— Владыка Людвиг! — обеспокоенный стражник вбежал в белую залу, где на своем серебряном троне отдыхал старый король.

— Что такое? — спросил устало старик.

— К вам напрашивается ведьма из Архатея! Она не останавливается и не хочет слышать, что вы заняты.

— Прогони ее, мне не о чем говорить с богомерзким народом.

— Она не слушает!

— Я прибью ее, — Сигизмунд, находящийся здесь же подле отца, вскочил на ноги и сразу встал в боевую позу, обнажая свой меч.

— Повремени, — самодовольный голос ворвался в комнату, но обладатель оставался невидимым.

— Что такое? — принц вздрогнул и стал озираться.

— Проще магией воспользоваться, — продолжал сетовать голос, — а то пока пройдешь стражу, день потеряешь.

Эфийцы переглянулись. Наконец, на середине зала материализовалась невысокая плотная женщина в пышном белом платье и с походной сумкой на плече, которая вносила в фигуру некую дисгармонию простолюдинов.

— Что тебе надо, ведьма?! — не церемонясь, произнес Людвиг.

— Смотрю, твоя ненависть огромна, как крылья дракона, — усмехнулась архатейка.

— Верно! Я готов уничтожить весь ваш народец. Вы украли моего наследника и убили младшего сына.

Людвиг зло посмотрел на гостью.

— Ой, ладно тебе! — женщина махнула рукой. — Народ Архатея не имеет никакого отношения к делишкам испорченного мальчишки Милиотар.

Мгновенно лицо старого короля стало заинтересованным.

— Что ты удивляешься? — продолжала дворянка, хорошо уловившая столь заметную перемену, — Не все поддерживают власть самодуров и незаконных захватчиков трона. В Архатее достаточно мудрых людей.

— Шпионка? — язвительно произнес Сигизмунд.

Женщина засмеялась, демонстрируя ровный ряд белых зубов.

— Забыла представиться, — она хитро оглядела собеседников, — Фрея Чивори. Закоренелая ненавистница рода Милиотар, в лице Касандера, убийцы моей любимой доченьки Фреи-младшей. Как видите, — Чивори развела руками, — у меня свои личные счеты с негодным мальчишкой.

— Мы можем тебе не поверить, — буркнул Сигизмунд.

— И будете правы, — надменно изрекла Фрея, — вы слишком сильно пострадали от злодеяний Милиотар, чтобы доверять архатейцам. Но я могу помочь.

— Каким образом?

— Верну Тау.

— Тебе зачем? — бросил принц, но тут же был остановлен жестом отца. Людвиг ухватился за неосязаемую возможность спасти сына.

— Я же сказала, — фыркнула Фрея, — я мщу гаденышу Касандеру. Я хочу, чтобы он лишился всего, что ему дорого и испытал то горе, ту боль, которую чувствовала я, потеряв дочку. Он не достоин жизни, жалкий выродок. Но прежде чем я убью его, заставлю страдать и молить меня о даре быстрой смерти. Он у меня попляшет. Будет обливаться кровавыми слезами, я заставлю чертового вырожденца потерять человеческое лицо и унижаться. А потом, насладившись вдоволь его муками, убью врага самым позорным образом и отдам тело на съедение бездомным собакам.

— Серьезно, — проговорил Людвиг, в его глазах горел огонь азарта, — наша боль сходна, мы оба потеряли своих детей. Предположим, я верю тебе. Но чем ты докажешь свои намерения? И как сумеешь победить чары столь могущественного колдуна, как Касандер?

Фрея рассмеялась. Она вытряхнула из сумки окровавленную голову молодого парня и, отфутболив ее к ногам Людвига, произнесла:

— Этот боевой маг был хорошим приятелем и вторым любовником нашего ненасытного монарха. Я убила его.

Король поморщился, ему была чужда подобная жестокость, но мертвая голова у ног являлась железным аргументом в пользу истинности намерений гостьи.

— Не думай, — хмыкнула Фрея, предвидя возможные вопросы старика, — я его убила не ради удовольствия, ну, не только. Он поможет мне уничтожить хозяина.

— В смысле? — Сигизмунд брезгливо откатил рыжую голову обратно к Фрее.

— Я сплету заклинание «отражение любви», превращающее светлое чувство в жгучую ненависть.

— И что? — отец и сын воскликнули в унисон.

Фрея разочаровано вздохнула и покачала головой.

— М-да, вам все надо объяснять. Сейчас на Тау наложены цепи.

— Цепи? — перебил Людвиг.

— Да, сильнейшее заклинание губительной связи, излюбленное средство плешивого щенка Касандера.

— Вот почему Тау прилип к нему! — догадался Сигизмунд.

— Да, — кивнула ведьма, — цепи сложно снять, но я смогу. Я же не слабее какого-то мальчишки! — Фрея лукаво усмехнулась. — Я обращу его заклинание против него самого.

— И Тау освободится? — воодушевленно воскликнул старик-король, оживая на глазах.

— Конечно, — фыркнула Фрея.

— Точно? Ему хуже от колдовства не станет? — с опаской поинтересовался Сигизмунд, стараясь не впадать в восторг раньше времени.

— Я знаю, что я делаю. Не зли меня! — холодно отчеканила ведьма и, подняв одну бровь, добавила. — Думаете, голова архатейца мне просто так нужна, для аксессуара?

— Даже знать не хочу, — отмахнулся Людвиг, все еще не принимающий в глубине души ужасной магии.

— Из его мозгов я изготовлю отвар, — начала самодовольная Фрея.

— Достаточно! — король поднял руку вверх. — Я не желаю знать подробностей, но если это вернет Тау, то я буду молиться за успех.

— Не надо молиться. Пообещай мне кое-что?

— Расчет? — хмыкнул Сигизмунд.

— Договор.

— Какой?

— Чивори садятся на трон Архатея, объединяя престолы браком с вашей семьей.

— Что? — одновременно выпалили отец с сыном.

— Я что говорю на непонятном языке?

— Не понимаю, каким образом, — вздохнул старик, — я даже не знаю, каким вернется Тау после плена у Касандера, что станет с его душой. А ты просишь объединить престолы.

— Тау? — удивленно произнесла Фрея. — Речь идет о Сигизмунде.

— Я не наследник, — без всякого сожаления отозвался принц.

— Ты считаешь, что после всего произошедшего народ захочет видеть в королях Тау? Того самого Тау, который предал Эфы, воевал против своих сограждан, убил родного брата? Тау, имевшего порочную связь со злейшим врагом родины? Ты издеваешься?

Биа-Хатерии переглянулись. Им в голову явно не приходила подобная простейшая логическая цепочка.

— Ясно, — Фрея все поняла по лицам отца и сына. — Вы стенайте и молитесь, чтобы эфийцы вообще простили принца Тау. А про престол подумайте. Сигизмунд, м-м?

— Ну, я не уверен... — принц слегка покраснел, вспоминая недавнюю историю с Сабитой. Ему было стыдно за столь пагубную и опасную связь.

— Да, не бойся ты, — ведьма прищурилась, — мои внучки просто красавицы, к тому же близняшки. Выбирай любую. Ты же хороший мальчик, да? Дорожишь родными Эфами, переживаешь за их судьбу? Хочешь брата вырвать из лап извращенца?

— Да, — угрюмо кивнул Сигизмунд, совсем не обрадованный перспективой породниться с ненавистными архатейцами.

— Вот и чудно, — рассмеялась Фрея, хлопая в ладоши. — Значит, договорились?

— Да, по рукам, — решил за сына Людвиг.

— Отлично! С вами приятно иметь дело, — ведьма подмигнула. — Пойду, сотворю заклятие! Я вся, прям, закипаю от нетерпения поквитаться с Касандером!