Вы вошли как Гость | Гости

Материалы

Главная » Материалы » Проза » Мастер

Мастер. Глава десятая. Часть пятая. Pride.

Автор: Katou Youji | Источник
Фандом: Проза
Жанр:
Психология, Романтика, Даркфик, Фэнтези, Мистика, Слэш, PWP, Ангст, , Драма


Статус: в работе
Копирование: с разрешения автора
Пыточная Замка. Я снова заперт в ее затхлом, провонявшем потом, отформатированном флюидами страха и боли пространстве. Монах по-прежнему буравит, препарирует меня собственными догмами и ждет новой пустой тирады о справедливости.

Нет. Ее не будет. Потому что я понял, что справедливости для него нет. Рассуждения о ней нужны лишь, чтобы украсть мое оставшееся время и окончательно скормить шестеренкам душу. Крупицы моей жизни, заключенные в этой комнате, утекают с каждой новой серо-золотистой песчинкой, падающей на вторых и главных часах Минарета, отмеряющих жизни всем нам.

«Иногда Господин становится рабом. Значит, иногда жертва может стать Палачом», — повторяю про себя за единым неслышным шепотом братьев, наполняющим новым свежим воздухом комнату. Это ледяное дыхание далекой реки Мельницы. Она на моей стороне по праву рождения, и в этом моя сила. Свечи в пыточной загораются ярче в знак подтверждения моей правоты и, послушно подчиняясь сковывающему, смертельному для них дыханию, затухают.

Хватаю Монаха за спрятанные в рукаве рясы, изуродованные артритом фаланги пальцев, вцепляюсь в пергамент кожи, уже без всякой нейтральности, представляя, как сам вгрызаюсь зубами в его плоть мертвой хваткой. Мне нечего терять, я и так почти наполовину мертв.

Я забыл в пыточной главное — он тоже когда-то был не Шестеренками. Я не вижу, но знаю, там, под тканью, на его изможденном теле от моих пальцев проступают мгновенные красные пятна, и... внезапно добиваюсь, чего хочу. Первый всполох человеческого испуга. Он расцветает на секунду рваным, неправильной формы цветком в его расширившихся зрачках и также быстро гаснет, подавляемый волей Монаха. Но в воздухе теперь висит почти физически видимая алая лента тихого вскрика. У старости и веры хрупкие артритные кости.

— Каково Ваше мирское имя, отец мой? — снова слышу как будто со стороны собственный ровный, монотонный голос. Так говорит со мной Замок, но я вплавляю в него равномерность шороха волн Реки, год за годом меняющей незримыми, но постоянными усилиями электронные берега. Я смогу раздробить Монаху кости, если потребуется.

— Максимус, — выплевывает одними мгновенно обрюзгшими губами он и снова погружается пока только на секунды в протаявшую полынью памяти, выныривает, но его глаза уже не те. Он уже не равнодушная машина третьей силы, теперь в них плещется обычная человеческая ненависть уже не к сыну Мельника, а ко мне, Адару, наученному моим Мастером различать и безошибочно угадывать боль в любых ее проявлениях.

— Громче, — нажимаю на фаланги еще сильнее, слышу первый хруст.

— Прайд. Прайд Максимус. Зачем тебе это, сын мой? — Монах срывается на вой, когда мои пальцы ломают фаланги. Ленты уже наполненных сгустками крови стонов виснут невзорвавшимися фейерверками в нашей общей Пыточной, начавшейся трансформироваться, размываться под маревом общей боли, поддернувшей металлические скобы, стягивающие стены комнаты.

Марево сдирает маски с лиц иезуитов, заставляет осыпаться их микрофрагментами чужих, присвоенных личин, обнажает истинную суть, срывает широкие капюшоны с их голов, раздвигает пространство комнаты, стирает ее границы. Я слышу их перешептывание между собой и бешеный стук четок. Они молятся. Уже не за мое якобы спасение, а за сохранение собственных шкур.

Теперь они, в черных рясах, больше похожи на испуганную стаю не воронов, но ворон. Шепот их молитв, подхваченный и отраженный Эхом, напоминает карканье обиженных падальщиков, которых потревожили Могильщики, когда они сбрасывают в общий ров новое изуродованное Мастерами или палачами тело.

— Славы. Вы хотите славы, отец мой? Вы хотите быть для всех тем, кто уничтожит Мастеров?

Теперь точно знаю ответ. Это вторая причина, из-за которой Монахи здесь. Они хотят стереть Замок из общей памяти из-за собственного тщеславия. Но знаю и другое, не Монахи придумали и запустили механизм Шестеренок. Это мог сделать только тот, кто был на Мельнице и... одинаково ненавидит Мастеров и Мельников.

Смутная догадка прошибает холодным потом тело до заледеневших в мгновение от дыхания Реки ладоней.
Теперь я отчетливо вижу еще одну фигуру в нашей общей Пыточной. Ее границы стираются, расширяясь до отцовской Мельницы. Он был здесь с самого начала. Присутствовал от и до. Но почему я не разглядел его сразу?

Белая ряса, подготовленная для великой черной Мессы, посвященной смерти Замка и Мельницы, гортанные распевы молитв. Он все время был рядом, он всегда наблюдал. Теперь я точно это знаю.

— Здравствуй, Йохан.

— Здравствуй, Адару.



Отложить на потом

Система закладок настроена для зарегистрированных пользователей.

Ищешь продолжение?


This feature is for Premium users only! This feature is for Premium users only! This feature is for Premium users only! This feature is for Premium users only! This feature is for Premium users only!

Друзья сайта
Fanfics.info - Фанфики на любой вкус