Кристалл звезд тихо зазвенел. В просторной белой зале все встрепенулись, кто-то усиленно пытался выйти на связь с правителями Эф.

— Кто бы это мог быть, Отец? — спросил младший принц Биа-Хатерий, Карл, обращаясь к седому старцу на троне, который сжимал в руках резной посох под цвет его белоснежных одежд. Голубой камень на тиаре старика тихо отозвался поблескиванием.

— Враги? — серые глаза Карла округлились.

— Как раз, когда Тау наступает на Тараканы, — усмехнулся Сигизмунд, старший из сыновей короля Людвига. Он родился хромым, поэтому, будучи старшим, не был наследником, зато сохранил трезвомыслие и остроту языка, став придворным советником и стратегом. Сигизмунд стоял рядом с отцом, кутаясь в светло-голубую накидку под цвет его глаз, едва различимых из-под россыпи серебристых волос.

— Просят помилование! — обрадовался Карл.

— Нет, — прошипел Людвиг, отреагировавший, наконец, на происходящее. — Шакаленок даже под пытками не признает поражения, такой же, как и его отец, упертый и гордый.

— Отец, ответим? — спросил Сигизмунд.

— Да, послушаем лай безродного щенка, — отозвался король и ударил посохом об пол.

В воздухе поплыла картина. С серебряной стены, окруженный облаками сиреневого сияния, на эфийцев смотрел их заклятый враг, молодой правитель Архатея. Людвиг поморщился. Он всей своей военной душой не выносил род черных колдунов с их пронзительными зелеными глазами, которыми в особенности отличался Касандер Милиотар, сын столь ненавистного всем эфийцами Металла. Яркие изумруды глаз мальчишки сочетались с черной пустотой агатов, брошенных на косы и в середину ромба, центрового элемента обруча повелителей Архатея, украшающего лоб Касандера. Его глаза с вызовом и превосходством испепеляли противников.

Но сам вражеский правитель по меркам эфийцев был тщедушен, носил сиреневый балахон, лишь подчеркивающий его незрелость, и к тому же у колдуна была странная прическа. Две косы спускались с боков головы, доходя до пояса, а пышный высокий хвост из струящихся черных волос возвышался на макушке, спадая волнами на парчу подушек, где так величественно восседал Касандер. Все выражение лица мальчишки было пронизано надменностью и подчеркнутой холодностью. Его капризно изогнутый рот буквально насмехался уголками губ над благородной династией Биа-Хатерий.

Касандер задумчиво опирался щекой на красивые длинные пальцы, а зеленое кольцо — знак силы Милиотар, ядовито поблескивало на его указательном персте. Оно напоминало Людвигу обо всех злодеяниях рода Касандера, творимых под защитой и покровительством этого вредоносного амулета.

— Что тебе надо, Милиотар? — неучтиво кинул пожилой король.

— Вам, — перебил Касандер. — По этикету с главами государств принято обращаться на «Вы».

— Ты такой же дутый глава, как и все твое государство с момента прихода проходимца отца к власти, — хрипло протянул Людвиг.

— Как не стыдно, — Касандер надменно улыбнулся. — Такой седой муж и так не умеет сдерживать чувств. Вас, владыка Людвиг, это не красит.

— Владыка?! Что ж, это правильное обращение. Привыкай к нему, ибо скоро ты преклонишься перед нашим домом, — ехидно заявил Сигизмунд.

Глаза Касандера зло блеснули, но он выдержал спокойный тон беседы.

— Я думал, ваш отец сам может говорить. Но оказывается, он настолько стар, что калека вещает устами живого, но дряхлого пассионария.

Сигизмунд дернулся в бессильной злобе, но остановился под победным взглядом Касандера.

— У тебя было предложение? Формулируй скорее, пока Тараканы не взяты, — холодно бросил Людвиг.

— Тараканы? Уже? — прошептали губы Касандера, и его щека невольно дернулась. Новость оказалась неожиданной.

— Да, мы вынесли вашу великую армию на линию границы Архатея, — злорадно подметил Сигизмунд. — Тау несокрушим в своей безудержности.

— Тау... Где он? — глаза Касандера пылали гневом, грозясь взорваться как болотный метан.

— На поле боя, конечно же. Он же, в отличие от некоторых, не просиживает парчу у себя в замке, — хмыкнул Карл.
Касандер сжал свои худые пальцы в кулак.

— Я предлагаю перемирие и переговоры, — тихо произнес он.

— Совсем туго?! Сочувствую, твой отец оставил тебе разоренную армию, — улыбнулся Людвиг, уже отпраздновавший в душе победу. — Нам нет смысла с тобой говорить, пока ты не поцелуешь носы наших ботинок и не отдашь ключи от родового замка Милиотар.

Неожиданно Касандер обнажил свои белые зубы в насмешливой улыбке:

— Если вы так стремитесь в Архатей, то ваши воины могут прямо сейчас пересечь черту Леса Забвения. Но,.. — Касандер хмыкнул, — тогда я обещаю им долгие мучительные минуты в ожидании смерти. Чума, язва, сумасшествие поглотят вашу великую армию. А зеленые змеи-охранники будут питаться кровью вашего единокровного брата и наследничка. Я с удовольствием устрою им пир. Думаете, Архатей не защищен силой зеленого Дракона Болот? Что ж, проверьте.

— Мы совсем забыли, — прошептал испуганный Карл, — лебедь не защищает армии за пределами Эф и Плантагенет.

— Тихо! — взревел Сигизмунд, ощущающий провал дипломатии из-за несдержанности брата.

Касандер засмеялся, проводя пальцем с кольцом по нижней губе. Он был преисполнен хитрой насмешкой и злой иронией.

— Ваш лебедь, — произнес молодой правитель, — сильное охранное заклинание, оберегающее от ударных проклятий. Но оно не спасет от саранчи, например, а саранча принесет голод. Я устрою. А если понадобится, я пробью лебедя крыльями Дракона и скомкаю всю вашу защиту.

— Слишком самонадеянно, — хмыкнул Людвиг. — Ты погибнешь!

— Подумаешь! У меня не менее сильная сестра. Она добьет вас, жалкие отродья меча, вы без лебедя ни на что не годны и у вас нет защиты от любой, даже самой слабой, магии. Вы только и знаете, что железом махать перед носом.

— Милиотар, сын черта! — крикнул взбешенный Людвиг.

— Я сын Металла Милиотар, а он никак не ниже Дьявола, — надменно улыбнулся Касандер, — поэтому сворачивайте оголтелое наступление. Я предлагаю познакомиться и поговорить за дружеским столом. Приглашаю вас к себе в замок, правда, без вручения ключей и извращенных лобызаний с вашими сапогами. Об этом и не просите.

— Мы? К тебе в гости? — рассмеялся Людвиг. — Не весели меня, я никогда не поведусь на столь откровенную хитрость. Хочешь нас заманить и убить?

— Нет. Если я захочу вас заманить, я это сделаю, и вы, ясное дело, ничего не поймете, — Касандер скептически сморщил лоб. — Я просто приглашаю вас как гостей. Неужели вам не хочется положить конец кровавой бойне за выжженные и неплодородные земли меж нашими владениями?

— Ты готов отдать их нам? Как того и требует граница.

— Не исключаю, хотя и маловероятно. Но я хочу поговорить с вами, возможно, мы не такие разные, как кажется.

— Не льсти себе, — буркнул Сигизмунд.

— Я даю вам время обуздать свою животную злобу, — Касандер был насмешлив. — В день полной луны, я жду вас у себя в замке. Если угодно, приносите с собой еду, но я клянусь честью Милиотар не трогать вас и пальцем. Травить не буду. Я знаком с правилами гостеприимства.

Касандер, ухмыльнувшись, тут же отключился.

— Что скажешь, Отец? — недоуменно спросил Сигизмунд.

— Шакаленок что-то замышляет, — произнес Людвиг. — Он копия своего отца.

— Только сильнее, как колдун.

— Проклятая нежить все эти Милиотар, — зло бросил Людвиг. — Как они мне мешают. Вся святость и чистота от одного их взгляда превращается в прах. Никогда не прощу щенку чумных эпидемий и отравленной воды. На его руках кровь эфийцев!

— Мразь, — произнес Сигизмунд, вторя отцу. — А еще он вырожденец, произошедший от смешения крови. Ты видел, какой он щуплый!

— Это магия, — произнес старик, качая головой. — Она забирает все силы, формируя мощный духовный потенциал. Моя прабабушка тоже была очень худой, но при этом она слыла сильнейшей феей. И, если бы не ее заклятие белого лебедя, мы бы не выстояли.

— Так что с ним делать? С приглашением? — воскликнул Карл.

— Я не доверяю гаденышу, он способен на любую подлость.

— И все же мы пойдем? — спросил Сигизмунд.

— Куда, братцы, мы собираемся? — неожиданно в разговор вмешался новый голос.

Все обернулись. У двери стоял Тау, средний брат и наследник королевской фамилии. Он был высокий и статный юноша, поражающий силой и красотой. Широкие плечи, пшеничные волосы, схваченные белой лентой в хвост, и ослепительные, как само небо, глаза. В руках наследник трона Эфы держал шлем и окровавленный меч. В лучах полуденного солнца он был похож на белого лебедя, спустившегося с небес на защиту родного края.

— Тау, ты в порядке! — обрадовался Карл и подбежал к брату.

— Конечно в порядке, а что такое? — задорно ответил наследник.

— Нас тут пугали проклятьем, если ты вторгнешься в Тараканы.

— Мы остановились у стен форта. Я решил сам лично сообщить радостную новость. А кто пугал-то?

— Кто-кто, — усмехнулся Сигизмунд, — крысеныш Касандер Милиотар.

— Ха, да пусть засунет себе поглубже свое проклятие. Пока лебедь закрывает меня белоснежными крыльями, ни одна нечисть не прошмыгнет.

— Да! Так его! — закричал Карл, по-детски радуясь словам брата.

— И вопреки осторожности, я пойду на званый обед к колдунишке! Не дам ему повода думать, что Биа-Хатерии боятся его богомерзких чар, — рассудил Тау.