После торопливого спуска по крутым песчаным склонам, мы оказались на дне оврага, от которого веткой отходил тот, из которого мы и спустились. По дну, на блестящей серебром ночного зрения гравийной подушке, шли железнодорожные пути, в две полосы. Судя по яркому сверканию вершин рельсов – по ним очень часто проносились быстрые и тяжелые поезда. Если честно, очень не хотелось бы встретиться с одним из них сейчас… Эти жуткие на вид, сделанные из темного металла лезвийные поезда всегда нагоняли на меня жуть, когда проносились мимо со свистом и грохотом. Нагромождение острых металлических пластин, сложенных в нечто похожее на старые паровозы, и несущееся с призрачным свистом и воем выглядело жутко. Скорее всего это поезда-роботы… Для людей вряд ли нашлось бы место в узких утробах их локомотивов. С мыслью о достижениях техники Альянса, я шел вдоль путей, ведя под руку Аню, и поправляя время от времени неудобный ремешок от моей пушки.

И вот, после, буквально, нескольких минут торопливой ходьбы по зыбкой гравийной подушке, овраг уменьшился в размерах, стал более пологим, открыв тем самым нашему взору крепость врага во всей красе. Мы подходили со стороны грузовых ворот, защищаемых несколько слабее (надеюсь), чем все остальное. Перед нами, по обе стороны от рельс тянулись высокие, монолитные стены из толстых листов сиреневого инопланетного металла. Сами же рельсы упирались в светящуюся прозрачную стену силового поля, чуть дрожащую в ночном воздухе. А над этими силовыми воротами возвышались две башни, с яркими прожекторами, шарившими по земле…

- Черт… - выдохнула Аня, когда мы остановились в нерешительности, примерно метрах в трехстах от стен, у самой границы шаривших вокруг лучей. – Как мы тут пролезем? Я не думаю, что маскировка тут поможет… В таком ярком свете мы будем как на ладони. К тому же, у меня уже подразрядились батареи, и их не хватит и на бег, и на невидимость. Есть идеи?
- Ну… Если честно – нет. Можно я по паникую?
- Не сейчас… Думаю, сейчас не до этого. Ну, в общем я ничего другого и не ожидала, герой. – усмехнулась Аня. – А вот у меня идейка есть… только бредовая, и есть ли у нас время на нее?
- Не томи. Что за идея? Прикинуться уборщиками с вызовом на дом?
- Ха. В каком-то смысле. Думаю, нам надо подождать поезд, и забраться в него. Думаю, перед воротами он слегка притормозит – тут мы на него и влезем. Что думаешь?
- Ничего хорошего не думаю. Извини, но звучит как первоклассный бред. А что будет, если он не притормозит перед лучами? Мы побежим за ним, махая руками и вопя «Эй, подожди!»? А что если поезд вообще не приедет этой ночью? Мы тут прокукуем до утра, и сорвем операцию.
- Предложи чего получше, гений! – обиделась Аня. – Ты думаешь у нас есть выбор? Конечно, может я слишком много на себя беру, но я думаю, что это единственный шанс. Нам ПРИДЕТСЯ ждать поезда. И если он не придет, или не затормозит, мы можем склеить себе по бумажному колпаку с надписью «идиот», и вернуться к Сталкеру. Так что давай надеется на лучшее.
- Охх, хорошо, убедила. Ладно. Давай тогда затаимся воон в тех кустах, и подождем этот грешный поезд. Ненавижу сидеть без дела.
- Да уж… Ну да ладно, комары и холод нам не страшны, пересидим. Надеюсь, он придет быстро. – сказала Аня, двинувшись к указанными мною куцым кустикам сирени на обочине железной дороги. 

Спустя некоторое время, она ехидно заметила: 

- Блин, как же я тебя люблю! В первую очередь за то, что ты быстро и без скандала со всем соглашаешься. С Аликс мы бы орали друг на друга до второго, ой, прости, третьего уже пришествия. И не заметили бы, как нас переехал бы этот самый поезд.

Я лишь усмехнулся в маску, и полез вслед за ней в кусты. Нам предстояли долгие часы, а может, если повезет, минуты, не менее долгие впрочем, ожидания поезда.

И вот, когда полусфера звезд над нашей головой сместилась, довольно ощутимо, над рельсами разнеслось напряженное гудение далеко идущего поезда. Я коснулся руки Ани, похоже заснувшей, и сказал ей, чтобы она прислушалась. Через несколько секунд, она подобралась, и приготовилась выскочить. Мы напряженно вглядывались в серебристую мглу, ожидая появления поезда. Он заставил нас понервничать… Неторопливо, из-за поворота выскользнула полоса бледного света, осветившего ветви елей и сосен, заставив их сверкать и танцевать в изменчивых тенях. Наконец, появился и сам поезд. Слава богам, он шел медленно, хоть и не достаточно… К нам плавно катилась тень из рубленных кусков стали, похожая на толстую книгу, поставленную на корешок. На лезвие. Трудно было разглядеть его окраску, его формы в такой темноте, да еще и против его носового фонаря… Но я помнил его гладкий фиолетовый металл, красную полосу, идущую вдоль всего корпуса… Маленькие крылышки и спойлеры из рубленного металла… Лязгая колесами и своими асимметричными частями, он подъезжал к нам потихоньку. И когда с нами поравнялся второй вагон, похожий на узенькую трапецию, мы выскочили из своей засады, и рванулись к следующему вагону. До поезда – рукой подать. Огромная тень нависла прямо над нами. От него пахло маслом, креозотом, и озоном. Визор уловил пару удобных выступов, похожих на лестницу, на корпусе, за которые мы тут же и ухватились. Черт! Он идет слишком быстро. Руку рвануло так резко, что я еле увернулся, чтобы не попасть под огромное, с половину меня колесо. Уцепившись покрепче, и напрочь забыв про существование мускульных усилителей, я вскарабкался на узенькую платформу. Аня, похоже, не забыла про усилители – единым прыжком, она, как завзятая акробатка, запрыгнула на вагон, и встала со мной. Не сговариваясь, мы огляделись вокруг, и обнаружили узкую дверь внутрь вагона. С трудом протиснувшись туда (я чуть не оторвал свою пушку, висящую за плечом), мы оказались в узком помещении, подсвеченном мертвенно бледным светом. Он шел от потолочных панелей, и небольшой консоли, занявшей место в торце. К стенам были крепко прикручены длинные узкие капсулы. Хедкраб-канистры… Черт! Не повезло. Если там спят в стазисе ядовитые хедхантеры, то нам жуть как не повезло. Надо сидеть тихо, чтобы их не разбудить. Я не имел дела с этими тварями, но Аня рассказывала. Ничего приятного. Черные твари, покрытые мелкой щетинкой, на четырех когтистых лапах… Как и все хедкрабы – без головы, со ртом в пузе, как у морской звезды. Только в отличие от своих прочих родственников, эти обладали зачатками разума. Они отлично понимали где находятся, вели стайный образ жизни… Но их укус – смертелен для человека, если нет антидота, который надо вводить сразу же после укуса… Иначе – человека раздует, он превратится в неразумное чудовище, огромное, и страшное. Ходячее и жрущее гнездо для выводка этих паразитов. Невероятно живучее. Даже осколочная граната не успокоит его сразу… Аня говорила, что этот вид вывел Альянс, для использования в своих Хедкраб-канистрах.

Эх, надеюсь, нам не придется проторчать здесь так долго, чтобы они проснулись, почуяв наш запах. Даже если там обычные хеды – нас ждет много неприятных минут. А поезд, тем временем сбавлял свою скорость все больше, и больше. Судя по скользнувшим в щелях обшивки белым лучикам – мы пересекли полосу, освещаемую прожекторами, и теперь до цели осталось совсем чуть-чуть. Вот, не заставил себя долго ждать тяжелый гул силового поля, закрывающего пути. На всякий случай, мы с Аней подобрались, и прижались друг к другу, чтобы сойти, если что, за одного человека. Но это не понадобилось, в итоге. Поезд, постукивая колесами по стрелкам, просочился сквозь поле, и я даже не почувствовал покалывания кожи и шевеления волос. Даже вшитый под кожу пропуск не потянул слегка, как обычно, когда я переходил через поля Альянса. О том, что мы оказались внутри базы, свидетельствовал только резко возросший напряженный гул, быстро сошедший в легкое, далекое жужжание. Под полом вагона, дрожащего на стыках рельсов, послышалось тяжелое шипение, скрежет и ощущение движения чего-то тяжелого. Поезд дернулся, и остановился. Вот, мы и прибыли…