Сигизмунд осторожно пересек огромный тронный зал, спустился по винтовой лестнице глубоко в подвалы и, пройдя по нему несколько минут, скользнул в самый левый коридор, забирающий далеко влево от замка. Он вел на задворки городской площади и служил тайным выходом из замка. Туда-то и направился старший принц.

Как ни странно, Сигизмунд оделся крайне бедно — потрепанный белый плащ и серые льняные брюки, на ногах у него красовались старые серые сандалии из потрепанной кожи. Типичный наряд простого горожанина, но никак не человека из правящей династии.

Не создавая лишнего шума, Сигизмунд добрался до конца тоннеля и легонько толкнул деревянную дверь. В ту же секунду ему открылись краски буднего дня. Обернувшись назад и удостоверившись, что за ним нет слежки, принц шагнул навстречу улице.

Город жил своей обычной жизнью: торговцы любовно раскладывали товар и кидали жадные взгляды на покупателей, рабочие в пыльных рубахах таскали материалы, женщины с тюками и детьми спешили по своим хозяйственным делам.

Сигизмунд накинул капюшон на голову, скрыв свои серебристые волосы, так хорошо узнаваемые в толпе, и поспешил по переулку. Принца не смущала хромота, которая могла его выдать. Наоборот, за нее он не волновался, на улицах Эф полно искалеченных и изувеченных войной ветеранов.

Пройдя неузнанным несколько кварталов, Сигизмунд завернул в ничем не примечательную подворотню напротив городских бань и постучался в старую облезлую дверь. Она незамедлительно отворилась, и, кажется, обитатели дома отлично знали принца, настолько радостным и привычным оказался возглас приветствия. Мужчина поспешил войти.

Старая служанка с потрепанным лицом и не менее потрепанным чепчиком проводила его на второй этаж, где под драпом красного шифона скрывалась просторная зала. Она одновременно служила покоями, кухней, столовой и гостиной. Обивка мебели, ковер, шторы, светильники — все было красного цвета и дышало роскошью южных широт. Терпкий запах благовоний висел смогом и доводил до головокружения.

Помещение явно принадлежало особе аккуратной и не лишенной вкуса, но не богатой, так как мебель и вся утварь были скорее удачными находками на барахолках, нежели элитной продукцией. Хозяйка только хотела казаться шикарной светской дамой, но точно ею не являлась. Она сидела возле окна и любовно играла с канарейкой, прыгающей по ее маленькой загорелой руке.

— Сабита, — проговорил Сигизмунд с нескрываемой лаской в голосе.

— Мой принц! — девушка выпустила канарейку и вспорхнула с места, шурша своим красным платьем.

Сигизмунд поспешил заключить ее в объятья.

— Я так скучала! — проговорила Сабита, хлопая своими густыми черными ресницами. Под ними притаились зеленые глаза, переливающиеся как грани изумруда то грустью, то нежностью, то страстью.

Сигизмунд невольно покраснел, теряясь в глубине столь дорогих ему глаз, а девушка тем временем неспеша коснулась его щеки своими красными губами.

— Как ты живешь? — наконец, произнес принц.

— Без тебя я и не живу, — Сабита скинула с плеч красный платок, который обнажил ложбинку на линии ее груди, скрытой декольте.

Сигизмунд вздрогнул. Он нервно облизнул губы, все его тело отзывалось голодной тоской по юным прелестям девушки. Она рассмеялась, смотря на результат своих соблазнительных ухищрений.

— Знаешь, — Сабита отстранилась от принца, — я все чаще тоскую по родному Архатею.

— Я знаю, — Сигизмунд положил ладонь на хрупкое плечо миниатюрной девушки.

— Так хочу обратно. Там цвета ярче, ветер резче, горы, что вздымаются над землей, тревожнее дрожат в туманах. Там жизнь кипит. Страсть в каждом глотке воздуха. А здесь все такое спокойное.

— Если вернешься сейчас, тебе не дадут жизни. Клан Иртус — первые оппозиционеры Милиотаров.

— Будет тебе, — Сабита пригладила свою ровную челку и кокетливо откинула назад блестящий шелк роскошных черных волос.

— А где я неправ? — Сигизмунд присел на край кровати и вытянул больную ногу.

— Кому в Архатее нужна неизвестная танцовщица Сабита?

— Ты из клана Иртус, не думай, что Милиотар забывают врагов.

— Думаешь, Касандер начнет репрессии? Чушь какая, — вызывающе рассмеялась девушка в лицо принцу.

Сигизмунд нахмурился, его коробило такое презрительное отношение к его королевской особе, но в тоже время и заводило. Сабита была единственной, кто не лебезил перед ним, и всегда смотрела с вызовом прямо в глаза.

— Ничего не чушь, — строго произнес принц. — Я волнуюсь за тебя.

— Не переживай, я смогу себя защитить. Все-таки у меня третий магический уровень, — Сабита села рядом и положила голову мужчине на плечо. — Моя стихия огонь. И знаешь, если б не этот вредный Юнгс Дерфи, я бы пошла в ученицы к мастеру огня.

— А кто это?

— Дерфи?

— Да.

— Дурак и выскочка. А еще с самого детства шавка Касандера... но он победил меня на детском турнире магов и его, а не меня, взяли в академию магии.

— Хотела бы быть сейчас боевым магом Милиотар? Слугой? — строго осведомился Сигизмунд.

— Не ревнуй меня к прошлому. Я хочу быть только с тобой, мой великий хромец, — Сабита впилась взглядом в лицо принца, заставляя его сходить с ума от страсти.

— Тогда к чему все эти воспоминания, Сабита.

— Они часть меня. Мы неразрывны, и ты бы не приходил сюда почти каждый день украдкой, если б не любил меня такую, какая я есть.

Девушка усмехнулась с победоносной лукавостью.

— Ах, ты ведьма! — рассмеялся Сигизмунд, притягивая Сабиту к себе.

— Да, я ведьма. Злая, нехорошая ведьма! — она изогнулась и с кошачьей грацией запрыгнула на колени принца. — А тебя не смущает любовь к архатейке? Запретная и постыдная любовь к вражеской девке? А может, я шпионка и пудрю тебе мозги?

— Нет, меня это заводит, — отозвался Сигизмунд, уже лаская грудь девушки.

— А ведь твой отче расстроится, если узнает о нашей порочной связи!

— Если он узнает, мне... — принц сбился так же, как и его дыхание.

— Огненный смерч тебе, — рассмеялась Сабита, попутно стягивая с мужчины одежду.

— Точно. Знаешь, — Сигизмунд на миг стал серьезным, его глаза скользнули по недоразвитой ноге, — а тебя не смущает мое уродство?

— Оно меня заводит, — прошептала Сабита, нагибаясь к самому уху принца.

Этого он уже не выдержал. Сковав изворотливое тело искусительницы объятиями воина, Сигизмунд повалил Сабиту на красный шелк постели. Она поспешила ответить влажным поцелуем жадной страсти. Любовники сплелись в неистовом танце наслаждения.