- Эй, Олаф, че ухмыляешься? Предвкушаешь? Я тоже… Эх, скорее бы доплыть - давненько я не ел свежего мяса, да и девки тоже не щупал… - хлопнул меня по плечу толстяк Хротгар. Воины стоящие поблизости заржали.

- Девки? Не пори чушь, Хрот! Я думал твоя жена тебя держит за что дотянется. - ответил я. Народ заржал еще громче, рискуя свалится за борт.

- Много ты понимаешь… - обиделся Хротгард.

- Да уж побольше твоего. Ладно, не обижайся! Мяска, кстати, я бы тоже поел… - я решил остановиться - все-таки, неуклюжий Хрот ведет себя в бою как объевшийся мухоморов медведь. Настоящий берсерк, только подготовки не проходил.

Люди стали потихоньку расходиться по своим скамьям. Последний раз проверить и заточить оружие, поспать перед боем… До берега остались считанные мили - он уже широкой бурой полосой темнел на фоне низкого белесого неба. Я остался стоять на носу, поглаживая рукоятку своего меча. Мы уже столько с ним прошли, что я был уверен в нем даже больше чем в себе. В свое время он достался мне от отца, а ему от деда. Ходят слухи, что этот широкий клинок из блестящей в легкую синеву сталью, был откован руками валькирий тысячи лет назад. Его простенькая рукоятка была обмотана серой кожей морского чудовища акулы, а сам клинок мог прилипнуть к чужому мечу, вырвав его из рук врага. Впрочем, такого у меня ни разу не получалось. Вот, если приложить меч к куску металла, то он останется висеть. Колдовские штучки, не иначе. От этого колдовства есть еще польза - клинок не нужно точить - он никогда не затупится и не погнется.

Берег приближался. Остались считанные минуты. Кровь закипела у меня в жилах, сердце забилось в предвкушении битвы. Сегодня колдовская сталь отведает крови…

- Щиты разобрать! - послышался крик воеводы.

Я подошел к своему щиту, закрепленному на борту. Аккуратно вынув его из пазов, вставил руку в ремешки на задней части. Верхний край старого, обколотого снизу, круглого щита, был испрещен защитными рунами. Их начертал для меня мой дед еще давно, когда я только прошел испытания. С тех пор, они хранили меня верно. Ни одна стрела не настигла меня, ни один клинок не проник ко мне сквозь щит. Выстроившись вдоль бортов драккара, мы ждали, когда его дно коснется песка. Наконец, под ногами раздался скрежет, и мы с воинственными кличами прыгнули на землю. Хорошо, что я приближен к конунгу - мне пришлось оказаться в воде лишь по колено, а не по шею как молодым воинам. Личная стража конунга, как и он сам, встала сразу на песок.

Выхватив мечи из ножен, мы рванулись к деревне, сомкнув щиты, и стараясь соблюдать строй. Перед нами появилась деревушка - несколько покосившихся хибарок, в чуланах которых прячутся сундуки с золотом. Женщины с визгом разбегались в стороны, несколько мужиков с косами и кузнечными молотами выбежали перед нами. Они даже не успели испугаться… Вспышка стали, и сладко-соленая кровь брызнула мне в лицо. Ощутив ее запах, я ощутил еще больший прилив сил, и издав яростный вопль, ускорил бег. По ряду пронесся разлаженный рев, складывающийся в слово «СМЕРТЬ!!!!». Пройдя всю деревню насквозь, мы не встретили сопротивления - все бежали от нас как жалкие трусливые псы… Впрочем, никому не удалось уйти. Даже, не рассчитав силы, мы не смогли пощадить парочку девушек, которых надеялись приберечь на вечер. Жаль… 

На невысокой горушке за деревней возвышалась деревянная крепость. Плохо. Придется осаждать, раз уж конунг приказал уничтожить всех. Быстро выставив у стен охрану с большими щитами от стрел, мы отправились грабить дома. Добычи оказалось много… Очень много, столько нам пожалуй не увезти. Самой щедрой находкой были три десятиведерных бочек с превосходным пивом и медом и еще целый хлев пока еще живой свинины. Девок конечно жаль, но сегодня будет веселый вечер.

Чтобы побесить осажденных, мы принялись жечь их дома, вынув предварительно оттуда все ценное. На них это не подействовало. Тогда наш воевода Сигурд Кровавый Зуб, славившийся своей жестокостью, решил закидать крепость телами жен и детей осажденных. Быстро соорудив некое подобие катапульты, мы погрузили эти снаряды в корзины, и дали залп. Судя по крикам, раздававшимся из-за стен - сработало. Похоже, нам удалось задеть их за живое… Со скрипом открылись ворота, и оттуда вывалилась толпа разношерстно вооруженных солдат, с красными от гнева лицами. Они выкрикивали оскорбления на своем гортанном языке, бряцали оружием. Мы, вставшие в ровный щитный строй, лишь улыбнулись их глупости. Они были совершенно неумелыми воинами - они не догадались даже двигаться слаженно. Их атака была похожа на побег куропаток из-под ножа мясника. Их первый удар, мы приняли на щиты, даже не шелохнувшись. Слаженный взмах мечами и топорами - и вот, первая волна лежит, порубленная на куски. Те, кто шел позади, были осторожнее и умнее, они хотя бы более-менее владели своим убогим оружием. Быстро рассеяв строй, мы взяли себе по противнику, каждому. Подумать только, мне достался вполне опытный враг - немолодой мужик с лицом, покрытым шрамами. Он неплохо сражался своим мечом, парировал, неуклюже, но эффективно. Пару раз он чуть не достал меня. Разозлившись, я размахнулся изо всех сил и просто переломил его пополам. Колдовская сталь прошла через щит, довольно качественную кольчужку, через него самого, и снова через кольчугу. Собственно и все… С остальными ополченцами уже разобрались мои товарищи. 

Ворота крепости оставались открытыми. Небольшой отряд двинулся внутрь - на разведку. Я не успел очистить лезвие, как воины вышли из-за ворот, таща за волосы вполне симпатичных пленниц. Вечер будет еще интереснее, чем я думал…

Темнота опустилась на скалистый берег. Весело догорали хибары, освещая небольшую площадку посреди деревни. Плыл запах жареной свинины, пиво и мед лились рекой. Девчонки оказались умелыми и не слишком стеснительными - возможно мы даже возьмем их с собой… Над нашим лагерем сквозь треск пламени неслись песни, боевые и застольные - каждый орал своей луженой глоткой как мог. Вот, с импровизированного трона встал конунг, высоко подняв кубок, переполненный медом, все разом замолчали:

- Братья! Мое сердце радуется, когда я вижу ваши храбрые поступки. Я знаю, каждый из вас хотел бы, чтобы битва была длиннее и интереснее, а добыча богаче. Все еще впереди, братья! Мы прорубим себе вход в благословенную Валхаллу! Давайте же осушим наши кубки, во имя будущих побед! - отовсюду раздался гул одобрения, переходящий в радостный рев. Еще одна кружка пива была мной выпита одним глотком.

- Это еще не все братья! Наш любимый скальд сложил новую песнь, которая, возможно, станет нашей клановой.

- Благодарю вас, премудрый. - в круг света вышел Лоринг - не только умелый воин, но и превосходный певец. - Я сложил эту песню, пока мы плыли по серому морю, томясь и ожидая сражений. Надеюсь, вам понравится так же, как понравилось Ульвиару Золотому. Слушайте же. 

Он достал довольно интересную по форме лютню, и перебрав струны, затянул ритмичную плавную песню:

На чужих берегах -

Переплетение стали и неба.

В чьих-то глазах -

Переплетение боли и гнева.

Эээ-ох! 

Взрезаны вихри узорами крылий.

В вое ветров,

Мы слышали песнь последних валькирий!

Вспорото небо,

И взрезаны волны драконею пастью.

Светом иль ветром,

Ныне пронзают звенящие снасти…

И луна, 

Я ее ждал и любил как невесту.

Нам не до сна - 

Мы дети богов, наша участь известна!

В наших зрачках - 

Острые грани вечного льда.

А на клыках - 

Свежей кровью пахнет вода.

Видишь мерцание

Лезвий средь стонов разодранной ночи.

Слово прощания,

С жизнью, что стала в мгновенья короче.

Вечно погоня - 

Вечно над морем лететь нашей вере.

Бледные норны,

Шепчут «На Север! Мы в сером, вы звери!»

Но когда солнца первый луч

Заскользит над холодной водой,

Встречайте нас верные - 

Мы вернулись домой!

Встречай своих воинов,

Мы вернулись домой!

Но на тех берегах -

Переплетение стали и неба.

А в мертвых глазах -

Переплетение боли и гнева.

Стали и неба…

Боли и гнева…

Светом иль ветром…

На Север! Мы в сером! Вы звери!

На Север…

Над лагерем раздался одобрительный рев. К небу взвились кубки и кружки, сверкнув золотом пива в свете костров. Пьянка потекла своим чередом.

Я, наконец, почувствовав, что в меня больше не влезет, с сытым вздохом устроился на земле и заснул. Постепенно затих весь лагерь. Костры догорели, и на лагерь опустилась густая ночная тьма… Только прибой нарушал тишину.

Мне приснилась тьма. И тишина. Открывай, закрывай глаза - одно и тоже. Внезапно, во тьме прорезался белый прямоугольник двери, из которой не торопясь вышел пожилой человек, с сухим лицом и темно-синей почти, бабской, только без юбки но со штанами, одеждой. Подойдя ко мне, он скорчил презрительную рожу, поправил длинную ленту на груди и тихо проговорил нечеловеческим, скрипучим голосом:

- Дикари…

После чего развернулся, и ушел, растворяясь во тьме. Она, кстати, потихоньку рассеивалась, превращаясь в предутренний сумрак, окутавший небольшую комнатку с деревянным полом. У дальней стены сидел я сам, только худой как щепка. Он, похоже, спал, обнимая во сне ладную черноволосую девушку, уткнувшуюся носом ему в плечо.

Вдруг, я-спящий вздрогнул, а я настоящий, почувствовал, что что-то происходит. В спутавшемся сознании мелькнула безумная мысль: когда он проснется, я исчезну. Я должен его убить! Не успев додумать, я выхватил меч и кинулся к нему…

… Проснулся я от шума. Аня по-прежнему лежала у меня под боком. Зеленый свет за окнами исчез. А прямо на меня, медленно, как во сне, бежал мой полупрозрачный двойник с огромным мечом в руках. В панике вскочив на ноги, я увидел как воин растворился в сумраке комнаты, а его меч со звоном упал на пол…