Тау умылся холодной водой и пригладил волосы, упавшие на плечи пышным пшеничным беспорядком. Он стремительно пытался прогнать магическое наваждение, вызванное личностью Касандера, правителя злосчастного Архатея. Ночной кошмар оставил глубокий след в сознании принца, и, когда Тау утром встретился с Касандером, подсознание дало знать о своей ране.

Качнулись нити пересечений миров, ослабляя стежки противоречий. Юный правитель казался очаровательным в зеленом балахоне, сшитом по фигуре и столь гармонирующем с его драконьими глазами. Все остальное ушло на второй план, будто бы и не существовало вражды между их домами, и Тау не клялся убить своего врага.

«А за что убивать этого мальчика?» — задал он вопрос сам себе.

Ответ так и не пришел в голову. Тау уже не помнил, в чем обвиняли Касандера, и был ли он действительно виновен. К тому же правитель вызывал исключительно интерес и симпатию.
«Касандер... Или Ева?» — Тау потряс головой. Чувства переплелись единением и совершенно запутали принца. Он так и не понял, кого он оправдывал. Еву? Или ее брата?

Принц никак не мог взять в толк, кто из них кто, и к кому он чувствует столь сильное притяжение. Стало жарко. Неожиданно скрипнула дверь, и в комнату ворвался Карл с луком наперевес.

— Тау, ты чего такой взмыленный?! — спросил он, изучая брата.

— Сон дурной ночью увидел, никак в себя не приду, — буркнул принц.

— И с каких пор на тебя влияют сновидения? — удивился Карл.

— Мне кажется, в этом проклятом месте все имеет смысл.

— Возможно. Видал Касандера? Он сегодня тоже дерганый какой-то. Руками размахивает, будто мы с ним сто лет дружим.

— Видал, — у Тау екнуло в груди, — пересеклись за завтраком.

Пальцы, которых коснулась рука колдуна, ответили кожным пощипыванием смущения.

— Думаю, он отравил тебе аппетит... — Карл в своей манере искренне старается унизить врагов.

— Нет, как ни странно, он оставил хорошее впечатление. Я бы еще с ним пообщался, — Тау задумчиво устремляет взгляд в потолок.

— Эй, ты случаем не заболел?

— Нет. Сам посуди, Карл, мы приехали в Архатей за диалогом. Так почему бы не осуществить задуманное?

— Я ехал сюда поиздеваться над шакаленком, а ты, напомню, посмотреть на големов. И, между прочим, тебя взбесил факт существования этих живых кукол.

— Они бездушны, — протянул Тау, цитируя Касандера, — они пустые. Ничего страшного в их существовании нет, мы же сажаем растения.

— Тау! — воскликнул обескураженный Карл. — Что с тобой? Ты несешь бред, говоришь, как эти гниды архатейцы!!!

— Брось, они такие же люди, как и мы...

— Я брось? Да ты только послушай себя! Ты же... — глаза мальчишки округляются, грозя вылезти из орбит. — Тебя околдовали.

— Не смеши, белый лебедь не позволит. Я просто посмотрел на врагов их глазами и понял, что у нас не так уж много различий. Даже в Милиотар есть хорошее.

— Да, когда их головы разделены с телом.

— Карл, ты чересчур категоричен. Ну, что плохого сделала тебе Ева Милиотар. Например.

— А! Я понял! Ты просто положил глаз на сестру колдунишки?

— Возможно...

— Вот черт! Старый ловелас!

— Не злись, Карл. В любом случае мы лишь сформировали свое мнение. Решения принимает отец. Мы по-прежнему враги с Архатеем.

— Ну, я надеюсь, — обиженно протянул Карл, — а то еще раздумаешь возвращаться. И пойдут легенды, как колдуны захомутали наследника Эф.

— Не передумал, конечно, да и с чего бы, — буркнул Тау, однако мысли брата заставили его задуматься.

Здесь среди болотной красоты Архатея, он чувствовал себя необычайно легко. Яркие, почти кислотные краски чудным образом гармонируют с таинственным образом замка, навеваемого приглушенным светом факелов, и заставляют испытывать истомный покой с желанием совершенствовать свой сакральный мир, отдаваясь теплому и душному ветру чужого пристанища.