Обычно, если Пако Гатти и приближался к таким домам, то предпочитал оставаться на противоположной стороне улицы. Своим величием богатые здания лишний раз доказывали обитателям лачуг их полную никчемность в этом мире. Вот и сейчас эльф-нищий чувствовал, как сильно ему не хочется идти к этим воротам. Даже будучи готовым к самому нерадушному приёму, он вздрогнул, когда раздался окрик: «А ну, пошёл отсюда!»
Пако съёжился и протянул перстень: «Граф Сьерра ди Дуарте велели передать это Фернандо Сотти». Охранник тотчас выскочил, одной рукой схватил кольцо, другой - эльфа за шиворот и поволок во двор.
- Утром письмо от Аранная ты приносил?
- Ага, я…
Какая-то полузаметная тревога прокатилась отовсюду, и вдруг оборванного посланника окружило несколько здоровых молодцов, потом послышались особенно уверенные шаги, и старший Ворон посмотрел ему в глаза. Разве что хагрен эльфинажа мог вот так приколоть взглядом к месту, но тот хоть не убьёт взаправду…
- Где сейчас граф?
- Он идёт к дому госпожи Гроссо. Потому что его жена…
- Граф на свободе?
- Жив, назло врагам. Вот только ему не хватает пары сабель.
- Десять конных бойцов за мной, посыльного к Араннаю – пусть присоединяется. Оружие грандмастера подать. И коня, живо.
Осёдланный конь для гонца всегда был наготове, поэтому он был подан раньше, чем принесли золочёную портупею с двумя изящными лёгкими мечами-спадами.
- А с этим что, Фернандо?
Сотти оглянулся на эльфа.
- Раз он – поверенный грандмастера, пусть едет с вами. Оседлайте ему лошадь.
- Постойте, босс! Это почётно, конечно, на лошади ездить, но я не умею.
Действительно, ещё бы он умел! Наверное, в детстве катался на свиньях и баранах, в лучшем случае. Ворон-Тень освободил стремя и подал руку: «Лапу давай!» Он затащил невесомого эльфа на круп лошади и, едва ли не с места, пустил её вскачь.
Пако и представить не мог такой скорости. От страха, что слетит отсюда на всём скаку, он обхватил всадника ещё крепче, чем недавно своего спасённого утопающего. Тот двинул его локтем:
- Держись за пояс.
- Дык, я же улечу отсюда, мастер Ворон!
- Ты хоть, зараза, ко мне так не прижимайся!
Пако только вцепился в него крепче. Он тихонько бормотал, сквозь зубы:
- Ничего, Граф не побрезговал, и даже по морде получил с удовольствием. Под водой-то! Да и мне приключений - за один вечер уже со вторым мужиком обнимаюсь, думаешь от великого желания?
Ворон, наверное, слышал это, но стерпел – не до того, когда хозяин может быть в беде. Светлая фигура показалась посреди дороги, и он подумал: «Гад, пьяный шатается! Стопчу ведь!» Он придавил бок лошади, чтобы объехать незадачливого встречного, но тот, оглянулся и… Взгляд черных глаз Роберто Сотти не перепутал бы ни с чем.
- Грандмастер?
- Сотти! Привёз? Давай сюда!
Рука графа поймала перемотанные перевязью спады.
- Итак? Ситуация?
Сотти перевёл дыхание, подбирая слова.
- Графиня внутри. Нам велено войти в дом, если через… - он поднял взгляд на часы на стене видневшейся вдалеке торговой палаты. - Уже не «через». Она там, в доме. И она не вышла из него к назначенному сроку. Нас может ждать Араннай с людьми у скверика. Или прибудет позже.
Граф на минуту задумался, застёгивая пряжки. Его взгляд выхватил из подоспевших всадников двоих Теней Кардосо.
- Тогда так…. Все корме меня, тебя и представителей наших союзников – на встречу с Араннаем. Если он прибыл со своей командой – их много, они сумеют войти прямо с фасада. А мы… Мы входим в дом с чёрного хода.
- Как?
- Молча, Фернандо молча. Я что, зря тут гуляю? На калитке уже никого нет – два трупа в кустах. Ваша задача – пройти задний двор и снять тех, кто у задней двери и стрелков. Это мне не по силам. Потом пройду я.

* * *

Ночные улицы, полные мрака, хранили тайну продвижения нескольких десятков Воронов. Их главари встречали свои группы поблизости от тупика Омбросо и вели к богатому особняку. Фонари ночной Антивы красиво освещали фасады таких больших домов, как этот, и прилегающие части площадей. Тут было не укрыться в темноте. На противоположной стороне дороги скучала сонная упряжка. Маленькая изящная карета оттенка кофе с молоком, для городских разъездов, пара коней, белых в леопардовых пятнах… Этих коней и этот вензель трудно было не узнать: Лаура в доме.
Зевран прикинул обстановку: стоит начать атаку – арбалетчики из окон перестреляют половину его армии. На освещённой улице около здания кинжальщики станут их лёгкими жертвами. Да и в тёмных коридорах дома, на чужой территории, они не в выигрыше. Сейчас они таились в переулках.
- Думаю, не попробовать ли её излюбленный приём – шантаж?
Эвлар спрыгнул с седла, приблизился.
- Она не выдаст мага – это её козырь.
- А Лауру? Потребуем выпустить Лауру и отступим.
- Действительно отступим, Зев?
- Ты прав. Гроссо не такая дура, чтобы в это поверить. Значит так, слушай: сейчас я прикажу перебить фонари. Как только погаснет тот, что над крыльцом, бежим с тобой туда и входим. Потом изнутри открываем нашим. Ты берёшь с собой храмовниц и идёшь впереди, а я распределю на месте наши войска.
- Как будем заходить?
- Ты разбиваешь стрелой окошко, а я бегу туда и бросаю склянку с ядом. Если снаружи есть охрана, я с ней справлюсь. Я тебе свистну, когда бежать. Поработаю для тебя лестницей. Прыгнешь в окно, зачистишь там и мне поможешь влезть. Яд за это время немножко разойдётся.
- Когда зазвенит разбитое стекло – это будет сигналом не только для нас. Ты даже в темноте слишком рискуешь, перебегая площадь.
- Эв, дорогой, ты забываешь, что Араннай не так прост.
Он уже расстегнул подсумок и извлёк из него свёрнутый рулончиком кусок ткани. Встряхнул и набросил на плечи. Тонкий, как паутина, короткий серый плащ поможет почти абсолютно слиться с сумраком.
- Помоги закрепить.
- Кинжалы-то достань сначала.
- Не помешает, спусти кромку ниже рукоятей и цепляй на пряжки, там петли есть.
- Готово.
Так хотелось прижать его к себе и не отпускать никуда. Пристёгивая маскировку, Эвлар, будто случайно, провёл тыльной стороной пальцев по щеке любимого, почувствовал ответное движение и быстрое прикосновение губ.
Зевран шагнул назад, оглянулся на сына, сидящего на жеребце, лишь на мгновение обменялся взглядом, и скрылся в переулке, чтобы предупредить своих людей о плане. Эвлар подошёл к своей лошади, чтобы помочь ребёнку подтянуть стремена по его росту, и забрать лук с седла. Когда он приложил стрелу, Эллеан подал голос:
- Передашь лук потом. Я помогу вам, как сумею.
- Ты с таким не справишься.
- Пёсье дерьмо! Эвлар, ты долго будешь считать меня сопляком?
- Пока не начнёшь думать головой.
Он прицелился в маленькое окно, чтобы не промахнуться в темноте, когда начнут гаснуть фонари. Снова услышал шёпот Эллеана:
- Эвлар, в перемётной суме свёрток с лезвиями?
- Да. Это Вик Марсано передал запасной комплект метательных ножей. Можешь надеть и пользоваться. Только не выезжай туда.
- Спасибо. Отец мне говорил: хочешь победить - не переоценивай свои возможности.
- Помнишь, что велел тебе Зевран?
- Да, помню. Эвлар, ты, если что, скажи ему…
И тут звонко лопнул фонарь, за ним другой. Палач пустил стрелу в окно, лук положил на землю и достал один меч, готовясь бежать к дому…

В этот момент угрожающий гул прокатился где-то под землёй, и всё смешалось: грохот пламя, дым, чьи-то крики и ржание перепуганных коней. Вынырнувшие из-за поворота люди Мацеоллы, спешащие к Зеврану…

* * *

- А теперь вот те рычаги немного вниз. Ещё. Ещё немного. Да. Вот так.
Крышка странного стола поднялась вверх и превратилась в нечто, напоминающее мольберт. Если только мольберт может быть круглым и посреди этого круга, упершись босыми пятками в подпорки и прикованный за растянутые в разные стороны руки и ноги, находится человек. По краю круга бежала вязь, будто влитых в дерево чуть светящихся рун, соединённых линиями где-то под спиной Лауры.
Напротив, на одном из столбов, подпирающих своды – перепуганный до бледности эльфик, подвешенный на цепях. Почти ребенок, глядящий на происходящее полубезумными от страха глазами.
Идалия заинтересованно смотрела за действом, сидя в кресле под отверстием отдушины, забранной каменной решёткой. Ее телохранители сейчас помогали Маркусу с приготовлениями.
- А что всё это значит?
Маркус открыл небольшой металлический ларчик, стоящий на столе и вынул оттуда странные ножницы с изогнутыми концами.
- Руны?
- Не только. Вся вот эта конструкция.
- А это достаточно дорогостоящая штука – я с родины привёз. Объяснять механику долго, а если практически – где-то с минуты на минуту с нашей пленницы спадёт оцепенение. Эта конструкция не даст ей использовать способности Тени – она особым образом отсоединяет закреплённый на ней объект от Завесы и более глубоких слоёв. Так можно даже слабого демона удержать.
Гроссо удивленно приподняла бровь.
- Ну, надо же!
- Я думаю, одежда ей пока не понадобится. Мне она будет мешать, по крайней мере.
Маркус надрезал кончиками ножниц вырез платья Лауры на груди и принялся разрезать лиф, продолжая развивать собственную мысль.
- Мы потом найдём что на неё надеть. Сколько потом у нас будет времени?
Грандмастер предостерегающе приподняла палец.
- Не болтай лишнего.
- Поверь мне, по завершении ритуала – она ничего не будет помнить. Вернее, будет помнить то, что нужно нам.
- Ну, это заметно упростит диалог.
Маркус дорезал лиф платья донизу, надсёк ткань верхней юбки и несколькими рывками разорвал её.
- Хм…. Похоже, ты была права.
- По поводу чего?
- Ему досталась неплохая жена.
- Это ты её ещё всю не видел. Такая красота и такой дурочке досталась. Несправедливо. Да, Лаура?
Онемевшее лицо потихоньку обретало чувствительность, и Мена уже смогла избавиться от гримасы удивления.
Маркус надсёк следующую юбку и так же разорвал её, потом принялся за обручи кринолина.
- А у тебя был повод увидеть это, Идалия?
- О! Это вообще – интереснейшая особа. У меня просто не было времени рассказать тебе раньше. Пора бы вас познакомить. Лаура, это Маркус – молодой и перспективный маг крови. Маркус, это Лаура – бывшая тень покойного Рамиреса, нынешняя Тень Зеврана Аранная, воровка, дрянь и лесбиянка. Отличается редким… рационализмом, назовём это так. Ах, да! Еще и вдовствующая графиня Сьерра ди Дуарте и наследница состояния свежеупокоившегося графа. Ты рада, Лаура?
Лаура облизнула пересохшие губы и спокойно, не позволяя угадать того, что она чувствует, посмотрела на Гроссо. Это… Создатель! Или она просто лжёт? Но, тем не менее, сказанное грандмастером вызвало желание вцепиться…. Не надо желаний… и эмоций не надо. Эмоция скатилась легкой дрожью по затылку и далее – вниз по спине и застыла ледышкой чуть ниже лопаток.
- А как ты думаешь?
- О, мы уже говорим? Значит, всё идёт как надо.
Маркус закончил с юбками и стал разрезать рукава платья так, чтоб их можно было снять.
- Погоди – лесбиянка и замужем?
- Фиктивный брак. Ради спасения твоих денег, Лаура? Я не думала, что ради этого ты ляжешь под Мацеоллу так буквально.
- А вот это тебя не касается. Тем более, что Берто уже мёртв.
- Уже «Берто»? Да! Как все круто поменялось!
- Не язви.
- Твой деловой подход к жизни меня всегда умилял.
- Лучше объясни, в чём смысл всего этого балагана?
- Всему своё время.
Марукс стянул вниз остатки платья и провел ладонью по бедру Лауры.
- Да, ты была права.
- В том, что она сногсшибательно красива? Ну, я знаю толк во многих вещах.
- Погоди… Идалия, сделай своим охранникам выговор. Желательно физический.
Маг рассёк трусики Мены сбоку и показал тонкую металлическую струну, протянутую вверху, внутри шва, которую легко было бы выдернуть в любой момент через нарочно распоротый шов в кармане юбки.
- А ведь были бы беспечны…
Гроссо встала и подошла к Мене.
- Ну, это в её стиле. И, полагаю, это ещё не всё.
Дама резко схватила Лауру за подбородок и, невзирая на попытки сопротивления, ловко сунула палец куда-то за щеку той, вытянув оттуда нечто небольшое и тонкое, замотанное в чем-то пропитанную бумагу.
- Вот это туда же.
- Что это?
- Лезвие. Малоэффективно, конечно. Но вену этим порезать можно. Дай ножницы.
Идалия разрезала оставшееся бельё Лауры.
- Больше у меня с собой ничего нет, – заметила Мена, предвосхищая дальнейшие действия Дамы.
- Приступ целомудрия? Хотя, поверю. Больше и не нужно. Шпильки из волос тебе вынули на входе. А набирать с собой целый арсенал, который проблематично достать - вряд ли стоит.
Гроссо вернулась в своё кресло и вытерла руки платком.
Маркус подошёл к столу, достал стеклянный стакан и вылил туда содержимое нескольких пробирок. Разглядывая на просвет перед лампой за тем, как оно смешивается и меняет цвет, он подошёл к Лауре и поднёс стакан к её губам.
- Пей.
- Нет.
- Я говорю, пей или я просто тебя сейчас залью. Это будет неприятно и неэстетично.
- Идалия, объясни мне – что значит весь этот цирк?
- О… этот цирк значит мою полную и абсолютную победу. Ровно с того момента как ты переступила порог моего дома. Через четырнадцать часов те четыре ячейки, которые вернул в город Араннай и остатки сил Кардосо просто будут смяты в лепёшку.
- У тебя для этого недостаточно людей.
- Я разве забыла сказать, что ты отдашь приказ людям Мацеоллы атаковать заговорщиков? Прости. Да, то, что они подчиняются теперь тебе – я знаю. Именно поэтому Сотти ушёл живым – чтоб донести волю покойного Мацеоллы до тебя. Да, Маркус?
Тевинтерец кивнул.
Лаура старалась держать себя в руках после услышанного.
- С чего бы это вдруг мне так поступать?
- Всё просто – Маркус об этом позаботится. Мало того, ты лично избавишь Антиву от Зеврана Араннай. Ты забыла, что магия крови влияет на сознание? Ты даже не будешь знать, что мы отдавали тебе эти распоряжения и что именно ты начнёшь, согласно им, делать… ровно до того момента, как начнешь это делать. Даже притворяться не придётся. Вот такой изящный план, вот такой замечательный ритуал. А Рубини, тем временем, раздавит «Рагнателу» и всё встанет на свои места. Причём, если ты думаешь, что, поразив меня сейчас молниями из глаз, ты что-то поменяешь – то, увы, приказы уже отданы. За мной – многие люди Томана и Бьяджи. Нас достаточно.
- Гроссо, я тебе не верю.
- Не верить ты мне можешь и до второго пришествия Создателя. Ты пей.
Маркус поднес стакан к лицу Лауры, край упёрся в сомкнутые губы.
- Не сопротивляйся. Результат, все равно, будет тот же, а вот процесс – гораздо более неприятным.
Лаура дернула головой вбок и тут же обратным движением ударила подбородком, отбивая в сторону соскользнувшую от резкого движения руку тевинтерца и частично расплескивая жидкость.
-Я предупреждал.
Маркус поставил стакан на столик и, схватив блондинку за подбородок, грубо задрал её голову вверх, второй рукой – зажал ей нос. Потом обернулся к одному из охранников Гроссо.
- Держи вот так.
Руки сменились. Потом между приоткрывшимися для вдоха губами Лауры втиснулась полоска металла, раздвигая челюсти, и в рот потекла жидкость с неприятным привкусом мыла. Маркус бросил шпатель в стакан, отставил пустой сосуд и, перехватив Лауру из рук помощника, движениями пальцев по лицу и шее заставил её проглотить большую часть того, что было в неё влито, несмотря бурные попытки отплёвываться.
- Вот видишь. Я же говорил, – он оглянулся на внимательно наблюдавшую за процессом Идалию. – Теперь у нас есть немного времени, пока элексир усвоится, а я, тем временем, ее прошью.
Тевинтерец достал из ларчика пинцет изогнутую иглу и поблескивающую металлом катушку то ли нити, то ли тонкой поволоки.
- Это зачем?
- Это вшивается в кожу в местах нанесения узловых рун: руки, ноги, солнечное сплетение, ну и так далее. Надеюсь, хрупкая антиванка не потеряет сознание?
- Хрупкая?! Маркус, шутка удалась. Это Ворон, прошедший Испытание. Вот если б ты ей крылья расправил было бы другое дело.
Маркус продел нить в иголку и вопросительно поднял взгляд на Гроссо.
- А что это значит?
- Летальное дисциплинарное взыскание – снять кожу со спины, отломать ребра от позвоночника и расправить наподобие крыльев.
- Любопытные у вас взыскания.
Игла вошла под кожу.
Лаура закрыла глаза и пошевелила руками в наручниках.
Нет, не выйдет. Пальцы не дотягиваются до рычажка, защелкивающего «браслет», как не старайся.
Снова укол. Стежки ложатся крест-накрест. Отстраниться, уйти от этого всего – от боли, от голоса Гроссо, просвещающего тевинтерца относительно традиционных пыток Воронов, от полубезумных от страха глаз привязанного к столбу эльфика. Убийца должен разучиться чувствовать. Всё, и даже боль, насколько это возможно. Отрешиться, погасить эмоции, отправить их, до поры, куда-то в глубину сознания. Всё: отвращение, злость и ярость, готовую полыхнуть вспышкой гнева. Стать каменной статуей. «Когда всё это просочится как вода сквозь пальцы – останусь только истинная я. И тогда, где-то там, на грани материального и нематериального, найти щель в реальности, попытаться дотронуться до Завесы, несмотря на всё, что отталкивает – тонкой плёнки её поверхности, места, где из темноты и света сплетаются иллюзии. Стать тем, что Тени называют призраком… и тогда…»
Сознание бьётся в непонятную преграду, словно мошка в стекло, отбрасываемое чем-то непреодолимым от вожделенной цели.

«Спокойно. Всё равно, спокойно. Я найду…»
Пальцы Маркуса легли на основание шеи, прощупывая вены.
- Плохо.
Гроссо снова подошла, с любопытство поглядывая на результаты его работы.
- Что плохо?
- У нее пульс в абсолютной норме. Её вообще будто здесь нет. А мне нужны эмоции. Любые. Но естественные, а не вызванные магией. Желательно сильные.
- Ну… Всё в твоих руках.
- Только не говори, что ей не больно и не страшно. Просто она как-то с этим справляется.
- У каждого в этом мире есть слабое место. Их надо просто знать. Тогда управлять окружающими становиться значительно легче.
Гроссо взяла Маркуса за руку и положила его ладонь на грудь Лауры.
- У неё есть одно очень слабое место - она испытывает отвращение к мужчинам. Ты бы видел её глаза, когда ты ее раздевал.
- Серьёзно?
- Вполне.
Отрешённость словно ветром смело. Лаура злобно сверкнула глазами.
- Гроссо, ты сука, каких свет не видывал!
- Я всегда знала, что я уникальна. А теперь - можешь подёргаться для драматичности.
Палец Маркуса очертил круг. В его взгляде горело нездоровое любопытство.
- Ты настолько ненавидишь мужчин, крошка?
- Иди ты… туда откуда на свет появился!
Тевинтерец улыбнулся.
- О! Мне это нравится во всех смыслах – и как эмоция и как предложение. Давай попытаемся это усилить. Опустите её чуть ниже.
Вороны засуетились позади «мольберта» и крышка опустилась чуть вниз.
Маркус наклонился и скользнул языком по коже Лауры - между грудей, снизу вверх. Она изо всех сил дёрнула головой и ударила его подбородком в лоб.
- А это зря… – зло констатировал маг.
Его пальцы легли ей на шею – под челюсть – сдавливая горло и задирая голову вверх.
- Это ты зря.
Тевинтерец наклонился к её лицу – так, что его пахнущее странными пряностями дыхание коснулась ее губ.
- Зря.
Потом резко накрыл её губы своими, и Лаура почувствовала боль и привкус крови во рту из собственной, прокушенной чародеем губы.
Она попыталась дёрнуться. Но его пальцы только сильней впились ей в шею. Нет, это был не поцелуй – когда растирают рану с целью причинить боль – это не поцелуй.
- Это тебе за украденные планы цитадели – донёсся откуда-то голос Гроссо. И горячая ладонь Маркуса скользнула вниз по животу.
Лаура забилась, пытаясь вырвать руки из наручников. Холодное сознание вскипело, она сейчас не думала, что вырваться нельзя, не получится – ею овладел врождённый инстинкт – желание исчезнуть отсюда, где опасность, вместе с инстинктом женщины любой ценой избегнуть власти чужого человека.
Широкая ладонь, зажавшая рот и придавившая голову к доске – чтоб пресечь попытки кусаться. В мозгу колотится животная паника, подталкиваемая скольжением его пальцев и жадным, почти непосредственным и интеллектуальным любопытством, блестящим в глазах мага – словно у мальчишки, протыкающего червя гвоздиком. Шорох поднимаемого подола мантии.
Это было больно. Потому что было грубо, гадко. Потому что было во второй раз в жизни. А о первом хотелось забыть навсегда.
Рука тевинтерца исчезла с лица и уперлась в доску рядом с головой женщины.

Лаура, кажется, пыталась что-то закричать. Возможно, это даже было имя. И где-то там, почти за краем происходящего, в ответ засмеялся голос Гроссо.
Уйти в себя. Свернуться в комочек. Погасить реальность. Завеса, забери меня!
Пощёчина, обрушившаяся из спасительной темноты сомкнутых век.
- Смотри мне в глаза!
Спрятаться. Уйти…
Ещё одна пощёчина.
- Я сказал, в глаза!
В этом уродливом мире пахло кровью, которой почему-то были перепачканы пальцы мага... В нём не осталось ничего – только осколки … Даже когда он отошёл и, взяв кинжал, полоснул по горлу прикованного к столбу эльфика-раба и подставил чашу, чтоб собрать текущую кровь.
Теперь все было готово к ритуалу.
И в этот момент громыхнуло. Осколки мира осыпались, захваченные огненной волной. Где-то среди них – метнувшаяся к магу Гроссо, вспышка защитного купола, которым маг накрыл себя и сыплющиеся камни, сбивающие с ног телохранителей Дамы. И труп эльфа на столбе, с широко распахнутыми мёртвыми глазами.
Лаура почувствовала, как окружающее завертелось, и она с треском ударилась о нечто…

* * *

Зевран оказался как раз на середине пути к заветному окну. Ещё несколько шагов, и он попал бы точно под самый град осколков и обломков. Грохот и шум почти оглушили его, что-то толкнуло в грудь, бросив на мостовую. Он откатился под прикрытие фонарного столба, поскольку никакой другой защиты поблизости не наблюдалось, и, прижимаясь к узкой каменной колонне, припомнил всю когорту грозных предков Даргарда такими комплиментами, что камень, некогда принявший их бренные тела, наверняка рассыпался в мелкий речной песок. «Что, этим нагам волосатым, лень было намекнуть, чтобы сегодня я держался отсюда подальше? Мы сами… Кто так делает?» Вообще-то намекнули, чтобы Гроссо пока не трогал. Но кто знал, что они разворотят полфундамента? К чему такая помпа? Тем более, если желают оставаться неизвестными…
Зевран вдруг понял, что его окружает бледно-зелёное свечение, соперничающее с отсветами пламени, что вырвалось из нижних комнат здания. Свечение отразилось бликами в глазах какого-то очень большого, очень тёмного существа. Всё было фантастическим и необычным, даже страшным… Но это было здесь, сейчас, на самом деле, и надо было срочно подключать сознание. На фоне мрачной глубины арки, уводящей в переулок, был почти незаметен чёрный жеребец – только его глаза горели, как у кошки. И там, над его острыми ушами, напоминающими наконечники стрел, тоже что-то сияло странным светом. В первый миг показалось, что это «Хранитель жизни»… заклинание, которое не раз было щитом Серого Стража, рвущегося в ближний бой. Алистер Тейрин, Огрен, Стэн, собака Гард и сам Зевран испытывали благотворную защиту на себе. Это умела делать Винн – опытная магесса, но как Эллеан сумел это сделать? Зевран встряхнул головой, отёр лоб, чувствуя текущую кровь. На руке остался след, но никаких порезов на коже не было. Нет, вспышка только показалась такой яркой в темноте, она была общим лечебным заклинанием. Наверное, Вита научила этому юного мага? Или сам дошёл? Некогда было с ним поговорить после спасения…
Мгновения, казавшегося бесконечным, хватило, чтобы осознать и оценить происходящее: дом взорван, части стен обрушены, пожар пылает в нижних залах и плещет огненными языками из окон, освещая улицу.
Где-то со звоном разлетелось лопнувшее от жара стекло. Раздался крик Сотти – Тень спрыгнул с карниза под окном второго этажа. Он что-то прокричал ближайшему из «своих» и указал пальцем вверх, где на кованом ажурном балкончике, в сполохах пламени показались три дерущиеся фигуры, вернее две и одна.

Мацеоллу трудно было не узнать. Только дуэлянт, способен сделать из драки представление. Правда, на этот раз представление было коротким – изящные спады, которые Фич пренебрежительно именовал щепками, сверкнули едва заметными бликами, один из противников графа упал вниз через кованые перила. Второго Роберто ударом ноги отправил обратно – в огненное безумие горящей комнаты. Потом с легкостью акробата перемахнул через перила и повис на руках, постепенно спускаясь ниже и ниже по балкончику.

Несколько обезумевших Воронов госпожи Гроссо, вырываясь из пекла, в которое вдруг обратилось их убежище, бросались напролом в бой с Воронами Аранная и были тотчас же убиты. Другие, добежав до середины площади, клали оружие на землю и поднимали руки к голове, показывая, что не очень-то готовы перерезать себе горло.
Сюда же торопливо двигались храмовницы. Одна вскинула раскрытую ладонь, и остатки магического свечения исчезли. Зелёные зрачки на фоне арки погасли: Эллеан осадил коня назад. «Господин Араннай, Вы скрываете мага!» Полосы стали отразили пламя, их острия были готовы подтвердить гневные слова. Зевран провернул в пальцах рукояти боевых кинжалов.
«Только не говорите, леди, что мы с вами не поняли друг друга!»
От того тёмного провала, где только что был виден мальчик на коне, отделилась фигура эльфа в чёрных доспехах. Два лезвия резко чиркнули одно о другое и непреклонный голос произнёс: «Вы здесь, чтобы остановить малефикара. Сер Ауран, сер Эльш, за мной».
Зевран, облегчённо вздохнув, проводил взглядом женщин, беспрекословно последовавших за Эвларом, и выслал ему вслед: «Мой милый, тебе невозможно отказать!» Он присоединился к своим людям, пленившим уцелевших Воронов Гроссо.
- Ларго, за Палачом. Ищите Даму-Треф и мага. Фич.
- Да, мой атаман!
- Возьми людей и осмотри развалины. Мне хочется надеяться, что Лаура жива.
Фич молча исчез.
Зевран посмотрел в сторону кареты: кучер и лакей хлопотали возле упряжки, успокаивая лошадей. От дома к Зеврану шел чумазый и пахнущий гарью Мацеолла, одетый в какое-то неприглядное рубище.
- Берто? Никак от счастья опомниться не можешь? Это, я полагаю, твой свадебный костюм?
- Да, последняя мода. Как успехи?
- Ищем Гроссо и Лауру. Очень надеюсь, что обе выжили: первую я хочу зарезать лично, вторую передам тебе, когда ты всё мне объяснишь. Сейчас – идём туда.
- Там её нет. Мы весь дом обшарили. Единственный вариант – подвал. Но туда завалило вход.

* * *

Когда мир прекратил сходить с ума, Лаура поняла, что лежит, глядя в потолок. Под спиной – все тот же распроклятый деревянный круг с рунами. Откуда-то пахло гарью. Рядом, из-под груды камней пробивался свет защитной сферы. А на месте отдушины – зияла уходящая вверх дыра.
Мена шевельнулась. Правая рука со звоном скользнула по дереву. Этот звук окончательно привел Дикую Кошку в себя.
Она, не веря происходящему, посмотрела на свободную руку, с браслетом-наручником, выскочившим из треснувшего от удара дерева.
Меньше минуты, щелчки рычажков - и грязная, голая и растрёпанная Мена свободна.
И в провале в стене – скобы, ведущие куда-то наверх по шахте отдушины.
Туда. Набрасывая на себя спасительный морок-невидимость на бегу.
Где-то на полпути Лаура споткнулась об окровавленную ногу, выглядывающую из-под обрушившихся камней. Рядом с ней лежал тот самый ритуальный нож мага, перепачканный в жертвенной крови. Мена схватила оружие и нырнула в пролом.