Мой любимый принц пощадил меня. Он отверг всю чудовищность реальности, ухватившей нас в когтистые лапы ненависти, и нарушил ход событий. Тау подарил мне жизнь, чтобы я спас и Архатей, и Эфы, и его самого. Какой же он благородный, мой возлюбленный!

Я снова вспоминаю лес. Картины недавнего прошлого всплывают сами собой. Мы стоим друг напротив друга, и моя любовь бессильно бьется о щит ненависти, поднятый в душе Тау злым колдовством. Но в какой-то момент его глаза дергаются, и сердце сжимается жалостью. Ему становится противно.

— Сделай вид, — шепчут губы принца, но я понимаю его без слов и едва киваю головой.

Он бросается на меня. Клинок больно режет щеку, но я играю в смерть, обмякая в руках Тау. За его спиной не видно нашей маленькой хитрости. Как мне было приятно вновь ощутить силу объятий любимого принца. Я отдался его желанию, покорно изобразив жертву. Тау аккуратно положил меня на траву, и произнес над ухом:

— Не обольщайся, я сделал это для Эф.

Крики и ликования Фреи помогли нам в постановке. Мы выглядели убедительно.
Мне не стоило особых трудов, став невидимым, следовать за повозкой Тау. Я даже не напрягался особо, просто сказывалась общая истощенность организма после пережитой боли. Но Тау достоин моих мук.

Хватило двенадцати часов, чтобы прийти в себя, отдыхая в покоях принца. Все мои раны затянулись, оставшись на щеке темной полосой воспоминаний. Лебедь не мог пройти незаметно. Но шрамы меня мало волновали. Ведь взамен я увидел родной дом моего Тау и понял, что только в таком чудном месте мог родиться и вырасти столь прекрасный человек.

Теперь, когда я набрался сил и приготовился к бою, хочется вырвать из груди Фреи ее каменное сердце. Пожалуй, так и поступлю.

— Фрея, не ожидала? — я скосил на ведьму надменный взгляд.

Как же я ее ненавидел!

— Мерзкий мальчишка! — зло протянула она, активируя свой белый меч «лезвие шабота», который распустился шестью клинками, словно лилия в лунном свете. — Я уничтожу тебя, мой уровень не уступает твоим силам. Я убью тебя раз и навсегда, клянусь дочерью!

Да, Фрея действительно сильная, шестой уровень защиты, а в нападении и весь седьмой. Вряд ли в моем государстве нашелся бы маг, способный составить Чивори конкуренцию.
Я улыбнулся.

— Красиво, но тебе не поможет. Ты убила Юнгса, подставила голема мне в молочные матери, доставила моей скромной персоне столько неприятностей в Лесу Забвения.

— Надеюсь, ты страдал, — с ненавистью выпалила ведьма, усиливая ударную мощь меча. Его белое сияние аж резало глаза, настолько мощная энергия била в его сердцевине.

— Да, ты добилась своего, — спокойно признаюсь, оставаясь равнодушным к ее магическим фокусам. — Но я отомщу тебе за все, ты будешь умирать долго и в муках. Я позабочусь.

— Обломишься, без кольца ты слаб.

Я перевел взгляд на Тау, чей мизинец мерцал моим зеленым кольцом. Прекрасный принц... Зло засмеявшись, я вновь одарил Фрею вниманием:

— Дура, мне не нужно кольцо, чтобы использовать силу.

— Как это? Совсем головой тронулся?! — съязвила Чивори, еще не понимая, насколько я серьезен.

— Вроде того, — провожу пальцем по губе, но без кольца ощущение не то. — Седьмой уровень высчитан только в защите. Какой у меня уровень ударной магии никто и не брался сказать. Я тоже. Честно, попросту не знаю. Возможно, когда-то давно он и был седьмым, но сейчас. Мои силы безграничны, я — абсолютная магия, само воплощение волшебства. Если угодно, я и есть закон колдовского мира.

Черная ведьма вскидывает меч, становящийся столбом из плотного белого зарева.

— Льстишь себе, щенок Милиотар! — она готова резать души врагов, как податливый ситец.

— Ты убедишься, что нет, — надменно улыбаюсь. — Пора разделаться с тобой, Чивори.

Я воздеваю руки к небу, и позади меня пробуждается зеленый дракон, попирая потолок древнего замка. Он полыхает зеленым заревом, его крылья огромны и прекрасны. Чешуйчатый хвост окутывает меня сиянием, закрывая от любого магического воздействия. Фрея невольно отступает, уже понимая, что любые попытки сопротивления бесполезны.


— Хранитель моей души, колыбель магии рода Милиотар, моя боль и моя страсть в тебе, — произношу я по наитию, и дракон отзывается протяжным воем, выплеснувшимся вместе с языками зеленого пламени.

— Боги! Это невероятно, это абсолют. Почему он? Не верю, — бормочет ведьма Чивори, сильнее сжимая в руках меч.

— Зеленый Дракон Болот, познай глубину моего страдания, — молю родового духа. — Пой обо мне, смотря в глубину глаз. Дракон, скорби!

Я отпускаю нашу связь с драконом, и мистический дух, объятый ненавистью и болью, обрушивается на Фрею. Ведьма орет и выставляет белый меч в последней надежде на спасение. Вспышка. Столкновение стихий, белое против зеленого. Взрыв и вибрирующий удар.

Я все-таки милосердный, не затягиваю и не терзаю жертв. Чивори успевает только пискнуть, когда от нее остается лишь мокрое место и клок белого платья, как напоминание о существовании черной ведьмы.

Оглядываюсь по сторонам. Глупые придворные враждебного государства попрятались по углам, испугавшись моего могущества. Людвиг застыл на троне, он кажется разбитым и еще сильнее постаревшим, а Тау. Он смотрит на меня лазурью глаз, и нежность разливается по моей груди, заставляя недавнюю рану покалывать. Ненависть в одночасье притупляется. Дракон начинает мерцать и терять насыщенность, выполнив свой долг.

— И ты все это время прятал свою силу, — как-то загадочно произносит мой избранник.

— Ты бы предпочел испытать Дракона на себе? — улыбаюсь, но я лишь тяну время.

— В каком-то смысле я испытал его мощь, — прозрачно намекает Тау.

— Цепи, — произношу я, любуясь маленькой цепочкой, все еще связывающей нас.

Заклятие Чивори начинает распадаться, оставляя ее в первозданном изумрудном виде. Но надо действовать немедленно, иначе все вернется к исходной точке отсчета. К моей нелепой ошибке — пробуждению цепей.

— Ты обещал, — Тау разводит руками.

Мне не хочется. Должно быть, я не переживу, потому как не смыслю жизни без Тау. Но...

— Я помню, любимый, все будет, как ты захочешь.

Вдыхаю свежий воздух Эф.

— Зеленый Дракон Болот, — обращаюсь к духу, зависшему блеклым пятном у сводов древнего потолка. — Разбей унисон двух сердец, уничтожь их связующую нить, обрати заклинание вспять.

Дракон отзывается протяжным ревом могучих легких. Он знает, мне будет плохо, поэтому не хочет слушаться. Но я настаиваю:

— Если все останется, как есть, мне будет больнее. Дракон, пожалуйста, пора заканчивать. Я так решил.

Дух снова отзывается воем, но нехотя делает круг над цепью. Его чешуйчатый хвост касается звеньев, и они рассыпаются, падая на землю осиротевшими искорками, которые моментально угасают, стоит им только коснуться холодных плит дворцового пола.

Вместе с моей цепью невольным очевидцем ярости дракона становится белый лебедь. Невероятно, так ясно вижу его. Значит, мой уровень действительно поднялся на небывалые высоты. Белый лебедь подчиняется мне.

Сильнейшее заклятие восьмого уровня, что стало возможным ценой собственного жертвоприношения белой феи рода Биа-хатерии, рассыпается, словно песочная фигурка. Некогда сложнейшее заклятие, теперь под крыльями Дракона плавится до половины. И это только от спонтанного касания с мощью моей магии. Забавно.

Но Биа-Хатерии не узнают, что я ополовинил их защиту. Я и вправду не хотел, просто силы излишне могущественны. Так уж вышло. Слишком легко. Скучно. Как бы то ни было, я выполнил обещание, избавил любимого человека от ласкового плена моих сердечных терзаний.

— Все, — угрюмо подвожу итог.

— Спасибо, — отзывается Тау.

Он счастлив. Да, теперь мой принц свободен, и нас ничего более не связывает. Мне больно. Но я все равно улыбаюсь. Ведь мой любимый получил долгожданную волю, и сейчас его душа ликует, а, значит, я тоже радуюсь, смотря на счастье в голубых глазах дорогого мне Тау.

— Прости меня, — срывается с губ, — я проиграл.

— Прощаю, — Тау снисходителен.

— Плантагенет, — произношу я, — я подпишусь под моим поражением, теперь эти земли ваши.

— Касандер, — он не понимает. Да и никогда не поймет.

— Достаточно крови и ненависти. Я отдаю себе отчет. Пускай, я останусь на века самым плохим правителем, пускай, мой народ меня возненавидит, но я принесу всем столь долгожданный мир. В конечном итоге, архатейцы поймут, что когда каждый день не хоронят — это счастье, и мир лучше войны. Проигрыш Милиотар сохранит жизни миллионам. Я готов к проклятиям архатейцев. Таков мой выбор. Мне уже все равно.

— Касандер, — Тау пытается что-то сказать, но он сам понимает, насколько любые слова сейчас неуместны. Правитель враждующей страны признал поражение, отказываться глупо, и он, как принц, не имеет на это право.

— Не надо, Тау, — произношу я, любуясь его красотой, — я потерял все, что мне было важно, и отдаю тебе все, что у меня есть. Бери.

— Да, — наконец, мой принц осознает реальность, — я принимаю твой проигрыш.

Вот и все. Кончено. Хотелось бы услышать другие слова, но мои желания усердно расходятся с планами судьбы. Остается только улыбнуться. Я еще раз всматриваюсь в лицо Тау, улавливая родные и любимые черты. Быть может, мы больше никогда не увидимся.

— Но я хотел бы окончательно примириться, — продолжает Тау, а я хочу оглохнуть, потому что знаю, что он скажет. — Наши дома должны породниться, — чеканит слова мой возлюбленный.

Жестоко добиваешь меня, Тау. Услышать из твоих уст такое — хуже смерти. И ты так поступаешь после того, как я пожертвовал тебе всего себя без остатка?

— Я понял, о чем ты, — отвечаю я, сердце бешено стучит, грозя выскочить из груди.

— Прошу руки Евы. Этот брак позволит нашим странам навсегда закрепить мирные отношения.

Прикрываю глаза, говоря себе, что все идет как надо, и не стоит впадать в тоску, ведь я знал, что так будет. Ева и Тау. Они просто созданы друг для друга.

— Ты против? — тревожно интересуется принц.

— Я? Нет, — качаю головой, — если Ева не возражает, я поддержу ваш брак. Точнее, я не стану препятствовать.

— Я знал, что могу надеяться на твое благоразумие.

Растягиваю губы в улыбке полной горечи.

— Прощай, Тау, я был счастлив узнать тебя. Я должен идти.

— Касандер, еще увидимся. На свадьбе.

— Не думаю.

Как же он жесток. Не намеренно, но окончательно раздавливает меня своими незамысловатыми и брошенными ради приличия словами. Он будто сдавливает мне грудь и вырывает, выкорчевывает любящее его сердце с кровавым мясом. Хочу как можно скорее убежать.

— Кольцо! — неожиданно останавливает меня принц.

— Оставь, мне оно не нужно. Я не достоин символа своего рода, я неудачник, — усмехаюсь, — я запорол дело своей семьи и только что предал архатейский народ. Передай кольцо Еве. Пускай амулет вернется в женские руки, как и предписано традициями клана Милиотар.

— Ты уверен?

— Как никогда в жизни.

Не тяни время, Тау. Лишнее.

— Еще раз прощай, — я поворачиваюсь и ухожу.

Эфийцы расступаются передо мной, уступая дорогу. В их мыслях только одно — страх и затаенная ненависть. Они не поняли моего поступка, ждут подвоха, не знают чего ожидать в следующий миг и поэтому ненавидят меня еще сильнее.

Становится трудно дышать. Столько ненависти для меня одного, чтобы я ни сделал. Теперь мне смешно. Я сбрасываю балахон, оставаясь в одних штанах, и убираю заклинание «маскировка». На моей спине впервые в жизни становятся видимыми шрамы, оставленные заботливой плетью отца. Я хочу, чтобы эти все эти люди видели меня настоящим.
Их испуг усиливается.

Я хочу исчезнуть, ведь я им так мешаю. От моей жизни абсолютно все люди несчастливы. Тау. Покинул меня, отказался на глазах у всех. Ева тоже скоро бросит брата. Конечно, она даже не подумает обо мне. Архатейцы, очевидно, станут проклинать, склоняя на всех известных наречиях. Что ж, пусть так. Если они будут счастливы от моей боли, пускай я послужу жертвой.

«Повешенный».

Вот почему этот аркан мне так часто выпадал в гадании. Я понял. Жаль только поздно. Ноги подкашиваются, падаю на колено. Слишком много сил я потратил на сильнейшее ударное заклятие.

— Папа, а почему он на коленях? — мальчик эфиец с интересом меня разглядывает своими небесно голубыми глазами, теребя отца за рукав. Я слышу его чистый звонкий голос, прорезающий боязливый шепот взрослых.

— Он проиграл, — отвечает грубый голос дворянина. Нет сил его рассматривать.

— Мы не поможем ему встать?

— Нет. Он злой. Это наш враг, не жалей его.

Мальчишка отводит взгляд, ставший в момент колючим и враждебным. Я заливаюсь смехом. Мне действительно пора. Поднимаю силу метана и растворяюсь в облаках болотной зелени. У меня осталось еще одно очень важное дело.

_______________________________________________

Автор иллюстрации:  Alisher