Что может быть унизительнее, чем танцевать перед человеком из рода Биа-Хатерий?
Проклятая обратная тяга! Я просто изнемогаю от желания танцевать для Тау, хочу показать ему свою страсть и страсть моего народа. Меня тянет открыться перед ним. Но зачем?
Как неприятно мое медово-сливочное желание. Немного трясет от насыщенности момента, а еще так давят виски терзающие сердце звуки ситара.

Я начинаю невольно двигаться под музыку, постепенно отдаваясь ее бешеному течению. Взгляд Тау прикован ко мне, и мне нравится ощущение восторга, поддетого собственной проницательностью на глубине его глаз. Я свожу его с ума. Или он меня?
Какая разница?..
Стоп... Что я несу! Разница огромна.
Но я не могу об этом думать, я просто хочу танцевать для него одного.
Ради него.

Сначала мои движения скованы простыми мужскими партиями национального танца, но потом меня прорывает, и я двигаюсь, как какая-нибудь кабацкая девка, двигая бедрами и изгибаясь под звуки страдания механического ситара. Змеи танцуют моим телом и, как волны в море, нарушают спокойствие пучин.

Архатейцы воистину умеют соблазнять. Наши танцы страстны и полны терпкой энергетики. В танцах мы выражаем свою любовь и принадлежность человеку. Так и я. Распинаюсь перед врагом в своих скрытых порывах. Впервые плету руками не заклинания, а воздушные узоры, пересекая нежность звуков пластичностью тела. Я выгляжу одновременно и прекрасно, и жалко.

Передо мной мой враг, расселся на парче подушек моего богатого родового замка. Его глаза скользят по моему телу, оставляя горячие следы возбуждения на коже. А я — сын грозного Металла Милиотар, правитель Архатея, великий черный маг, развлекаю Биа-Хатерия пляской, расписываясь в бессилии против своих же заклятий.
Мое падение обескураживает и уничтожает, но я не могу остановиться.
Не сейчас.

Все равно, Тау весь в цепях, его уже не спасти. Так почему я должен сдерживать себя?! Как же горит в груди!.. Кружусь на месте, воздевая руки к небесам, и срываюсь вниз, падая на пол.

— Фух, — срывается с губ.

Отдышаться бы еще.

— Красиво, — шепчет Тау.

Он поднимается и идет ко мне. Я весь вспыхиваю, а сердце бежит на месте, отзываясь томными толчками в раскаленную грудную клетку. Я откидываюсь назад, расстилаюсь на полу и закрываю глаза. Сейчас я бессилен, и Тау это знает.
Прикосновение.
Я ждал.
Волна удушья.
Как хорошо.

Тау надо мной, его волосы свешиваются мне на лицо. Чувствую всю тяжесть его тела и расплываюсь в счастливом трепете. Как я хочу любви этого сильного человека. Стараюсь дышать ровно. Но дрожь не проходит, окатывая меня горячими волнами жгучей страсти. Наши губы встречаются, и я, бесцеремонно атакованный его языком, невольно поднимаю плечи.

Тау ловит мое движение и, схватив в крепкие объятья, поднимает над собой. Мои ноги обвивают его талию, позволяя зависнуть в таком положении. Дрожь все сильнее, она перекатывается по коже мелкой испариной.

Мы все еще целуемся под звуки неунывающего плача ситара. Я удивительно жаден в своей страсти, в плену его языка, вторгшегося мне в рот. Я никогда прежде не делал этого, но я подчиняюсь опыту моего партнера. Не думал, что им окажется мой злейший враг, какой позор. Я, кажется, немного сбился с исходного плана. Но мне так хорошо. Так, как никогда еще не было!

Его губы, его касания, его ласковые поглаживания моей девственной кожи, не знавшей раньше огня любви, просто сводят с ума, заставляя еще сильнее прижиматься к Тау и сводить ноги захватом страсти. Я хочу всецело принадлежать ему. Хочу быть им любимым.
Мне надо ощутить его страсть, его любовь.

Отстраняюсь. Поднимаю веки, запаянные наслаждением, и встречаюсь с его глазами, затуманенными моим колдовством. Обидно. В них нет меня. Но я не могу сказать себе «стоп».

— Пойдем в спальню, — шепчу я, еще сильнее обнимая руками его шею.

Тау кусает мою косицу и ничего не отвечает. Но я знаю, следующий шаг и принц Эф отнесет меня на мягкие подушки моего пока невинного ложа. Мне стыдно. Но я никогда не ошибаюсь. Через несколько минут я уже лежу на спине, обвитый ласковыми касаниями Тау.

Он исследует мое тело, проводя руками по шелку королевских одежд, теряющих невинность вместе со мной. Он так гладит мою грудь, как будто она у меня есть. Неужели он думает о Еве? Но это не важно. Я просто не хочу останавливаться. У меня одно желание — испытать счастье, пылая страстью в бурлящем потоке возбуждения.

Тау залезает рукой в штаны. Что он надеется там найти, кроме того, что у него тоже есть и не менее возбуждено? Закусываю губу. Все же мы неправильные пазлы, которым будет очень трудно состыковаться. Но мне так ослепительно приятно и жарко, что я уже готов отдаться Тау.

Мой первый опыт. Я хочу подарить его наследнику Эф. Какая ирония и какой позор! Обвиваю его тело ногами и прижимаюсь еще ближе. Теперь его ладони на моих пылающих щеках, а губы покрывают лицо поцелуями. Боже мой, я схожу с ума от удовольствия.

— Ева... — шепчет мне на ухо Тау.

И холодная реальность режет меня на куски. Обдает потом, крадя дыхание. Я отталкиваю ничего не понимающего Тау. Какой же я дурак! Я!.. Отдал врагу часть себя, и был готов отдать еще больше. Подарить свое тело и душу, выполнять любое желание и каприз — как низко. Неужели я вообразил, что Тау действительно меня любит?! Жалкий идиот, а не правитель!!!

Я, еле передвигая ноги, выбрался из комнаты и попал в мрачный покой каменных коридоров. Здесь свежее и больше воздуха. Опираюсь руками на колени и пытаюсь дышать.
Не выходит.
Моя грудная клетка схвачена грустью и тоской, опоясана болью и обидой. Почему? Почему мне так больно?..

Разве для меня сюрприз, что Тау заменил меня образом Евы?! Разве, когда я танцевал для принца, я должен был надеяться на его восхищение? Или я не знал, что цепи не дарят любви? Все верно. Я все знал. Но почему душа объята бурей, словно последний лист осени?..
Мне становится противно.

Его поцелуи, руки на моем теле, мое сочное возбуждение. Как я мог расслабить волю и презреть контроль?! Как?.. О, духи-охранники! Тяга слишком сильна, я не справляюсь.
Пусть.
Но я так хочу продолжать. Мне нужен опыт, как говорит Юнгс, вот я его и получаю.
Да, ничего плохого я не сделал!
Просто надо суметь вовремя затормозить и не допустить сближения. В следующий раз буду осторожнее.