Ночь в чужом замке выдалась трудной. Принц Тау долго не мог уснуть. Он ворочался из стороны в сторону, переворачивался с бока на бок и никак не мог найти себе места на пуховой постели, отличающейся немыслимой для костей воина мягкостью. Сразу стало понятно, что архатейцам неведомы ночлеги под открытым небом в нервном ожидании сражений.

Когда же, наконец, к Тау наведалась дремота, он стал видеть всякую галиматью, разноцветную и липкую, как компот или бесформенное тухловатое варево. Все же вскоре на него спустился долгожданный глубокий сон.

Сначала Тау был рад. Ему снились зеленые луга родных просторов. А еще перед ним стояла Ева, сестра правителя Касандера. Она мелодично шептала своими волнующими губами, но что именно принц не мог расслышать. Он мчался к девушке со всех ног, но никак не мог дотянуться до ускользающей цели. Внезапно свет солнца померк, и лицо Евы треснуло. Из кровоточащих ран стали вылезать длинные черные волосы. Девушку буквально разрывало на части.

Тау закричал, желая предотвратить кошмар, но сон не улетучился. Наоборот все закружилось в бешеной скорости зеленых вихрей. Сон пополнился отвратительными картинами. Когда кожа Евы рассыпалась по земле крупными ошметками пепла, Тау в ужасе поднял глаза. Вместо архатейской красавицы перед ним стоял Касандер, сжимающий кулак с камнем. Кольцо объял свет танцующих болотных огней. Правитель зло улыбался и испепелял Тау демоническим блеском драконьих глаз.

Но было в его фигуре что-то притягательное: холодность змеи, ее соблазнительная пластичность, утонченная грация. Красота смертельной опасности завораживала. Тау захотелось подойти к ослепительному блеску метана и прикоснуться к коже змеи, под которой пульсировали горячие реки черной крови Милиотар. Касандер притягивал и не отпускал.

Наследник Эф, будто ведомый провидением или злым колдовством, потянулся к вражескому правителю. Тау ощущал колебания жарких волн единения. Совсем близко. Почти уловимо дыхание. Длинные ресницы вокруг изумрудных глаз. Так затрагивает нежность... Влажные губы чувственного рта. И почти не ясно, кто перед ним, Ева или Касандер. Кажется, нет никакой разницы между ними. Кажется...

Тау проводит рукой по щеке правителя Архатея, на кончиках его пальцев остается призрак касания с мягкой кожей, покрытой ровным загаром. Ева... Сердце пульсирует проколами от игл непреодолимой страсти, но разум пытается сопротивляться.

— Колдовство, — шепчет голос со всех сторон.

Но Тау не может оторваться. Его пленяет утонченная юностью фигура. И принц жадно поглощает взглядом каждую деталь: озорство прически, аккуратность изгибов, волнующее дыхание. Касандер соблазнителен. Его запах... Сандал и корица... Аромат манит.
Но все так запутанно.

— Ева... или ее родной брат?! — повторяет себе Тау.

Но для него уже неощутимы различия. Так быть не должно. Тау это отчетливо понимает, но силы стремительно тают, хочется просто обладать человеком перед ним.

Принц почти касается губ ночного виденья, но тут его как будто что-то бьет по щеке белым крылом. Он подскакивает на кровати, объятый лихорадкой, и отчаянно трясет головой, пытаясь сбить наваждение. Становится лучше.

— Фух, — сам себе говорит Тау и вытирает лоб простыней, — приснится же. Пора сваливать из этого мрачного проклятого богом места.