Материалы
Главная » Материалы » Half Life » На одном дыхании
[ Добавить запись ]
← На одном дыхании. 15-2. Поворот →
Автор: Ведроид
|
Фандом: Half Life Жанр: , Статус: завершен
Копирование: с указанием ссылки
Борясь с тошнотой, я медленно поднялся на дрожащие ноги, удивившись, почему я еще не упал в это небо. Отчаянно зевнув, чтобы сбросить пробки в ушах, и отвлечься от головокружения, я почувствовал треск-хлопок у себя в ушах. Этот треск буквально прочистил меня. Сознанию вернулась ясность, а в ушах оглушительным потоком появился звук. Оказывается, прошло всего несколько секунд – тот самый мой самолет только оторвался от полосы, и теперь взбирался на небо с протяжным гулом. Проводив его взглядом, я оглянулся назад. Там, под серой громадой терминала сверкали целой россыпью голубые и оранжевые огоньки. Пожарные, полиция, скорая… Оперативно… В мои планы не входило их дожидаться. Поискав глазами свой чемодан и пистолет, и обнаружив их в траншее пропаханной колесами платформы, я подобрал их, и быстрой рысцой побежал туда, где, по моим расчетам, должен стоять готовый к взлету частный самолет. Я надеялся, что никто не заметит меня – все-таки человек, это не здоровая погрузочная платформа. Все бы хорошо, если бы не моя тень, которая тянулась вперед на многие метры. Ну, и о биноклях на диспетчерских башнях тоже не стоит забывать… После долгих минут напряженного бега, когда я несся вперед, не ощущая усталости, не задыхаясь и, мало того, находя силы чтобы зевать, в попытке прочистить получше уши, мне, наконец, открылся короткий белый фюзеляж нужного мне самолета. Он уже выруливал на полосу, медленно, словно никуда не торопясь. Впрочем, этой маленькой, юркой, и наверное, очень быстрой машине некуда торопиться – пассажиров такие самолеты не возят. В голову забрался глупый вопрос – а как я проникну внутрь? Чуть было не остановившись, я вовремя понял, что терять мне, в общем-то нечего, я ускорил бег. Уже через несколько секунд, я оказался под покатым белым боком плавно катящегося самолета. Прямо надо мной находился люк, очерченный тонкой – и ножа не просунуть – щелью. Медленно труся параллельно самолету, я ощупывал глазами каждый миллиметр щели. И вот, мой взгляд наткнулся на небольшую ложбинку, как раз на расстоянии вытянутой руки от меня. Не долго думая, я сунул руку туда, подвесив чемодан на палец другой руки, уже держащей пистолет. Удивительно, но я нащупал небольшой рычажок в щели. Еще удивительнее, что он поддался, открывая дверь. Часть корпуса плавно опустилась на гидравлических направляющих мне под ноги, превратив часть своей внутренней обшивки из кремового флиса и красного дерева в металлические ступени. Не теряя времени, я вбежал по этой лесенке и, взяв наизготовку пистолет, закрыл дверь за собой. Самолет встретил меня полной тишиной. Прекрасная звукоизоляция отсекла от меня вой реактивных двигателей, пусть и слабосильных, но все равно громких. Такое ощущение, что меня никто не заметил. Выставив пистолет вперед, я быстрым прыжком выскочил в салон. Моему взгляду предстали роскошные апартаменты, с огромными кожаными анатомическими креслами, столиками из дорогого дерева, темно синими коврами на полу. Никого. Понадеявшись на свое везение (еще чего не хватало – учинять перестрелку с профессиональными охранниками, да еще и в самолете, где одна пуля может либо его разгерметизировать, либо пропороть бензобак… Что тоже довольно болезненно). Впрочем, возможно меня заметили, и устроили импровизированную засаду. Учтя это, я, оглядываясь, двинулся в кабину. Она отделялась от салона простенькой занавеской. Резким движением, я откинул ее, и вошел в кабину. Мне навстречу поднимался тощий парень с удивлением на лице. Увидев пистолет, он вздрогнул, и так же молча опустился обратно. Второй человек, пилот, отвлекся от приборов и обернулся ко мне. На его лице тоже отразилось удивление, но не страх. - Сидеть! – на всякий случай крикнул я. – Извините господа, что так грубо врываюсь к вам, но мне нужно любой ценой попасть в Америку, в Лос-Анджелес, не позднее завтрашнего дня. Подвезете? Конечно подвезете, куда вы денетесь… Но не стоит беспокоиться. Я оплачу ваши услуги. 15 тысяч евро подойдет? Я решил не скупиться. Все-таки, на меня давила совесть за все это. - Эээ… Мы как раз туда и летим, но только в Нью-Йорк. – дрожащим голосом ответил пилот. Похоже, деньги его все-таки заинтересовали. Это хорошо. - Отлично! Я, господа, буду очень вам признателен, если вы подбросите меня до Америки. Конечно, глупости с вашей стороны не приветствуются. Рука, пилота, потянувшаяся было к тревожной кнопке, остановилась. - Пятнадцать тысяч? Евро? По-моему маловато… - Не думаю, что стоит торговаться. Это будет просто небольшая компенсация за беспокойство. Ведь нам все равно по пути, не так ли? - Мы можем остановиться, и сдать вас властям. Где гарантии, что вы не захотите «не оставлять свидетелей», как это у вас бывает? - Боже, вы чересчур смелы! Не беспокойтесь. Я сам не уверен, что мои работодатели не сдадут меня с потрохами. Но они обещали, давали очень необычные, а потому надежные гарантии… Так что я буду им верить. Так что меня не смущает, что вы меня сдадите. Да и не станете вы это делать. Зачем лишние сложности с этими показаниями, протоколами и прочей бумажной дрянью? Вы производите впечатление разумного человека. - Хорошо, мы поможем. Надеюсь, погоня за нами будет ограничиваться только полицией? - В том-то и проблема… - тихо ответил я. Мне не хотелось врать. – Если бы была только полиция, я бы думаю, разобрался и сам. Но за мной поплыла очень крупная рыба. Но вас, я думаю, она не тронет. Это заявление не слишком обрадовало пилотов. Сделав каменные лица, они склонились над приборами, выведя самолет на полосу, и принявшись разгоняться. Я сел на боковое штурманское кресло, чтобы одновременно следить за пилотами и салоном. Впрочем, похоже, там никого не было. Возможно, эти господа – единоличные владельцы этой роскошной воздушной яхты… Эх, ситуация действительно отчаянная. Еще вчера, я был обычным, честным гражданином. Были планы и мечты… А сейчас, я занимаюсь тем, что похищаю самолет. Как быстро меняются люди… Ладно, сейчас вроде все спокойно. Мое проникновение в самолет, похоже, осталось незамеченным для диспетчеров. Мой разговор с пилотами, надеюсь, не был слышен никому. У пилотов были не наушники с микрофонами, как обычно, а переключаемые рации, наподобие связных станций в такси. И сейчас они работали лишь на прием. И я зорко следил за кнопкой переключения с самого начала. Пилот вел себя спокойно, его помощник – лишь бросал на меня настороженные взгляды, не говоря ничего. Когда самолет уже оторвался от полосы и вылетел за границу аэропорта, в динамике связной станции раздался голос. То, что он, в принципе, раздался – удивительного не было – пока самолет бежал по полосе, постепенно набирая скорость, из рации постоянно звучал голос диспетчера, передающий какую-то важную информацию, напичканную непонятными терминами. Признаться, я вздрагивал каждый раз, когда с тихим щелчком включалась рация. И сейчас я буквально подпрыгнул, услышав чужой голос, с суровыми металлическими нотками. - Борт 2416-Джеррингс, говорит начальник охраны аэропорта. По поступившим сведениям, у вас на борту может находиться опасный террорист и государственный преступник Карл Незерман. Вы должны будете посадить самолет для досмотра. Отказ будет означать подтверждение наших слов. Вы будете сбиты в случае проявления агрессивных действий. Голос звучал уверенно и спокойно. Я ни секунды не сомневался, представляя себе этого начальника охраны – волевой пожилой человек с жесткими седыми волосами, в вычищенной до идеала зеленой форме. Опасный человек. И его рука лежала на кнопке запуска установок ПВО, которые прикинулись невинными бетонными заграждениями и будочками, стоящими по всему периметру взлетного поля. Его слова звучали настолько авторитетно, что я сам почувствовал себя террористом. Враг самому себе, поддавшийся на кучку жалких грошей, и туманное обещание «больших перемен и неприятностей»… Чего я добьюсь? Похоже, тот японец специально хотел меня выставить врагом, непонятно зачем. Кто разберет этих власть имущих? Кто мы для них? Тля… Так! Отставить паранойю! Так можно до чего угодно досамоубеждаться… Мой старый друг точно так же оказался в лапах какой-то американской христианской секты… Поддался на обещания, на намеки и «правду», указывающую на его ничтожность в божественных глазах. И остался без гроша, рассудка и надежды на будущее. Он загнулся в дурке, как безмозглое орущее и вопящее напоминание об опасности доверия. И вот я сам попался в те же сети. Только речь теперь не идет о моих сбережениях или рассудке. Речь идет о жизни. И ее я, как полный идиот положил все на плаху, позарившись на сумму, которая составляла всего лишь мой двухгодовой оклад. ЧТО мной двигало? Пока я предавался этим тяжким мыслям, разговор, от которого зависела моя короткая жизнь, продолжался. Пилот растерянно обернулся на меня. А я, не зная, что сказать, лишь пожал плечами. Пилот покачал головой и включил рацию на передачу: - Сожалею, что мои слова могут показаться вам подозрительными, но я не буду сажать самолет. Я, как личный пилот генерала Джеррингса, обладаю дипломатической неприкосновенностью, а этот самолет – территория Соединенных Штатов. Вы не имеете достаточных полномочий, чтобы проводить досмотр. Также, я, как представитель союзного государства заявляю – на этом борту нет ни одного террориста или государственного преступника. Даже если бы преступник и был, он находился бы на территории США, и без особых разрешений Интерпола не мог бы считаться преступником. И особенно государственным. Моему правительству плевать, за что его ловят в Германии, но без особых разрешений, за ее пределами он невинная овечка. - К вашему сведению, его характеристики были переданы в международный розыск час назад. Теперь – он международный преступник. И, повторюсь – он очень опасен. А своими словами вы, похоже, подтверждаете его наличие на борту, если я правильно вас понимаю. - Спасибо за информацию. Но я покинул этот аэропорт, и не смотря на международный розыск, вы по прежнему не имеете прав на задержание частного самолета неприкосновенного лица. Или вы хотите иметь неприятности? Может, вас связать с генералом? Или с Овальным кабинетом? Это не сложно, можно устроить. - Генерал сейчас на борту? - Нет, мы как раз летим за ним. - Понятно. Я свяжусь с ним сам. Но сначала, вопрос на засыпку – почему масса самолета увеличилась на девяносто килограмм и шестьсот пятьдесят грамм? - Что?! До чего дошел прогресс… Можете не беспокоиться. Это всего лишь несколько бочек баварского пива, которое заказал генерал для банкета. - Замечательно… А почему эти бочки находятся у вас в кабине? - Ваш чудо-прибор ошибается. Бочки стоят в салоне, так как грузового отсека у нас нет. Просто они стоят близко к кабине, но не в ней. - Ладно. Пока что я вам верю. Я вижу, вас так просто не возьмешь. – голос чуть смягчился. А потом опять стал жестким и угрожающим. – В аэропорту Нью-Йорка вас будут ждать. Если с борта сойдет посторонний человек, да еще и попадающий под описание, у вас будут крупные неприятности. Естественно, ваш самолет будет отслеживаться радарами. Отклонение от курса без предупреждения, будет пресекаться жесткими методами. Любой объект, отделившийся от самолета, будет немедленно сбит. Снижение самолета меньше чем на 4 градуса от горизонта будет пресекаться. Все разрешения получены и согласованы. Это касается не только вас, но и всех самолетов что взлетели одновременно с вами и тех, что взлетят позже, в течении суток. - И они будут сбиты если что? Вместе с пассажирами? - Да. И это не должно быть новостью. После 11 сентября было принято постановление – сбивать любой самолет, ведущий себя неадекватно. Удивительно, что вы этого не знали. Конец связи. Пилот щелкнул выключателем рации и повернулся ко мне. Вид, похоже, у меня был как у похмельного приведения. По крайней мере, по моей спине тек ледяной пот, меня бил озноб, стиснутые зубы трещали от напряжения, как и пальцы, намертво вцепившиеся в роковой чемоданчик. - Да, влип ты парень. По самые уши вляпался, с хлюпом. Не смотря на то, что ворвался к нам, размахивая пистолетом, ты похоже парень неплохой. Видать, жизнь тебя крепко пнула. Случилось, видать что-то? - Ага. Случилось… - дрожащим голосом ответил я. – За последние два дня столько случилось, что просто сил нет. Как сон… Прокашлявшись, и поборов противную дрожь челюсти и срывающийся голос, я принялся рассказывать вкратце, свою историю. Последние несколько минут утонули в почтительной тишине и тихом гуле двигателей где-то сзади. Я закончил свой рассказ, постаравшись не упустить ни малейшей подробности. И, судя по удивленным, если не сказать потрясенным лицам пилотов, рассказ вышел удачным. Пора думать о литературной карьере, несмешно подумалось мне… Первым сказал свое слово помощник пилота, который молчал до этого все время: - Круто! Прямо Джеймс Бонд собственной персоной! – в его глазах светилось восхищение, искреннее, детское восхищение. Я только сейчас понял, что этот парень очень молод – лет шестнадцать, не больше. Печально усмехнувшись, я ответил: - Ну… Я бы так не сказал. Скорее вор… Или просто дурак в дурацком положении. Пока я рассказывал свою историю, наш самолет уже летел где-то над границей с Бельгией. Забавно, что за это время почти не стемнело – фактически, мы догоняли уходящий день. С нами связался берлинский диспетчер, следивший за нашим полетов от самого аэропорта, сказал, что передает нас Брюсселю. Пилот передал, что подтверждает, после чего поприветствовал нового диспетчера, уже на несколько рубленном французском. После обмена информацией с Брюссельским центром полетов, пилот обернулся ко мне, и спросил: - Есть не хочешь? Или поспать? Устраивайся в салоне, там все под рукой. - А, если… - Нет, не беспокойся. Мы держим свое слово. Довезем, никому не сдадим, да еще и укроем. Например – в ящик запихаем. Черт… Дал я маху с этими пивными бочками… Если всплывет – догонят и поимеют… - Мда. Спасибо за заботу. Я тогда пойду… - Неуклюже встав с жесткого, узкого штурманского кресла, точнее, стула, я побрел в салон. Вслед за мной пошел парень, видимо решив меня обслужить. Дабы не смущать гостеприимных (ага… гостеприимных, ну да, конечно. Попробуй тут непогостиприимничать) хозяев, я спрятал пистолет за пазуху, и положил свой драгоценный чемоданчик на столик. Рядом с ним уже потихоньку возникала всякая снедь. Кружка с горячим чаем, несколько бутербродов… Короче, простенько и может быть и сердито. Кстати, о сердито… Интересно, что меня ждет в Нью-Йорке? Впрочем, до него еще часов восемь, не меньше, и из них часа два – полет в вечном закате. Быстрый самолет… Почти звуковой предел. Похоже, этот генерал Джеррингсон или Джерригс, как там его… Вобщем, он человек не последний. Далеко не последний. Насколько я знаю, генералы обычно могут себе максимум позволить какой-нибудь скворечник на колесах, вроде Бентли, но никак не самолет. Настолько шикарный самолет. За своими размышлениями, я не заметил, как сжевал весь запас бутербродов, явно рассчитанный на двоих пилотов, после чего откинулся в кресле и, не задумываясь о своей безопасности, соскользнул в сон. Мое доверие не было обмануто, по крайней мере, я надеюсь на это. Проснулся я от того, что давешний помощник пилота усиленно тряс меня за плечо с испуганным выражением на лице. Лицо плыло и шаталось. И мое сознание тоже шаталось. И тоже плыло. Впрочем, неудивительно. Судя по фиолетовым следам заката за окном, я проспал не так ужи много. Под фиолетово-зеленым небом не было ничего. Значит, мы летим над морем… Ненавижу просыпаться посреди ночи! Мда, похоже, мое мнение здесь мало котируется. Борясь с колокольным звоном в голове, я лениво побрел за суетливо шумящим и размахивающим руками парнем в кабину. Там я встретился взглядом с ошалелым пилотом, который протягивал мне микрофон рации. В голове мгновенно прояснилось. Меня раскрыли, тут и думать нечего. Чертовщина. Ладно, разыграем эту партию до конца. Я протянул руку к рации, и спросил: - Да! Кто говорит? Что нужно? - Это Карл Незерман. – рация щелкнула, и раздался знакомый голос. Он не спрашивал, он даже не утверждал – просто клеймил, как нерадивую уборщицу. – Наконец-то вы нам попались. Только что поступил приказ – перехватить этот самолет, и ваш груз в особенности. Причем любой ценой. - Это… Мило. Еще что-нибудь? - На вашем месте, я бы не торопился со словами… У вас в хвосте летит два истребителя. Рекомендуем без глупостей снижаться, и садиться на аэропорт Дублин-прим12. - Э… А где это? – перехватил у меня рацию пилот. - Это военный объект, и это вас не касается. Вас проводят. Следуйте за вторым крылом. В подтверждение его слов, из-под нашего левого крыла, изящной рыбкой выскользнул истребитель, похожий толи на стрелу, толи на японский сюрикен. Так или иначе, он выглядел внушительно и изящно. Идеальное оружие всегда прекрасно. Самолет впереди нас начал медленно снижаться, заваливаясь вправо. Пилот не отставал, старательно следуя за двумя сияющими оранжевым пламенем дюзами истребителя. Эти дюзы дрожали в вихре раскаленного воздуха, пополам с языками хищного огня. В своем хаотичном дрожании они были похожи на два хищных глаза, следящих за жертвой из-за кустов. Оторвав взгляд от гипнотизирующего адского жерла, я переключился на светящейся флюрисцентной краской знаки Британской ВВС и бортовые номера, написанные на парном хвосте. Забавный у английских летчиков герб… Или это не герб? Зелено-бело-красная мишень, на фоне НАТОвской звезды. Что-то вроде приглашения - «Сударь, стреляйте первым!». Очень по джентельменски… Истребитель заворачивал все больше и больше на север, постепенно снижаясь. Го напарник как приклеенный висел точно в сорока метрах на хвосте. Ни на миллиметр не отклонялся, если верить радару! Через несколько минут напряженной, гудящей двигателями тишины, впереди под нами появилась россыпь огоньков, окружавшая ярко освещенную полосу. Наш конвой, изящно махнув крыльями, соскользнул куда-то вверх, позволив нам садиться первыми. Бросив мне через плечо: «Сядь!», он ухватился за штурвал. Пестрая от обилия двухцветных, красных и белых огоньков посадочная полоса резко метнулась нам на встречу. Через несколько секунд, полет снова выровнялся, теперь мы летели прямо над землей, плавно снижаясь на встречу сверкающему параллельными широкими полосами языку бетонки. Когда полоса оказалась под нами, пилот дернул какой-то рычажок, и тихое плавное гудение сменилось на напряженный свист реверса. Нос задрался к черному, беззвездному небу, закрыв от нас аэропорт. Пол ударил по ногам – задние шасси с визгом коснулись земли. Нос быстро опустился на место, снова ударив по ногам. Самолет слегка повело в сторону, он слегка подпрыгнул на дымной подушке сгоревшего слоя шин – похоже, мы слишком быстро снижались. Пилот, шипя сквозь зубы, впился побелевшими, отчетливо видимыми в темноте кабины пальцами в рукоятки штурвала. Слава богу, самолет не унесло с полосы, и мы стабильно уцепились за бетон, и покатились в сторону темнеющих в дали ангаров, постепенно тормозя. Окончательно замедлившись, самолет лениво подкатился к концу полосы. Там нас уже ждал фургончик и целая толпа людей. Первыми вышли пилоты, а за ними, на негнущихся ногах, прижимая к себе ненавистный чемодан, полувышел-полувыкатился я. Пилотов уже вели под руки куда-то в сторону ангаров, а меня мгновенно окружили суровые амбалы в серых бронированных комбинезонах, и с навороченными OICW, мерцающих россыпью разноцветных огоньков и блесток оптики, в руках. Вырвав у меня из рук чемодан, и повалив на землю, буквально запеленали в наручники. Затем, подхватив под локти, поволокли к фургончику, всей толпой, как деревенские мальчишки. Разве что не галдели. И на том спасибо. Грубо погрузив в фургончик, и забравшись следом, повезли куда-то. Везли долго. В фургончике было душно и темно, а я сидел в скрюченной позе. Все это, в общей сумме, не способствовало хорошему настроению. Далеко не способствовало. К тому же, было некуда смотреть. Разве что на поблескивающие в темноте металлические части комбинезонов и оружия спецназовцев. То еще зрелище… Хорошо, что это все наконец-то закончилось. Фургончик таки остановился, и меня из него выгрузили. Довольно грубо, но хоть пинка не дали, что хорошо. Меня, совершенно ничего не соображающего от страха, вынесли из фургона, и потащили, как муравьи бревно, по полутемным и пустым коридорам. В итоге, протащив по добрым километрам гладких стен и полированного, гулкого паркета-ламината, меня принесли в небольшую тесную комнатку с кремовыми крашеными стенами, широким зеркальным окном, и металлическим, привинченным к полу столом со стульями. Все как в надоевших голливудских фильмах – тесная комнатка для допросов… Сейчас придет злой следователь и будет орать и бить. Или усталый следователь… Он будет дружелюбен, он будет улыбаться и задавать наводящие вопросы-ловушки, на которые я не смогу не ответить… Или чинно войдет вежливый господин, откроет папочку, и, надев темные очки, скажет протяжно: «Ну, мииииистер Аандерсон»… Противным таким голосом… Тьфу, да что со мной?! Но пришло нечто уставшее, с красными глазами, волной табачного запаха, и мятым свитером… Это нечто, похожее скорее на админа-неудачника, кинуло на стол мой чемодан, недовольно звякнувший своим содержимым, и приземлилось рядом на стул. Устало зевнув, он принялся открывать чемоданчик, тихо бормоча в мой адрес: - Так… Посмотрим, что небо нам прислало… Заспанный следователь, наконец, открыл непослушный кодовый замок, и распахнул крышку. Следующая долгая минута потонула в тишине… Эта тишина влажным полотенцем опустилась на комнатку, придавив собой всех. Как бы походя, она сорвала сонливость с лица следователя, как пыльную занавеску с сияющего солнцем окна. Тишина, сгорая от любопытства, заглянула за плечо бравого дознавателя, и тоже застыла, пораженная. Настолько пораженная, что забыла, что она тишина… - Опа! – подал голос следователь, вынимая из чемодана руку, между пальцами которой было зажато что-то невидимое. Он направил эту пустоту на свет, стараясь разглядеть что-то. – Девяносто шесть карат! И этой красоты полный чемоданчик! Не друг, тут и думать нечего – просто скажи, где ты это спер. По крупному игра! Отвечай, пока я добрый… - Ну… Э… - я поначалу, не знал что сказать. Какие алмазы? Откуда? Потому решил сказать правду, или, по крайней мере, ее часть… - Я всего лишь курьер! Меня заставили перевезти это в Америку. Говорили – не бойся, документы в порядке, все будет хорошо! Денег наобещали, неплохих причем! Я ведь простой гражданин, законопослушный! Но меня прижали, развесили лапшу про какую-то опасность, говорили – будет нечто вроде войны, и они обеспечат мне безопасность. Ко мне пришел какой-то японец… Как его там… Киширо Макаку? Тьфу, забыл… - Ага. Сказка про доверчивых японских мафиози – это та чушь, которую я привык выслушивать ежедневно, за долгие годы службы. Почему-то все постоянно поминают каких-то японцев?! Может, для разнообразия, ты скажешь как он выглядел? - Ээ.. Ну… Японец такой… Низинький… Или высокий? Раскосый… Да, это точно. Раскосый! Японец как японец… - я конечно же забыл как он выглядел. И даже не мог вспомнить его голоса, акцента… Вообще, приходил ли он ко мне, или нет?! - Все ясно. Старая песня о Г. Лучше говори сразу, где ты добыл эти несчастные бриллианты? Сказки про японцев, которые как японцы, можешь скормить свой бабушке. - Да не бриллианты там! Таможенник в аэропорту увидел там дипломатические документы посольства США! А вы видите бриллианты. Вот и все! Может быть, если бы кто-то, кто придумал все это, захотел то, там бы оказались бы пакеты с дурью или взрывчатка. А то и контейнеры с полонием. А на самом деле, там военные запчасти! Явно военные… Да, это все звучит как мистический бред, но это так! - Чего?! Ты что, в дурку затеял играть, идиота кусок?! Не в том положении! Если хочешь сыграть на медицинскую экспертизу – не поможет! Это не то преступление, тут тебе по любому сладкую жизнь устроят. Вот это – по твоему не бриллианты?! Не… бриллианты… Лицо следователя изобразило высшую степень дебильного удивления. Тишина, до этого испуганно жавшаяся где-то за спинами бравых спецназовцев, выбралась наружу, и снова склонилась над столом, как генерал над картой. Она ехидно ухмыльнулась в лицо так грубо задвинувшего ее человека. Она была догадливая тишина… Она знала, что там, в чемоданчике, и теперь с любопытством смотрела на следователя. О да, там было на что посмотреть. Дурные выпученные глаза полицейского тупо смотрели куда-то вглубь чемодана, по подбородку текла тонкая ниточка слюны. Тишина оторвалась от этого захватывающего зрелища, и недовольно шикнула на забеспокоившихся солдат. Когда те уже собрались привести в чувство своего застывшего коллегу, дверь распахнулась, и тишина возликовала… Из полутемного коридора вошел пожилой высокий человек в темно-синем костюме, новеньком, с иголочки. Вот он, идеальный кандидат на роль фантастического суперагента… Все на месте – суровый взгляд темно-зеленых глаз, под густыми черными бровями, сухое выбритое лицо, с по старчески ноздреватой кожей. И легкая ухмылка превосходства. Небрежным движением он ткнул в нос солдатам удостоверением в бумажнике из крокодиловой кожи. Те мгновенно отступили на шаг, и вытянулись по струнке. Еще бы… Неодобрительно покачав головой, он посмотрел на несчастного следователя, и забрал со стола мой чемоданчик. Затем, поманив пальцем, вывел меня из кабинета… Он вел меня по коридорам этого темного, уже закрытого на ночь здания. Не похоже оно на полицейский участок! Хоть убей, не похоже. Это нечто большее, без сомнений. Ми-6? Не, это вроде где это в Англии… Ирландцы – они народ независимый. Впрочем, после всего того, что со мной случилось, мне было решительно наплевать, где я оказался… Неудивительно, в конце-концов, что мной заинтересовался этот подозрительный гражданин с явным агентурным прошлым, настоящим, и, не побоюсь этого слова, будущем. А он шел вперед, мягко ступая начищенным туфлям по гладкому паркету, и тишина жалась поблизости, как верная собака. Наконец, он остановился возле обитой дорогими породами дерева дверью, за которой оказался уютный кабинет с широким лакированным столом, огромным кожаным креслом и портретом над ним. Странным портретом. Насколько я знаю, большие начальники любят вешать над своими креслами портреты президентов, или, на худой конец, премьер-министров. А тут висел подозрительный дядка с черной бородкой, роговыми очками, и затравленным взглядом. Интересно, это вообще кто? Любимый сынок? Оставив меня озираться на пороге, господин зашел в кабинет, и аккуратно положив на стол мой чемодан, ухмыльнулся своей вараньей ухмылкой и поманил меня рукой. - Заходите, не стесняйтесь. Ближайший год трудностей не предвидется, можете расслабиться. Хочу вас поздравить с успешно выполненным заданием. Вы действительно отлично справились. Я, признаться, не ожидал такой прыти от простого молодого программиста. – голос человека звучал скрипуче, как старый дуб на крепком ветру. Очень неприятный, но гипнотизирующий голос, путающий интонации и ударения. – Кстати, герр Незерман, зовите меня Джей. Ммм, ну или Джо, или Джеймс, как хотите. - То есть как справился? Не понимаю. Вы и есть тот клиент, которому я должен был привезти чемодан? – помолчав немного, спросил я, неотрывно глядя в две его зеленые, ледяные бездны. - Ну-ну, Карл. Вы допустили грубую ошибку, не ожидал от вас. Неужели такой прямой вопрос вы задавали каждому встречному? Это опасно, знаете ли… - Ох. извините, я не соображаю ничего уже. Но, как я понял вы и есть тот самый клиент. - Ну, скажем так, никакого клиента и не было… То есть, это был я, вы правы. Помните того японца? Представляете, я и сам не помню как он выглядит. Настоящий профессионал… Так вот, он – мой человек. И я, представьте себе, сидел в соседней комнате. Весь этот концерт был устроен, чтобы подвергнуть вас небольшому испытанию. И вы его с блеском прошли. Я бы даже сказал – лучшие результаты! Рекорд. 10 кандидатов не добрались даже до трети пути, а вы преодолели почти половину! Есть повод гордиться. Кстати, вы не заметили, случаем, идиотских, мягко говоря, условий предложения? Нам пришлось слегка склонить вас к положительному ответу… Это важно, поверьте мне! Причем вы мне еще спасибо скажете! Если не забудете… Да, это главная проблема, к сожалению. Человеческая память – хрупкая штука. - Погодите! Стойте! Какого хрена все это было? Зачем?! Что я такого сделал? Какого вас вообще просили вмешиваться в мою жизнь?! Испытывать? Кто вам дал такое право? - О! Не торопитесь, не горячитесь. Вобщем, видите ли, грядет война… Она неизбежна. Не сказал бы, что мне от этого печально, ибо из этого будет извлечена немалая выгода… Так вот. Это будет разрушительная война, и она будет куда страшнее, чем те ядерные ужасы, которых вас пугали все детство на военных уроках. И, боюсь, если бы не мы, у вас вообще не было бы шанса на выживание. А так, мы не только даем вам гарантию, что вы переживете, по крайней мере, первую атаку, но и сможете сделать очень многое в будущем. Конечно, остановить ее уже невозможно, но есть еще возможность помочь людям в будущем. Организовать внутреннюю партизанскую оборону. Вы прошли отборочный тур, в своем роде билет в новый мир… Сейчас, вы отправитесь со мной в специальное убежище, где вас подготовят. На подготовку уйдет примерно год, с лишним. И через 10 лет вы выйдете на сцену в полный рост. Но из убежища мы отпустим вас сразу после первой волны, для тренировки, и ознакомления с обновленным миром. Вы ведь сирота, насколько я знаю? И возлюбленной у вас сейчас нет? Это был один из критериев отбора. Нам было бы неприятно, если бы вам было что терять в этом мире. Это сильно помешает нашим планам. - Подождите! – я остановил его, вскинув руки. – С чего я должен вам верить? Все это слишком странно звучит. Бред какой-то. - О, понимаю ваше беспокойство. Но я попробую вас переубедить. Следуйте за мной, и ничего не бойтесь. С этими словами, Джей свою вечную ухмылку, подобрал мой чемоданчик и двинулся к лакированной двери, находящейся между книжными стеллажами, в правой части кабинета. Он взялся за латунную ручку, и распахнул дверь, покрытую дешевой пластиковой пленкой «под дерево». А за ней… За ней было нечто. Клубящееся зеленое облако, таинственно осветившее агента. А тот, с бесстрастным выражением на лице, повторил «Следуйте за мной» и вошел в клубящееся облако. И исчез… Чуть ли не теряя сознание от страха, я осторожно коснулся зелени рукой. Холодное. И щиплет, как газировка. Вроде ничего, жить можно… Глубоко вздохнув и закрыв глаза, я вошел внутрь, содрогаясь от шипучего холода, пробежавшего по всему телу колючей волной. Меня подхватили, потащили, закрутили невидимые силы. Я мгновенно потерял всякую ориентацию, перестал понимать где верх, где низ. И кругом одна тишина. Я не чувствовал себя, но при этом чувствовал, что я есть. Где-то здесь. И там. И еще там… Время гот времени просыпались то одни то другие чувства, создавая бредовое ощущение, что меня растянуло на многие тысячи километров одновременно во всех направлениях. И вдруг все кончилось. Я почувствовал у себя под ногами твердую землю, и от этого у меня закружилась голова. Такое ощущение, что я превратился в воздушный шарик, и меня тащит куда-то вверх, грозя оторвать от земли. И что я лечу вниз головой, кувыркаясь… Испугавшись, я открыл глаза, но увидел лишь темноту. Покрутив головой, я обнаружил, что твердо стою в освещенном желтоватым светом пятачке, тонущем во тьме. Одновременно с этим ощущение падения прекратилось, но ощущение подвешенности не делось никуда. - Осторожнее! Не делайте резких движений. – раздался у меня за спиной голос агента. – Здесь очень низкая гравитация. Рискуете улететь в неизвестность. Я осторожно развернулся, и увидел его, стоящего на другом конце пятна света, который излучал желтый кристаллик посередине. Неестественно желтые, дрожащие и пульсирующие лучи освещали его лицо снизу, превращая его в жуткую маску жреца какого-нибудь кровожадного древнего бога. - Я думаю, этого доказательства моих слов о вторжении извне было бы достаточно. Но лучше подождем немного. Мне есть, что показать вам. Но объясню для начала – это один из миров, порабощенных воинственным Альянсом. Кстати, вы будете удивлены, но этот мир был открыт людьми, сравнительно недавно. Это зеленое облако, через которое я вас провел – вполне обычная человеческая современная технология, пусть и слегка модифицированная. - Не может быть… Вот оно как, оказывается… Но погодите, я вижу только темноту. Здесь есть что-то другое? - О да, не беспокойтесь. Именно это другое я и собираюсь вам показать. Лучше посмотрите пока туда. – он указал рукой куда-то за мою спину. Я резко обернулся, чуть не потеряв равновесие из-за пресловутой низкой гравитации. А там, куда он указывал, разгоралось зеленоватое сияние, высвечивающее широкий каменный тоннель, заворачивающий налево и вверх. Свет приближался, постепенно развеивая темноту. А темнота скрывала в себе то, что мы летели на небольшом островке, несущемся с огромной скоростью. Кругом, внизу и вверху, впереди и спереди плыли другие островки, большие и совсем маленькие, но все как один – конической формы, острым концом вниз. Свет приближался, становясь все ярче, пока, наконец, наш островок не выехал к жерлу тоннеля, и нашему взгляду открылась невообразимо-огромная, бесконечная зеленая бездна, где-то далеко клубящаяся облаками. Меня буквально свалил приступ агорафобии. Который чуть не довел меня до безумия, когда мы выехали из тоннеля… Вокруг кипела и клубилась бездна, невообразимые, невозможные пространства. Миллиарды километров… А под нами, на невообразимой высоте, расположилось гигантское, титаническое колесо, из материала похожего на камень. Невозможно даже вообразить длину одной его спицы! Возможно это расстояние от Земли до Луны, не меньше. Сотни этих спиц, теряясь в зеленоватых облаках, сходились к центру – огромной изящной башне, стремительной и прекрасной, вырастающей из бесформенной глыбы астероида, размером не уступающего Земле. Эта башня возвышалась на многие тысячи километров над колесом, сверкая металлическими и кристаллическими гранями в свете чужих звезд. Вокруг башни, как мошка над болотом, кружились миллиарды черных точек, каждая, небось, размером не меньше Берлина с предместьями. От основания каждой спицы поднималась высокая изогнутая башня, из вершины одной из которых, мы вылетели. Я упал на колени, борясь с дурнотой, и изо всех сил вцепился в края островка, глядя вниз через силу. А вниз ли? - Господи, что это?! Где мы? Это в космосе? - Нет, это не космос. Это отдельный мир… Даже не планета в обычном понимании, что-то среднее между газовым гигантом и туманностью. А вообще, это не привычное пространство. Это междумирье. А эта конструкция, которую вы видите – это Шпиль Нихиланта. Цитадель Ксена, как ее окрестили человеческие ученые. Да, именно Цитадель. Они и не догадывались, насколько они были правы… А теперь представьте себе, что это всего лишь рабы… Это мир рабов. И если рабы владеют такой технологией, то о хозяевах и говорить не приходится… - А почему здесь есть воздух? И почему нет ветра? – спросил я, спустя некоторое время, когда оправился слегка от первого шока. Я снова обратил внимание на необычный запах, витающий в сухом холодном воздухе. Кстати, холод стоял собачий. Я уже весь дрожал, но Джей стоял неподвижно. И только густые облачка пара говорили о том что он жив, и что ему, возможно, тоже холодно. - Ветер есть. Но его сдерживают поля кристалла. Если бы не они, нас бы порвало в клочья. Сами понимаете, на таких пространствах, воздух разгоняется до трансзвуковой скорости… Это вторая космическая, если вы не знали. – И существа, населяющий этот мир успешно борются с его ужасными условиями. Боюсь, даже самой слабой особи Земля покажется уютным курортом. И гравитация их не остановит. Здесь есть зоны, где 30же – это норма. И там тоже живут. - Кошмар… Эта картина, она… Я даже не знаю что сказать. Похоже, у Земли нет шансов. - О, не торопитесь с выводами. Они не будут бросать все силы на какую-то жалкую планетку… Обойдутся небольшим отрядом вторжения… В пару миллиардов мульти-мутированных особей. А потом подоспеет Альянс и все по тихому возьмет под свою опеку. Люди будут встречать его с распростертыми объятиями, как освободителей от орд жутких монстров… По крайней мере, они надеются на такой исход. Но шансы есть. Тактика партизанской войны и растяжения сил здесь может совершить невозможное. И победа будет в ВАШИХ руках. И других избранных. Вы не одиноки, нет… Хотя у нас есть одна фигура, молодой ученый, который поведет человечество в бой – мы возлагаем на него особые надежды… А вы, и другие, будете его поддержкой и снабжением. По крайней мере, наши аналитики надеются, что в ваших силах – серьезно подорвать потенциал Альянса. И вам тоже отводится немалая роль. В первую очередь – это мемуары, которые вы начнете писать в дни начала второй волны сопротивления. Они будут играть огромную роль… Идеологическая библия. В ней вы раскроете всю правду, возможно даже то, что я вам сейчас говорю, если не забудете, конечно. И это поднимет на битву вторую и третьи волны. И они, в худшем случае, надолго займут стратегов и силы Альянса. Что нам и надо. Ведь битва идет не только за Землю. Ладно. Я вижу, что рассказал и показал вам уже очень много. Ладно, на этом закончим наш экзотический брифинг. Нам пора, пойдемте. В центре островка из ниоткуда возникло зеленое облако портала, в котором мгновенно скрылся Агент. Следом, снова зажмурившись, нырнул и я. Снова меня поглотила колючая тьма, растянувшая меня на всю Вселенную равномерным слоем. Но теперь я уже был готов к этим странным ощущениям. Провисев-пролетев таким образом немного, я снова почувствовал под ногами твердь. Не успел я открыть глаза, как кто-то схватил меня за рукав со словами «Не задерживаться!». Открыв глаза, я тут же прикрыл их рукой. Здесь все было залито сверкающим белым светом, просто больно смотреть, прямо как в горах. Я оказался в центре большого зала, полностью обшитого белоснежными пластинами, с темным кафелем на полу. С потолка лился ровный, бестеневой свет, исходящий, как будто из бледной дымки, которой казался потолок. В зале было множество людей в оранжевой форменной одежде, похожей на свободные защитные комбинезоны американских астронавтов. Многие просто разговаривали. Кто-то сидел перед красивыми голографическими пультами, окружающими портал, через который мы сюда прошли. Его зеленое облако клубилось в центре ажурной установки, окутанной проводами и туманными, призрачными голубыми пластинками, плавно вращающимися вокруг установки, прямо в воздухе. Стоило мне отойти от портала, как из него вышел подозрительный тип в кожаной куртке, и рожей небритого, голодного урки. Вежливо поприветствовав Джея на языке, напоминающем арабский, он пошел к дальнему концу зала, брезгливо снимая с себя свою много чего повидавшую куртку. Я только сейчас заметил, что в зале нет дверей. Точнее, одна была, но не производила впечатление постоянно используемой. Постоянно используемую дверь, как известно, не заставляют столами и скамейками… А этот уркообразный товарищ, явно коллега Джея спокойненько так, как по бульвару, топал к белой стене. Вдруг, когда он уже готов был уже врезаться носом в гладкую пластину стены, перед ним раскрылся овал, сверкающий розовыми краями, за которым была другая комната! Он прошел через него, перешагнув через кусок стены, и за его спиной этот проход затянулся, с тихим шорохом. - Боже! Что это за место? – пораженно спросил я у Джея. - Это то самое убежище, в котором вам предстоит провести ближайший год. Я не могу сказать вам, где оно находится, все равно вам это не нужно. Так что пройдемте за мной. – Джей невозмутимо развернулся, и пошел к ближайшей стене. Подойдя к ней вплотную, он нажал на что-то у себя на поясе. В тусклой розоватой вспышке разгорелась яркая дрожащая волна, которая мгновенно съела без следа монолитную стену. Агент, поправив галстук, шагнул внутрь, и я следом за ним. Когда я проходил через эту дыру, по мне прокатилось удивительное ощущение – как будто я прошел через пленку, через поверхность воды, через невесомую паутину. Я успел обратить внимание на то, что толщина стены была не больше волоса! Что за бред… Между залом за моей спиной, и небольшой комнатой, в которой я оказался, была прослойка в считанные миллиметры толщиной! - Это портал, локальный пленочный портал. Ничего особенного. Тоже человеческая технология, кстати. Не отставайте. Ну, я и не отставал. Проследив, как закрывается у меня за спиной портал, я двинулся вслед за Джеем. Тот завернул за угол, где обнаружилась небольшая комнатка, с множеством мониторов на стенах, и чем-то вроде саркофага из белого металла, с прозрачным окошком. Крышка была откинута, и я видел длинное узкое ложе, затянутое белой, похожей на кожу пленкой. - Итак. Сейчас мы будем производить изменение вашей внешности. Это важно, чтобы агенты Альянса, с которыми вы уже сталкивались, вас не узнали. Заодно, вас омолодят слегка, чтобы подогнать под легенду. Вы станете юношей 17-и лет, вы хотите поступить в Рейхсуниверситет в Берлине, и вы поступаете в него, за неделю до начала вторжения. В принципе, незамысловато, но сойдет для прикрытия ничем до поры не примечательного гражданина… Ведь в войне погибнут не все. Оставшиеся люди будут поселены в нечто вроде лагерей-городов строго режима… Трудно предсказать поведение Альянса. Но сколько мы их знаем, они всегда оставляют завоеванные цивилизации в целости, но под полным контролем. Так что безупречная репутация вам пригодится. Так, теперь о людях, с которыми вам доведется работать. Помните вашего друга детства, Питера Реймана? Отлично. Он тоже участвует в проекте, но не нуждается ни в изменении внешности, и имени. Вам же придется изменить еще и отпечатки пальцев, рисунок сетчатки… О, не бойтесь, наша медицина ушла далеко… Бесконечно далеко. - Я могу видеть Питера? – все что я спросил. - Сожалею, но это невозможно. Ваша встреча может состояться только через десять лет, когда план начнет приходить в исполнение. - Хорошо… Ладно, будь по вашему… Погодите, а зачем изменение личности?! - Не бойтесь. Это всего лишь временная блокировка памяти, причем несильная. Видите ли, представители основной расы Альянса – могучие телепаты. И даже если они не обратят на вас непосредственное внимание, то их техника может обратить. Они вряд ли будут сканировать память подробно. Так что простейшего блока должно хватить. Для начала, скажите, как бы вы хотели выглядеть? - Ну… Наверно пошире в плечах, повыше… Но не качок, а наоборот – что-то вроде медведя. Внушительный. Волосы бледные, как льняные. Короче – классический норвежец. У меня много предков норвежцев. Но я почему-то вышел темным, как какой-нибудь гуцул молдавский. Это несложно? - Конечно же, нет! Хорошо, что вы не попросили себе внешность австралийского туземца, как один оригинал до вас. Так… А каким именем вы хотите называться? - Эмм… Ну, фамилию хотелось бы Олафсен, как у моей матери. А имя даже и не знаю… Не лезет ничего в голову… - я задумался на некоторое время, воспринимая окружающее как некую бредовую игру. И тут мне вспомнился мой «таксист», с которого началась самая неприятная часть моих приключений. – Ганс! Пусть будет Ганс. Мне нравится это имя. - Отлично. Я запомнил ваши пожелания. А теперь, приступим к изменению внешности. Операция продлится не больше часа, но потом вы еще месяц будете реабилитироваться. После чего начнется ваше обучение. Личность встраивать будем под самый конец, чтобы не нарушать тонкий механизм вашей психики. Ложная память активируется, когда вы окажетесь в точке высадки, недалеко от Берлина. Сами понимаете, в руки врага не должно попасть ни бита информации о вашей прошлой жизни, вплоть до последней секунды здесь. Ладно. Достаточно. Раздевайтесь, и ложитесь в автохирурга. Когда я уже устроился на холодном жестком ложе, и Джей потянулся чтобы закрыть крышку, я остановил его руку: - Последний вопрос, если можно? Понимаю, меня не касается, но зачем нужны были эти блоки в чемоданчике? - Это вас не касается. Но ради исключения, скажу – это детали спутника, расширяющего портал из мира Ксен на Землю. Я передам эти устройства в Америку, в лабораторию Черная Меза, чтобы использовать по назначению. - Погодите! То есть как?! Вы сами хотите пустить их на Землю? Этих ваших завоевателей?! - Как ни прискорбно, но это так. Вы много не знаете, и не понимаете. Но, поверьте, так будет лучше. Земля – не единственная жертва, над которой занесен меч врага. И у людей есть шанс этот меч остановить, поверьте мне. А теперь – спите спокойно, герр Олафсен, Ганс Олафсен. Спите и знайте – все в ваших руках. – Джей резко опустил крышку, мягко щелкнувшую замками, не дав мне возразить. И снова я чувствую себя дураком… Дурак в театре абсурда. Что ж, придется играть по здешним правилам. Это я понял еще давно… Мысли постепенно уплывали, улетали вдаль, оставляя после себя черноту и запах мяты. И еще яркий образ в темноте… Сияющий образ улыбающейся девушки в оранжевом платье, идущей по Александриненштрассе…
Станьте первым рецензентом!
|