Обогнув чуть ли не полбашни, они одновременно остановили друг друга, указывая подходящий путь.
- Эв, мы с тобой и думаем одинаково.
- Но это лучшее, что можно придумать.
- У каждого есть слабости, даже у крепости. Только мне сдаётся, что на той стороне становится шумно. Зачем они собирают людей? Нас ловить?
- А это что за звук?
- Я тебя поздравляю. Мост. Как вовремя! Вот только кто бы нас пригласил по нему прогуляться! Эвлар, если бы дело было в сумерках, проблем бы не было.
- Были бы другие проблемы.
- Твой оптимизм восхищает. – Зевран размотал тонкую шёлковую верёвку. Приладил скрещенные ножны от кинжалов и с первого замаха, забросил в узкую бойницу, а может и отдушину как раз на уровне их роста. Достал шёлковый носовой платок, набросил себе на сгиб локтя: «Подкладку завяжи». Прислушался.
- Заходят в башню по мосту. Эллеан точно там. А их начальник не дурак, не дал нам перебить их маленькими группами в казармах, подставил порождений Тьмы и бешеных кунари. Браска, как же мы через них прорвёмся? Ладно, будем по обстоятельствам действовать. Держи. – Отдал ему конец верёвки.
Эвлар даже спросить ничего не успел, Зевран уже был надо рвом. Цепляясь за шнур согнутой левой и ногами, он подтягивался только одной рукой, но преодолел препятствие быстрей, чем это удалось бы здоровому, без подходящей подготовки. Он втиснулся в бойницу и что-то там проверил, внутри, потом выглянул и махнул, перебирайся мол.
Тут было всего несколько аршин пространства, залитого водой. Но привязать второй конец верёвки было не к чему, и долиец понял, что купания ему не избежать. Он решил снять доспех, оружие и сапоги, но Зевран явно был недоволен этой медлительностью, и жестами велел ему дурью не маяться. Плеска воды почти не было слышно, и вряд ли Эвлар обратил на себя внимание кого не надо, но его сразу же потянуло на дно тяжёлое снаряжение. Ненадёжная опора стала скользкой, да и тот, что тянул его наверх, почувствовал, что его сил может быть недостаточно. Эвлар тонул в своих доспехах. Только коснувшись дна, он вдруг подумал, что может и не выбраться отсюда. В какой-то миг намокшая верёвка выскользнула… Зевран вынул шнур и, привязав к нему свой кинжал, снова спустил в каменный водоём. Сердце тревожно стукнуло. Вздох облегчения вырвался из груди, когда Зевран почувствовал, что снизу потянуло. Он обернул спасительный шнур вокруг себя, и потащил, с готовностью принимая боль, режущую тело даже сквозь лёгкий доспех. Через пару минут он обнимал милого друга.
- Хвост Фен-Харела… это было неприятно.
- Такой крупной рыбы я и в детстве не доставал. Жаль, не могу воспользоваться уловом прямо сейчас. Давай-ка воду с тебя отожмём, да поскакали дальше. Что, щитки сбросил? И перевязь, смотрю…
- Да я и сапоги бы сбросил. Но сейчас надо просто вылить из них воду. Помоги снять. Стой, как рука?
- Нормально.
- Если я правильно понял, башня полна солдат. И мы сейчас в самом низу.
- Да, мы опять в подвальном этаже и мне не нравится, как здесь воняет.
- Во всяком случае, это не порождения Тьмы. Возможно, мертвецы? Как в «Рагнателе». Меня не удивило бы, если они явились именно отсюда.
- Тихо, идём туда, послушаем.

Они стояли под решёткой вентиляции и тут, довольно чётко, было слышно, как командир общается с бойцами.
- Повелитель поднялся наверх. Если этот Палач до него доберётся – все трупы! Вы что, трусы позорные, боитесь одного долийца?
- Так это ж не простой долиец, командор. Это Палач.
- Мы сейчас выпускаем зомби в цокольный этаж. Не думаю, что они с ним расправятся, раз он трёх огров положил. Но они должны вымотать его, а мы сейчас идём туда и перекрываем коридор наверх. Мастер Гонориус придёт на помощь. Шагайте, занимайте оборону.
Эльфы под решёткой переглянулись.
- Ты понял? Они не знают, что я здесь. – Зевран воспрял, подумав что-то, но тотчас погрустнел. – Но они знают о тебе. И думают, что ты один. Сюда стянулся весь гарнизон Башни. Ты популярен.
- Выходит, Фича не нашли или не обратили на него внимания. Как думаешь, он выжил?
- Мне кажется, что да. Его таким ударом не уложить. Сейчас меня занимает вопрос: что там у них за «Повелитель» прибыл? Уж не Рубин ли?
- А я думаю, что вон оттуда раздаются очень подозрительные звуки.
- Верно. К демонам Рубина. Нам главное – добраться до верхушки этой башни. Ну что, раз все солдаты поднялись выше, пойдём, разделаемся с мертвецами.
Эвлар и Зевран миновали мрачные помещения, среди которых были камеры, наводящие ужас даже при взгляде снаружи. Поднявшись на входной этаж круглой башни, они тотчас же натолкнулись на орду зачарованных мертвецов, которые, почуяв живых, с воем потянулись к ним со всех сторон.

Бой с зомби не был в новинку для обоих. Они движутся медленно, и остаётся только встречать их взмахом клинка. Делая мёртвые тела окончательно мёртвыми, и не позволяя задавить себя массой. Это не танец – скорее работа лесоруба. Удар. Потом ещё и ещё – пока они не закончатся.
Лестница в конце зала явно не была парадной. Она, определённо, вела на башню, возможно, в комнаты того самого мага – хозяина всего, что находилось здесь. И там ждали солдаты… Второй переход оказался заперт, вероятно на засов изнутри. Зевран подёргал дверь и выругался. Он принялся искать обходной путь и быстро сообразил, какой. Переступая через горы трупов, теперь уж трупов окончательно, он высунулся в узкое окно почти наполовину.
- Карниз достаточно широк. Я и не по таким бродил. Ты оставайся, я скоро открою, попробуем пройти через вот эти комнаты.
- Не сомневаюсь. Только не спеши открывать. Они ведь скоро сообразят, что мы на башне и будут ждать на выходе, когда мы выручим Эллеана и будем возвращаться.
- И что за план? Эв, что ты хочешь сделать?
Зевран остановился, уже взобравшись в оконный проём.
- Враги думают, что я один. Пусть думают и дальше.
- Что ты сказал? Куда ты?
Долиец обернулся.
- Действуй. Пусть наши враги думают, что им всё удалось. Я задержу их, и прикончу, кого смогу. А ты постарайся сделать вид, что тебя тут никогда не было. Ты справишься. И уходите оба. Не надо больше рисковать.
- Я… да. Ступай.
Его глаза остановились. Искры в них дрогнули и побледнели. В сознании мелькнул тот самый разговор, когда Эвлар предположил, что за ребёнка можно дать хороший выкуп… Зевран вцепился в шершавый переплёт рамы. Первая мысль: «Нет! Не отпущу тебя одного!» А надо было просто пошутить красиво напоследок. Хотя бы дать напутствие: «Держись там. Я скоро приду». Но он только кивнул, сказав «Ступай». На долю мига задержался взором. Как и положено, Герою Ферелдена, долиец был спокоен и полон решимости. Тоже кивнул и пошёл прочь, пересекая зал, который они только что очистили от армии ужасных зомби.




Зевран пробрался в комнаты, через люк в потолке одной из них поднялся на следующий уровень. Нашёл столовую и шахту, через которую подавали еду, а может и спускали мусор. Без помощи левой руки ему пришлось нелегко, но всё же он залез ещё на один уровень и оказался в личных покоях Гонориуса. Может быть, тут и было на что полюбоваться и чему ужаснуться, но всё это терпело по сравнению с необходимостью скорей прийти на помощь Эллеану. За дверью были слышны разговоры, кажется, эльф различил даже интонацию Альво Рубини. Можно попробовать взять его самого в заложники… Но риск слишком велик.
Зевран вылез в окно, продвинулся по карнизу, находящемуся на несколько аршин выше того, первого, и ступил на выступы в стене – сквозные балки, служившие опорой массивной лестнице наверх. Он двигался с наружной стены перехода, не обращая внимания, что под ним достаточное расстояние до камней, чтобы, пролетая его, успеть проклясть всё на свете. Последними словами станут антиванские ругательства? Как бы не так. Он и сейчас не мог избавиться от мысли, что не всё сказал Эвлару. Ну почему было не выжать из себя элементарное: «Люблю тебя»! Пусть бы он знал… он знает.
«О, гнев Создателя и боги Арлатана! Мог ли я поступить иначе, выбирая меж сыном и возлюбленным? Какой бы дать зарок этим жестоким демиургам за милость вернуть мне обоих? Только лишь клятву: Эв, если ты… меня покинешь… в моей судьбе не будет больше никого, как если бы ты оставался со мной до конца».
Эльф перевёл дыхание, прижимаясь к стене. Невольно глянул вниз: так высоко на здания он ещё не забирался. Он отключился от происходящего, чтобы перепрыгнуть на карниз по периметру башни. Не останавливаясь, влез на внешний обвод колоннады смотровой площадки. И, вновь успокаивая дух, уже на более надёжной тверди, и разминая перенапряжённые мускулы перед очередным рывком, вздрогнул: ему показалось, что в здании закричал ребёнок.

* * *

Сознание вернулось окончательно. Эвлар восстановил последнее воспоминание: яркая вспышка света. А до того – звон стали. Сражение короткое и жаркое. Потом были ещё какие-то обрывки ощущений. Бессилие. Холод, похожий на магическое действие. Железо, кровь, запахи смерти… какой-то равномерный стук… Противный голос: «Вот сюда. Вены не повреди, он и так ослабел». Удар и боль в руке, потом в другой… Он попытался повернуть голову, и это почти не удалось – шея охвачена чем-то тугим, открыл глаза и, почти закатив их наверх, увидел поперечные шляпки толстых гвоздей, вбитых в предплечья как раз между костями. Как будто этого было недостаточно, жёсткие ремни, дополнительно перехватывали руки. Не вырваться. Ступни доставали нижний брус деревянной рамы, их тоже что-то приковывало. И на уровне пояса что-то сдавило и удерживало, притянутое к стойкам. Эвлар упёрся в «пол», чтобы ослабить давление ремней. Понял, что ни доспехов, ни сапог на нём не оставили. Шум в голове стихал и замещался голосами тех, кто находился где-то в стороне. Один был дребезжащий, старческий.
- Я уверяю, повелитель! Обычный Серый Страж! Так называют тех, кто принял скверну крови порождений Тьмы, но выжил и не изменился внешне.
- Да знаю я! – нервно огрызнулся другой голос. Тоже немолодой, но явно привыкший приказывать. – Так говоришь, самый обычный?
- Не совсем. Во-первых он – долийский эльф. Эльфы вообще гораздо крепче здоровьем, чем принято считать. И скверна на него действует, я бы сказал, совсем не отрицательно, напротив, добавляет улучшение к природным данным, а они у него и так хороши. Скорее всего, долиец с детства приучен к некоторым ядам, а может, принимал скверну не раз, и его кровь…
- Его душа. Ты мне скажи, это душа простого эльфа?
- Души не поддаются исследованию так же, как плоть. Но если бы Палач был древним богом, Вы думаете, босс, он бы вот так позволил обезвредить себя магией? Он шлёпнулся от первой вспышки. Он получил раны в бою. Мальчишка-маг умеет заживлять свои царапины, а этот нет? И вот, Вы видите? Этот лоскут, пропитанный…
- Только не надо говорить название того дерьма, которым ты это пропитывал.
- Он должен был воспламениться, как от дыхания дракона, если в составе его духа есть…
- Тоже не надо. Меня тошнит от твоих «умных слов».
Кто-то ходил туда-сюда и, наконец, попал в поле зрения Эвлара. Это Рубини. Махариэль прежде не видел его близко, но сразу понял, кто это. Грандмастер чуть презрительно разглядывал его:
- Так значит, знаменитый Долийский Палач – всего лишь сказка? Гонориус, он смотрит на меня, кажется, он очнулся.
- Что же случилось с Архидемоном? Его душа погибла? – Тощий, плохо выбритый старик, облачённый в белую, испачканную кровью, робу мага, подскочил и, вцепившись в то, что осталось от рубашки Эвлара, принялся его трясти. Руки его силой не отличались, но было неприятно. Босс крикнул кому-то: «Харад!» и приблизился.
- Оставь. Какая разница, что стало с древним богом, если Палач – не древний бог. Все наши с тобой замыслы разрушены. Впрочем, не все.
Рубини отодвинул своего учёного и заявил пленнику:
- Не скрою, зарубить дракона достойно уважения, но ты всего лишь простой эльф. С непростой славой, правда, но она вся останется на этой дыбе, если ты не поговоришь со мной начистоту. Гонориус, ведь ты сумеешь найти применение упрямому долийцу?
Учёный захихикал, потирая руки, но босса отвлекли:
- Я здесь, грандмастер!
- Харад, готовь поход на «Рагнателу». Прямо сейчас. Скажи своим трусливым негодяям - Палач у нас. Вот он. И что бы там ни оказалось причиной нашей неудачи в первый раз, больше провала не предвидится. Тем более, он нам сейчас расскажет всё, об укреплении поместья. О том, почему дело с чёрной оспой и армией зомби у нас не выгорело.
Командор крепости ушёл, а Рубини, довольный победой, продолжал:
- Ещё недавно я мечтал уговорить тебя работать на меня. Но выяснилось, что в тебе нет мощи и души древнего бога. На знаменитом Палаче можно табличку вешать: «Любимая потаскушка Зеврана Аранная». А вот любимая ли? А, Палач? Ради чего тебе терпеть всё это? Ведь, если разобраться, то ты не просто эльф, а очень сильный, ловкий эльф, владеющий оружием. Твой гильдмастер знал, кого посылать на это дело. Но всё-таки ты провалил задание.
Наверное, Рубини продолжал бы свою речь, но вдруг проявил нетерпение очень большого роста… человек? Он подошёл поближе и, грозя крюком, объяснил:
- Ты расскажи, что просят, тогда тебя не будут мучить.
- Вот видишь, даже до этого тролля дошло. Кстати, ты уже можешь начинать торговаться.
- Мастер Гонориус, как он меня назвал?
- Повелитель просто подтвердил твои слова, Аблацио. А ты… зверюшка, лучше слушай повелителя.
При слове «повелитель» насмешка слегка изогнула губы эльфа. И Рубини первым не выдержал, он крикнул:
- Где Араннай сейчас?
- Вы его не достанете. – Эвлар подумал, что если молчать, то, чего доброго, они поймут, что Зевран ближе, чем им кажется. Отвлечь. Тянуть время, как можно дольше. Они пока не знают о попытке Зеврана проникнуть в место заточения Эллеана, а значит, всё не зря.
- Об укрепленьях и секретах «Рагнателы» тоже лучше не спрашивать?
- Я думаю: кто из вас догадливее? – Эвлар красноречиво перевёл взгляд с Рубини на гомункула. Босс начал закипать. Ему хотелось самому ударить пленного, но его останавливал какой-то суеверный страх. Сейчас, рядом с надёжно обезвреженным врагом, он чувствовал себя всё неувереннее. Это не тот маленький мальчик, хотя сейчас он так же беззащитен, как и тот. И всё-таки… Альваро Рубини, злясь на себя за дрожь в коленях, отошёл в сторону и опустился в кресло, подвинутое ему Вороном-телохранителем.
- Терпеть не могу на это смотреть, но, пока Харад строит своих воинов, надо хоть чем-нибудь заняться. Аблацио, заставь его ответить на вопросы.
- Постойте! – радостно вмешался Гонориус. – А как же моя научная магия? Такой чудесный элексирчик. Сейчас мы это испытаем…
- Магия, магия! Твоё дурное заклинание опять его заморозит, и он вообще не сможет говорить.
- Не сможет, но «не говорить». Хе-хе.
И, уловив кивок своего господина, маг что-то сотворил. Облако пара окутало обездвиженного пленника и, вроде бы, сначала ничего не произошло. Но вскоре стало видно, как вздулись жилы на руках и шее эльфа. Мускулы на лице непроизвольно дёрнулись, и пленник принялся хватать ртом воздух. Но, судя по всему, ему это не удавалось. Гонориус был счастлив.
- Посмотрите, как это в действии. Вы видите, он не способен дышать, пока молчит. Он скажет всё, что пожелаете. Иначе его просто разорвёт.
- Он нам солжёт.
- Нет, он не сможет говорить неправду.
Эвлар понял, что такого «нежного допроса» не ожидал. И что не знает, как с этим бороться. Долиец чувствовал, что надо говорить. Молча он задыхался, так, как недавно под водой. Только там всё было ясно, а здесь? Что сейчас происходит? «Если я не отвечу...»
- Ну вот. Вы слышите? Он наконец-то…
- Что он лопочет?
- Эээ… вероятно, по-эльфийски.
- Ты мне эльфийский предлагаешь выучить?
- Нет-нет, сейчас…
Гонориус добавил пара и резко выкрикнул: «Говори по-нашему!» Эльф снова замолчал. Нет, больше невозможно… Но разве надо говорить именно то, что хочет этот человек? Природное уменье убеждать и отвлекать внимание необъяснимо сочеталась с едва ли не полной неспособностью к обману. И всё-таки…
- Что вы хотите от меня? – О, наконец-то! Жадный, вдох. Только не показать, как он необходим: на Серых Стражей эта магия не действует… как будто бы.
- Рассказывай.
- Что именно?
- Всё о поместье, о других местах, где Араннай может чувствовать себя в безопасности.
«Вот как бы Зевран выкрутился?» - подумал Эвлар и вздохнул спокойнее. Мечтательно прикрыл глаза.
- Да, чувствовать себя свободно иной раз можно не только в укреплённом доме. Несколько недель назад, когда мы прибыли в Антиву…
- Так-так.
Рубини напрягся, ожидая. Долиец продолжал негромко, ровно, как бы рассказывал красивую историю:
- Не знаю, как так получилось. Мы целый день ходили по делам, а вечером пошли немного побродить по саду. Вечером с моря дует лёгкий бриз…
- Давай о деле.
- Сразу? Ну, хорошо. Никого в коридоре не было, когда мы скинули плащи, и вдруг он говорит «Эвлар, ты можешь представить, насколько мы сейчас далеко от дома?» Я говорю ему: «Ты дальше». Он засмеялся: «Для меня дом – весь мир». И я ответил: «А для меня – где ты». И он так посмотрел… я не могу это так просто выразить.
- Палач, о чём мы сейчас говорим?
- Я отвечаю на вопрос.
- Сейчас Гонориус и Аблацио заставят тебя говорить быстрее.
Но маг мелкими жестами привлёк внимание босса.
- Нет, не спугните, он сейчас расскажет. На него действует моё заклятье.
- Так что, Палач?
Эвлар чувствовал холод и странный запах дыма. Какое-то ещё время, он должен продержаться. Но магия не позволяла оставлять вопросы без внимания. Если сейчас он что-нибудь не скажет, то задохнётся.
- Я всё расскажу. И даже то, во что мне вовсе не хотелось бы вас посвящать.
- Вот и хорошо. Ты быстро поумнел. Так говори!
Усилием воли успокоив нервы, как мог, он вновь переключил свой мозг на тему, сбить с которой трудно.
- Может быть, без подробностей?
- Давай в подробностях.
- Ладно, договорились. Там был такой полумрак… - голос эльфа снова зазвучал, будто издалека и сразу отовсюду. – Там пахнет высушенными травами, киндзой и можжевельником, и дикими цветами. И никого, как будто ты один на свете… как будто мы одни… Он посмотрел на меня так… и я тогда обнял его за талию, стал целовать его, а он обвил руками мою шею…
Рубини поднялся со своего кресла и стиснул кулаки.
- Сейчас, сейчас… - остановил босса Гонориус. Было похоже, что его создание Аблацио, заворожён словами эльфа. Как, собственно, и сам учёный. То ли безумный маг испытывал научный интерес, то ли и сам поддался романтической истории, он подошёл поближе к скованному пленнику, прислушиваясь видно, не скажет ли он наконец, что требуется.
- Тебя спросили о поместье.
- Поместье? Да… там тоже всякое бывало. Раз, помнится, мы целовались прямо посреди гостиной, и, кажется, нас видела прислуга. Мы были пьяны, после какой-то вечеринки и счастье, что на нём, как и на мне, в тот вечер были брюки, а не килт. Эльф беззаботно засмеялся.
- Ооо? – протянул подручный.
Долиец встряхнул головой, насколько ему позволяли путы. Магия кончилась. Он напряг силы, чтобы соврать хоть что-нибудь.
- Болван учёный. Твоё колдовство не действует на Серых Стражей.
- Это невероятно! – воскликнул тот. – Мой повелитель, этот эльф необходим науке!
- Ты сможешь ставить на нём опыты, сколько захочешь. Но для начала заставь его развязать язык. Вернее… чтобы он говорил, что нужно!
- А про любовь? – спросил гомункул.
Эвлар прищурился и грустно усмехнулся. Его враги были озадачены. Надолго ли? Лишь бы этот учёный вновь не придумывал испытывать на нём такую магию. А там – не страшно ничего, лишь бы Зевран сумел спасти ребёнка. А может и его… если успеет…
- Ты будешь говорить?
- Да. Теперь всё равно. Ты ведь хотел подробностей? Мы обнялись так крепко, что нас не разняла бы армия. Я так хотел его, и так хотел, чтобы он таял от блаженства под моей лаской. А потом я почувствовал, как его руки шарят…
- Заткнись. Это, должно быть, было ваше последнее свидание.
- Зато мне есть что вспомнить.
- Издеваешься?
- Ты не испытывал подобного. Не напрягайся. Ты никогда не знал любви, даже если перевалялся в койке со всеми шлюхами Антивы, включая шлюх высшего света. Пойдите оба к гарлокам. Эвлар Махариэль не скажет ничего, что вы хотели бы услышать.
Босс очень бы желал увидеть его страх, но понимал, что этот быстро не расколется. И всё-таки долиец был сейчас в полнейшей власти Рубини. В твоих когтях ночной кошмар врагов Зеврана Аранная. Да, ты хотел его заполучить, как своего наёмника, но он помешан на своей любви. Так пусть же ей подавится.
- На что, ты, объясни, надеялся? Как глупо! К чему теперь сопротивленье? Дождался только пытки. Ты выдашь мне про Аранная всё. Ты сейчас надо мной смеёшься?
- Ваши бандиты в Денериме пытали меня кряду чуть ли не сутки, и я не выдал им любимого. Так почему ты думаешь, что буду беседовать с тобой?
- Потому что у меня времени гораздо больше суток.
Он пошёл к выходу и обернулся:
- Гонориус, мне нужно, чтобы ты помог солдатам.
- Они прекрасно вооружены. Как только командор мне скажет, я принесу настойки – всё приготовлено.
- Я занят и сейчас уеду. А ты тут приступай, делай, что хочешь. Тебе известно, что мне надо знать. Впрочем… какая разница? Палач – не Уртемиель и «Рагнатела» обречена.


* * *

Ворон – мистическая птица. Умён, хитёр и кровожаден. Он не имеет равных, пусть и орёл парит над ним, но ворон – не добыча для орла, а сам способен выкрасть у него добычу. Ворон суров и одинок. Он долго выбирает себе пару, но выбирает на всю жизнь. Вряд ли когда-то основатели Антиванского Дома Воронов, нарекая свою организацию именем страшной птицы, думали о последнем. А вот одному из их питомцев, сполна пришлось изведать слаженность двух воздушных бойцов на себе. Зевран Араннай сумел, как ловкий хищник, взобраться по карнизам и выступам на такую высоту, что голова кружилась бы даже при взгляде сюда снизу, но он и подумать не мог, что кто-то всерьёз примет его за кошку. Сначала угрожающий тревожный крик раздался сверху, потом повторился с другой стороны. Жёсткие перья чёрной птицы едва не коснулись лица, и острый клюв щёлкнул так близко, что Зевран невольно вскинул руку, защищая глаза, и едва не соскользнул со своей опоры. Он остановился, прижимаясь спиной к шершавому камню стены, попытался понять, откуда грозит новое нападение. И как бы объяснить воронам, что их гнездо его совсем не интересует. Наверняка, опять готовятся к атаке. Так и есть. Чёрные птицы оказались куда больше, чем выглядели в небе, и настолько сильными, что даже удары их крыльев оставляли на коже следы, не говоря уже об острых, как бритвы, когтях. Поставив одну ногу на выступающую балку, другой опираясь на выбоину в стене башни, куда хотел проникнуть, Зевран левой рукой нащупал второй нож, с трудом удерживая его перевязанными пальцами, скрестил с боевым кинжалом, который держал в правой, блокируя атаку ворона. Лезвия с резким звуком скользнули друг о друга, пернатый враг издал последний крик и устремился в свой последний полёт – вниз. Вместе с ножом, предательски выпавшим из раненой руки. Вторая птица продолжала нападать, и битва с ней то и дело грозила потерей равновесия, но главное – над парапетом показался воин. Он приложил стрелу…



Переместив вес тела, чтобы удержаться, Зевран вложил силу в удар. Ударил птицу кулаком с зажатым в нём кинжалом, отбросил в сторону лучника, стрела пронзила комок перьев и верная ворониха отправилась к подножью здания, вослед своему несчастному супругу. Пока стрелок прицелился опять, кинжал Зеврана опрокинул его внутрь башни, пронзив глазницу. Перелезая через парапет и падая рядом с жертвой, эльф успел подумать вслух: «Создатель, или кто там нынче дежурит наверху! Кому же из вас-то я так насолил, что и здесь без приключений не обошлось?» Он немного полежал, переводя дыхание и давая перенапряжённым мускулам восстановиться. Кончик острого уха шевельнулся, ловя отдалённый топот. Неужели караульный успел дать сигнал? Но это подошла смена постов. «Теперь-то всё в порядке, - сказал усталый голос. – Кто бы он ни был, а не может один человек столько охраны одолеть». Ему ответили: «Не человек, а эльф». И тотчас же оба остановились, увидев на площадке башни эльфа. Всего в крови и перьях. И с луком, нацеленным на них. Зевран, переводя стрелу с разводящего на караульного и обратно, кивнул обоим: туда. И те, от неожиданности подчинились. Переместились влево на несколько шагов, а рука командира, прячась за подчинённого, попыталась перехватить сигнальный рог. Стрела была быстрее. Бросив лук, поскольку быстро поменять стрелу с больной рукой было проблемно, Ворон выхватил боевой кинжал быстрее, чем страж башни успел достать своё оружие. Убийца подошёл к поверженным врагам.
Для надёжности, он перерезал глотку одного из побеждённых, ткнул сапогом другого: «О ком вы говорили? Кто там не может одолеть охрану вашей крепости?» - и провёл окровавленным лезвием перед глазами караульного. Тот прохрипел: «Палач». И вдруг обхватил Зеврана, давя его, стараясь задушить. Может, такой бугай и задавил бы эльфа, не будь смертельно ранен и не будь тот эльф самим гильдмастером. Борьба на стене и на башне измотала победителя. Он снова полежал немного рядом с трупом. Очнулся, не в состоянии припомнить, сколько времени прошло, и тотчас принялся действовать. Для начала обшарил всех убитых, но лишь у одного нашёл флакончик с зельем здоровья.
Немного полегчало. Силы возвращались, раны перестали кровоточить. Ещё бы знать, что с Эвларом! Почему они говорили «теперь-то всё в порядке»? Убит? Зевран удивился тому, как спокойно и обречённо подумал об этом. Убит… чего же ты хотел, отправляя друга почти что на верную смерть? Там десятки охранников, зомби, ещё неизвестно чего… Он сел, прислонившись к холодной стене, живительный элексир струился по венам, медленно воскрешая чувства. Нет… Нет! Ничего не известно. Он может быть жив, захвачен в плен, нет, он не умер! А если даже так… Вы ведь были готовы… Забудь сейчас про всё на свете. Остался только Эллеан… Эллеан, держись, мой мальчик…

Ворон-убийца, наконец, заставил себя встать. Почувствовать опору под ногами и боевой кинжал в руке. Он вытащил ключи у главного и осмотрел оружие врагов: не пригодится ли чего. Лук в помещении – не подмога. Меч разводящего тяжеловат, кинжал караульного, вероятнее всего, был проигран в карты: из ножен выглядывала обструганная сердцевинка кукурузы. Зевран даже ухмыльнулся: «Нехорошо обманывать начальство себе в убыток». Один кинжал у него всё-таки остался. И что же? К чему другой, раз левая рука теперь только мешает? Снял ключи с трупа разводящего и проник внутрь башни.