— Дерфи, твою налево, поднимай свой зад! — раздался насмешливый голос, и Юнгс удивленно потер глаза.

Он спал за столом в винном погребе среди пустой и битой тары. Правда, в своем пьяном бесчинстве он был не одинок. Парочка сослуживцев точно так же беззаботно дремала, пользуясь королевским великодушием и халявной выпивкой.  Барон никак не мог понять, почему его будят в столь ранний, по меркам прожитой ночи, час.

— Э-э, — обратился Юнгс к стоящему над ним пареньку лет двадцати в черном балахоне боевого мага.

— Что, забыл, как меня звать? — ядовито выпалил тот, смахивая с лица тонкие черные косички, в которые были заплетены все его волосы.

— Зако Зарман, — крякнул Юнгс, — тебя забудешь. Гений курса, блин. Насколько ты нас там младше? Забыл. А в магии всем давал просраться.

— На пять лет, — тихо ответил парень, — но это не повод сейчас тут валяться! Вставай!

— А что за суматоха? Где драка? Где пожар? — Юнгс нехотя пригладил балахон, пряча под воротник толстую цепь в виде хребта дракона. Металлический аксессуар он носил, не снимая, вместо традиционных косичек. Благо Касандер не стал противиться и дал свое разрешение, в отличие от тирана отца.

— Драку хочешь? — Зако хитро улыбнулся. — Ее есть у меня. Думаешь, я вот сейчас с тобой таким замечательным просто так общаюсь?!

— Э?

— Отряд Карла проник на территорию замка. Похоже, они что-то задумали.

— Да, ну, — саркастически присвистнул Юнгс, — никогда бы не подумал. Ты уверен? Может, они нас с Эфами перепутали, случайно.

— Заканчивай паясничать. Я сам их видел, первым заметил со стены замка. В отличие от вас, я к выпивке равнодушен. Пока ты и остальные пьяные маги дрыхли, солдаты Эф вырезали дворцовых големов.

— Чего?

— Ну, големов. Они, неизвестно почему, повыскакивали, преграждая путь Карлу и его шавкам. Хотя подобное поведение совсем не свойственно глиняным чуркам, они же не воины, они обслуга.

— М-м-м, опять Касандер что-то намудрил с заклинанием, — произнес Юнгс, проверяя силу огненного шара.

— Не густо, — прокомментировал Зако, наблюдая, как маленькая искорка в руках барона никак не может вспыхнуть до огненной сферы.

— Я не в духе разминаться, — Юнгс прищурил глаза, — зато сегодня отличный день, чтобы надрать задницу выскочкам эфийцам.

Барон поднялся и, хмыкнув, кинул в сторону товарища:

— Давай, шевели клешнями, показывай дорогу!

Два боевых мага, несмотря на раннее утро и массу выпитого накануне, быстро добрались до места встречи. Около северных ворот оказалось настоящее столпотворение. Архатейцев буквально подогревала жажда отомстить эфийцам. Боевые маги всех возможных ступеней окружали маленькую группку эфийских солдат во главе с принцем Карлом, обнажившим свой меч.

Никто не спешил нападать, опасаясь заклятия белого лебедя, но и пропускать Карла вглубь территории боевые маги, по своим должностным обязанностям, тоже не могли. А принц, в свою очередь, не рисковал солдатами, число которых уже уменьшилось вдвое. Так они и застыли в ожидании неизвестности.

— Опять ты, — устало произнес Юнгс, смотря на наследника Эф, — ты прямо как заноза в моих булках!

— Отойди, я за братом, — Карл зло сверкнул глазами на барона.

— Вот же детский сад, — Дерфи махнул рукой. — Тебе сказано было отчаливать и не лезть в дела старшего принца!

— Не тебе меня учить! Жалкий холоп!

— Смотри не лопни, мыльный пузырь!

— Заткнись, — заорал Карл и, спровоцированный едкой колкостью, кинулся на барона.
Юнгс с легкостью перепрыгнул через мчащегося на него мальчишку.

— Сила есть, а ум в зачатке. Второй раз допустил одну и ту же ошибку, кретин, — хмыкнул маг и запустил в принца легким заклинанием, придуманным Касандером. «Иглы» — сплетение негативных эмоций, отстраняют от мага нежелательных людей.

Карл чуть качнулся, но лебедь не позволил чарам пройти сквозь себя.

— Обломался, — съязвил Карл.

— В смысле? — искренне не понял Юнгс. — Да это простейшее заклинание, Касандер его изобрел ради шутки.

— Твой Касандер — последний ублюдок, упырь, я его изуродую, — заорал Карл, морща свой юный лоб.

— Размечтался, — зло отозвался Дерфи. Когда оскорбляли повелителя, он был не склонен спускать все на тормозах и прощать обидчика.

— Вперед! — приказал Карл, и его скудная свита полетела на противников.

Напрасно.

Если принца защищало заклятие лебедя, то его солдаты оставались бессильными перед магией. Из всего отряда осталось два вояки, причем по их лицам было видно, что они не питают особой радости от спонтанной затеи принца.

— Тебе людей не жалко? — Юнгс медленно выплетал заклинание земли третьего уровня «свищ корней», повисшее в воздухе красными нитками и подвижными щупальцами шипов.

Карла не испугал угрожающий вид заклятия, он еще более ревностно прокричал:

— Я все сделаю, чтобы вразумить брата! Я не брошу его в омут рабства шакаленка. Проклятые Милиотары! Низшие существа!

— Заткнись уже, — Дерфи со всей силы метнул свою изысканную магическую композицию. Но последствий он не оценил. Когда пошел бумеранг, маг понял, что он перестарался. Белый лебедь отклонил заклинание третьего уровня, придав ему губительное ускорение. Юнгс из последних сил попытался увернуться.

Надо сказать, что ему почти удалось. Грамотный разворот корпуса закрыл сердце. Но тонкая рана пролегла по всему его плечу, разрезав толстую металлическую цепочку. Барон схватился за ключицу, переломленный пополам болью.

— Получил? — радостно отзвенел голос Карла, сжимающего рукоять меча.

— Сволочь, — хрипло произнес Юнгс. Но про себя он благодарил богов и духов-охранников, что сподвигли его носить цепь. Ведь если бы не металлический хребет дракона, лежать Юнгсу сейчас с разорванной шеей.

— Пора заканчивать, — равнодушно произнес Зако, выходя на середину.

Он пылал самодовольной яростью, начиная плести заклинание пятого уровня. Оранжевый хвост дракона стремительно поднимался в воздух от жестов и хитросплетений рук боевого мага. Потрясающий по красоте дракон обвивал незримый воздух, словно ветви винограда сплетаются воедино с оградами.

— Зарман! — завопил Юнгс. — Не вздумай! Слышишь?! Слишком сильное заклинание, ты не сможешь.

— Я пробью лебедя, — Зако ухмыльнулся.

— Нет! Это под силу только Касандеру! Не делай этого!

— Касандеру? — зло хмыкнул парень. — Я устал слышать это имя. Касандер, постоянно Касандер. Я тоже сильный! Мой род насчитывал десятки лучших боевых магов, я ничуть не уступаю Милиотар. «Виноградная лоза» — мое самое мощное заклинание.

— Идиот! — рявкнул Юнгс. — Ты слишком самонадеян!

— Нет, я реалист.

Недолго думая, Зако отправил в сторону Карла свое самое сильное магическое оружие. В воздухе раздался треск, и яркая вспышка осветила лица людей. Оранжевый дракон, поглощенный белым светом, несся обратно в своего хозяина.

Юнгс отчаянно бросился на помощь другу, но не успел, Зако грудью встретил вихрь колдовского сияния. Белые нитки прошли сквозь его тело, оставляя за собой багровые струи крови. Зако упал, навсегда закрыв зеленые глаза.

— Нет! — крикнул Юнгс, подскакивая к товарищу и поворачивая его на спину.

— Получили дважды, — захихикал Карл, который был рад досадить злейшим врагам.

Барон истерично засмеялся, но он не клял Карла, наоборот, он не замечал его радости.

— Тупица, — произнес он, обращаясь к мертвому товарищу, — самоуверенный мальчишка. Зачем ты это сделал. Зарман, Зарманище...

— Он мертв? — холодный голос правителя Архатея заставил Юнгса вытянуться по струнке, бросив мертвого друга.

К месту кровавого поединка в сопровождении блеклой тени Тау подошел Касандер.

— Да, — кивнул барон.

Касандер приблизился к площадке, залитой кровью Зако.

— Как самонадеянно, — хмыкнул он, рассматривая окровавленный кулон на шее погибшего мага. — Змей, оплетший виноградную лозу, утопает в крови. У рода Зарман сегодня траур. Должно быть, этот мальчик меня ненавидел, раз таким образом решил доказать свое превосходство. Почему, Юнгс?

Дерфи покосился на своего правителя. Касандер выглядел уставшим и опустошенным, на его лице отпечаталась тяжелая внутренняя борьба. Ощущения тоски не сглаживал даже игривый фиолетовый балахон и тонкие золотые браслеты, украшавшие запястье правителя Архатея.
Юнгс пожал плечами и осторожно ответил:

— Его слишком часто называли гением.

— Мне тоже стоит задуматься? — с интересом отозвался Касандер.

— Я не о тебе.

Правитель хмыкнул.

— В моем замке пролилась кровь дворянина, — надменным тоном начал Касандер. — Я не могу простить.

— А мне наплевать, — дернулся Карл, — верни моему брату разум, урод!

Глаза Касандера расширились и приобрели свет ярости дракона.

— Ты заплатишь в равной мере и за слова, и за дела, — прошипел он.

— Давай, Касандер, прибей его лебедя! — закричал Юнгс, стискивая зубы.

— Слишком сложно, — отозвался правитель, — не хочу, пусть лебедь ест лебедя.

— Что ты сказал, ублюдок?! — завопил Карл.

Касандер сжал губы в подобии усмешки и перевел взгляд на Тау, стоявшего позади.

— Тау! Карл нарушил рамки дозволенного. Он убил моего слугу, верного дворянина, единственного сына главы почитаемого рода и сильного мага. Он должен заплатить за пролитую кровь.

— Наверное, — безразлично согласился наследный принц.

— Тау, брат! Что ты говоришь? — Карл вздрогнул.

— Давай, Тау, — Касандер сжал запястье рукой, притягивая к груди, — заставь его ответить.

— Он мой брат, — тихо прошептал Тау.

Касандер вздохнул, на его лбу выступил пот, а руки сводили судороги.

— Убей его, — тихо начал правитель, — Тау, убей его. Убей ради меня.

— Да... — внезапно согласился Тау, обнажая свой меч.

В долю секунды принц Биа-Хатерий бросился на родного брата. Завязалась драка. Но их противостояние обречено было стать недолгим. Карл не мог победить брата и в силу возраста, и в силу любви, мешающей его глазам видеть слабые места противника. В конце концов, Карл застыл с мечом брата в груди, прошедшим сквозь его сердце.

— Почему, брат?.. — тихо прошептали обескровленные губы обескураженного юноши, еще не верящего во все случившееся.

— Прости, Карл, — ответил Тау вырывая меч из груди мальчишки.

Мертвое тело юного принца упало на землю. Даже архатейцы отпрянули в ужасе, настолько отвратительной оказалась картина, творимая самой судьбой.

— А вы, — с большим трудом проговорил бледный Касандер, смотря на оставшуюся эфийскую свиту, — идите и скажите Людвигу, что Тау Биа-Хатерий теперь сражается за меня!

— Врешь! — выпалил один из воинов, но тут же сам осекся.

— Скажи им, Тау, — устало прошептал Касандер.

— Да, определенно. Я пойду, посмотрю военные карты, — механически произнес Тау, медленно разворачиваясь и идя обратно в замок.

— Мы... — хриплый голос воина Эф заставил Касандера вздрогнуть. — Тело принца...

— Да, конечно. Забирайте, — кивнул правитель Архатея. — Он все же был из царской фамилии.

Солдаты чинно поклонились и, положив на щит тело своего принца, молчаливой поступью потянулись к выходу из замка.

— А ты добродетельный, — заметил Юнгс.

— Я не свожу счеты с трупами.

— Все ж мальчишка оказался прав, Тау околдован.

— Вроде того, — Касандер пожал плечами.

Выглядел он довольно плохо, цепи буквально выкачивали из мага все силы.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — робко начал Юнгс.

— Нет, отвратительно, — Касандер вздохнул. — Цепи окутали мое сердце так, что не продохнуть.

— Цепи? На тебе? — барон озадачено взъерошил свои кудряшки.

— Да, я думал, справлюсь, но... Ты так точно сегодня охарактеризовал Зармана, что я невольно принял все на свой счет. Мне тоже с детства талдычили о моей избранности. А вдруг все пророчества бред, ну, замена реального желаемым?

— Ага, седьмая ступень магических сил, бред? Как же, — Юнгс фыркнул, — до тебя считалось, что ступеней шесть.

— А вдруг родится кто-то у кого будет восьмая ступень.

— Родится, конечно, с фамилией Милиотар. Безусловно.

Касандер улыбнулся.

— Спасибо, Дерфи, ты всегда рядом. Ты можешь привести меня в чувства. Я хочу тебя просить.

— Все что угодно, Повелитель, — барон мигом склонился перед своим королем.

— Только без официоза, — Касандер покачал головой. — Помоги Тау разобраться в нашей стратегии. Он теперь нам союзник в войне. Надо уже отбить архатейские форты, а то эфийцы слишком рано начали праздновать победу.

— Ладно, — буркнул Юнгс, ему явно не льстила перспектива работать с вражеским наследником.

— Я был в тебе уверен.

— Слушай, Касандер, — барон поднялся, — что ты такое дал големам, что они разыграли театр камикадзе?

— О чем ты?

— Ну... Они бросались на Карла и его дружину, — Юнгс пожал плечами.

— Интересно, — протянул Касандер, — я ничего такого в них не добавлял.

— Может, перепутал чего?

— Я? Ты в своем уме?! Я бы помнил.

— Да не заводись, я пошутил.

— Вот и хорошо, — Касандер потянулся, и на его запястье звякнули браслеты.

— Хочешь ему понравиться? — Юнгс ухмыльнулся.

— В смысле?

— Ты всегда надеваешь эти браслеты, когда хочешь кому-нибудь понравиться.

— Неправда.

— Правда. Видимо, непроизвольно... — барон задумчиво потер подбородок. — Когда здесь бывает Ева, ты вечно ходишь в них.

— Прекрати меня дразнить! — Касандер стал серьезным.

— Я честно. Ты из кожи вон лезешь, чтобы эта девчонка тебя заметила. Не люблю ее, она неблагодарная.

— Договоришься, — зло бросил Касандер, — мне достаточно того, что я ее люблю. Я уже в три года заявил отцу, что женюсь на новорожденной сестре. И я не отступил от своих слов.

— Что-то незаметно!

— Ты не поймешь... не поймешь, что значит идти против своих желаний, если они сделают больно любимому человеку.

— Эх, не пойму.

— Вот и молчи.

— Касандер, — Юнгс внимательно посмотрел на правителя, — зачем тебе Тау?

— Сам знаешь!

— А если по-честному? Без налета второстепенных причинок?

— На что ты намекаешь? — Касандер раздраженно приподнял бровь, блестя на нерадивого слугу изумрудами глаз.

— Ты заставил Тау убить брата, логично. Ты сделал его нашим союзником, опять логично. Ты надеваешь браслеты, ты носишься с ним, ты постоянно жаждешь общения и игнорируешь нашу с тобой дружбу из-за принца, а это, прости, совсем нелогично.

— Я во власти обратной тяги.

— Ага, все ясно, — скептично отмахнулся Юнгс, — но такое впечатление, что из вас двоих присох ты, а не Тау. Принц скорее стал големом, и его сознание где-то далеко.

Касандер неожиданно резко схватился за голову, начиная шептать:

— Заткнись, заткнись... Юнгс...

— Ты чего? — барон с опаской заглянул в лицо собеседнику.

— Просто прекрати! Пожалуйста! — глаза Касандера излучали испуганную тоску.

— Кас... Повелитель, я не... — он осекся.

— Ты прав, черт возьми, — Касандер выдохнул, выпрямляясь во всю королевскую стать, — его сознание где-то далеко от меня. Он уже не тот Тау, который приехал к нам во дворец, не тот, который зажег в моей душе интерес. Он спит сном бессознательности и видит мираж, где Ева в моем лице правит Архатеем. Мираж, в котором он убивает брата и предает родину, и все это ради Евы. А я... меня словно нет. И стоит цепям спасть, как Тау в одночасье проклянет меня. И, знаешь, что самое ужасное? Мне от этого чудовищно больно! Губительная обратная тяга.

— Ты всерьез полагаешь, что во власти цепей? — Юнгс с недоверием оглядел правителя.

— Конечно, я же чувствую, как часто бьется мое сердце, когда Тау рядом. Как что-то горячее разливается по животу, когда он меня касается. А его голос, запах волос. Я схожу с ума от томления. Как ты это объяснишь, если не действием цепей?

Юнгс помрачнел.

— Касандер, будь осторожен. Я тебе не прощу, если ты отдашь свое невинное тело этому придурку эфийцу. Оно, как и ты, принадлежит Архатею.

Касандер засмеялся.

— Юнгс, ты такой дурак. Я не собираюсь отдаваться Тау, я себя контролирую!

— Фальшиво звучит, — барон опечалено развел руками, — видишь ли, твои симптомы говорят о запущенной стадии влюбленности. Если ты списываешь все на обратную тягу, пускай так и будет, тебе виднее. Но не заиграйся. Помни, ты правитель Архатея, и ты обязан думать о нас, своих подданных. Не привязывайся к Тау и не вздумай быть с ним добрым. Я же знаю тебя, если ты любишь кого-нибудь, ты отдаешься ему без остатка. Так вот, не жертвуй нами. Тау наш враг, и, помни, ты заставил его убить собственного брата. Отпустишь Тау, и он тебя уничтожит за все! Он не простит!

— Что за чушь?! — Касандер усмехнулся. — Между собой и Тау, я всегда выберу себя...

— Вот чудно. И не думай тратить на него свой первый раз!

— Опять ты за свое!

— А меня, как верного слугу, волнует вопрос твоей невинности.

— Это не твое дело!

— Ладно, умолкаю... — Дерфи размял руки и добавил: — Может, помочь тебе? А то ты слишком напряжен.

— Нет, не в этот раз. Я пойду к Тау, надо послушать, что он придумал нового в нашей военной тактике.

— Опять Тау. Бесит, — Юнгс скривил рот и помахал уходящему от него правителю. Когда тот скрылся, барон раздраженно цыкнул, маска беззаботной веселости спала с его лица, и он в момент принял наимрачнейший вид.