Сколько раз за последние годы я поднимался по этой лестнице? Сколько раз спешил сюда по роскошному ковру, скрадывающему шаги? Сколько раз передо мной гостеприимно распахивались массивные двери, и почтительно склонялась стража? Я давно сбился со счета, а ты?

Но я никогда не смогу забыть, как по этому самому ковру мне под ноги скатилась отрубленная Аришоком голова моего предшественника Думара. Тогда ты тоже был рядом со мной, в тот момент, когда Изабелла вдруг вернулась со Священной реликвией под мышкой, а мне пришлось принять вызов Аришока. Я не мог позволить ему забрать пиратку, если кто ее и накажет — я сам. Изабелла собиралась сама защищать свою честь, но у Аришока было на этот счет иное мнение. Принять его вызов имеет право только базалит-ан, а она им не была, в отличие от меня.

Я до сих пор не понимаю, как мне тогда удалось победить. По сравнению с Аришоком я выглядел смешно, кунари возвышался надо мной на добрых две головы, а в глазах великого воина я читал откровенное презрение ко мне, жалкому человеку, посмевшему с ним поспорить. И тем не менее, я его победил, а потом сполз по стене, изо всех сил стараясь не заорать от боли в сломанных ребрах и чувствуя, как стекает по лицу пот, смешанный с кровью. Наверное, я бы все-таки упал, если бы ты не подхватил меня. Я почти повис на твоих руках, понимая, что еще немного, и я просто потеряю сознание. Но тут меня окутало голубоватое свечение целительной ауры, и, погружаясь в сон, я услышал голос Андерса:

— Спокойно, Артур, сейчас все будет нормально.

Когда я снова открыл глаза, боль исчезла, а самочувствие было вполне сносным. Я провел рукой по лицу — ладонь осталась чистой. Интересно, кто из вас привел меня в порядок? Андерсу явно было не до этого, Варрик вряд ли обратил бы на такую малость внимание, а значит, это сделал ты. Жаль, что в этот момент я был в отключке, и не чувствовал, как твои пальцы касались моего лица. Я так истосковался по твоей ласке за эти годы, но даже этих легких, осторожных касаний мне не довелось ощутить. На мгновение ты смущенно опустил глаза, и я понял, что мои догадки верны, за мной ухаживал ты.

Похоже, те же самые воспоминания сейчас посетили и тебя, потому что на твоих губах появилась улыбка, а рука легко коснулась моей. Конечно, забыть такое нельзя. И вот мы подошли к кабинету Наместника, моему кабинету. Сенешаль Бран расплывается в улыбке, увидев нас, и замирает в почтительном, отработанном за долгие годы поклоне. Немного странно, что Думара давно нет в живых, а его сенешаль до сих пор здравствует.

— Господин Наместник! Вы даже представить себе не можете, как я рад вас видеть! — он распахивает дверь, и мы входим в кабинет. Первое, во что упирается мой взгляд — корона, которую я столько раз видел на голове Думара. Странно, я думал, что она куда-то пропала после смерти прежнего владельца. К сожалению, я ошибся.

— Это что? — спрашиваю я у Брана. — Зачем это здесь?

— Ну, как это, «зачем»? Рыцарь-командор приказал. Теперь Наместник вы, а значит — она ваша.

— Передайте рыцарю-командору, что: во-первых, у меня начинаются жуткие боли, стоит только надеть на голову хоть что-то железное, а во-вторых, если мне не изменяет память, прежнему хозяину эта корона удачи не принесла. А посему, будьте любезны убрать отсюда это безобразие!

Я слышу твой короткий смешок и невольно улыбаюсь сам, глядя на расстроенное и совершенно обескураженное лицо сенешаля, и подмигиваю ему, желая немного подбодрить:

— В конце концов, не в этом же суть наместничества, верно? Не кисните, а эту штуку отсюда уберите.

— Как прикажете, наместник. Позвольте познакомить вас со списком важнейших вопросов, которые необходимо срочно решить?

— Валяй, — махаю рукой я, устраиваясь в кресле, а ты занимаешь второе, кладешь подбородок на сплетенные пальцы и устремляешь взгляд в окно.

— Итак, рыцарь-командор желает сегодня встретиться с вами, Наместник, у него есть несколько вопросов, не терпящих отлагательств. Далее, продолжается расчистка завалов на месте бывшей... кхм... церкви. Все пострадавшие от взрыва были сразу же помещены в больницу, но сейчас там уже не осталось никого.

— Они что, все умерли? — вырывается у меня.

— О нет, что вы! Они покинули больницу, потому что больше не нуждаются в медицинской помощи! Ваш Отступник целую ночь занимался их исцелением!

Вот так номер! Значит, пока я отлеживался, Андерс лечил тех, кто оказался не в то время, не в том месте? Так вот что означали его слова: «Я должен еще кое-что сделать»! Но выразить свое изумление вслух я не успеваю, меня опережаешь ты:

— Похоже, муки совести не дали магу спать спокойно? Это не сделало его лучше, но и хуже он тоже не cтал. Впрочем, вряд ли можно быть еще хуже.

— Лито! — мой взгляд натыкается на ледяную зелень твоих глаз. — Во всяком случае, он помог раненым.

— Которых сам же искалечил! — жестко припечатываешь ты. — А мертвых он, случайно, не воскресил, Артур? Ведь для мага это так просто.

— Ты прекрасно знаешь, что Андерс никогда не обращался к магии крови!

— Пока, — коротко, беспощадно и холодно.

Зачем ты это делаешь? Хочешь заставить меня изменить свое решение относительно Андерса?

— Где сейчас маг? — этот вопрос я адресую Брану.

— Снова вернулся в Круг. Говорят, Отступник упросил храмовников позволить ему помочь раненым, его сопровождали несколько рыцарей, а после того, как лечение закончилось, унесли обратно в Круг.

— Унесли?

— Наместник, маг совершенно выбился из сил, а, исцелив последнего пострадавшего, потерял сознание, — следует ответ сенешаля.

— Какая жалость! — иронично фыркаешь ты. — Конечно же, взрывать Церковь было проще!

Я игнорирую твою шпильку, я знаю, что ты ненавидишь Андерса по многим причинам, но пытаться что-то доказать тебе сейчас — бесполезная трата времени, которого у меня и так маловато.

— Что еще, сенешаль?

— Принц Себастьян. Будем надеяться, что он не осуществит свою угрозу и не вернется сюда с войсками, объявив войну Вольной Марке.

— Казните мага, и войны не будет, — снова вклиниваешься ты. — Кажется, именно твое желание оставить Андерсу жизнь послужило причиной гнева Его высочества.

— Если Себастьяну нужна война — он её получит, сразу после того, как сядет на трон! Я не собирался и не собираюсь идти на поводу у религиозного фанатика.

— А оно того стоит, Артур? Пытаясь избежать возможного конфликта с магами, ты готов развязать войну. Я бы на твоем месте сто раз подумал.

— Спасибо, Лито, я учту. Будем надеяться, что брат Себастьяна достаточно прочно сидит на троне, а у аристократии хватит ума не поддерживать сумасбродные идеи принца без власти!

Ты бросаешь на меня полный неодобрения взгляд и продолжаешь:

— Ты забыл еще кое о чем, Артур. Верховная Жрица, Джустиния. Как-то Себастьян хвастался, что лично знаком с Её Святейшеством. Так что помешает ему убедить Её в необходимости ввести войска в Вольную марку, якобы для поддержания порядка? По-моему, это более реально, чем завладеть троном.

— Вынужден полностью согласиться с вами, господин... — вопросительно смотрит на тебя сенешаль.

— Фенрис, — автоматически отвечаешь ты, потому что называть тебя «Лито» могу только я. Это наш маленький секрет, наша тайна, своеобразный символ нашей близости. — Артур, ты же помнишь, что говорила сестра Соловей? Достаточно крохотной искры и вспыхнет война. И всё это может произойти только потому, что ты упорно цепляешься за безумную идею не просто спасти отступнику жизнь, но и поставить его во главе Круга. Ты совершаешь ошибку.

— И снова я с вами согласен, — подобострастная улыбка на губах сенешаля начинает меня здорово раздражать. — Мне бы не хотелось, чтобы ваше пребывание на посту наместника оказалось слишком коротким.

— Я не позволю его казнить. Хотите вы этого или нет, но Андерс не умрет. А если это будет стоить мне кресла, — я демонстративно хлопаю руками по подлокотникам, — можете сейчас же разрубить его на куски и сжечь в камине или выбросить в окно! Я не предаю друзей ни за какие титулы!

«Ну, конечно, кто бы говорил, — тихий шепот Мерриль снова звучит у меня в голове, — совсем недавно ты именно это и сделал, шем. Ты встал на сторону храмовников, так будь последователен до конца, Артур! Устрой образцово-показательную казнь, дай им то, чего они хотят. Хлеба, зрелищ и крови...»

Я сжимаю голову руками и сильно прикусываю губу. Похоже, теперь моя совесть говорит нежным голоском долийской магессы. Чудесно!

— Артур, тебе плохо? — ты моментально оказываешься рядом со мной, я читаю в твоих глазах искреннюю и глубокую тревогу, а рука осторожно касается моей щеки.

— Нет, Лито, со мной всё в порядке, — у меня даже получается улыбнуться. — Я прекрасно себя чувствую, просто от всей этой политики голова кругом. Что у нас еще плохого? — я снова поворачиваюсь к Брану.

— Пока всё, наместник. Смету на восстановление площади и постройку новой Церкви вам вскоре предоставят, а жалобы аристократов друг на друга я отложил на потом. Надеюсь, вы простите мне это маленькое самоуправство? — на лице сенешаля появляется лукавая улыбка. — Всё это может утратить всякое значение, если как можно скорее не решить судьбу отступника.

Я благодарю его легким кивком и прошу:

— А можно откладывать все эти жалобы как можно дольше?

— Скука толкает аристократов к сутяжничеству, — усмехаясь, говоришь ты, возвращаясь в свое кресло. — У них нет никаких проблем, вот они их себе и создают!

— И не только себе. Ну, раз больше ничего нет, я, пожалуй, пойду к рыцарю-командору и оценю масштабы трагедии.

— Я могу пригласить сэра Каллена сюда, — предлагает Бран.

— Не стоит отрывать от дел занятого человека, а мне прогулка пойдет только на пользу, — я поднимаюсь и направляюсь к двери, а ты бесшумно следуешь за мной.

Я нахожу рыцаря-командора в бывшем кабинете Мередит, не одного. Через полуоткрытую дверь я вижу своего драгоценного братца, который усердно пытается что-то доказать Каллену. Они говорят тихо, да я и не пытаюсь вслушиваться в слова, боюсь, мне может здорово не понравиться то, что они обсуждают. Что-то мне подсказывает, что речь идет обо мне, Андерсе и тебе.

Я облокачиваюсь о стену неподалеку от двери — зачем мешать беседе двух рыцарей? Ты осторожно касаешься моего плеча и пытаешься подбодрить улыбкой. Ты, похоже, тоже догадался, о чем они столь увлеченно беседуют, потому что твои щеки слегка порозовели, а глаза сузились. Но ты не говоришь ни слова, а просто опираешься о стену рядом со мной, и твое плечо касается моего.

Между тем голоса в кабинете становились все громче, ещё немного, и мы с тобой невольно услышим, о чем они говорят. Но тут Каллен резко бросает:

— Я сказал — нет, рыцарь-капитан! Об этом не может быть и речи! Вы свободны.

— Но... — пытается возразить Карвер.

— Разговор окончен, возвращайтесь к своим обязанностям! Это приказ, — пожалуй, столько металла в его голосе я слышал только однажды, когда Каллен приказал Мередит сдать оружие.

Но особо изумляться мне некогда, потому что дверь распахивается, и Карвер почти выбегает из кабинета, бросает на нас с тобой презрительный взгляд и уносится прочь.

— Наместник! — Каллен заметил меня и приветливо улыбаясь, идет навстречу. — Что же вы так? Почему не вызвали меня к себе? Негоже владыке Киркволла подпирать стены! — мы пожимаем друг другу руки, а тебе он легко кивает.

— Каллен, — я невольно морщусь при упоминании «владыки Киркволла», — я, кажется, уже просил вас... Вы хотели поговорить со мной?

— Да, — он приглашает нас в кабинет, я переступаю порог, а ты чуть медлишь. Ты сомневаешься — стоит ли следовать за мной или лучше остаться за дверью.
Каллен прекрасно видит твои колебания и говорит: — Входите оба, ведь дело касается всех нас.

Он указывает нам на кресла, а сам опирается о стол, скрещивает руки на груди и произносит:

— Наместник, вы знаете, что участь террориста до сих пор не решена, но бесконечно откладывать это нельзя. Город полон слухов и самых невероятных домыслов, жители Киркволла ожидают развязки. Смерть Владычицы невероятно все усложнила, если бы Её преподобие осталась жива, дело можно было бы как-то замять, но сейчас... Вскоре всё это станет известно Верховной Жрице Джустинии, а о последствиях догадаться несложно.

— Я не позволю казнить Андерса. Я не оправдываю его действия, вы видели, на чьей стороне я был, но и убить его я не дам. Это моё последнее слово. Мередит была виновна ничуть не меньше, чем Орсино. Вспомните, что незадолго до развязки, маги и храмовники начали объединяться с единственной целью — остановить её. Но предотвратить катастрофу нам не удалось, а результат вы видели. И если у храмовников теперь есть командор, то оставшихся в живых магов поручить просто некому.

— И вы предлагаете доверить уцелевших Андерсу? Наместник, это невозможно. Боюсь, я не смогу с этим согласиться, равно как и Церковь. Преступник должен понести наказание.

— То же самое не далее, чем вчера, мне говорил Карвер. Думаю, он передал вам мой ответ?

— Да, именно об этом мы и говорили с рыцарем-капитаном перед вашим приходом, — сообщает храмовник, и по его взгляду я понимаю, что Карвер еще кое о чем с ним беседовал. Но целомудренный Каллен ничего об этом не скажет.

— И что вы решили?

— Орден вас не поддержит, наместник. Мы все ценим ваши заслуги перед Киркволлом, но позволить реализовать ваш безумный план не можем. Война с Орлеем, к которой неизбежно приведет ваше решение, — это последнее, что нужно Вольной Марке. Максимум, что я могу позволить — вместо казни провести обряд усмирения. В таком случае маг никому больше не будет опасен.

— Усмирения? Я не ослышался? А вы знаете, что это такое, Каллен? Это еще хуже, чем смерть!

— Сожалею, наместник, но боюсь, что по-иному нельзя, — холодно и сурово добавляет он.

— А если он уедет из Киркволла навсегда? Вы никогда больше не услышите об Андерсе.

— Наместник, неужели вы думаете, что я позволю одержимому покинуть Казематы? Не смешите меня, Хоук! Андерс так же опасен, как и все одержимые, даже еще опаснее, и он это доказал!

— Вчера ночью это не помешало вам позволить ему исцелять раненых!

— Под надзором десятка рыцарей и моим личным, — сообщает Каллен. — Малейшая попытка к бегству — и маг был бы убит на месте, и он это знал. Но я не могу повсюду следовать за ним, мне это не нужно. Мой ответ — нет. Андерс не покинет Киркволл.

— Каллен, это ваше окончательное решение?

— Усмирение или казнь, наместник, — светло-карие глаза сужаются.

— Я бы предпочел второе, нет мага — нет проблемы, — сначала я даже не верю в то, что это говоришь ты, но ты продолжаешь. — Рыцарь-командор абсолютно прав, Артур. С этим магом давно пора покончить раз и навсегда. Там на площади, ты не смог сделать это сам, и я тебя не осуждаю, но...

— Не могу не согласиться, Фенрис, — губы храмовника трогает улыбка. — Доброта и снисходительность — прекрасные черты характера, но иногда они излишни.

— Верно, рыцарь-командор, — киваешь ты. — К тому же, отступник и сам желает геройски сдох... помереть, так зачем ему мешать?

— Глупо рисковать своим будущим... блестящим будущим из-за одержимого, не так ли? — добавляет Каллен.

— Именно так, — снова соглашаешься ты. — Маги не должны разгуливать на свободе, это слишком опасно!

Я смотрю на вашу милую беседу и чувствую себя здесь совершенно лишним. Я не понимаю — зачем я вообще здесь нахожусь? Тут и без меня все уже давно решено. Какой же я, к демонам, Наместник в таком случае? На месте кого или чего они хотят меня видеть?
Ах, да... политика.. Любимец народа — Защитник Киркволла. Достойно вознагражденный короной, но не имеющий реальной власти. Действительно, блестящее будущее! Вот только мне оно не нужно. И что ты там сказал, Лито? Маги не должны покидать Круг? Чудная мысль!

— А как же тогда быть со мной, господа? Я — маг-отступник. Мне тоже нельзя разгуливать на свободе, это слишком опасно, да, Лито?

— Артур...

— Замолчи! Ты сказал достаточно! — резко обрываю я тебя. — Думаю, мне не стоит мешать вашей увлекательной беседе, мне здесь вообще не место. Вы сами принимаете решения, так зачем я вам нужен, Каллен? Та идиотская корона так же блестяще будет смотреться и на вас! А я, пожалуй, вас оставлю. И не дай тебе Создатель за мной последовать, Лито! — я встаю из кресла, разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Но перед тем как закрыть за собой дверь, я останавливаюсь и говорю, не глядя ни на кого из вас:

— Мерриль была права, я действительно предатель, я еще отвратительнее тех магов крови, которых всегда презирал и осуждал. Они во всяком случае оставались верны себе до конца. Впрочем, теперь это уже не важно, — не говоря больше ни слова, я покидаю кабинет Каллена. С меня хватит.

Я — маг, который никогда не был в Круге. Пора исправить это досадное недоразумение. Я хочу увидеть все своими глазами и мне просто необходимо поговорить с Андерсом. Я не позволю ему умереть и не дам его убить или усмирить, и если для этого нужно будет сравнять проклятый город с землей, я это сделаю. Надеюсь, у тебя хватит ума не преследовать меня!