- Пусть Ваша Милость меня простит, но посылать меня решать эти вопросы с орлесианцами – это было не самой лучшей идеей.
Пьетро Ландре Агости - уполномоченный по финансовым вопросам Роберто Мацеоллы, вернее, графа Роберто Альвареса Сьерра ди Дуарте, выпрямился после торопливого поклона. Он был раздосадован, это было заметно.
- Я так понимаю – результат неутешительный?
- Более чем, Ваша Милость, более чем. Никогда в жизни меня так витиевато не посылали к демонам собачьим, простите меня. Меня и сеньору Лауру, интересы которой я, в данном случае, представляю. Их антиванские аферы не интересуют, видите ли! Сами аферисты записные! У них бумага, на ней подпись. Со мной даже говорить не захотели - отмахнулись секретарём. Ну, не мог же я сказать, что послал меня грандмастер Дома Воронов – это бы выглядело как угроза на международном уровне.
- Ты осторожен, Пьетро. Это хорошо.
- Ваша Милость, это шевалье. У них так заведено – они всё, кто ниже – грязь. Не будучи дворянином, к ним лучше не соваться. Может, Вам стоило самим съездить или попросить кузена?
- Нет, только не Риккардо! Он и так со мной в неоднозначных отношениях. А если ему станет известна эта история как история о третьих лицах – в Совете разразится буря. Ведь не забывай: граф Сьерра ди Дуарте не имеет никакого отношения к Роберто Мацеолле. И если вдруг сейчас всплывёт то, что это не так – мои отношения с кузеном станут откровенно негативными. Хотя бы за то, что я лгал ему всё это время. Да и его влияние в Совете, конечно поднимется. Но только после того как стремительно упадет из-за обвинений в нечестной игре. А там ещё неизвестно каких собак на него повесят политические противники. В итоге, мы упустим время. А если я сейчас куплю у сеньоры Лауры?.. Нет. Несу чушь.
- Отборную чушь, Ваша Милость, если откровенно. Но это не удивительно – ещё день-другой и история дойдет до Совета. Ещё неделя – и разрыв этих проклятых договоров потребует гораздо больших усилий – в движение придут товары.
- Я знаю! Что будем делать? Я как лицо, не имеющее к этому прямого отношения, уместен там только как Ворон… А это...
- Да. Это почти война. Будь Лаура дворянкой – можно было бы чего-то добиться, а так...
Лаура, расположившаяся в кресле, иронично хмыкнула.
- Ну, чего нет, того нет, к сожалению.
Берто на секунду задумался. Внезапно его глаза загорелись.
- Погоди, Пьетро. Погоди! Дворянкой!
Агости и Мена посмотрели на грандмастера с удивлением.
- Лаура, я прошу твоей руки.
- Что? Берто! Ты лириума нанюхался?!
- Ради блага Антивы. Ничего личного!
- Андрасте непорочная! Это самое идиотское сватовство, которое я могла бы себе представить. Ты ничего получше придумать не мог?
- Лаура, пойми, это нужно!
- Это Мацеолла! Это до кончиков ногтей Берто Мацеолла – он наломал дров, а мне из-за этого – замуж?!
- Звезда моя!..
- Не твоя!
- Хорошо. Не моя. Это фиктивный брак. Ну, нет, нет другого выхода! А, будучи твоим мужем – я их в бараний рог сверну.
- Ну-ну! Я посмотрю. Тебе не кажется, что это напоминает дешевую базарную комедию?
- О! При сложившейся драме, рискующей перерасти в трагедию, я согласен на все. На комедию, на пляски на столе…
- С удовольствием посмотрю на последнее.
- Ты не ответила.
- Да, Берто. Да. Я согласна на фиктивный брак во имя спасения Антивы и «ничего личного». Пьетро, будьте так добры, пригласите нотариуса. Время визита – завтра в полдень. И уладьте все формальности с Чистыми Сёстрами относительно свадьбы – на завтрашнее утро.
Роберто застыл, не веря в реальность настолько лёгкой уступки.
- Петро. Чего ты стоишь? Графиня сказала – пригласи. И передай Флоре, чтоб бросала все, брала мою карету и незамедлительно отправлялась на выбор платья. Я полагаюсь на её вкус. Нужно что-то требующее минимальной подгонки и максимально эффектное. Сюда все подходящее, что найдётся, вместе с хозяевами магазинов – я выберу лучшее. А драгоценности… драгоценности будут фамильные. Да. и отправь приглашение кузену и… в общем, тем, кому обычно – узкому кругу.
Лаура приподняла бровь и покосилась на него.
- Но учти, ещё и ещё раз: ничего личного.

* * *

Эвлар настиг своих вблизи городской черты. Он поравнялся с кавалькадой, от которой шарахалось по обе стороны дороги всё живое, и обогнал бы, если бы знал, куда скакать. «Томан похитил Эллеана» - выдохнул он. Потом прикрикнул что-то по-эльфийски на головного коня и пнул Бунго по ляжке, чтоб двигался быстрее.
- Тот дом? – спросил он Фича, увидев в конце улицы приметный особняк со стенами, оштукатуренными в бледно-малиновый цвет и окружённый парком, выходящим за пределы города.
- Да, нам туда.
- Ты в дверь. Марсано следом. Байер, ты прыгнуть сможешь на полтора аршина?
- Без лошади смогу… - прорычал пират.
- Тогда ты тоже с ними. Вперёд не выходи.
Долиец на скаку выхватил лук, бросил поводья жеребца, отчего тот так разогнался, что быстро обошёл всех остальных. Эвлар пустил стрелу, разбив стекло в окне, и подхватив узду, направил морду своего коня в проём. Лук повис на предплечье всадника, тот нагнул голову, почти упершись подбородком в грудь и выставив навершие своего шлема под удар, выслал коня и, сквозь звенящий град осколков, влетел в здание.
Хотя четыре всадника, несущиеся по направлению к усадьбе, заставили охрану взяться за ворота, закрыть их не успели. Оружие тоже не пригодилось, поскольку впору было спасать шкуры – Палача узнали. Паника охватила дом, но к тому времени, как с крыши полетели стрелы, целиться было не в кого: Фич развернул своего Бунго задом к массивной двери и вымуштрованным приёмом заставил его садануть обоими копытами. Дверь разнесло на щепки. Всадники спешились уже внутри. Их лошади дробили подковами мозаичные полы первого этажа, а Вороны уже взлетели на второй. Эвлар занял другую лестницу и справился с её защитниками едва ли не быстрее троицы, проникшей в дом через парадный вход. Марсано прорвался на крышу и у тех, кто там засел, осталось только два пути: спрыгнуть оттуда добровольно или дождаться приглашения от летящего ножа. Поиск хозяина происходил с таким ужасным шумом и так стремительно, что никто ничего не успел разобрать.

Сеньор Томан мигом сообразил, что ему не удастся выкрутиться из этой переделки иначе, как сбежать. Немногочисленная охрана дома была перебита, слуги поспешно разбегались. Четверо людей Аранная орудовали в сказочно-малиновом дворце, скрывавшем жуткие многовековые подземелья. Но туда хозяин соваться не желал. Загнать себя в ловушку? Пользуясь шумихой, он ухитрился проскользнуть к чёрному ходу и, с разочарованием отметил, что убегавшие слуги чем-то подпёрли дверь снаружи. Пробиться через кухню он не рискнул: темнокожий воин в красном платке и с причудливо изогнутой саблей как раз устремился туда. От него шарахнулась серая лошадь – одна из тех, что привезли сюда захватчиков. Томан вынырнул из укрытия, схватил поводья и, пока животное успело что-то сообразить, оказался на его спине. Кобыла оказалась редкой стервой, она сразу же поднялась на дыбы, затем сделала парочку козлиных прыжков, но и Томан был ловким всадником. Он заставил лошадь покориться, жестоко раздирая ей рот удилами и нанося уколы в круп кинжалом: «И не таких сучек обламывал!» - презрительно сообщил он ей. Серая вынесла его в развороченную дверь и едва не столкнулась на улице с вороным конём. От неожиданности тот вскинулся свечой. К счастью, Зевран ещё не спешился. Он удержал Шико и удержался сам. Как только передние ноги жеребца коснулись тверди, Зевран оценил происходящее, как и характерный взмах руки Томана, развернувшего свою лошадь боком. Доля мгновения, о которой можно потом долго-долго рассказывать перед камином любопытным слушателям. Чётко брошенный кинжал был так же чётко отбит крепким налокотником и, замершие было в напряжении лошади, одновременно с места ринулись в галоп.
Сейчас только от резвости каждой из них мог зависеть исход погони, поскольку оба эльфа уверенно держались в сёдлах и вполне могли потягаться в мастерстве езды, как и в бою. Томан знал все ходы и выходы на этой территории, он уверенно направил свою лошадь вглубь парка, надеясь, по одному ему знакомым дорожкам, вырваться на свободу. Он не боялся, что противник метнёт нож ему в спину, он понимал, что нужен Араннаю живым. Но у Зеврана было преимущество – его высококровный жеребец, одно свидание с отцом которого матери скакуна - кобылы Шёлк стоило больше, чем сама кобыла. Шико настиг «Вдовушку Шатуна», едва обогнув дом, как только лошади помчались по прямой дорожке парка. Шико хватило нескольких тактов галопа, чтобы доказать серой, что ей никогда не побеждать на скачках, а Араннай нанёс всего один удар торцом кинжала. Томан не мог сопротивляться. Он был слабей. Он был не столь искусен в рукопашных схватках. Ему теперь было понятно, что лучший выход – дотянуться до отделки воротника и незаметно разжевать одну из бусинок…

* * *

Первое, что увидел Фич, когда всё стихло, Эвлар, стоящий возле клетки со щеглами. Эльф открыл дверцу, поставил клетку на окно и щитком тыльной стороны перчатки выбил стекло.
- Ну, ты вообще, Палач, соображаешь? Чем занялся?
- Они погибнут, если их оставить.
- Ты, кажется, сказал: «Похитили Эллеана?»
- Зевран уже схватил хозяина за ворот, когда тот собирался выскользнуть. Он там – на первом этаже в приёмном зале. Где Байер и Марсано? Не ранены? Пойдёмте.
Зев говорил, что в этом доме могут быть ловушки. Давай, ты, Фич, с Виком направо, а я с пиратом в левое крыло. Потом спускаемся к Зеврану. Он там пока без нас решит, что делать.

* * *

Этот высокий зал недавно принимал «Четвёрку». Сейчас его хозяин, согнувшись пополам, висел в тисках железной хватки невероятно разъярённого эльфа. Вырваться было невозможно.
- Выплёвывай свою отраву, тварь! Тебе, Томан, не светит уйти так же легко, как Бьяджи.
- Понятно. Бьяджи меня сдал.
- Как только я оборвал его манжеты.
- Надеюсь, - прохрипел Томан, - этот подонок мучился.
- Надейся. Я даже расскажу тебе подробности, Татуированный, если ты сделаешь движенье в нужном направлении. Нет, право же, Томан, я до сих пор не понимаю, отчего ты с Рубини, а не со мной.
- Что, голос крови?
- Хм… я, в общем-то, не расист, однако, почему бы нет?
- Мы слишком разные.
- Ну да. Зато Рубини, наша Дама-треф и ныне покойный Манжеты – весьма достойная компания. Впрочем, ты должен бы понять, что через пять минут отправишься вдогонку Бьяджи, если не выложишь мне всё об Эллеане.
- Всего лишь пять минут? Я выдержу. Проигрывать Вороны умеют.

Зевран встряхнул его, толкнул, ударил наотмашь. Пока тот падал, он открыл бутылочку, взятую из подсумка на поясе. Ещё парой ударов и душащим захватом, заставил Томана открыть рот и влил в него настойку.
- Ты просто так в Тень не сбежишь. Манжеты подыхал не очень-то приятно, но для тебя я что-нибудь особое приберегу. А впрочем, я могу и передумать. Так, где мой сын?
Татуированный захрюкал злобным смехом:
- А ты попроси свою долийскую наложницу родить тебе другого.
Он тут же заревел от боли, как раненый гарлок: яд и противоядие, смешавшись, терзали его изнутри, а враг прикручивал посреди зала к стулу шнуром, отрезанным от дорогой портьеры.
- Ты, кажется, меня не понял. Эту войну затеяла «Четвёрка» - не Зевран. Вместо того чтобы пойти на мирные переговоры, как это сделали Антива-Сити и Салле, вы повторяете ошибку экс-грандмастера Риалто. Впрочем, Рамиреса-то я прикончил быстро. Вы думали, я вам прощу отрытую войну в моём поместье? Скорее так, чем похищенье моего ребёнка.
- Мы тебя всё же недооценили… даже я…
- «Четвёрке» не по нраву мои методы? А вы спросите Воронов, почему они пачками бегут к Зеврану и выстилают своими перьями мой путь наверх? Зачем я нынче строю глазки королеве? Политика и слава? Я просто хотел жить. Но вы не дали мне другой судьбы. Я мог лишь умереть или стелиться перед вами тряпкой всю свою жизнь.
- Ты видишь – выбрать смерть достойнее. Ворон умеет принять проигрыш. Я был бы уже мёртв, если бы ты меня не заставил это выпить.
- Я тебя твою кровь заставлю пить. Где мой ребёнок?!
- Смирись, Араннай-выскочка, ты больше его не увидишь. Ты ведь убьёшь меня в любом раскладе, верно?
- Дай мне подумать.
- Нет. Ты убьёшь… Так мучайся до конца жизни сознанием того, что не всесилен!

Соратники Зеврана вошли в зал.
- Во всём здании Эллеана нет, - сказал Эвлар.
- Конечно нет… хе-хе… Сам знаешь, щука подыхает, а зубы щерит…
- Ты будешь подыхать совсем нехорошо, - пообещал гильдмастер.
- Оставь, Зевран, - сказал Палач. – Он мне расскажет всё.
Долиец обошёл привязанного к стулу.
- Тебе сначала описать, что я намерен делать, или предпочитаешь сюрпризы?
Этот босс, надо отдать ему должное, оказался не столь труслив, как Бьяджи. Он сплюнул кровь.
- Тебе придётся повозиться.
Кончик меча обвёл контуры туловища, остановился где-то на боку, и вдруг Томана затрясло, будто в потоке магической вспышки. Только что стёкла не повылетали от оглушительного крика. Марсано передёрнулся. Байер закрыл уши ладонями. Татуированный с трудом пришёл в себя.
- А твоя слава не фуфло…
- Эвлар, заканчивай, - сказал Зевран. – Этот не скажет, он упрям. А если и расколется – то время потеряем. Я вот что думаю… В Антиве бытует легенда: у боссов Дома Воронов есть тайное убежище. Тюрьма, возможно - склад… Мы называли её «нычка», и спрятанное помещение, конечно, существует. И может, не одно… Манжеты дал понять, что оно велико, назвав «Крепостью», упомянул вот этот дом, камин, подземный ход. Томан, так ты ещё не передумал помирать?
- Не передумал… будь у тебя такая жена-дура и ты б повесился… хе-хе… Как жаль, что её дома не было… Башку ей не срубили… теперь другого охмурит… вот сучка…
Яд действовал. Босс корчился в агонии, но сожалел только о том, что не удастся прихватить с собой врагов. Впрочем, его последняя жестокая надежда ещё имела основания утешить злого гения минутой торжества…

Вороны тщательно обыскивали помещения по новой. Эвлар и Фич остались тут, с Зевраном, и помогали в изучении планировки зала. Уж очень всё казалось подозрительным. И хозяин как-то искоса поглядывал в камин.
- Рычаг! – воскликнул Фич и двинулся к камину и вдруг Зевран остановил его:
- Что-то не так. А ну-ка – в сторону.
Он осмотрел конструкцию. Рычаг торчал сбоку портала, но как-то уж совсем ничем не был скрыт.
Камин определённо не был фальшивкой. В нём весело трещал огонь – конечно, для уюта, не для тепла. Впрочем, за городом в огромном доме могло быть прохладно в тёплый день. Немолодой хозяин, видимо, просто замёрз. Сейчас его трясло одновременно от яда и от боли, но он ещё пытался издеваться: «Ты не увидишь сына, Араннай! Ты упустил свой шанс!» Зевран еле сдерживался, чтобы не отвечать на провокацию. Наблюдая всё это, долиец почти незаметно придавил Томана, тот захрипел.
- Зев, он пытается нас как-то обмануть.
- Я знаю.
- Прикончить?
- Погоди. Что если… Отойдите оба, Фич, Эвлар. Туда.
Томан, что-то забормотал, но его так и оставили посреди зала. Он не успел ничего добавить. Зевран набросил петлю на рычаг и потянул издалека…
В следующий миг что-то охнуло, будто внутри стены, и рёв огня, потоком вырвавшегося из жерла печи, заглушил последний вопль хозяина. То, что осталось от Татуированного, уже не требовало внимания и не могло представлять опасность.
- А вот теперь, - сказал Зевран, - мы, кажется, нашли нужную кнопочку.
- Там снова может быть ловушка.
- Скучаешь по Лели? Ну, нет её здесь. Что поделать?
Эвлар снисходительно хмыкнул на подковырку, однако полез за другом в ещё дымящуюся печь. Стенка внутри отодвинулась.
- Это не помещение, - ахнул Зевран. – Это вход… Значит, правда…
Джей Фич поскрёб затылок. Он тоже знал байку о тайном подземелье, либо крепости, и не был столь скептически настроен по поводу существования «нычки». Обтирая боками ещё горячие кирпичи, мужчина с трудом протиснулся за эльфами. Отсюда был виден и основной механизм, который должен был открыть куда менее опасный вход – панель сбоку от камина, и гигантские мехи, сработавшие при повороте рычага-ловушки.
- Никакой магии, - констатировал Зевран. Но долиец добавил:
- Это не значит, что её тут вовсе нет.
- Согласен. И как теперь открыть ворота вниз?
Ответ был вскоре обнаружен, и впереди оказалась лестница, а за ней длинный коридор.
- Ну, командир? – спросил Зевран. Даже такая слабая надежда придала ему бодрости.
- Нашёл место для шуток?
- Воспоминаний. Что скажешь?
- Что мне совсем не нравится вон то свечение.
- Какое? Мелькание перед глазами после вспышки?
- И всё же пропусти.
Осторожно двигаясь по краю у стены, он добрался до следующих ворот, прислушался или, нет, кажется, даже принюхался, и тотчас же вернулся.
- Зевран, я чую порождений Тьмы.
- Как так ты чуешь? – спросил Фич, но гильдмастер махнул ему и посмотрел на Эвлара.
- Как много и как далеко?
- Довольно далеко. Асанов семьдесят не меньше. Пока что непонятно, сколько и каких гадов, живых или убитых, но они, а может что-то им принадлежащее там точно есть.
- Давай тогда за нашими. Я пока разберусь с замком.
Спустя минуты, тянувшиеся слишком долго, Джей Фич сказал: «Ты начинаешь психовать, атаман. Это нехорошо». Тот действительно никак не мог сладить с воротами. Замок нашёл, но тот никак не поддавался. Боец принёс из зала пару старинных алебард, украшавших стены, одной подпёр замок, другой, как молотом, ударил сверху. Зевран молча позволил ему это, чувствуя, как им овладевает паника. С ней нужно было срочно справиться. Он сделал несколько шагов назад, чтобы глотнуть свежего воздуха, и в этот миг раздался лязг, затем грохот обвала.
Рыжий верзила удержал плиту, которая расплющила бы другого, но не мог выбраться из-под неё.
«Постойте, не спускайтесь!» - это Эвлар сверху скомандовал Марсано и Байеру. Сам же мгновенно очутился рядом с Фичем. Хотя Зевран и пытался помочь тому выбраться, но…
- Стоп. Подержите так.
- Атаман, ты рехнулся?
- Здесь есть проход.
- Вот эта дырка?
- Не спорь с ним, Фич. Держи.
- Вот срань Создателя! Да я один не удержу! Палач, толкай плиту сильнее!
Зевран попробовал протиснуться в узкую щель. Он видел следующий коридор и вдали столбик света, идущий из отдушины.
- Фигнёй не майся, атаман! Щас раскопаем…
- Полдня раскопок? Нет.
- Да что ты возишься? Уж лезь, коли решил, нас тут сейчас раздавит!
Зевран скинул перевязь с кинжалами и сумкой и доспех, приладил шнур, и, выдохнув весь воздух, полез между камнями.



Голова закружилась, громко застучало в висках, уши заложило от напряжения. Ощущение того, что ты пойман, стиснут неумолимой массой камня, которая не выпустит, если застрянешь, и ты тут будешь подыхать в страшных мучениях, а друзья ничего не смогут сделать – всё это были пустяки в сравнении с тревогой за Эллеана. Эльф изо всех сил сжимался и протискивался в лаз, не в состоянии даже как следует согнуть конечности, чтобы посильнее оттолкнуться. Подтягиваясь за нащупанные в тверди выступы и трещинки, стараясь хоть во что-то упереться пальцами ног, безжалостно обдирая и одежду, и собственную кожу, он всё-таки преодолел эту ловушку. И вскоре он расправил лёгкие, оказавшись по ту сторону завала, и вытянул за верёвку свою амуницию. Уже повторно облачаясь в доспехи, он крикнул Эвлару:
- Ты не пролезешь.
- Я попробую.
- Ты чё, сдурел, Палач? Пока мы держим вместе – она держится, эта проклятая плита! Давай-ка лучше аккуратно передвинемся и оттолкнёмся разом.
- Слушай его, Эвлар. Ты не пролезешь – у тебя рёбра хоть на полдюйма, да покруче моих, а я тут чуть в лягушку не превратился. Значит, пока вы слышите меня: ступайте поверху. Тут есть какие-то воздуховоды что ли. Найдёте рано или поздно спуск и действуйте. Ну, живо!
Гильдмастер не стал дожидаться выполнения команды. Уже пройдя часть коридора, он вновь был оглушён очередным грохотом позади – его товарищи освободились от плиты и выбрались из-под завала, а он остался здесь один. И пути назад не было. О, да какой тут может быть путь назад, когда спасенье Элелана только впереди! В полных опасностей подземных коридорах легендарной «Крепости».

Здесь было жутко, как бывает в тесных, мрачных помещениях. Но к темноте Зевран привык ещё с младенчества. Подвалы, чердаки, ночные крыши – это была его стихия. Ведь там было куда просторней и светлей, чем под кроватью, в шкафу или кладовке и массе других интересных закутков родного для него борделя. И куда свободнее, чем в вонючем тесном карцере учебки. И всё же нависающие своды, сначала ровные, потом порядком обветшавшие, с корнями, пробивающимися с поверхности, с гирляндами склизких грибов и плесени, отображали более опасность, чем романтику. Ловушек больше не было. Зато уже два раза Зевран наткнулся на неполные скелеты: один животного – овцы или козы, второй же человеческий. Какой-то бред. Это для антуража или как? Он выбрался в круглое помещение. Четыре одинаковых двери. Ну, наконец-то западня! А то уже почти расслабился…


* * *

Риккардо Лоренсо Тампеста Да Эскудеро, Торговый Принц Антивы и член Совета мог ожидать от своего взбалмошного кузена чего угодно. Но, тем не менее, полученное письмо вызвало у него шок. То что его кузен был с ветром в голове и ничто не могло его заставить заняться чем-то более путным, чем прожигание жизни в гуляньях и развлечениях, никогда не вызывало у него одобрения. Хотя с другой стороны, это позволяло спать спокойно, учитывая то, что этот кутила каким-то чудом ухитрился заполучить контроль над двумя, а похаживали слухи, что и над четырьмя ячейками Воронов. Как это удалось ветреному Роберто – Риккардо совершенно не представлял. Но то, что он не стремится заполучить дедовский капитал целиком, Принца всегда радовало. Однако, при всей оригинальности Берто, происходящее – это было уже чересчур. Свадьба, вот так, ни с того ни с сего, без помолвки. Кто невеста – непонятно. Да на что это похоже, в конце-то концов!
В гостиную дома Сьерра ди Дуарте Риккардо вошел не в самом лучшем расположении духа и, опустился в кресло. Да, конечно, он минуточку обождет. Лучи послеполуденного солнца пробивались сквозь занавески и играли на лакированной мебели. За окном перекликались птицы. Затишье перед бурей, если так можно выразиться.

- Ага. Явился!
Берто оторвался от зеркальца – одного из системы зеркал, позволяющих наблюдать гостиную прямо из его кабинета. Отражение было слегка искажено за счет того, что не все зеркала были ровными. Зато оно давало прекрасный обзор большей части гостиной.
Лаура отодвинула груду платьев, лежащих на столе – все то, что помимо свадебного наряда, выбрал для нее Берто, не взирая на ее протесты и заверения, что ей есть что надеть – за этим просто надо послать к ней домой. Берто отмахивался тем, что сейчас недосуг посылать кого-то копаться там после разгрома и это вызвало у Лауры иронию, которая не прошла к приходу отягощенного властью кузена.
- Я вижу. У вас в семье отношения более чем задушевные.
- О да, моя дорогая. Тебе ещё предстоит привыкнуть – мы просто излучаем родственные чувства друг к другу. Во всём, что не касается чести семьи и денег.
- Я не твоя дорогая.
- Придется привыкнуть. На людях я буду обращаться к тебе именно так. Мы же должны создавать впечатление пылко влюблённых.
- Я тебя придушу!
- В объятьях – я согласен.
- Берто! Ты ничего не забыл? Это фиктивный брак.
- Не забыл. Я даже распорядился задвинуть дверь между нашими спальнями шкафом, чтоб тебе спалось спокойно.
- Спасибо за заботу.
В уголках губ Лауры играла усмешка. Берто растрепал кружева у ворота и расстегнул жилет, придавая себе как можно более небрежный вид.
- Так. Я отправляюсь валять дурака и вытряхивать из-под своего кузена бескровное решение проблем, дабы избежать политических осложнений. Подглядывать – здесь, подслушивать – вон в ту трубочку в стене. Если ты мне потребуешься, я тебя позову. Постарайся быть очаровательной.
Когда дверь за ним закрылась. Лаура Мена поймала себя на странном чувстве. Она устроила столько афер против Роберто Мацеоллы, что теперь, после множества выигрышей и проигрышей в их долгой «вендетте», играть на одной стороне с ним – это было неожиданно увлекательно.

- Риккардо, я приветствую тебя. Польщён.
- Не удивительно, мой дорогой кузен. Я получил твое письмо и поспешил уточнить детали. Что так спешно? Тебе не кажется, что всё это выглядит неподобающе странно?
- О! Если бы ты знал насколько всё странно на самом деле, ты удивился бы ещё больше.
- И кто невеста? Ты даже этого в письме не указал.
- Лаура Гарсиа Мена.
- Владелица Торгового Дома Мена? Неплохое предприятие. Но ты уверен, что женщина, занимающаяся бизнесом – это лучшая партия для человека твоего положения? Мог бы выбрать что-то более возвышенное.
- О, Риккардо! Мне ли тебе объяснять разницу между «числиться владелицей» и «вести дела». Как ты думаешь, на чьи деньги создан Дом и кто руководит его делами?
- Погоди. Ты хочешь сказать, что ты взялся за ум?
- А как ты думаешь? Ведь не живу я с манны небесной или только за счёт поместий! Ты же видел уровень моих расходов.
Лаура, не отрываясь от слуховой трубки, гневно сжала кулаки: «Вот гад-то! Врёт и не краснеет!»
- Ну… Я боялся, что у меня ничего не выйдет. Но вот – получилось. Теперь я могу снять завесу с этой тайны.
- Придворные поставки… хм… похвально. Молодец. Но всё равно. Мог бы хоть о помолвке объявить, как подобает, познакомить меня со своей избранницей – я её в глаза не видел. А то, как дождь на голову посреди ясного дня – «завтра женюсь». Куда это годится?
- Согласен. Сожалею. Н тут дела принимают такой оборот, что, право, мне не до долгих ожиданий. Я планировал помолвку. Если бы всё было спокойно – это произошло бы абсолютно официально вчера. Но события не позволили. Но об этом в двух словах не расскажешь. Кофе?
- Не откажусь.
- Флора! Кофе Его Высочеству.
Берто сел в кресло рядом с кузеном, выдерживая томительную паузу и дразня его любопытство. Он не спеша расправил манжеты, показывая, что нервничает.
- Итак… я даже не знаю с чего начать. Наверное, стоит – с начала. Несколько дней назад они полетели, словно дождь на голову, как ты только что выразился. Я до сих пор не знаю всех игроков в этой авантюре. Равно как и не знаю, как далеко она зашла. Но всё сводится к тому, что к моим деньгам тянуться чьи-то загребущие лапы, к сожалению. Причём, методами весьма неблаговидными.
- А поточней?

- Началось все с нападения на мой дом, потом напали на дом Мены, где расположен рабочий кабинет предприятия. Погибла её кузина и была выкрадена печать. Я напряг связи. Ну, ты меня понимаешь…
Берто сделал гламурно-небрежный жест рукой и многозначительно поднял бровь.
Лаура чуть не прыснула за стеной.
Риккардо понимающе кивнул.
- Безусловно.
- Печать мне вернули за считанные часы. Но судя по всему, выкравшие успели сделать оттиски. Естественно, после этого ни о какой степенной подготовке к помолвке не могло быть и речи и я забрал свою избранницу к себе. Кстати, она просто чудо. Я сейчас вас познакомлю.
- С удовольствием посмотрю на твою будущую супругу. Но не отвлекайся.
Лаура окинула взглядом только что купленные платья и шкатулку с косметикой и прочими женскими мелочами…
«Что ж... Приобретение кстати. Произвести впечатление, говоришь…»
В гостиную вошла Флора, несущая поднос с кофе. Берто снова выдерживал паузу, стараясь понять по лицу кузена, что он слышал об истории с нападениями. Судя по реакции собеседника – что-то слышал.
Берто изящно, буквально кончиками пальцев взял чашку с кофе.
- Итак. На чем я остановился? Ах, да! Я напряг связи, печать мне вернули. И всё бы было хорошо. Но вот позавчера, откуда ни возьмись, появляется дочь моей Лауры и хоронит её... При том, что живая и здоровая Лаура у меня и иметь взрослую дочь ей по возрасту рано. Эта аферистка предъявляет завещание на свое имя и практически мгновенно подписывает ряд трёхсторонних договоров с казначейством Антивы и Орлея.
- И как я понимаю, ты несешь убытки.
- Ладно бы убытки. Я был бы счастлив, если бы это были только убытки. Я не имею удовольствия знать, кто в Орлее посчитал наш род кровным врагом, и решил подставить нас под соучастие в разбазаривании казны. Но тем не менее… мне достали копии договоров. Так же как и голову той бардессы, что выдавала себя за дочь Лауры. У тебя есть желание ознакомится с этими увлекательнейшими документами?
Риккардо изменился в лице. Его рука с чашкой кофе застыла.
- Давай.
- Флора! Принеси мне папку с письменного стола. И поживей, будь добра!
- Всё настолько серьёзно?
- Да, настолько. Я не хотел тебя волновать. Думал решить эту проблему сам. Но сегодня все свелось к орлесианскому посольству, которое смертельно упрямо. Вернее, к определенным лицам в нем. А я не могу сейчас самостоятельно решить использовать свои связи для силового воздействия, так как это вызовет международный скандал. Буду банален. Я мог бы заказать сейчас их головы – всех до последнего клерка. Причём, за реальную для себя сумму. Да, я вернул бы договора, но ты же представляешь, чем это чревато?! Это упрямство и то, что они игнорируют очевидные факты… Ведь никто не может воспользоваться завещанием Лауры, раз она жива. Всё это лишний раз подтверждает, что сама афера – это их рук дело. Так же как и исчезновение казначея, подписавшего договора со стороны Антивы. Казначея или его тело я найду. Но мне почему-то кажется, что скорее тело.
- Бертитто, не тараторь. Чуточку меньше эмоций. Я всё понял.
- Хоршо. Я думаю, что все-таки мы найдем того подлеца, который всю эту авантюру организовал. И главное – я очень хотел бы знать почему. Я, вроде, не совершал резких телодвижений на международном рынке. И оборот, по меркам Антивы, у меня был достаточно скромен.
- Ну, тут думаю не в тебе дело. Но окончательный вывод я сделаю, когда увижу сами договора и подписи.
Берто посмотрел на кузена. Стараясь сделать как можно более озадаченный вид.
«О да, дорогой родственник. Если бы я не знал некоторые подробности твоих давних сделок – я бы вёл игру иначе. Но тут есть два ключевых слова – гематит и купажные спирты. Я прекрасно знаю, с кем ты тогда бодался и чем всё это закончилось. Я даже подзаработал тогда на твоих заказах. И вот теперь – смахнём пыль с событий. Я прекрасно знаю, что он уже вставил тебе достаточно шпилек в отместку за ту историю. И что ты – не забыл. Теперь я скормлю его тебе с облегчением. Потому что я не только вытягиваю из беды себя и страну, а еще и даю тебе на блюде с золотистой каемочкой Франсуа де Бонера, которому ты очень многое не забыл».

Риккардо взял принесенные Флорой документы и принялся их читать. Мацеолла с кажущейся небрежностью следил за изменениями выражения лица Принца.
- Знаешь, Бертитто. У меня уже почти есть ответ на твой вопрос – кто. Просто направления это аферы и подписи… я знаю, кто хороводит этим кордебалетом. Да, это в посольстве, ты прав. Но не все. И можно сказать, что я даже благодарен тебе за представившуюся возможность отплатить хозяину этого кордебалета с лихвой за дела дней минувших – право, этими действиями он это окончательно заслужил. Просто кое-кто забыл, что Орлею обыграть Антиву на сделках – это всё равно, что Антиве пытаться победить Орлей на поле боя. И что здесь не работают правила их Великой Игры.
Берто изобразил удивление:
- И кто же это?
- Один мой старый враг.
«Ага. И большой дурак. Который, небось, повёлся на авантюру Томана из тех же побуждений, из которых ты сейчас готов в неё вмешаться».
- Я хотел бы знать имя.
- Франсуа де Бонер. Только не стоит пока в его адрес направлять свои связи. Сначала – он мой.
Дверь в гостиную открылась.
- Дорогой… Ах, прости. Я не знала, что у нас гости.
Берто обернулся. Нет, он сам купил это нежно-бирюзовое платье, специально для визитов к родственникам. И Лаура отнюдь не сразила его своей красотой. Просто он никогда не мог представить Лауру Мену такой. В дверях стояло нечто хрупкое, почти воздушное, с выбившимися из строгой причёски трогательными кудряшками на висках. И дело было не в том, что она казалась моложе своих лет, не в скромном, но идеальном макияже. Это была не убийца-тень, рисковая и острая на язык, неоднократно оставлявшая его в дураках. Это был… луч утреннего солнца, играющий бликами на каплях росы, стыдливо лежащих на кисти бутонов манго…
«Что за романтическая плешь мне лезет в голову в самый неподходящий момент?!»
Берто встрепенулся и оглянулся на кузена. Тот, похоже, не заметил странностей в его поведении – его внимание полностью сосредоточено на стоящей в дверях женщине.
Берто беззвучно кашлянул, чтоб обеспечить себе возможность говорить прежним голосом.
- Риккардо. Позволь представить это Лаура - моя невеста. Лаура, это Его Высочество Риккардо Лоренсо Тампеста Да Эскудеро, Торговый Принц Антивы, мой кузен.
Принц встал и сделал несколько шагов навстречу вошедшей. Лаура подошла ближе, протянула руку для поцелуя и смущенно опустила глаза. Ее ресницы вздрогнули, когда пальцы Да Эскудеро коснулись ее ладони.
- Польщён. У тебя очаровательная невеста, Роберто!
- Благодарю за комплимент, Ваше Высочество.
Щеки Лауры залились трогательным румянцем, на губах мелькнула тень улыбки.
«Она играет. Это не по-настоящему. Демон! Я знаю, что она играет!»
На душе Берто принялся точить когти чёрный кот ревности. Не важно, что Рикко уже сорок шесть и…
- Что вы. Это я должен благодарить судьбу за столь очаровательную невестку. Право. Берто. Твой выбор выше всяких похвал.
Роберто заёрзал в кресле.
- Я рад. Но вернёмся к делам. Я думаю. Не стоит уточнять, что моё положение сейчас шаткое. Случиться сейчас может всё что угодно и, при любом повороте событий, я не хотел бы, чтоб Лаура была скомпрометирована тем, что гостила у меня всё это время. Поэтому, как честный человек, я хочу заключить этот брак, прежде чем перейти к активным действиям.
- Ну, дорогой кузен, я думаю, особых жертв от тебя не потребуется и будущей графине вдовой стать не грозит. При твоих-то связях.
- Надеюсь. Кстати о связях, кое кто… из моих связей, ну вернее из тех, кто стоит над этими связями…
Берто осекся.
- Лаура, душа моя. У нас серьёзный мужской разговор. Ты не могла бы нас оставить? Вернись к своему вышиванию.
- Разумеется. Всего наилучшего, Ваше Высочество.
- До завтра.
Шурша юбками. Лаура покинула гостиную.
- Так вот. Мне предлагали финансовую помощь в решении этой проблемы. Ну, если её удастся решить другим путем.
- Кардосо?
-Ты знаешь имена?
- Конечно. Я же давно живу на этом свете, поверь мне. Я не мог не отследить к кому ты иногда приезжаешь в гости.
- Да. Он и двое других. Я отказался.
- Верно поступил. Не будем связываться с Воронами вне их профессиональной деятельности.
- Ну, они тоже патриоты. Это они достали мне копии договоров.
- Я это понял.
- Кардосо спешно отбыл в Салле – к тамошнему грандмастеру. В Антиве активно работает Араннай.
- Погоди. Передай им, чтоб не спешили. В смысле – не спешил применять силу. Поскольку в выгоде в этой афере – орлесианский трон, то, я думаю, что они рассчитывают на вмешательство Воронов и сумеют повернуть такой ход событий в свою пользу. И барды тоже на месте не сидят. Поэтому было бы неплохо, уж если их охватил патриотический порыв до такой степени, чтоб они подстраховали нас, что до бардов, и мне будут нужны все, кто могли бы что-то знать об этой истории – о любом её этапе. Мне нужны свидетели и информация. Причём свидетели уже согласные говорить. Понимаешь?
- Хорошо. Я передам.
- Завтра, после церемонии я скажу тебе о дальнейших действиях. Мне нужно время, чтоб выработать действенный план и, как ты выражаешься, напрячь связи.
- Хорошо.
- Тогда до завтра, кузен.

Войдя в кабинет, Берто застал Лауру, сидящей прямо на письменном столе.
- Да... Ты комедиант, любезный мой супруг!
- Ну, какой ехал – такую и встретил. Скажу тебе по правде, я почти начал ревновать.
- Бертитто! Это фиктивный брак!
Лауре понравилось, как Принц назвал Роберто детским именем, и она не преминула использовать это в качестве очередной шпильки.
- Но образу я обязан соответствовать!
- Хорошо. И что будет делать твой ясновельможный кузен?
- О! Подробности я узнаю завтра. Но у него талант – взяв губами за палец, откусывать руку по локоть. А что до бардов, то он прав. Я отдам распоряжение.
- Но видок у тебя был – никогда не могла представить тебя томным хлыщом!
- Я стараюсь. Я так уже много лет стараюсь. Особенно в присутствии Да Эскудеро.
Берто улыбнулся.
- Но ты меня удивила.
- Знаешь, я тоже старалась. Ты же сказал – произвести впечатление. Хотя своим «вышиванием» ты меня убил.
- И съел.
Они улыбнулись друг другу.