Руки Тау на моей пояснице, мы лежим в постели, объятые вожделенным мучением. Я люблю его так трепетно, так сильно, что готов прощать и грубость, вызванную сопротивлением сильной натуры заклятию, и нелюбовь, и шепот чужого имени мне на ухо в минуты особого наслаждения.

Нет ничего страшнее, когда беря твое тело, твой любимый думает о другом человеке. Но я терплю.

— Ева, — выдыхает Тау, смотря мне в глаза.

— Здесь ее нет, — отвечаю.

— А кто?

— Касандер...

— Развратный мальчишка, — Тау прикусывает меня за подбородок.

— Назови меня по имени, — молю я.

Моя надежда.

— Касандер.

Я вспыхиваю трепетной радостью, столь болезненной после ста часов безуспешного ожидания.

— Я люблю тебя, Тау, — шепчу я, — люблю.

Он срывает с моих плеч балахон, раздирая его на части. Кожа обжигается горячим дыханием принца. Трудно дышать.

— Ты не бросишь меня? — кричу движением одних только губ.

— Нет.

— Никогда не бросай меня. Никогда! Иначе я не переживу.

— Касандер.

— Уйдешь — и я умру!

— Не уйду.

Мой стон. Я так истосковался по его любви, по его губам на моем животе, по его рукам, блуждающим в каждой неловкости моего тела. Тау — моя единственная страсть, захватывающая дух в тиски. И нет мне спасения. Моя юная сексуальность, так нечаянно пробудившаяся во мне, принадлежит только Тау. Мой враг, мой обожаемый принц. Как я хочу вечности с тобой!

Он добирается до моего пылающего приливающей кровью члена. Нажим. Я вскрикиваю от удовольствия. Тау принимает мое начало. Наконец, я для него в полной мере Касандер.
Я поднимаюсь, целуя его с низу живота до кадыка, чуть прикусывая. Страстная дорожка.
Мы тонем в поцелуе. Тау неистов, он сжимает мои плечи, доводя до хруста податливые кости. Мне больно, но я счастлив. Любимый. Хоть на секундочку я любимый. Какое божественное услаждение для брошенной судьбою души!

Тау кидает меня лицом вниз, и я сам приподнимаю бедра, желая угодить его околдованному желанию. Спасибо Юнгсу он научил меня обходить боль, спасаясь мазью лаванды. Тау действительно неосторожен и ретив. Он будто наказывает меня, делая все с присущей воину жесткостью и резкостью. Но я терплю. Такова моя кара за воровство любви обманом черной магии. Я расплачиваюсь за все здесь, на простынях, гася каждый долг дому Биа-Хатерии. Я унижен, я раздавлен, я изнасилован, но я счастлив. И потому, что люблю, я все прощаю.

— Тау, — шепчу я, ощущая, как нарушаются мои пределы.

Он не отвечает, поглощен использованием моей телесности в угоду своему возбуждению. Он так красив в свете полной луны, его холодные мертвые глаза, его пшеничные волосы, его мускулы, ходящие ходуном от напряжения. Все это столь дорого мне. Я готов отдать весь мир за один только момент нашего единения. И моя гордость, и мой трон, и моя жизнь и даже Архатей — ничто не имеет значения рядом с любовью к Тау. Я смирился. Мои цепи сделали меня бессильным, а мощь магии ненужной.

Тау крепче обхватывает мою талию, сжимая в своих руках. Больно. Я тяжело дышу, вскидывая голову, облепленную мокрыми от пота волосами.

— Тау, — шепчу я, — сильнее. Я хочу тебя, бери меня всего. Я в твоих руках.

— Касандер!

Я вскрикиваю от острого восторга, разливающегося по моему животу. Я возбужден, как никогда сильно. Помогаю себе руками, дрожа в объятьях Тау.

— Тау, сильнее, боже, сильнее. Я хочу ощутить любовь! — стону я.

Он послушно убыстряется, увеличивая амплитуду соединения. Изгибаюсь. Меня простреливает острыми разрядами страсти. Не могу больше терпеть. Кричу, обращая свое сердце к звездам в чистоте и открытости сознания. Люблю!

По моим рукам стекает сперма, оставляя следы реальности моей любви. Дышу взмыленной грудью, сбивающейся на дрожь.

— Как хорошо... — произношу я, откидываясь назад, к груди моего любовника. Он обвивает меня руками, продолжая терзать тело. Он внутри, как хорошо и тесно.

— Касандер, — произносит Тау каким-то холодным голосом.

— Я люблю тебя.

Он оставляет меня на себе, выплескиваясь околдованной нежностью. Я не двигаюсь, лаская заведенными назад руками его спину. Мне так хорошо. Я любим и не одинок, пусть даже это позор и наваждение. Мне уже наплевать. Я жертвую всем.

И неожиданно из небытия прошлого прорывается протяжный зов о помощи. Мои глаза вспыхивают.

Юнгс.

Чувствую его ауру. Он кричит мое имя, призывая на помощь. Его душа объята сомнением и страхом. Что опять случилось? Почему так не вовремя? Когда я обрел любовь Тау, когда познаю его тело, Юнгс меня обрывает. Я не могу. Но я должен идти на помощь верному архатейцу! Юнгс заслужил. Он тоже любит.

Но.

Тау!..

Принц поворачивает меня к себе и целует в шею, рисуя влажным ртом по мокрой коже узор сладострастия. Так сладко. Я не могу оторваться. Юнгс! Опять очередная пьяная драка. Ничего существенного. Я не хочу идти. Не в силах разорвать связь прилипших тел, не способен на это пойти. Меня накрывает удовольствие!

Прости, Юнгс. Ты достаточно силен, чтобы справиться без меня. Я не приду. Юнгс, твой правитель отдыхает в потоке счастья, которое он ждал всю жизнь. Не будь эгоистом, не мешай.

Мы падаем с Тау на кровать, выдыхая изнеможение, переплетаясь телами, и жадно целуемся, скованные не только цепями, но связкой наших мокрых волос. Извини, Юнгс. Но разве ты не знал, Тау мне дороже.