из-за стола, еще продолжая жевать, взял поднос и пошел в сторону стола Турмалинов.

- Прогуляюсь, - с какой-то странной усмешкой ответил Андерсен, но Боргес тоже сорвался с места.

- Да зачем ты пойдешь за ним? Вы такие друзья, пять минут друг без друга – не судьба? Оуэн с Эштоном тоже такие были… - Гвен закатил глаза.

Одри не ответил, просто проигнорировал его и пошел следом за «другом». А тот дошел до железного стола, оставил поднос и сделал несколько широких шагов в сторону последней команды.

- Эй, пойдем, поговорим? – он посмотрел на Эйприла, и это видели Фрэнсис и Лукас, сидевшие по ту же сторону ряда. В общем, шансов прикинуться овцой не осталось, все уже поняли, к кому он обратился.

- Я занят, давай попозже? – Кле вообще не хотел с ним разговаривать ни разу, никогда, больше ни за что, но хамить было просто глупо.

- А давай нет?  - Гаррет хмыкнул. – На ночь не наедаются.

- Облизнись и обломись.

- Сейчас сам оближешь. Давай, вставай и топай.

- Нет, это мы сейчас выйдем, - Одри его наконец догнал, кинул свой поднос так, что повариха тихо выругалась, когда грохнула посуда. Боргес прижался к «другу» так близко и тесно, что на секунду вжал его в стул Глена. – Какого хрена? – прошептал он почти в ухо.

- Поговорить хочу, а он ломается.

Турмалины совсем ничего не понимали. Откуда в новичке такая злоба на Эйприла, с которым они даже не успели пообщаться?

- Ладно, пойдем, - Эйприл подумал, что если не пойдет, через секунду точно начнется война, а ему не хотелось массового инфаркта у всей команды от новости, что эти двое – зомби. Ну, или кто они там…

- Я все равно не понимаю, какого черта тебе от меня нужно, - он протиснулся между стеной и Гарретом, чтобы поставить поднос, но Андерсен нарочно зацепил плечом его плечо, и Одри его пихнул.

- Кончай выкаблучиваться, - зашипел он.

- Рот закрой, сопля, - огрызнулся «друг» внезапно. – Казанова, мать твою, - он нервно, высоко захихикал. – Дай мне поговорить с ним, это мой парень.

- Что?.. – Эйприл просто опешил.

- Соси хорошо, вот, что! – Гаррет его толкнул в спину, и пафосное оборачивание закончилось, Кле споткнулся о порог столовой и «выпал» в коридор.

- Мистер Тэкери? – Магда обратила на это внимание директора. Ромуальд вздохнул, посмотрел в ту сторону, готовый пойти и наказать всех по полной программе, но увидел «зомби» и решил наплевать на это. Им по тридцать лет, сами разберутся.

- Пойди, посмотри, что там? – шепотом попросил он Хэйдана. Тот внимательно посмотрел на него в ответ, поднял брови, мол «ты серьезно?» Но Ромуальд не шутил, а взгляд обещал достойную плату за этот приказ. Поэтому Грэхэм встал и пошел смотреть. Вообще-то, план был прост – выйти в коридор, постоять две минуты и вернуться, не глядя, что там происходит.

Он же не святой.

- Да ты с ума свихнулся! – выпалил Эйприл, просто не находя слов от возмущения, отойдя подальше по коридору.

- Либо «с ума сошел», либо «свихнулся», уже определись, - посоветовал Гаррет. – Что, понравилось трахаться? В туалете? С ним, да? – он даже засмеялся, показав на Одри.

- Какого хрена ты ржешь?!

- Да я сам тебя трахал, заткнись!

Эйприл вытаращил глаза и поморщился от переизбытка чувств. Это было выражение лица между «я сейчас зареву» и «да вы бешеные!»

- Да мне плевать, что было! – Одри пихнул «друга» в грудь и сразу качнулся вперед, так что Гаррет на секунду повелся и отступил, но потом тоже пихнул его в ответ.

- Не лезь к нему!

- Ты бросил его!

- Вам не интересно, что я думаю?! – Эйприл просто опешил от возмущения. Они его делили, что ли?! При нем?!!

- Закрой рот! – Гаррет на него так гавкнул, что дар речи и правда на пару секунд пропал. – Открывать перед  членом будешь, шлюха!

Одри не успел его ударить, хоть размах и был шикарный – Гаррет схватил его за кулак, сам ударил поддых и добавил коленом.

- Да ты сдурел! – Эйприл забыл обидеться на «шлюху», кинулся ему на спину. – Ты меня сам бросил, какого черта?!

- Я не бросал тебя, это ты меня бросил!

- Ты ударил меня!

- После того, как ты дал этому укурку трахать себя в задницу, если ты помнишь!

- Да так вышло!

- И у меня так получилось!

- Но ты бросил меня!

- Ты знаешь, что я не встречался с Анжело!

- О, да, ты просто трахнул его минут двадцать назад, - засмеялся Одри, выпрямившись. Хэйдан выглянул в коридор, увидел, услышал это все…

«Мама дорогая», - подумал он, поморщился, закатил глаза и снова усунулся в столовую. Вмешиваться в семейные разборки он не любил.

- Что?! – Эйприл вытаращил глаза. – Да эта мразь меня вчера довела!

- На себя посмотри! – выпалил Одри, и тут обомлели оба – Гаррет и Эйприл. Боргес побледнел еще сильнее  и замер с приоткрытым ртом, глядя на Кле. – Я не то хотел сказать.

- Ты… Ты вообще, что ли?! Вы оба заколебали меня! То лезете, то трахаете всяких уродов!

- Ты вчера сам начал! – Боргес начал отбиваться, одновременно презирая себя и понимая, что ведет себя хуже, чем Гаррет. Он отнекивается от ответственности, а это - симптом ублюдка.

- Я начал?! А стоял на меня у кого?! А вставлял мне кто?! Я, что ли?!

- А у меня все в порядке, хрен бы и не вставить, если подставляешь! – Одри нес околесицу, хотя сам этого не хотел, в него будто что-то вселилось. Вирус «Андерсении»?

- Ах ты сволочь! – взвыл Эйприл, и Турмалины в столовой даже услышали это. Из-за обычного шума за столами никто не обратил внимания, но они начали вслушиваться.

- Ты же целовал меня, ты же не просто так это делал, сам знаешь! Что ты несешь?! – Кле разорялся, чуть ли не плача, и Одри тоже понял, что переборщил.

- Я и не отрицаю, просто не говори, что он мразь.

- Какое тебе до него дело, вообще?! ОН его трахал, а не ты! И ему на тебя плевать, он вообще потаскуха, он дает, кому попало!

- Я у него был первым, вообще-то, хотя кое-кто дает под пожарной лестнице каким-то азиатам, - влез Гаррет, еще не зная – стоит врезать Боргесу или нет.

- Он не потаскуха!

- Вы о ком? – со смехом уточнил Анжело, спускаясь по лестнице.

- О тебе, дрянь! – огрызнулся Эйприл таким голосом, да еще с таким выражением лица, что подавился словами даже ехидный Гаррет. – Что, нравится клеить одного и давать другому?..

- Ой, тащусь, - кивнул Мэлоун, замерев на предпоследней ступеньке, держась за перила и находя разумным не спускаться дальше.

Эйприл опешил.

- Ну ты и козлина… - прошептал он, округляя глаза.

- Почему на этот раз? Что здесь вообще происходит? – Анжело опять надменно усмехнулся, посмотрел на пару «зомби».

- Ты спал с ним, - мрачно сообщил ему Одри и ткнул пальцем в сторону Гаррета.

- Грабли убрал, чучело, - Гаррет шагнул к нему, и рука опустилась.

- Да ну? – Анжело «удивился». – Ну и что?

- Слушай, пойди наверх? – Гаррет обернулся, посмотрел на него и даже улыбнулся натянуто. Ему почему-то не хотелось, чтобы в скандал втянули еще и человека, который из натурала стал геем и переспал с ним так шикарно, да еще по собственной инициативе. Он вообще был идеальным, чертов Мэлоун. Он был симпатичным, у него было чувство юмора, отличное тело, он классно занимался «этим», даже учитывая, что это был первый раз. И он был очень странный, себе на уме. Только Гаррет не рассчитал, насколько сильной была эта странность.

- Зачем? Я послушаю, о чем вы тут.

- А я уже тоже не знаю, о чем мы тут, - Эйприл выпрямился, и Одри испугался, что он сейчас заплачет, а Гаррет вздохнул – он слишком хорошо успел выучить эту интонацию и выражение лица. Полуприкрытые глаза, приподнятый уголок губ, выгнутая бровь. Все это значило, что Эйприл опять в припадке гордости, и сейчас будет пафосная обида. И бойкот-игнор.

- Да ты всегда был туповат, - заметил Анжело.

- Заткнись! – рявкнул Эйприл, выходя из образа. – А ты слушай, - он прищурился и посмотрел на Одри. – Да, я вчера сам полез. Мне вчера очень хотелось, но хотелось не потому, что чесалось, мать твою. Ты на комара, в отличие от него, не похож, - он покосился на Гаррета, и тот обалдел.

- НА КОМАРА?!

- Укусишь, и чешется, а потом опять чешешь, и еще сильнее чешется! – объяснил Кле.

- Шикарная метафора, - оценил Анжело.

- В общем, ты мне нравился, да. И я хотел с тобой встречаться, я с тобой трахнулся, извини за нецензуру, ты же такой воспитанный. Но я вижу, ты мне просто одолжение сделал?..

- Да ни о каком одолжении речи… - начал Одри, но его опять перебили, Мэлоун уже поставил локти на перила и подпер ладошками лицо, улыбаясь, продолжал слушать и смотреть.

- Я не разрешал говорить!

- Ох, горячо как… - шутливо зашипел Анжело. – Просто эпизод из «шлепни меня».

Гаррет улыбнулся невольно, оглянулся на секунду, посмотрел на него, Мэлоун подмигнул.

Все же, он был идеальным. Идеальным для Гаррета, и он это тоже понимал. Вот только он впервые в жизни не понимал, что нужно было самому Анжело. Он сначала не хотел ранить его чувства, потренировавшись на бывших парнях и поняв, что даже самый «легкомысленный», типа Сэнди, обязательно обидится на измену или слова «ты урод и придурок, мне тебя жаль». Но оказалось, что Мэлоуну просто плевать на все.

Что он за идиот такой? У него врожденный паралич эмоций?

Да, он безупречен для Гаррета. Так какого же хрена Андерсен в очередной раз ругается с лучшим и даже вечным другом, резко сорвавшись и закипев лишь от новости, что его бывший переспал с этим другом? Эйприл – истеричка, идиот, эмоциональный психопат, мнительная бестолочь, гордец и ванильная баба…

Что в нем такого, что Гаррет никак не может позволить ему уйти?

- Или ты просто ПОЖАЛЕЛ меня, как раньше?! – Эйприл рявкнул так громко, что Одри чуть сам в это не поверил.

- Да ты мне тоже нравишься, хватит орать! Я знаю, что тебе неприятно, прости меня за то, что я сказал, просто вырвалось! Перестаньте ругаться с ним! – Одри показал на Анжело, тот помахал ручкой, и Эйприл просто задрожал от ярости.

- Перестать?! Перестать ругаться, когда эта сволочь подходит ко мне в темном углу и шипит, что я неудачник, а он рулит?!

- Врешь ты все, ты просто дорогу из автобуса мне уступил, а я этим воспользовался, - парировал Мэлоун, и Эйприл не нашел других аргументов.

- Да пошел ты к черту, иди к нему, к своему Ангелочку, если тебе так важно, чтобы его не оскорбляли! – он сам уже толкнул Одри, но тот перехватил его руки и пафосно подтянул истеричку к себе.

- Да не верещи ты! ТЫ мне нравишься, я просто не хочу быть, как кое-кто здесь, не хочу поливать грязью бывших!

- Ой, а я, кажется, здесь в роли бывшего… - «сообразил» Анжело. – Ммм… Окей. Кстати, тебя обидели, - он сообщил Гаррету.

- Да я понял, в роль вживаюсь. Меня же ОБИДЕЛИ. Вау, - хмыкнул Андерсен, в очередной раз восторгаясь «капитаном» Гранатов, но поражаясь, как хотелось врезать Одри и отобрать у него Кле.

- Хорошо… - Турмалин сглотнул, застеснялся и опустил взгляд, успокаиваясь. Одри снова захотелось его обнять. Все же, самодостаточный шизофреник Мэлоун был хорош, но Эйприл был нежнее, его хотелось утешать и ласкать.

- Нихрена не хорошо, - мрачно сообщил Гаррет.

- Ребят, я за попкорном, подождете?

- Заткнись, сука! – Эйприл оттолкнул Одри беззлобно, просто чтобы иметь возможность размахивать руками. Он уставился на лестницу с такой ненавистью, что Гаррет машинально сделал шаг в сторону. Но не отступил с его пути, как сделал бы раньше, а загородил дорогу к лестнице, чтобы «девочки» не подрались. Он не хотел, чтобы парню, которого он только что поимел, причинил вред парень, которого он…

Которого он…

- Успокойся, истеричка, смешно смотреть на тебя, - сообщил Мэлоун в ответ, и Эйприла это хлестнуло.

- Анжело… - Одри начал было, но его опять перебили.

- Заткнись, тряпка.

- Я тебя сейчас заткну! – Боргес тоже начал злиться.

- Попробуй, - Гаррет вступился за Анжело. Эйприл посмотрел на всю эту кашу, оценил приоритеты и понял.

Гаррет не позволит никому обидеть Мэлоуна, а вот к нему, к Эйприлу, его тянет всего лишь чувство ревности, зависти, желание иметь то, чего у него нет, но есть у других. Это детская черта характера, он таким был всегда.

Одри же предал его, однозначно. Надо просто вырвать из души всю привязанность, стереть из памяти все моменты, когда он верил только ему, когда Боргес утешал его, когда поцеловал ночью, когда вообще делал приятно. Он предал его, он не позволяет обижать Мэлоуна так же, как Гаррет, вот только Гаррет это делает из благодарности за секс, а Одри – просто так. Он влюблен, скорее всего, и влюблен в Анжело, а ночью просто сделал одолжение Эйприлу, просто не оттолкнул его.

Может быть, Гаррет его и любит до сих пор, но ведь он такой – как только получит, сразу бросит снова. Нет, хуже, он начнет вести себя невыносимо, начнет говорить гадости, начнет делать больно морально и физически, чтобы довести до сумасшествия и почти до суицида, чтобы Эйприл сам от него сбежал. А Кле хотелось стабильности или хотя бы адекватных отношений. Одри был на такие способен, но сердцу не прикажешь, он не любил его, хоть убей. После таких выводов смотреть на директора  и этого «технолога» было больно. А что говорить о «тезках»? Они же не были вместе много лет, но все равно обожали друг друга после недолгой войны.

А вот Кле не повезло.

Только что все было хорошо – он почти забыл про Гаррета, был рад после ночных происшествий, был рад, что Одри играл главную роль вместо Нэнэ, и им пришлось бы репетировать вместе. А теперь все так отвратительно, что просто к горлу подкатывает.

- Есть идея, парни, - Анжело засмеялся, на него все посмотрели. – Эм… Секс вчетвером? И не только. Можно повстречаться всем вместе, если кое-кто рискнет. Да, это я о тебе, - он посмотрел на Одри, а потом на Эйприла. На последнего – совсем скептически. – И все это закончится, как только двое из нас признаются, что любят друг друга.

- А другие двое? – всерьез заинтересовался Гаррет.

- Пойдут дальше гулять. Или вместе останутся, - Анжело пожал плечами.

- А если это будете вы с ним? – Андерсен кивнул на Боргеса, и тот начал злиться.

- Мне все равно, - Мэлоун пожал плечами.

- Никогда не притронусь к такому уроду, как ты, - процедил Эйприл в его адрес. – Моральному уроду, если ты такой придирчивый и начнешь сейчас доказывать свою красоту, ладно? Если я и дал не тому, так я по ошибке это сделал, чего-то не понял и в чем-то заблуждался. А вот ты даешь не тем совершенно осознанно. И кто из нас шлюха?

- Ах, мои чувства ранены, пойду нажрусь и потрахаюсь, да? – Анжело хмыкнул.

- Ой, да я всех вас насквозь вижу, - Кле застонал театрально. – Ты любишь его, хоть эта тварь ни во что тебя не ставит, - он посмотрел на Одри. – Я тебе больше не верю, можешь не уговаривать, не убеждать в обратном. Если я тебе и нравился, то недолго и просто под влиянием момента. А ты, Гарри, вообще сейчас взбесился только потому, что твоя единственная мечта в жизни – перетрахать всех, кто принадлежит не тебе. А как только они принадлежат тебе, ты их шлешь к черту, - он это про Гаррета знал уже давно, а потому сказал даже с улыбкой.

 - А ты просто хочешь побыть роковой телкой, я же вижу. Ну и будь, ради бога. Один тебя любит, второму просто по барабану, кого нагибать. Удачи вам, - Эйприл закатил глаза развернулся и пошел было обратно в столовую, но Гаррет впервые в жизни, наверное, метнулся следом за кем-то искренне, схватил его за плечо.

- Нет уж, подожди, высказался, сейчас все тоже выскажутся.

- Мне неинтересно слушать.

- Нам тоже хотелось антракт.

- Ну, вы упустили момент.

- Как остроумно.

- А чего не смеешься?

- Если бы мне хотелось перетрахать ВСЕХ, кто мне не принадлежит, я бы давно занялся всеми по очереди. Гвеном, Гленом, Лукасом, которому ты так радостно дал, Жульеном, Рудольфом, да кем угодно.

- Мне плевать, можешь не оправдываться, - выдал ему Эйприл мстительным тоном, прищурившись.

- Я не оправдываюсь, а облегчаю твою участь, а то ты же гордый, обида на обиде, боль прям сочится, да?

- Да, ну и что? Любишь прямоту, как у него? Иди и наслаждайся.

- Мне не нужна прямота, мне истеричка нужна, придурок, дегенерат и лохушка смешная.

- Как много народа… - протянул Анжело, умудрившись издевнуться даже над Андерсеном. Но тому было наплевать, он даже не слышал ничего вокруг.

- Как ты меня назвал?! – возмутился Кле.

- Я простил тебя за то, что ты ему дал. Мне плевать, что ты сделал, если ты сделал это, чтобы просто меня позлить. Мне не плевать на твои поступки в целом, но если они ради меня и из-за меня, то пусть. Я не хотел тебя бросать, это ты меня бросил за то, что я тебя ударил. Извини, что я дал тебе пощечину, можешь дать мне тоже, прямо сейчас.

- Хватит, а? – прозвучало бы сурово, как надо, если бы губы не растянулись и не задрожали, а в глазах не стало мутно и жарко.

Одри подумал, что в этот момент Кле был похож на лягушку, но Гаррету все нравилось.

- Я никогда тебе не напомню, что ты это сделал, если ты будешь со мной. Я никогда больше не буду тебя злить нарочно, ради шутки, я не буду тебе изменять, а если разлюблю, то не буду мучить и доводить до нервного срыва, не буду добиваться, чтобы ты сам не выдержал и бросил меня, обещаю. Если разлюблю, просто скажу тебе об этом и решай сам, что с этим делать. Я знаю, что не очень романтично, но это же лучше, чем опять издеваться. А пока люблю, я буду бегать за тобой, когда ты обидишься и уйдешь, я буду извиняться, если даже не пойму, на что ты обиделся, я не буду смеяться над твоей гордостью, я не буду смотреть на других, я больше не ударю тебя никогда.

- Ты врешь сейчас, - Эйприл уже зашелся, заревел и начал заикаться, так что фраза прозвучала гнусаво и глупо. – Опять проверяешь, насколько меня хватит, да? Ты крутой… Новый уровень прямо, очень натурально звучит. Я не могу так больше, не хочу я тебя прощать, - он зажмурился, закрыл лицо руками и  сгорбился, заревел совсем позорно.

Анжело даже расхотелось острить, а Одри не мог понять – Гаррет всерьез или и правда перешел на высший уровень вранья?

- И я не оставлю тебя плакать, когда тебе плохо из-за меня. И если не из-за меня, тем более, не оставлю, - Гаррет сначала просто протянул руки, не прикасаясь, сделал шаг вперед, так что ладони, прижатые к лицу Эйприла, прикоснулись к его ключицам. Руки Гаррета скрестились за чужой спиной, он наконец обнял его, а потом стиснул сильнее, поняв, что у Эйприла то ли нет сил отбиваться, то ли он сдался и больше не обижается.

- А то, что я ночью сделал, ты мне тоже простил?.. – гнусаво уточнил он, так что Гаррет даже улыбнулся и хмыкнул. Хитрость прет только так, даже если они друг без друга не могут.

- Простил, но ты мне за это заплатишь. Сегодня. Или завтра, ладно, - «разрешил» он. Одри дернулся от звонкого звука пощечины, Гаррет не разозлился, просто повернул голову обратно и даже не потер щеку, отгоняя боль.

- Ты же… - начал Эйприл немного стеснительно.

- Да, я сам разрешил дать мне по роже, я помню, - Гаррет вздохнул.

- Ну, я просто воспользовался возможностью, - Эйприл глупо шмыгнул носом, переставая реветь, поднял руку и погладил его ушибленную щеку сначала пальцами, а потом всей ладонью. Гаррет закрыл глаза и потерся о нее, как очень довольный кот.

Одри беззвучно вздохнул, мягко шагнул назад, хоть и болело под ребрами, куда Гаррет его ударил. Несколько шагов до лестницы он сделал быстро, потом на цыпочках взбежал по ступенькам, и оглянулся на Анжело.

- Не завидуй, когда-нибудь ты тоже скажешь такое кому-нибудь.

- Тряпке и смешному лоху? – уточнил Мэлоун с ухмылкой, но без сарказма.

- Каждый эгоист рано или поздно впускает кого-то в свой эгоизм, - заверил его Одри, закатывая глаза. – Главное, чтобы его простили после всего, что он сказал и сделал.

- Да уж, - шепотом согласился «капитан» Гранатов, но Боргес уже ушел наверх. А Анжело дождался, пока Эйприл протянет и вторую руку к лицу Гаррета, встанет на цыпочки и мягко поцелует в его настоящие губы. В губы Гаррета Андерсена, а не Эштона Крофта. Гаррет же подумал, что все случилось так, как должно было случиться, судьба еще никогда ничего не путала, а время расставило все по своим местам. Если они не должны были делать чего-то романтичного (и не очень), пока он не был самим собой, значит, так было нужно. И сейчас это было по-настоящему приятнее, чем в чужом теле.

Они по-тихому ушли куда-то, и Анжело все же спустился с последних двух ступенек, пошел в столовую, чтобы хотя бы глотнуть холодненького, а то в горле пересохло от избытка эмоций и чувств. Неужели, это правда? Все эгоисты влюбляются? Ему тоже так хотелось, но возможно, еще просто не пришло время.

* * *

- Я умираю от скуки. Когда они уже вернутся, - Нэнэ вздохнул, сидя на мокрой скамейке, облокотившись о резную спинку и вальяжно раздвинув ноги. Он даже запрокинул голову, так что смотрел в темное небо за туманным слоем дымки и думал, чем бы заняться.

- Я почти знаю, как нам выбраться, - заявил Рудольф вдруг, пристроившись рядышком на сиденье.

- Как? – лениво, медленно отозвался Сомори, совершенно не веря в подобную перспективу. Несколько дней пролетели, как несколько минут для мертвецов, и они действительно остались в интернате одни. Больше никто не заходил в кабинет директора, он вообще был заперт на ключ.

- Нам нужно зеркало, - заметил Рудольф и сразу уточнил. – Для начала.

- Вон оно.

- Нет, другое.

- И что мы будем с ним делать?

- Зеркальный коридор, как при гадании.

Нэнэ вспомнил, как вызывал Ромуальда и Хэйдана в спальне Меркуриев десять лет назад и вдруг очнулся от ленивой истомы, трезвым взглядом посмотрел на «сокамерника».

- И где взять зеркало в мире трупов?

- Вот как раз над этим я сейчас и думаю, - вздохнул тот тоскливо. – В принципе, не обязательно зеркало, главное, чтобы было отражение. Это может быть просто стекло среднего размера. Как автомобильное лобовое.

- Думаю, здесь найдется парочка разбившихся в автокатастрофе, - прищурился Нэнэ. – Их персональный ад заключается в этих тачках.

- Вот только при авариях лобовое стекло обычно пробивается башкой, - мрачно напомнил Рудольф.

- Не всегда. Зависит от того, в какую часть врезался грузовик или другая машина.

- Замечательно.

- Пошли, - Нэнэ встал, отряхнулся от невидимых капель дождя, протянул ему руку. Жеманно и скромно сидевший Рудольф на него посмотрел снизу вверх, исподлобья и даже не улыбнулся. Он так и сидел, сложив руки на коленях, так что Нэнэ умилился. Он поклялся себе, что как только они выберутся, чего бы это им ни стоило, он обязательно трахнет эту вредную козявку. Чисто из принципа.

- Резче встал и пошел, - повторил он, и Рудольф все же протянул ему руку, принял такую навязчивую помощь, но неожиданно теплую ладонь отпускать не стал, так и пошел рядом по аллее.

- Думаю, до конца каникул у нас еще есть время, - вздохнул он.

- Если судить по местным часам, минут двадцать у нас есть, - Нэнэ посмотрел наверх, на башню с часами, которые в этот день совсем замедлились. Стрелки передвигались еле-еле, и двадцать мертвых минут равнялись двум живым дням.