Темная пелена на моих глазах… Ветер! Ревущий ветер… Опять. Темная вода течет в моих ногах… Тьма рассеялась. Я стою в прекрасном саду, но он сер этот сад. Сер и мертв, как все в этом мире. 

Деревья расступились. Я стою на высоком холме – зеленая, высокая трава щекочет мне ноги, поют птицы, которых я ни разу не слышал, пестрые бабочки, которых я ни разу не видел, порхают у меня перед глазами. Вдали, за белесой дымкой, плавно переходящей в чистейшую бездонную лазурь неба, раскинулся большой город. Высокие стройные здания из стекла и стали, уютно соседствуют со старинными особняками, утопающими в зелени. Над городом парят пестрые пятна вертолетов и крохотных самолетов. Тишина. Тепло. Не жарко – а именно тепло – сверху ласкающей ладонью спускается теплый воздух, а снизу, от травы, поднимается росистая свежесть. Легкий ветерок доносит до меня звонкий стрекот насекомых, шум большого города и детский смех – совсем недалеко – вон за теми кустами… Я хочу пойти туда, но… не могу. Когда я прекратил дергаться в отчаянии как пойманная муха, я услышал у себя за спиной голос. Спокойный, но очень странный – скрипучий, с придыханием, говорящий так, будто человеческий язык дается ему с трудом:

- Ну, ну… Успокойтесь. Вздохните глубже. Вдохните этот воздух… Вы чувствуете? Приятно, не так ли? Да, можете не отвечать… - голос замолчал на минуту, как бы давая мне подышать вволю. – Что ж. Я вижу вы готовы. Ганс Олафсен… Вы ведь норвежец, не так ли? Возможно, вы бы были отличным специалистом… Окончили бы Берлинский Рейхсуниверситет… Вы ведь на программиста учились? Очень интересная, почти божественная профессия. Созидать миры… Управлять ими движением руки… О чем еще может мечтать человек? Только Время не подвластно созидателям… Время. Посмотрите, герр Олафсен. Что вы видите? Правильно. Прекрасный город, простое человеческое счастье. Но его нет! Это иллюзия! – мир вздрогнул, покачнулся, небо стали затягивать бурые клубящиеся тучи. Из них вылетали уродцы-синтеты Альянса. И здесь они! Трава под ногами сначала побурела и пожухла, потом посерела, и распалась в прах. Вспышка, сначала одна, за ней другая… Мир озарился абсолютным светом, плавно перетекающим в гигантские и жуткие цветы огня, поглощавшие землю. Стройные здания растворялись в их огне, ломались как спички. Адское пламя угасло, уступив место бурой пустоши и кружащемуся пеплу. От города остались жалкие огрызки… Потом, словно кто-то пустил пленку назад – из огня рождались здания, взрывы вспухали вжимались в землю, в страхе перед Временем. Не прошло и минуты, как я снова оказался на благоухающем лугу. – Впечатляет, не правда ли? Вы наверное поняли, что этого не было. Все было несколько иначе… Я показывал это другому человеку, но он оказался не таким благодарным зрителем. А я не люблю повторяться. Вам же, я показал то, что будет. Нет, нет – не пугайтесь! Это всего лишь вероятность. Все в ваших руках герр Олафсен. Вы можете построить светлое будущее. А можете разрушить все. Но я, все же, надеюсь что развитие событий пойдет по сценарию, который вы видите в данный момент. Вас терзает вопрос, как вы можете помешать кошмару? Вы поймете и сами… На самом деле – вам достаточно просто написать дневник – нечто вроде мемуаров. Зачем? Я не вправе это говорить вам сейчас. Ну и, конечно же, от вас требуется выживание. Это главное условие. Ситуация складывается таким образом, что вы сможете перевернуть мир… Вы слышите детский смех? Возможно это ваши внуки. Да, скорее правнуки – но ваши – без сомнений. В их руках будущее. И в ваших – в первую очередь. Впрочем, мне нечего вам больше сказать. Грядущие дни будут тяжелыми. Очень тяжелыми… Но вы справитесь. Просыпайтесь…

Мой собеседник замолчал. Через секунду он вышел у меня из-за спины, и встал передо мной. Это был тот самый странный человек в синем костюме и с чемоданчиком. На его сухом лице застыла кривая ухмылка, а из его зеленых глаз на меня смотрела… вечность? Она подхватила меня как зеленый водоворот, и повлекла куда-то, стирая мир-иллюзию. В ушах раздавалось настойчиво: «Проснись!», раз за разом.

Из зеленой вечности выплыло лицо… Прекрасное лицо в ореоле иссиня-черных волос, сверкающих как бриллианты в лучах утреннего солнца. Я улыбнулся. Боже, как красиво… Лицо улыбнулось в ответ. В память водоворотом ворвались события минувших дней, во главе с обладательницей прекрасного лица – Аней.

- Ох. Я так испугалась… Ты что-то бормотал во сне, метался… У тебя была температура. Я боялась отойти от тебя, а профессор так еще и не проснулся – его ничем не разбудишь. – с беспокойством в голосе сказала она. – Что тебе приснилось?

- Мне… - я уже было собрался рассказать свой сон, но вдруг остановился… Зеленая Вечность снова коснулась меня – я даже содрогнулся. – Да так, чушь всякая… Кошмары. Ничего особенного.

- Не сказала бы… - с недоверием произнесла Аня, коснувшись моего потного лба губами. – Вроде сейчас все в порядке… Но просто так, по моему, ничего не бывает. Это случаем не твой «предок» шалит?

- Мм, да вроде нет. Молчит уже давно.

- Ладно. Вставай. Плохо, что с тобой что-то не то твориться… Не вовремя.

Сказав это, она встала с корточек и спрыгнула с антресолей. Пошла куда-то… Скрылась из виду. А я остался сидеть на матрасе. Целый букет мыслей блуждал в моей голове… Яркий солнечный свет вызывал лишь тоску… По сравнению с той зеленой лужайкой… Этот странный человек знает на что давить – теперь мое заветное желание – побывать там вновь… И я сам перегрызу глотку этому мерзавцу Брину, и его элитной гвардии, лишь бы приблизить этот момент.

***

Мы уже закончили наш скудный завтрак из запасов профессора, когда в комнату зашел Барни. Поприветствовав нас, он взмахнул рукой с зажатым в ней мешком:

- Вы уже без меня завтракаете? А меня чуть не поймали из-за вашей тушенки. Зачем вы ее в вертолете оставили? Блин, да ее еле спрятать успел.

- Привет Барни. – ответила Аня. – Извини, забыли мы про нее совсем…

- Тушенка? – оживился Кляйнер. – Неужели? Ну-ка дай ее сюда! В кладовку. Пригодится – в этом нет сомнений.

Выхватив из рук Барни мешок, Кляйнер полез в свой подковерный люк. Барни лишь улыбнулся криво, пожав плечами.

- Так, ребята. Я тут, сами видите – подался в зачинщики всей этой кутерьмы. Командир, в своем роде. Так что приготовьтесь – сейчас я буду вами командовать. Как вы заметили – город сейчас стоит на ушах. По окраинам во всю действуют небольшие партизанские формирования. В центр мы пока не лезем – еще не готовы. Ну, так вот. У меня родился план – как расшевелить граждан этого района, но мне нужны помощники, и чем больше – тем лучше. В Ане я уверен на сто процентов, да и ты, Ганс, я думаю тоже не промах, если наша неприступная Анечка к тебе так привязалась. – словив суровый взгляд от Ани, которой в первую очередь не нравилось, если ее называли иначе чем Аня, Барни ухмыльнулся и продолжил: - План прост до идиотизма – нужно всего лишь захватить «административный центр» района №3. Он неплохо укреплен, но это не проблема. Пойдем мы, и еще несколько моих знакомых – крутые ребята из восстания – Портальные шторма застали их как раз, когда они служили в русском десанте. Почти пять лет они держались вместе, всей частью, не потеряв ни одного человека. А потом вляпались в очень большую переделку – выбрались немногие. В общем – с ними не пропадем. Как только мы захватим этот район – все пойдет как по маслу. В застенках этого центра столько народу сидит, что, пожалуй нет такого человека в этом районе, который кого-нибудь из с знакомых там не оставил. А если мы освободим этих пленников, а они расскажут о своей нелегкой судьбе своим друзьям – целая армия, готовая хоть в пекло идти у нас есть…

- Армия это конечно хорошо, но они что – зубами кусаться будут? Что эта армия будет делать против Альянса? – прервал я вдохновенную речь Барни.

- А, Это как раз не проблема – вокруг города столько складов и схронов, что нам хватит вооружить абсолютно всех. Кстати, я вообще большой оптимист, так что соорудил еще один план – что будем делать дальше, раз уж коснулись проблемы оружия. Мы с профессором и Илаем присмотрели одно местечко на севере – бункер. Я покопался в архивах Альянса, и узнал, что он не занят – рядом стоит крепость Альянса, а сам бункер свободен, но усиленно охраняется. Почему – так и не узнал, но мне что-то кажется, что оружия там - завались.

- И не только оружия, Барни. – подал голос Кляйнер, вылезший из своего люка. – Это правительственное стратегическое убежище – у него есть свой собственный ядерный реактор, огромный арсенал, вычислительный центр, мощности которого мне даже сложно представить… А еще, что самое главное – ядерный запас из проекта «Возмездие» - замечательная штука. Ведь еще совсем недавно над миром висела страшная угроза – ядерная война, и после нее, ракеты «Возмездия» должны были быть чем-то вроде контрольного в голову – как только убежища врага снова откроются, будет нанесен повторный удар... Низко, подло, но довольно остроумно. Но судьба сложилась иначе, и конец света за людей сделали иноземные твари. Основной ядерный арсенал был истрачен в первые минуты Семичасовой войны – конечно же, впустую. А арсенал проекта «Возмездие» остался. Его захватил Альянс, но уничтожить так и не решился, вот что замечательно. Так что теперь у нас появился шанс… Только теперь в ракетах будут не ядерные боеголовки – это слишком примитивно, да и не поможет – на Цитадели, например, ядерный взрыв не оставит и царапины. Теперь в них будет кое-что поинтереснее…

- Спасибо, док. Ну, что, поняли, куда ветер дует? Жаркие деньки предстоят… У нас есть три дня. Сегодня мы поднимаем восстание, завтра едем на север. Почему такая спешка – без понятия. Но Илай еще неделю назад жестко установил сроки – у него хорошие советчики – вортигонты. Нашаманят, скажут как отрежут – удивительно, что они правы оказываются почти всегда. Вот они и сейчас нашаманили. Эх… - Барни посмотрел на наручные часы, встроенные в рукав. – Заболтались. Нас уже ждут, собираемся. На службу плевать, я больше не собираюсь приседать перед этими ублюдками. Пошли.

Как бы в подтверждение своих слов, Барни содрал с пояса рацию и еще какие-то штуковины, кинул на пол, и наступил своим тяжелым хромовым сапогом.

- Ха, Барни, ты чего мусоришь? Подними и выброси этот хлам в окно. – скрестив руки, заявила Аня. Барни посмотрел на нее с упреком во взгляде –мол, ну что ты в самом деле, свои люди, договоримся… Аня покачала головой и повторила – Выкинь эту мерзость. Я серьезно. Или ты не уважаешь Кляйнера?

Барни проняло, и он, ворча что-то типа «Ну вот… Все испортит…» принялся подбирать осколки пластика. Выкинув останки вражьей техники в окно, он заявил:

- Теперь довольна?

- Вполне. Осталось одно но – у нас нет оружия. Твои десантники могут им поделиться?

- Конечно… А ты что, посеяла винтовку? Опять? Тебе ничего доверить нельзя…

- Кто бы говорил… Ну, раз такие дела – веди.

Покинув лабораторию, услышав вдогонку лишь невнятное «Удачи!» от Кляйнера и вопросительное подвывание Пса, расположившегося огромным неказистым клубком у входа, мы прошли по одному из многочисленных потайных проходов, пронизывающих это здание к железнодорожной станции, начинавшейся буквально за углом. Эта станция была другой – не той, через которую я впервые попал в Сити-17 – эта была несколько поменьше, да и позахламленнее. Стояло солнечное, свежее утро и солнце освещало каждый уголок, каждую деталь стоящих на тупиковых путях поездов, сверкало яркими бликами от рельсов в глаза. А мы шли не таясь. Похоже, нам нечего было боятся – Барни шел уверенно, даже не глядя в небо, где так и не появилось ни одного сканера. Наконец, пройдя некоторое расстояние по рельсам, мы оказались в заброшенном промышленном районе. Здесь путь пересекала старая, потрескавшаяся дорога, на обочине которой, под тентом серого цвета(под цвет асфальта), расположилось… нечто. Какая-то кошмарная конструкция на колесах, похожая на бронированного паука. Нечто вроде Альянсовского броневичка было сделано буквально из того что было – разноцветные, наполовину проржавевшие детали старых машин перемежались с наслоениями рельсов, тоже порядком проржавевших. Какой-то шутник прицепил на капот этого чудища выгоревший, бывший когда-то красным, спасательный круг с еле читабельной надписью – Borealis.

Когда мы подошли поближе, двери машины открылись, и на свет вылезло четверо угрюмых мужиков. Именно мужиков – иначе и не назвать. Их небритые физиономии были огромными и квадратными, как Бриновские экраны, а руки были толщиной с мое бедро, не меньше. Здоровые автоматы в их руках казались игрушками. Похоже им приходилось прилагать усилия, чтобы не сломать их ненароком. Одежда у них была тоже довольно экзотическая – свободные штаны с серым камуфляжем и полосатые – синие с белым – рубахи.

Поздоровавшись с ними взмахом руки, Барни представил нас:

- Так, ребята, знакомьтесь – это Ганс и Аня – неплохие бойцы. По крайней мере знают за что автомат держать. Это – Сергей – командир отряда. – он показал на крайнего слева – особенно здорового парня, с ярко голубым беретом на выгоревших волосах. После чего, Барни принялся перечислять, указывая на солдат поочередно. – Павел, Алексей и еще один Сергей – Сергей-летун. Так. Ну, познакомились? Поехали!

Угрюмо пожав мне руку и по очереди, совершенно одинаково улыбнувшись Ане, вояки прошествовали в свою машину, исчезая в ней с завидной ловкостью. Следом за ними забрался Барни, и последними – мы с Аней, закрыв за собой дверь. Внутри было мягко говоря тесновато… Хотя я ожидал что нам придется лежать штабелями. Но, вроде обошлось – разместились по узким скамеечкам вдоль бортов. Прямо здесь же было и кресло водителя. За рулем, старательно вглядываясь в смотровую щель сидел тот, которого представили как Павел. Кажется… Его могучая спина скрывала все, и мне ничего не оставалось как ждать, что будет дальше. Тем временем, чудовище на колесах завелось, и покатило вперед, подпрыгнув на рельсах. Некоторое время мы ехали молча, подпрыгивая на неровностях разбитой дороги. Наконец, один из солдат задал вопрос:

- Каким оружием владеете? – сходу спросил он.

- Ээм. Я неплохо довольно стреляю из импульсника… Ну еще пистолеты там всякие… - пожала плечами Аня.

- Ясно… Инопланетная гадость… Вот, возьми этого малыша. – он протянул ей большой тупорылый автомат с то ли деревянной, то ли пластиковой ручкой на стволе. Красивой эту штуковину, в отличие от изящной импульсной винтовки, нельзя было не в коем случае – рубленные формы, обилие каких-то перекладин, выпуклостей… Солдат с гордостью заявил: - Это Ак-47! Отличная машина. Великовата, конечно, для девушки, но раз ты уже общалась с импульсниками… А ты, парень?

- Эээ... Я больше с холодным оружием… - на секунду я растерялся, а потом вспомнил похождения моего предка-квартиранта.

- Хм. А по виду и не скажешь… Ножи? Мачете?

- Ээ. Скорее мачете… Длинные клинки.

- Интересно. Но сейчас не до ножиков. Раз огнестрелом не пользуешься – на тебе Ак-67. Штука хорошая, легкая, быстрая и послушная – для новичка в самый раз.

Я получил в руки автомат, такой же уродливый, но меньше чем Анин. Даже с намеком на изящность… Ох. Главное не облажаться… На что тут нажимать-то? Пока я растерянно вертел в руках древнее оружие, наша таратайка разогналась и во всю грохотала по брусчатке мостовой. Сквозь лязг и грохот, до моего слуха донеслись короткие резкие щелчки. Я даже не сразу сообразил, что это стреляют, причем по нам – пули как летний ливень грохотали по толстой броне машины. Испугавшись по началу, я быстро успокоился – нам ничего не грозит за такой толстой броней, если мы не наткнемся на страйдера. Или умника с гранатой. Но пока все было спокойно – даже колеса не прокололи. Впрочем, мне сильно кажется, что причина жуткой тряски – в колесах, а именно в том, что они не пробиваемые.

Похоже, мы подъезжали – Барни со своими дружками зашевелились, а главарь, тот самый, что дал нам оружие, стараясь перекричать грохот, начал короткий брифинг:

- Значит так! Сейчас мы пробьем носом ворота – держитесь. Потом, открываем бойницы, и занимаем оборону. В первую очередь – давим тех, у кого пушки больше – это и без меня понятно, я думаю. Если кто потянется за гранатой – без промедления – хоть всю обойму! Когда зачистим – дернете за ручки, двери отвалятся «лепестком» - как только, так сразу – вылезаем и россыпью двигаемся к зданию. Там три входа – в крыльях, и в центре. В центр – я, Барни, Пашка. Влево – Леха и Аня. Вправо – Ганс и Летун. Вопросы есть?

- Есть! – подала голос Аня. – Я пойду с Гансом. Меняемся с Летуном.

- … твою! – выругался солдат. – А, ладно, любовнички… Дело ваше! Право – легкое место, вроде. Но я ваши задницы от альянсовых сортиров отскребывать не буду!

Победно улыбаясь, Аня поглядела на меня. Она не успела еще голову повернуть, как раздался жуткий скрежет, а толчок буквально снес меня и Аню со скамейки. Успев только зажмуриться от неожиданности, мы обрушились на твердо держащегося Барни, чуть не вывихнув ему руку.

Сняв с себя Аню и поставив ее на ноги, я кинулся к своей амбразуре. Другие уже заняли свои позиции. Наконец, когда все встали на свои места, прозвучала команда, Павел остановил машину, которую он гонял по двору, время от времени наезжая на что-то… Дернув за ручку крышки, я быстро всунул в окошко дуло автомата, и попытался разобрать хоть что-то в узкой полоске яркого света. Хорошо, что я быстро привык к яркости утреннего солнца – прямо на меня бежал солдат с импульсной винтовкой на перевес. Кое-как сопоставив прицел, я надавил на курок… Ничего. Блин! Да я же забыл снять его с предохранителя. Черрт! Где этот проклятый рычажок?!!! Так! Вроде оно! Повернув маленькую металлическую ручку, я снова прицелился. Странно, я так быстро нащупал этот рычажок, что бегущий на меня солдат продвинулся едва ли на несколько метров. Он вообще двигался медленно, как сквозь кисель. Не желая тратить ни единого момента, я со всей силой, со всей яростью надавил на курок, не успев даже прицелиться. Автомат рванулся у меня в руках, выдав разом три или четыре пули. Оглушительный грохот ударил мне в ухо, заставив мир замолчать, сменив все звуки на монотонный писк. Мое плечо чуть не вывихнуло мощнейшим толчком, а в нос ударил мерзкий запах пороховой гари. Отчаянно, до хруста челюстей, я принялся зевать, чтобы развеять ватную тишину в ушах. 

Тишина постепенно рассеивалась. Время ускоряло свой бег. Сквозь сплошную плотную вату, ко мне в уши рвался оглушительный, но уже не настолько, грохот оружия моих товарищей. Быстро глянув в амбразуру, я увидел, что в солдата я попал – он распростерся на сером бетоне, выронив винтовку, и потому позволил я себе обернуться – напротив меня, стояла Аня, крепко уперевшись плечом в свое автоматическое чудовище, старшего брата, как я понял, моего автомата. Она выпускала быстрые, короткие очереди, поворачиваясь всем корпусом вслед за целью. От любования ее быстрыми, точными движениями, меня отвлек резкий щелчок прямо у меня над ухом, а затем еще один и еще. Обернувшись, я увидел, как из-за старых ржавых бочек высовывается темно-синяя маска еще одного противника. Вот она дернулась вверх, и по корпусу машины опять ударила пуля. Еще несколько солдат бегом перебежало через двор, но они меня не волнуют – ими займется Барни. Я попытался прицелиться в торчащую макушку. Аккуратное, не то что раньше, нажатие на курок… Нет. Промазал – пуля прошла выше, выбив фонтанчик пыли из бетона за его спиной.

Солдат, поняв, что его позиция небезопасна, скрылся за бочками. Черт, теперь его совсем не достать… Из-за бочек высунулась рука, с импульсником, и, уперевшись, принялась беспорядочно обстреливать сине-зелеными пулями-лучами наш «броневик». О том чтобы достать его сейчас, не может быть и речи – разве что выбить у него оружие. Но, тогда нет гарантии, что он не начнет кидаться гранатами, что совсем ни в какие ворота не лезет. Как же его достать? Пока я размышлял, из небольшой дверки в углу здания выбежало несколько метрокопов – недалеко. Действительно удобная штука, этот Ак-67… Похоже, мне досталась самая скучная сторона – тогда как наш броневик сотрясался от грохота пяти из семи могучих автоматов, я почти не стрелял – разве что изредка высунется какой-нибудь смельчак. Кажется, я пришел к решению – несколько бочек были с меткой «Огнеопасно». Надеюсь, они не пусты… Впрочем, не должны – рядом стояло несколько броневиков, от которых тянулись шланги, скрывающиеся где-то за штабелем бочек. Что ж, можно попробовать… Прицелившись в одну из таких бочек, я пустил коротенькую очередь. Ничего не произошло – бочка качнулась, и отодвинулась на пару сантиметров. Я, было, собрался выстрелить по другой, как заметил, бетон под бочкой потемнел. Язык влажного пятна медленно тек в нашу сторону, поблескивая на ярком солнце. Отлично! Только как высечь искру? По блеску, я увидел тонкую струйку, текущую по стенке бочки. Не трудно сообразить, что стрелять нужно в нее. Это тяжело – слишком уж она маленькая, но надо поторопиться, пока она не иссякла. Прижавшись к прикладу, я прицелился поточнее, отрешился от мира, от грохота, стоящего у меня в ушах, от мерзкого запаха порохового дыма… Всего один выстрел… Клянусь, я видел как пуля полетела к бочке, как коснулась ее, как высекла стайку ярких искорок, которые мгновенно разрослись в огромные желто-голубые цветы пламени, стоило им коснуться струи. Огонь проник в бочку… Сотые доли секунды, как вечность… С оглушительным грохотом бочку поглотило сияющее, оранжевое пламя, разметавшее в разные стороны пылающие клубки, выглядящие как искореженные части бочек. Яркое утреннее солнце затмил огромный клуб черного смолистого дыма, который взметнулся к небу над гигантским костром. Вслед за первым взрывом, внутри столба пламени раздалось еще несколько, увеличивая и без того огромное пламя. Броневики и мини-магнетолеты откинуло и перевернуло взрывной волной. Одна из машин, стоявшая ближе всего загорелась оглушительно взорвалась через несколько секунд, разметав свои пылающие части по всему двору. Прямо в мою дверь влетел кусок обшивки, опалив мне брови, и заставив отшатнуться.

После этого наступила относительная тишина – все автоматы замолкли, а снаружи стоял монотонный рев пламени, и больше ничего. Щелкнув обоймой, командир дал команду:

- Проверить боезапас. Приготовиться. – все одновременно потянулись к металлическому ящику, стоящему посередине броневика, в котором были кучей навалены металлические, покрытые слоем смазки рожки. 

Когда все взяли себе, сколько могли унести – по 4 обоймы, плюс пару гранат из отдельного ящика, командир, ухватившись за ручку открытия дверей, приказал:

- Раз, два, три! Пошел! – двери откинулись, и упали на землю как лепестки цветка. 

Рванувшись с места, я сбежал по раскачивающемуся листу металла, из-под которого вырывались темные клубы дыма от останков броневика. Обежав с другой стороны машины, Аня подошла ко мне. Оглянувшись на командира, я увидел, как он дает указания, махая рукой. Для меня эти взмахи не говорили ничего, но приблизительно я понял, что мы должны зайти в свои двери, а потом встретиться где-то. Судя по уверенному кивку Ани, она поняла, о чем идет речь. Развернувшись и кинув мне: «Пошли», она двинула к двери у угла здания, как раз, откуда недавно выходили метрокопы. Мы прошли мимо огня – даже за двадцать метров жар стоял такой, что невозможно было дышать. Быстро миновав пожар, мы бросились к двери – совсем маленькой, деревянной, с провисшей металлической ручкой.

Сам не знаю зачем, решил выпендриться – отодвинув в сторону Аню, изо всех сил пнул дверь своей ногой в трофейном, тяжелом ботинке. Я думал что дверь вышибет… Не вышло – она оказалась слишком хрупкой – нога прошла насквозь и застряла, а сама дверь, будучи незапертой распахнулась. В общем, я оказался в неловком положении – растянулся на пороге, автомат выкатился, а застрявшая нога задрана к небу. Получив от Ани снисходительную улыбку, я с трудом вытащил из щепастой дыры ногу, и кряхтя от боли в ушибленной об порог пояснице, и потянутой пятке, я поднялся на ноги, подобрав по ходу автомат. Состроив невинное лицо, я пожал плечами, мол, с кем не бывает…

Командир был прав – правое крыло действительно скучное местечко – парочка метрокопов… Полегла от руки Ани. Пустые полутемные коридоры, обитые деревянные панелями были пусты – хоть шаром покати. И тишина. Только время от времени доносились глухие частые очереди – наши товарищи встретили активное сопротивление, похоже. Но и на нашей улице праздник случился – коридор вывел нас ко входу в просторный зал. Аня вовремя поймала меня за шиворот – если бы не она, я бы выбежал в проем, и угодил в большую неприятность. В который раз благодарен ей за это. Собственно, остановив меня, она, осторожно ступая и стараясь не шуметь, подкралась к проему. Но не выглянула. Вобщем-то, в этом не было нужды – даже мой слух улавливал шорохи, скрип паркета, глухое клацание металла. В зале находилась целая толпа, не меньше. Пошарив рукой по своему поясу, увешанному маленькими сумочками для патронов, креплениями для обойм и гранат, Аня хитро улыбнулась. Подтянув меня к себе, она тихо зашептала:

- Помнишь, как в Нова Проспект? Я кидаю вспышки, а потом выбегаем и рвем всех. Так, отвернись…

Она быстро вынула из одного из карманов маленький пластмассовый цилиндрик. Я послушно отвернулся, ожидая яркой вспышки, которая меня чуть не ослепила в прошлый раз. Мой слух различил, как ударилась об пол граната… Тихий пшик, и коридор осветило ярким светом, выделив каждую царапинку, каждый изъян, белым сиянием и четкими тенями. Из-за стены послышались вскрики и всхрипы солдат. Не дожидаясь момента когда они прозреют, мы кинулись в зал, неся наготове взведенные автоматы. Нам открылась удивительная картина – в панике по залу метались солдаты, хрипя бессмысленные команды. Одновременно вскинув оружие, мы так же одновременно открыли огонь – без кол****ий, быстро и просто, как головой в омут. Автомат грохотал и вырывался у меня из рук, короткие вспышки-пули плясали плетью по всей комнате, оставляя по большей части пустые дыры на стенах и потолке. Аня стреляла метче – короткие быстрые очереди. Одна очередь – один труп. Куда уж мне… Собственно, я занимался тем, что сосредоточенно сдирал штукатурку с противоположной стены, которая уже валилась огромными пластами. Но обойма небесконечна, и мне пришлось заканчивать это во всех отношениях увлекательное занятие. Отщелкнув опустевший рожок, я быстро вставил новый. Но стрелять было уже не по кому. У вконец развороченной противоположной стены рядком, как первоклассники на линейке, расположились солдаты. Мда. До чего же она опасна, моя прекрасная Аня… Меня передернуло – она стоит, улыбается, счищает с правой щеки пороховую гарь.

Более менее очистив свое личико, а точнее, размазав грязь по нему равномерно, она перезарядила обойму, и как ни в чем ни бывало пошла к выходу из зала. Но что-то пошло не так… Я как чувствовал – какое-то мерцание перед ней разлилось в воздухе. Я уже открыл рот, что окликнуть ее, как она поравнялась с этим сиянием – на ее теле вспыхнули яркие голубые точки, как пунктирная линия, от головы, до пят. Одновременно с появлением этих точек, в зале взвыла сирена, как турбина самолета. В той самой противоположной стене, по которой я так долго палил, обрисовались вертикальные окошки – а за их створками обнаружились устрашающие на вид конструкции, явно имеющие в основе своей импульсные винтовки. Стоило створкам раскрыться, как эти конструкции принялись поливать сине-зелеными вспышками все перед собой. С невнятным вскриком, Аня рыбкой прыгнула в сторону, под защиту колонн. Сердце мое оборвалось… Неужели это все? Что с ней? Но… Она привстала и оглянувшись, махнула рукой, указывая на противоположную колоннаду. Я вовремя ее понял – автоматические пушки, не прекращая ураганного огня, медленно поворачивались к новой цели – ко мне. Разом ощутив облегчение, и ледяной страх, я рванулся на негнущихся ногах к противоположной стене. Пули щелкали уже в миллиметре от моих пяток. Еще чуть-чуть… Последний рывок… И я в слепой зоне – за колоннами. Турели продолжали стрелять, заполняя зал оглушительным стрекотом и запахом озона. Повыбивав штукатурку и выдолбив, наверное, целую яму с метр, турель отстала от колонны и затихла. В установившейся тишине был слышен только шорох опадающей штукатурки, да тончайший, почти комариный писк, издаваемый, по-видимому, турелью. Аня, за которую я так перепугался и чуть не стал жертвой тупой автоматики, поднялась на ноги и теперь стояла, прислонившись к колонне, и тяжело дышала. 

- Что делать будем? – спросила она, отдышавшись.

- Не знаю! – огрызнулся я. – Возможно можно попробовать проползти в мертвой зоне – за колоннами.

- Не… Не получится. Простреливается вся комната… Блин, да что они там охраняют-то?

- Наверно что ни будь интересное… Может даже полезное… - вполголоса ответил я, оглядываясь по сторонам. Мой взгляд упал на массивный металлический стол, стоящий у стены, рядом со мной. – О! Кажется у меня идея…

Аня уже хотела спросить какая, когда я кинулся к столу, бросив автомат на пол. Стоило мне высунуться за пределы мертвой зоны, как турели вновь ожили. Короткая очередь пересекла мне дорогу, оглушительно пробарабанив по крышке стола. В панике, я рванул назад, под защиту колонны. Черт… Не достать! Но зато, я узнал главное – стол непробиваем, по крайней мере, касательно.

Дождавшись, пока очередь не смолкнет, я снова кинулся к столу, на этот раз стараясь уцепится за него. Пальцы скользнули по ледяному, гладкому металлу не найдя зацепки. В этот момент турели снова открыли огонь. Хорошо, что они так медленно поворачиваются. В панике, скользя потными руками по гладкому металлу, я с ужасом глядел, как сине-зеленый поток подбирался ко мне все ближе. Наконец, я нащупал зацепку – стол со скрипом пополз по деревянному полу. Всего несколько шагов, и я оказался под защитой уже порядком похудевшей колонны. Турель продолжала тупо долбить по столу, выбивая звонкую дробь. Поднапрягшись, я ухватился поперек стола, и развернул его на противоположную сторону. Турели тут же принялись долбить по столу, толкая его назад. Вздохнув пару раз, и постаравшись успокоится, я кинулся под стол. Звон и грохот ливня энерго-пуль чуть не оглушил меня. Уперевшись руками я принялся толкать его вперед, отчаянно сопротивляясь давлению. Жестяная пластинка, в которую я уперся, оказалась ненадежной – от нескольких пуль, прямо у меня перед глазами, она прогнулась бугорками, от которых в нос ударил запах раскаленного металла. Пара пуль, с громким визгом и яркими искрами пробила насквозь тонкий металлический лист. От неожиданности я даже замер на месте, засмотревшись, на не желающие гаснуть искры – они были ослепительно белыми, и порхали как бабочки, складываясь в узкий вихрь. Вот оно как бывает… Чуждая неземная технология. Красиво…

Спохватившись, я пополз еще быстрее, потому что град зарядов стал еще плотнее и настойчивее – на крышке стола и пластинке, вскочили еще десяток бугорков. Ползти было страшно неудобно – мешал скользкий, от солдатской, разбавленной какой-то черной мерзостью крови, пол. Пару раз стол пришлось приподнимать – я упирался в тела солдат. Наконец, мои акробатические изощрения закончились – я оказался в слепой зоне, прямо под турелями. Теперь главное – вылезти наружу – с этим сложнее. Турели замолкли, потеряв меня из виду, но я уверен – стоит мне неосторожно высунуться, как они до меня дотянутся. Осторожно высунув руку с боку стола, я помахал ею, из стороны в сторону. Вроде не видят… Глубоко вздохнув, я начал осторожно вылезать, стараясь не вылезать за условную линию, которую сам для себя провел. Наконец, просочившись между ней и ножкой стола, я встал в полный рост – прижавшись к стене, прямо под турелью.

И как же их отключить? Я прямо макушкой упирался в металлическую пластину, поддерживающую импульсомет. Осторожно отойдя немного в сторону, я не нашел ничего лучшего, как просунуть руку в нишу, и ухватиться за ствол импульсомета. Зря. Похоже, я заслонил камеру – турель мгновенно включилась, и принялась палить куда-то в потолок. Ствол мгновенно раскалился, так что я отдернул обоженную руку, не дожидаясь, пока эту руку вывихнет задравшийся к потолку ствол. Вышибив целый пласт штукатурки, с грохотом и пылью рухнувший на пол, турель снова отключилась.

Кажется все ясно – где-то там находится камера. Ее надо заслонить, или разбить. А там будь что будет. Опять же недолго думая, я потянулся к лежащему на полу дутому автоматику, который стоял на вооружении солдат, одновременно с более грозными винтовками. Перехватив его поудобнее, я изо всех сил шарахнул им в основание турели. Послышался треск, скрежет, посыпались искры. Турель неуклюже дернулась, но стрелять не начала. Для надежности, я помахал рукой перед камерой – ничего не произошло. Как просто! Такая технологичная штуковина, и так беспечно сделана… Посмеявшись над наивными альянсовскими техниками, я проделал тоже самое со второй турелью.

- Выходи! Я с ними разобрался! – крикнул Ане.

Та, сначала недоверчиво высунулась из-за колонны, готовая тут же спрятаться обратно. Но ничего не последовало – турели молчали. Тогда, она, осмелев, подошла ко мне, радостно улыбаясь. 

- Спасибо! Я бы пожалуй не догадалась до такого. – сказав это, она поцеловала меня осторожно. А потом продолжила: - Конечно, идея была та еще! А если бы стол был бы слишком тонким? Что тогда? Думай в следующий раз получше, ладно? Впрочем… Пожалуй это был единственный выход. Спасибо еще раз.

Я лишь смущенно промолчал, глядя ей в глаза. Мне нечего было ответить ни на упрек, ни на благодарность. Поняв, что я ничего не скажу, Аня подошла к металлической асимметричной двери, которая располагалась между турелями. Поправив свои длинные волосы, она достала обычный гвоздь, на котором было нечто вроде простенькой электрической схемки. Не обращая внимания на мой удивленный взгляд, она изо всех сил воткнула этот гвоздь в дактильный замок двери, тут же отдернув руку. Послышалось тяжелое гудение, как от мощного генератора, на схемке ярко загорелась зеленая лампочка.

- Сама придумала эту штуку. Гениально и просто. – сказала она, оглянувшись. – Черт, у этой Аликс, чтоб ее, есть более приличная вещица. И действует она быстрее. А мне, вот, приходится мучится. Эх… Судьба приемной сестры, блин.

Судя по тону, Аня страшно завидовала своей сестре. Странные у них отношения… Она гордится ей, и при этом завидует, и с удовольствием над ней посмеивается. У меня не было ни братьев, ни сестер, даже приемных. Мне сложно судить… Наверно это нормально…

- Готово! – воскликнула она, когда лампочка погасла, и гудение смолкло. Осторожно потрогав свой гвоздь, она опустила рукав, и завернув в него руку, вытащила свой инструмент. Не дожидаясь пока он остынет, она сунула его в карман своей поясной сумки.

Она толкнула дверь, и она безвольно разъехалась на своих паучьих лапах-крепежах. Похоже, все приводы оказались отключены – дверь была похожа на вялые листы папоротника. Хлопнув себя по лбу, я кинулся обратно к своей колонне, у которой оставил автомат. Подобрав его, я вернулся к Ане, которая уже протиснулась между висящими створками. Пока я пролезал через дверь, меня кольнуло очень неуютное чувство – как будто я лезу между челюстями гигантского насекомого. Еще бы – края створок были остры как бритвы, а их нагромождение вызывало почти животный ужас.

Стоило мне пролезть и оказаться в следующей комнате, полностью обшитой металлом, как прямо за моей спиной, двери захлопнулись, потеряв опору. У меня волосы встали дыбом от ощущения того, что я чуть не опоздал… Не только у меня. Аня побледнела и посмотрела в мою сторону. В ее глазах тлел страх осознания не произошедшего, который часто бывает сильнее обычного…