Они все же убили ее! Он больше месяца шел по их следу, он практически рыл носом землю, но каждый раз, когда казалось, что они у него в руках – след обрывался и терялся, то в одном городе, то в другом. И вот он настиг этих тварей. Он выкорчевал их из той норы, в которую те заползли. Он пронзил им их черные сердца… Но для нее это было уже неважно…

Когда, два месяца назад, Дуршэ пришел к нему и сказал, что из приюта пропала еще одна девочка, Д’Этьен выпросил это дело себе и, ни секунды не мешкая, взялся за расследование. Прочесав свой родной Вершель вдоль и поперек, он нашел похитителей, но «товар» был уже продан.

И не подумав сдаться, Гийон перевернул вверх дном все притоны и подвалы. Он наводил справки, платил осведомителям и даже угрожал свидетелям только бы получить хоть какую-то зацепку – получил. Но своими действиями только спугнул покупателей, и они, в спешном порядке, покинули город.

Через день он настиг их в Лидсе.

Гийон успел убить одного, но оставшиеся двое ушли…

Императорская ищейка смотрел им в глаза, а они пятились от него как мартышки от удава. И если бы не нож у тоненькой шейки маленькой испуганной девочки – ни один, ни второй не остались бы в живых. Тогда их пришлось отпустить, и с того дня он гонит их как охотничий пес кроликов. А они бегут, прикрываясь хрупкой жизнью несчастного ребенка.

Почему офицер отдела по особым расследованием Гийон Д’Этьен, не жалея времени и сил, гоняется за какими-то мелкими работорговцами, когда на его долю хватит и более серьезных дел? Все очень просто: несколько лет назад он видел ребенка, проданного в рабство какому-то магу крови…тогда то, что от него осталось, трудно было опознать как человека. Его хоронили, плотно завернув в кусок непромокаемой холстины, чтобы кровь и внутренности не пачкали могильщиков, опускающих тело в яму. И вот тогда, стоя рядом со свежей могилой, он пообещал, что не позволит Создателю смотреть на такие деяния! Что сумеет очистить этот мир от грязи. Хотя бы немного…Но если это в его силах, он сделает все, что угодно!

И вот теперь Гийон смотрел на тела двух тварей, которые, умирая, забрали с собой эту девочку с грустными зелеными глазами…

Похоронив ребенка, Д’Этьен еще долго просто стоял и смотрел на небольшой холмик свежей земли, не находя в себе сил отвернуться и ни о чем не думя.

Когда странное оцепенение прошло, он, стиснув кулаки, приказал себе оставить это место и направился в ближайший поселок. Надо было пополнить запасы продовольствия и дать весточку Дуршэ, что с ним все в порядке.

Солнце уже давно покинуло зенит, и легкий ветерок гулял по заросшему ранним вереском полю. Одуряюще пахло медом и сочной зеленью. Небо, окрашенное в нежно-розовый цвет, поражало своей глубиной и прозрачностью – будто сейчас была поздняя осень, а не начало лета.

Он шел, глядя себе под ноги и не думая ни о чем, когда над головой испуганно крикнула большая черная птица. Д’Этьен резко поднял голову, и это спасло ему жизнь.

Увидев летящую в него стрелу, Гийон успел вскинуть руку, и стальной наконечник, пробив защитную пластину, вгрызся в предплечье. По руке растеклась волна боли, и он еле сдержал рвущийся из горла крик.

Потянувшись за щитом, воин сообразил, что, воспользовавшись им, потеряет возможность действовать мечом, а это чревато быстрым поражением. Взяв оружие в левую руку, он приготовился к сражению – от небольшой рощицы к нему двигались пятеро…


Он всегда знал, что если Создатель решает наказать, то делает это жестоко и неотвратимо. Д’Этьен не спас ребенка, но выжил сам…и вот теперь Всевышний устраняет несправедливость. Без компромиссов. Без промедлений.

Но Гийон не для того каждый день отвоевывал у судьбы и мира очередной кусок своего существования, чтобы сдаться без борьбы, опустить руки…нет – это не для него! Он воин, и если ему и суждено погибнуть, то он дорого продаст свою жизнь!

Поудобнее перехватив клинок, ищейка первым делом посмотрел на лучника…и чуть не засмеялся – эти голодранцы полные неудачники. Стрел было всего…ОДНА! Эльф, только что простреливший ему руку, отбросил ненужный лук и, выхватив кинжал, бросился к раненому человеку.

Секунды с сухим стуком принялись отсчитывать время до столкновения.

Три.

Двое из бандитов вырываются чуть вперед. Один раскручивает над головой видавший виды двуручный меч. Второй вооружен парными кинжалами.

Два.

Тот, что с двуручником, слегка запинается о небольшую кочку и теряет скорость. Его обгоняет парень с коротким копьем. За ним, отстав на полшага, бежит четвертый. У него в руках обычный топорик - таким хорошо рубить мясо на скотобойне… Ну, и для человека сгодится. Эльф-лучник отстает на несколько шагов, но расстояние стремительно сокращается.

Один.

Скрежет. Искры. Два длинных кинжала скользят вдоль лезвия полуторного меча. В руку возвращается отдача от столкновения. Гийон шипит и делает шаг назад, уходя под летящее ему в плечо копье. Резко переводит свое оружие в горизонтальное положение, и с силой наносит боковой удар – парные клинки больше не представляют опасности. А его приятель с копьем выведен из строя минуты на две.

Перекат. Боль в пробитом предплечье. Двуручный меч опускается точно туда, где он только что находился.

Д’Этьен, не останавливаясь, откатывается дальше и вскакивает на ноги, уже выставляя свой меч навстречу топору.

*ДЗЗЗАН*

Клинок чуть не выпал из рук, пальцы отказываются сжимать рукоять сильнее – сил не осталось совсем. Ему бы сейчас его щит, и тогда он посмотрел бы на то, как эти богопротивные твари спасаются бегством… Но правая рука висит плетью, а пульсирующая боль, заставляющая скрипеть зубами, говорит о том, что рана более чем серьезная.

Восстановив равновесие, воин пинает наседающего на него парня ногой в живот и, не дожидаясь пока тот разогнется, сносит ему голову – минус два.

*СЗЗААААН*

Кинжал эльфа вскользь проходит по нагрудной пластине. Доспех выдерживает - пока выдерживает. Но лучник неосмотрительно подошел так близко, а стали на нем на порядок меньше, чем на Д’Этьене. Один взмах, и от правого плеча до бедра оппонента проходит длинный глубокий порез – не зря Гийон так следит за своим оружием, клинок такой же острый, как и в своей первой битве. Осталось двое.

Кровь стучит в висках, правая рука уже не болит, она горит огнем. Глаза заливает пот, а в горле явственно ощущается стальной привкус – не к добру.

Звук рассекаемого воздуха. Двуручный меч с огромной скоростью приближается к уставшему человеку. Один шанс на тысячу, но выбора нет – он просто валится на спину. В нескольких дюймах над ним проходит несостоявшаяся смерть. Успел.

Парень с двуручником по инерции делает еще два шага, и его нога оказывается рядом с лежащим воином. Не раздумывая, он, оставив меч, хватается за нее и резким движением валит бандита на землю. Понимая, что встать уже не успеет, Гийон просто поднимает руку и со всей мочи опускает локоть, закованный в железо, на незащищенную шею лежащего рядом человека. Кадык входит в горло, а изо рта начинает медленно выползать красная пена вперемешку с хрипами. Минус четыре.

Теперь встать и разобраться с последним.

Замешкался.

Треск раздираемой плоти, казалось, заглушает все звуки вокруг. Он не чувствует боли, он не чувствует страха, он не чувствует холода…просто обида и немного злости. Этого хватает, чтобы напоследок выпрямить руку с зажатым в ней мечом, и уже с трудом вытащив клинок из подыхающего тела, сделать несколько шагов по направлению к городу.


Вот теперь он понял, какое наказание приготовил ему Всевышний. Нет, не смерть – она сейчас была бы избавлением. Что-то более изощренное…

Гийон очнулся от того, что все его тело била страшная дрожь. Ему было так холодно, что он тихонечко заскулил и постарался свернуться калачиком. Но стоило пошевелиться, и к холоду добавилась боль. С энтузиазмом голодных псов она начала грызть израненную плоть, стараясь добраться до сладких косточек. Пискнув, человек замер - может псы уйдут…может оставят его в покое. Немного помогло.

Д’Этьен лежит. Тихо-тихо. Боясь даже дышать.

Немного погодя он пробует приподнять голову и посмотреть на рану…ничего не разобрать, все в крови и грязи. Но от этого движения снова просыпается боль! Воин всхлипывает и, зажмурившись, откидывается обратно.

- Создатель… - неизвестно откуда взявшиеся слезы жгут кожу. – Андрасте… Прошу вас, умоляю…позвольте мне умереть… Дай…

Его тело сводит судорогой, вырывая из горла крик.

- ПРОШУ ВАС! – скрюченные пальцы в латной перчатке бессмысленно скребут землю. – Смерти…прошу только… КХА… Всего лишь… кха-кха. - Во рту появляется соленый привкус крови – пробито легкое. – Всего лишь умереть…

…Прошла вечность…

Он не мог понять, почему все еще жив. Почему все еще чувствует боль. Почему…

Но вот разум начал постепенно гаснуть, и воин застыл, боясь спугнуть это приятное ощущение приближающегося небытия.

Он пытался жить так, как угодно воле Его. Хотел просто помогать людям, которые не в силах защитить себя сами. Ведь именно поэтому Гийон пошел на службу к императору. Именно поэтому все эти годы просил, чтобы его перевели в отдел по расследованиям. Чтобы на улицах Вершеля стало хоть немного спокойнее.

Странная пустота внутри начала шириться, а в мысли стал пробираться теплый липкий мрак. Вот оно! Долгожданное облегчение! Вот она, долгожданная смерть! Она пришла за ним, и он готов к этому!

Боль понемногу отползает в сторону, хотя и огрызается изо всех сил. На губах измучанного человека появляется блаженная улыбка.

Голоса.

Откуда тут голоса? Пришли приятели тех мертвецов? Да какая уже разница…он все равно ничего не сможет сделать…

- Мэй, быстрее сюда!

Женщина. Хорошо, что это будет женщина…

- Мышонок, оставь эту гадость, оно уже издохло. – Надменно-насмешливый тон никак не вяжется с приятным голосом.

Д’Этьену он не нравится. Пусть нет возможности видеть лица, но если человек способен с таким пренебрежением говорить об умирающем…

- Да нет же, - снова женский голосок. – Он жив! Дай скорее бальзам!

- Ты с ума сошла?! – мужской голос возмущен. – Я его для нас купил, а не всякие трупы поить.

- Прошу… - Гийон собрал остатки своих сил и скорее прошипел, чем заговорил. – Помогите…

- Мэй! – с отчаянием произнесла девушка. – Дай флакончик, пожалуйста! Ведь он умрет! Мэй… Он же просит помощи… Ну что же ты…

- Ну что же ты за бездушная скотина. - Звонкий голосок прерывается ненавистным Гийону насмешливым голосом. – Да-да, не повторяй мне очевидных вещей, я и так все помню.

- Слушай, - с неожиданным напором произносит она. – Или ты сейчас же даешь мне бальзам, или я сбегу от тебя, и ты помрешь! Клянусь!

- Это шантаж чистой воды! – мужчина не желает уступать, но его голос звучит уже не так уверенно.

- Мэй!

- Да забирай! – странно, но особой злости в мужском голосе он не чувствует, скорее разочарование и недовольство. – Но когда я снова решу спасать твою шею, будь добра – останови меня!

Секунда. Две. Три.

По телу будто проходит молния. Возвращается боль, но она скорее напоминает слабый отголосок прошлой боли. Дышать становится легче…а еще через некоторое время он чувствует как в рот вливается горькая жидкость.

Медленно, еще не веря в происходящее, воин открывает глаза и… из туманного марева проступают черты женского лица, обрамленного огнем и светом.

- Андрасте… - изумленно выдыхает Д’Этьен. – Это…чудо…

Он протягивает руку пытаясь дотронуться до этого прекрасного лица. Этого не может быть, неужели сама Невеста Создателя пришла спасти его?! Неужели Гийон так угоден Ему…?

- Так, парень, - рядом с лицом святой вырисовывается лицо какого-то мужчины. – Ты тут руки не распускай, а лежи себе смирно, раз уж не смог нормально умереть.

Д’Этьен пытается что-то ответить, но перед глазами все расплывается, и последнее, что он слышит – это как женщина очень строго произносит:

- Мэй, нельзя быть таким…