Эта поездка проделала дыру в казне Зеврана Аранная. Впрочем, дела налаживались. Ведь почти все трофеи выигранной войны достались именно ему. Пока четыре гладкие тёмно-гнедые, будто крепкий кофе, лошади несли карету к «Рагнателе», недавний их владелец обживал тесную камеру тюрьмы Её Величества. Наверняка ему в ночных кошмарах являлся эльф с парой кинжалов и взглядом тигра. Такой, каким Рубини его видел в последний раз, перед тем, как оказаться связанным, как вор, и брошенным в тюремную повозку. Ухмылка торжества язвила поверженного босса Воронов сильнее, чем это мог бы сделать отточенный клинок.

Несколько дней в столице, пережившей кровавую перестановку в Доме Воронов, расставили всё на места. Опять сияло солнце, и жизнь была согласна выглядеть гораздо лучше. Тем не менее, получив из «Рагнателы» весть о победе, Зевран собрался ехать в поместье, как следует оправиться от потрясений, и вернуться в Антива-Сити только к самому юбилею коронации.

Тревожило сейчас только одно: Эвлар. В тот день, когда Рубина увели стражники, долиец был разочарован, не отыскав Гонориуса.
- Возможно, он опять удрал через подземный ход, только в другую сторону.
- Но не полезешь ведь ты за ним!
- Почему нет, Зевран?
- Да потому что на другом конце туннеля может быть ловушка. Или ты просто не сможешь пройти. Маг убежал и перекрыл за собой ход. Кстати, да, маг – не забывай об этом.
- Но я теперь знаком с его приёмами. Он может кастовать только со снадобьями.
- А если он не там?
- Он всё равно туда вернётся. Ему ведь больше некуда бежать. Только не говори, Зевран, что ты решил его помиловать.
- Ни в коем случае. Гонориус поплатится за свои преступления. Но не сейчас. Разыщем его после. Мне лично снова нужен маг-целитель, тебе тоже, надо прийти в себя, восстановиться. Эв, отдохнём хоть пару дней. Потом, меня волнует «Рагнатела». Как только я узнаю, что наши отбили нападение – всё, можно считать, война окончена. А если нет? Эвлар, тогда придётся брать в бою собственное поместье. Значит, все его защитники погибли и Воронов, готовых встать за меня, стало гораздо меньше. Нет, ты не можешь покинуть меня в такое время. – Крепко схватил его за руки, и приковал взглядом – глаза в глаза. – Прошу тебя.
И он остался.

Потом начались удивительные дни. Внезапно оказалось, что времени, которого недавно не хватало катастрофически, теперь в избытке. Что больше нет необходимости нестись куда-то среди ночи, резать кому-то глотки и рисковать собой.
Дела, конечно, были, но они больше не отнимали всё светлое время суток, а то и тёмное. Светлое позволяло жить, как заблагорассудится, а тёмное стало исполнено тепла, умиротворения и нежности. Чего ещё было желать?
Эллеан был по уши занят огромным фолиантом, разысканным в графской библиотеке и выпрошенным у Роберто Мацеоллы под честное-пречестное слово когда-нибудь отдать. Сам Берто, кажется, был занят Лаурой. Зевран не стал вникать в подробности, ему было не до того. Он наслаждался каждым часом, проведённым дома, на прогулке, за обедом. Он, наконец, мог уделить сыну больше внимания, хотя тот явно не хотел подолгу говорить, предпочитал сбежать в конюшню или запереться с книгой. Нет, он был прежним, наверное, просто не хотел бередить в памяти недавние кошмары, но стал как будто строже и взрослее. Зевран прекрасно понимал, что происходит, тем более, долиец посвятил его в детали разговора о Тени и о матери Эллеана. Поэтому он счёл разумным поберечь нервы сына до подходящего момента.
Собственные нервы ему испортила пока только одна деталь – очередная мятая листовка «О страшной и безвременной кончине Зеврана Аранная», подброшенная во двор при помощи завёрнутого в неё камня. Буквально через полчаса явился Пако, волоча за шкирку какого-то сорванца.
- Гильдмастер. Вот, смотрите, кто это вытворяет. Я за ним до портового квартала шпарил.
- Это не я, гильдмастер! – пойманный уже не пытался выкрутиться из цепких рук нищего.
Ещё через минуту Араннай знал, что некий тип, Дёрнутый Старик Федерико, тот, что жил возле порта, но уже несколько дней торчит у церкви, дал мальчику монету за услугу. Когда осела пыль от пяток убегающего «злоумышленника», Пако сказал:
- Мы не разбойники, конечно, но наш парень Дайк по кличке Жердь – тот, что работает в общественных уборных у причалов, хвастался, что когда-нибудь утопит старого негодника… Вы понимаете, где именно. Только скажите, что Вам бы это понравилось.
- Дайк – мой ярый поклонник?
- Не в курсе, до какой степени, - улыбнулся Пако. – Хотя, надо признать, Вы популярны в эльфинаже. Но Жерди надоело оскребать от стен уборных эти проклятые листовки. Так что, сказать, чтоб утопил?
- Не надо, он и там всплывёт, - засмеялся Зевран. – Он так и не мог вспомнить, чем и когда мог насолить своему гнусному «биографу», и, в общем-то, не против был бы узнать, что тот издох в какой-нибудь грязной канаве, но подводить эльфа-уборщика из-за какого-то безумца не хотелось.
- Ты лучше скажи, Пако, почему ты здесь. Разве граф Сьерра ди Дуарте не предлагал тебе достойную работу?
- Только не это! – пафосно воскликнул нищий. – Где это видано, чтобы Пако Гатти менял свободу на ливрею? Никогда!

В один из вечеров примчался гонец из «Рагнателы» с известием, что дом спасён, враги разбиты и поместье ждёт хозяина. «Прямо с утра поедем», - решил Зевран и велел своим Воронам и слугам готовиться к отъезду. Несколько срочных визитов и приготовления довольно утомили его, но не больше ночи, которая ждала, манила обещаниями и запахом ароматических свечей из спальни.
Эвлар сегодня был в ударе, и, в этот раз, не дал Зеврану повести в танце взаимной страсти. Любовник и кровать долго стонали под его могучим натиском. Потом весь мир накрыла бархатная мгла покоя. А утром, проснувшись в постели один, Зевран понял, что нет смысла искать милого друга. Его прикосновения и поцелуи ещё пылали пламенем блаженства по всему телу. Его горячее дыхание, переплетённое древними виршами любви, всё ещё услаждало слух и согревало кровь. Но он ушёл. Чтобы поставить точку. Не в войне. В истории о похищении сына Гильдмастера Антиванских Воронов.
Короткая записка на столе и предстоящие дни ожидания. Только доспехи и мечи. Эвлар не взял даже коня. Караульный сказал, что мастер Палач вышел задолго до рассвета. Зевран и сам так поступал, бывало и, как бы ему не хотелось, должен был принять решение друга.
С каким бы рвением он сейчас пошёл на опасное дело вместе с Эвларом! Но надо было ехать в «Рагнателу». Более трёх недель, оставшихся до юбилея коронации и сын, который мог быть в безопасности только рядом с отцом. Гильдмастер всё ещё не мог определиться, стоит ли рисковать, представляя Эллеана королеве и высшему свету Антивы. Слишком сильны были недавние переживания и слишком велика цена возможной неудачи.

* * *

- Итак, мой любезный кузен, спешу сообщить тебе несколько новостей – одна приятнее другой.
Торговый принц Риккардо Тампеста да Эскудеро пребывал в наиблагодушнейшем настроении – буквально цвёл и пах.
- Я весь в нетерпении. Флора, кофе…
- Какой кофе! Кузен! У меня с собой двадцатитрёхлетнее Il Sole in un Bicchiere – как раз вот того славного урожая! Хотя, ты вряд ли помнишь… Но так или иначе, сегодня у нас нет повода, чтоб не выпить!
Толстяк поставил бутылку на столик.
Роберто улыбнулся.
- Не поверишь – помню. Флора, тогда бокалы и… вобщем, распорядись… Итак, я весь в нетерпении и трепетном ожидании тех славных новостей, которые одна лучше другой.
Риккардо опустился в кресло. Смачно хлопнул ладонями и потёр свои лапищи.
- Люблю рассказывать об удачных делах! Итак. Посольство признало махинации – у них просто не было другого выхода. Договора анулированы. Де Бонер… Как бы это сказать поизящнее… похоронил собственную политическую карьеру и благосостояние навсегда. Правда, теперь нам, пожалуй, стоит напрячь твои связи и избавиться от него физически. Но теперь – уже можно. Все собаки плотно висят на простофиле-казначее и этом твоём… как его… Раби…Рубини. Ты бы видел орлесианцев, которые боятся измарать свои кружева перед Тевинтером и тевинтерцев, которым на подол мантии нагадил их же собственный Домиций и теперь они опасаются, что Орлей учует запашок! Ты представляешь, чего мне стоило не расхохотаться, глядя на эти постные мины?
Мацеолла улыбнулся. Ситуация, действительно, была забавной.
- Да уж! Ты блистателен как всегда.
- А то! Кстати, казначей переданный нам Воронами очень пригодился. В итоге – ты не в чём не виноват – все обвинения против тебя со стороны Посольства Орлея сняты. А компенсация ущерба – у тебя на счету в банке.
- Ты, я так понимаю, тоже в накладе не остался?
- Обижаешь! Конечно же не остался.
- И в мыслях не было! Тогда после вина и фруктов – я поеду в банк. Я должен кое-что… перечислить в казну.
- Налоги? Я и не знал что ты…
- Нет. Просто небольшое финансовое вливание к юбилею коронации.
- Связи налаживаешь?
- Можно сказать и так.
Флора вошла в комнату и принялась расставлять на столике бокалы и вазочки с сыром и фруктами.
Торговый принц с прищуром посмотрел на кузена.
- Далеко пойдёшь, ох далеко! А тем более учитывая то, что, скорее всего, всё это твоё «вливание» казна потратит на побрякушки, купленные у тебя же… И не только его – аппетит ведь приходит во время еды, не так ли?. Ух, далеко пойдешь!
Золотистое вино наполняло бокалы.

* * *

Дорожный экипаж вдруг замедлил ход возле улицы, ведущей к церкви, и свернул на неё.
- Ты не боишься идти туда, Эллеан?
- Нет.
- Держись рядом.
- Папа, ты обещал, что дашь мне управлять каретой.
- За городом.
- Вот так всегда!
- Не ной, мы в церкви.
- Ты прямо как монна Вита!
Зевран не выпускал его руки. Остановившись перед алтарём, он постарался отрешиться, чтобы мысленно поблагодарить Создателя и попросить его… впрочем, как это глупо: Махариэля берегут другие боги. А может быть, они и существуют лишь потому, что он и тысячи его собратьев сами их сберегают в своей долийской памяти?
Эллеан отнял руку и, когда Зевран вышел из величественного портала, мальчик уже забрался на место рядом с кучером. Устраивать скандал прямо на площади? Гильдмастер сел в карету, и вдруг снаружи раздались какие-то странные вопли: «Араннай! Это снова Араннай! Когда же ты подохнешь!» Всё это было перечёркнуто хлопком вожжей, рывком упряжки, испуганным ржанием и криками со всех сторон, в том числе – спереди и снизу, из-под копыт. Карета дёрнулась, чуть не перевернувшись, перекатилась через что-то, вроде кочки, лошади рвались в стороны, и кучер еле удержал их. Как только экипаж остановился, Зевран выскочил из него и стащил с козел Эллеана. Тот, бледный, закрывал лицо руками: «Папа! Я не хотел! Он сам кинулся под колёса!». Сунув его в карету: «Сиди», - Зевран пошёл смотреть, что там случилось. Несколько человек толпились возле трупа, одетого в потёртый коричневый плащ с капюшоном. Вороны тоже были рядом. Фич подобрал листок – один из множества рассыпавшихся по дороге, и вдруг расхохотался:
- А ну-ка, атаман, взгляни, кого наследник переехал!
- Браска, да это же мой давний смертеописатель! Два золотых тому, кто сволочёт эту падаль в овраг и зароет в безвестной могиле. А то ещё, не приведи Создатель, и у него поклонники найдутся!
Кто-то из Воронов дал деньги мусорщику, другой – городской страже, потом парни вскочили на коней и устремились за каретой. Внутри Эллеан жадно припал к горлышку фляги, протянутой ему отцом, и, выровняв дыхание, спросил:
- Что, старикашка жив?
- Нет, да и поделом ему.
- Почему ты смеёшься? Это же просто нищий и он не сделал нам ничего плохого!
- Не совсем так. – Зевран достал листовку. – «О страшной и безвременной кончине Зеврана Аранная».
- Не надо! Я не хочу это читать!.. Папа, ты хочешь сказать, что этот человек…
- Да. Это тот самый тип, которому так не терпелось узреть мою погибель. Не ты ли собирался его прикончить? Что ж, поздравляю. Вороны держат слово.
- Пап, ты сейчас не шутишь? Это было страшно. Это не крысу тапком убивать… И даже не в ходячих мертвецов стрелять. С ума сойти, что делается… Значит, Создатель есть.
- Интересные выводы. Впрочем, всё к лучшему. Будем считать, что такова судьба. Но ты опять ослушался и мне это не нравится. Смотри сюда, не отворачивайся!
- Да, босс… - вздохнул Эллеан.
- Тебе повезло, что под колёсами оказался враг, и что наша карета уцелела. Но нельзя полагаться на волю случая. У нас есть своя воля и нам дано распоряжаться ею по уму, трезво оценивая обстоятельства и свои силы. Эллеан, ты ведь не дурак, так отчего ты себе позволяешь делать глупости? Не помнишь, кто совсем недавно, со слезами обещал, что будет меня слушаться? Нет, всё-таки я слишком разбаловал тебя.
- Да я уж понял, что на сей раз от взбучки не уйти. Но ты ведь всё равно любишь меня, правда?
- Сделаем так: я не позволю тебе управлять упряжкой. Ни разу. Но когда мы опять поедем в город, ты нас и повезёшь. И не надейся, что кучер будет то и дело тебя сменять. У тебя будет порядка двух недель, чтобы научиться, так что можешь начинать сразу, как приедем.
- Это и всё? – оживился мальчик. – И даже ругаться больше не будешь?
- К чему лишние слова? Я говорю тебе о деле: любое дело нужно делать хорошо, или не делать вовсе. Тебе дано задание, изволь выполнить. И учти: если ты нас перевернёшь, то пробежишь за экипажем всю оставшуюся дорогу. А если покалечишь лошадь…
- Ты запряжёшь меня вместо неё! – звонкий смех сына – лучшая награда за тревоги. Эллеан перепрыгнул на сидение рядом с ним и затеял шуточную борьбу. Зевран постарался остаться строгим, но это было невозможно.

- Хорошая идея, так и сделаю. Но мы не договорили о лишних словах. Мне кажется, мы с тобой мало знаем друг о друге. Я предлагаю игру в откровенность. По очереди задаём вопросы, и отвечать надо только правду.
- А если я не захочу…
- Так и скажи: не стану отвечать. Кто не ответил – проиграл. Итак, первый вопрос по старшинству. Он очень трудный. Скажи, Эллеан, ты когда-нибудь жалел о том, что твоя жизнь внезапно изменилась?
- С этим ведь ничего не поделаешь. Монна Вита сказала, что магия – не болезнь, а дар. Только надо уметь его правильно использовать. Она рассказывала мне всякие байки. Про то, как ребёнок устроил в деревне пожар. А какой-то подпасок вытянул жизни из целого стада овец. Я рад, что у меня другая магия. Если бы её не было, то я не смог бы вылечить Эвлара и он бы умер. И тебе бы помочь не смог. Так что пускай будет.
- Вообще-то я имел в виду совсем другое… Но ты ответил.

* * *

Монна Вита снова стояла на балкончике второго этажа и всматривалась вдаль. Восьмой день как гонец умчался с сообщением о том, что «Рагнателу» отстояли. Вчера другой прибыл – из Антивы. Сказал, хозяин едет. А до того ещё гильдмастер передал письма для Кардосо и Торнеро.

Когда охранники дали сигнал, она уже не сомневалась, что едет Араннай. Магесса, как девчонка, позабыв о правилах приличия, сбежала по лестнице, едва не сбив с ног кого-то из Воронов. Она неслась к остановившейся незнакомой карете, к этому мальчику.
- Эллеан!
Он был такой маленький и хрупкий с виду – эльф, что по сравнению с человеческим ребёнком того же возраста, выглядел бы на два-три года младше. Как монна Вита могла допустить, чтобы он оказался в такой опасности! Она упала на колени, чтобы покрепче прижать его к себе, что-то шептала, повторяя имена Андрасте и Создателя, и окончательно смутила Эллеана, целуя его ладошки.
- Ну, монна Вита, зачем же Вы ревёте? И, это самое, не надо меня чмокать, я же Вам не младенец с бантиками!
- Уж не младенец – это точно, - подтвердил голос Аранная. Вита посмотрела снизу вверх. Зевран, явно гордясь своим сыном, потрепал его по плечу. – Этот герой держался в плену как настоящий взрослый Ворон. И, - он помедлил, пересёкся взглядом с воспитательницей. – И как опытный маг-целитель.
Она пока не понимала, о чём он говорит, не думала, что оказалась посреди двора стоящей на коленях перед эльфом, не важно, кем был этот эльф, и что вокруг них полно народу. Просто осознавала, что ребёнок, который был похищен по её вине, вернулся. А остальное не имеет ни малейшего значения.
- Гильдмастер Араннай, теперь я ни о чём Вас не прошу. Просто решите, что со мной будет. Это Ваше право.
- Да, разумеется, - Зевран переглянулся с изумлённым Эллеаном. – Я объявлю Вам свою волю, но не сейчас, поскольку… дайте пройти.
Женщина поднялась, позабыв отряхнуть юбки. Она стояла, глядя вслед гильдмастеру, скрывшемуся в доме и Эллеану, который оглянулся, видимо, тоже не понимая, что здесь сейчас произошло. Справа послышалось вполголоса: «Валетта, прекрати. Он и сам знает, когда и какое принять решение. Не надо тут драму устраивать». Альдо? Это было невыносимо. Он-то чего поджал хвост? Вита уже хотела рявкнуть на него, но слева под её локоть просунулась рука Перлиты: «А ну-ка, рассказывайте, что у вас случилось? Всё тайны, тайны!» Магесса не стала противиться любопытству подруги: «Пойдёмте ко мне в комнату».

- Теперь ты знаешь, - закончил Зевран. Он разговаривал с Эллеаном в столовой, не таясь от приближённых Воронов. Сын затряс головой.
- Нет. Если бы она попыталась защитить меня, её убили бы – и всё.
- Но это было бы достойнее того, что вышло.
- Но ты же сам сказал, что этот длинный – что он околдовал её!
- Может быть, это убавляет её вину, но не снимает. Монна Вита, даже если и не заподозрила ничего плохого, всё равно не имела права отходить от тебя ни на шаг, но она позабыла об опасности. Пойми, сынок, поскольку я – Гильдмастер Антиванских Воронов, то должен соблюдать законы.
- И ты убьёшь её только поэтому? – голос Эллеана сорвался было на фальцет, но он тотчас нашёл опору своим доводам. – А что скажет Эвлар?
- Погоди, родной, успокойся. Кто говорит, что я должен обязательно казнить твою драгоценную учительницу? Гильдмастер Араннай тем и любезен Воронам, что справедлив. Не так ли, Рикко?
Худой черноволосый эльф согласно тряхнул чубом, отчего многочисленные серьги дружно брякнули.
- Это правда. Мы служим Вам, не как в былые времена. Не из страха и даже не из чувства долга, а добровольно. Вороны благодарны за то, что Зевран Араннай сделал нас людьми.
- Особенно тебя, - хохотнул Фич. Охранники стали переговариваться и не услышали за этим скрип колёс по коридору. Перлита ввезла кресло, и Гильермо подал голос:
- Зевран, у тебя тут всё интереснее и интереснее!
А маленький пёс, похожий на разъярённого кролика, облаял всех присутствующих.
- Перлита, забери его. – И жестом показал, что хочет поговорить с глазу на глаз. Хозяин подал знак всем удалиться. Обе двери столовой плотно закрыли, но Эллеан успел расслышать: «А между прочим, если бы не эта магесса, твои люди не удержали бы поместья». Обрадованный, что старик хочет поговорить именно о помиловании монны Виты, ребёнок успокоился и устремился в кухню, чтобы проверить, не принесла ли Пушинка новых котят, взамен раздаренных в Антиве.

Гильермо и Зевран проговорили очень долго. Потом Зевран открыл двери и свистнул.
- Тони, помоги мастеру Кардосо. Рикко, дай сюда ключ.
Тот снял с шеи заветный ключ от сейфа, подвешенный на самую толстую из цепочек, и протянул хозяину.
- Что же не проглотил? – шутя спросил Зевран, припоминая обещание главного конюха, проглотить ключ, если враги войдут в поместье. – Ведь говорят, здесь было жарко.
- Так я это… Действительно ведь думали – не выстоим.
Вороны подозрительно переглянулись и те, кто находился здесь во время битвы, спрятали ухмылки. Рикко помялся.
- Собственно, я ж его и сожрал, как было уговорено. И если бы не монна Вита, так мне пришлось бы брюхо вспарывать. Только не спрашивайте, мастер Араннай, как она его вытащила.
После этого охранники не выдержали, а когда и гильдмастер прыснул, заржали в голос.
«Вот это люди у меня! Один ценнее другого! Нет, с вами не соскучишься!» - Зевран хохотал вместе со всеми. Остановился, только почувствовав, как Эллеан дёргает его за руку.
- Папа, что будет с монной Витой?
- Ну, видишь ли, с одной стороны она виновата…
- Па, я конкретно спрашиваю!
- А я и отвечаю, нетерпеливый отпрыск. С другой стороны, монна Вита спасла моё поместье. В очередной раз, кстати. К тому же она вылечила всех болящих, не исключая нашего гостя – Гильермо Кардосо. Простить её совсем я не могу – законы Воронов не позволяют этого, но можно ведь и наказать, и наградить.
Маленький эльф, не моргая, таращился на отца. «Упрямец – весь в меня!» Гильдмастер еле скрыл удовольствие от созерцания этой картины.
- Твоя наставница может уехать в Ферелден или принять правила игры Воронов. Мне кажется, что она примет их. Я ей поставлю метку, а в качестве награды разрешу её сразу же залечить. Но только она не должна знать о награде, иначе, что это за наказание?
Эллеан поджал губы, подумал и молча кивнул.

* * *

Магесса, разумеется, не знала, что с ней будет. Она сколько-то просидела в своей комнате рядом с Перлитой, рассказывая, что на самом деле произошло в Антива-Сити. Потом горничная ушла, а монна Вита принялась приводить вещи в порядок. Ей не было страшно, она просто думала, что всё могло кончиться гораздо хуже.
Поэтому, когда её позвали на площадку перед арсеналом, она вдруг совершенно спокойно представила, как Гильдмастер, обаятельно улыбаясь, достанет сверкающий кинжал… И совсем не удивилась, увидев это.
- Монна Вита, Вы уверены? Вы действительно хотите остаться с Воронами?
- Да, мастер Араннай. Я ведь так и сказала.
Остаться с Воронами, с Эллеаном, с… О, Андрасте! Это всего лишь шрам на лбу, как у того охранника, которого она сама и подвела… Всего лишь «десять лет в рядовых Воронах», без повышения. Хуже, чем положение прислуги. Но это уже не играет роли.
Рикко шепнул: «Идите к нему. Встаньте на правое колено». Прямо, как перед королём… В конце концов, он же и есть – негласный король Антивы. Магесса сделала два шага, на третьем кто-то догнал её, остановил, и заслонил собой.
- Гильдмастер Араннай. Позвольте мне воспользоваться правом отвечать за действия этой женщины.
- На каком основании, Торнеро? – Зевран красиво повёл бровью и его светло-золотистый взгляд быстро метнулся с начальника охраны на магессу и обратно. Губы чуть дрогнули, пряча догадку.
- По праву её мужа.
Улыбка озарила лицо Гильдмастера.
- Не возражаю.
Монна Вита застыла на месте. Такого поворота событий она не ожидала. Не знала, как себя вести, что говорить. Комок встал в горле, потому что показалось, кинжал сейчас должен громко чиркнуть и в сердце что-то оборвётся. Но почему-то было тихо. Нет, так нельзя! Валетта подалась вперёд, наткнулась на огромную ладонь Фича.
- Торнеро, этим твою рожу не испортить! – сострил рыжебородый великан. Альдо смолчал. Он только что потерял титул начальника охраны «Рагнателы», звание Мастера, и десять лет карьеры, включая предыдущие заслуги. Он взял подругу за руку, в намерении скорее увести отсюда. Она опомнилась только за домом, среди полотен, вывешенных на просушку. Резко остановилась.
- Валетта, нам надо поговорить. Пойдём ко мне.
По его переносице стекала кровь. Свежий шрам не виден под волосами. Магесса протянула руку, чтобы убрать их. Но Ворон угадал её желание.
- Нельзя. Метка останется.
- Альдо, а если бы… Если бы меткой дело не обошлось?
- А разве только ты можешь распоряжаться своей жизнью?
У неё закружилась голова. С этим нельзя лукавить. И если бы сегодня Араннай решил казнить невольную преступницу, Альдо сделал бы для неё то же самое. Он снова потянул Валетту за руку, но её будто приковало к месту.
- Не хочешь заходить ко мне? Ну, хорошо. Поговорим здесь. Обмана не должно быть. Да, Вороны обычно не женятся по светским правилам. Не потому, что не хотят, просто… ты уже поняла, что жизнь – сложная штука. Поэтому, то, о чём я объявил, у нас считается вполне законным. Но будет глупо сегодня говорить одно, завтра другое, поэтому не вздумай никому сказать, что всё не так, пока не будет развода. Когда поедете в Антиву или в Селени, попроси Аранная взять меня с собой. Я теперь не смогу первым с ним заговаривать. Заключим брак в церкви, как положено, затем расторгнем. Придумаем причину… Поняла?
- Но почему?
- Что почему? – Торнеро начал злиться. – Почему заключим или расторгнем? Чтобы никто потом тебя не упрекал ни в чём! Да, мы хотели пожениться и это сделали, потом расстались. Вот и всё. Если ты опасаешься, что я стану качать свои права, как твой супруг – можешь не беспокоиться. Не стану.
- Но, разве… ты не уже хочешь этого? – Валетта почему-то не смотрела ему в глаза. Её взгляд блуждал по чуть колышущимся простыням и, то и дело, останавливался на цветном шёлковом полотне, с пылающим огнём узором из красных и оранжевых тюльпанов.
- Хочу я или нет, какая разница? Ты меня слушаешь?
- Действительно, какая разница? Какая разница, Альдо, женаты мы на самом деле или нет? Какая, к демонам собачьим, разница, если мы с тобой…
Валетта крепко обняла его за шею. Это был первый поцелуй, который она дарила мужчине, по-настоящему, от всего сердца. И хотя он не слишком-то походил на робкое касание губ невинной девушки, которое запомнил Ворон, сейчас он меньше всего думал о том, кто научил её подобной страсти. Он просто предавался волне чувства, захлестнувшей мир. Ничего не было. Только любимая в его объятиях, только внезапное сознание: ты счастлив.

* * *

Зевран сидел на краешке стола для тренировочных ножей и рассуждал, как любопытно поступает иногда судьба. Когда Торнеро увёл монну Виту – это был тот ещё фокус! Вороны не расходились, переговаривались. Ожидали, не скажет ли Гильдмастер чего-нибудь ещё. Юный наследник появился перед ним и заявил:
- Я понял. Это было как в дешёвых книжках, где в уголке сердечко нарисовано. Немножко интересно, но всё равно сплошные глупости.
- Ты всё-таки пришёл. Видишь ли, получилось не совсем, как я задумал.
- И что? Пускай так и останется?
- Нет. Конечно, нет. Рикко, тащи обратно эту парочку, а ты Эллеан… - Зевран склонился к мальчику, что-то шепнул.
- Да, это будет здорово! – воскликнул Эллеан и помчался в сторону конюшен.

* * *

- Вы быстро скрылись и позабыли о награде. Вы оба. Начнём с тебя, Торнеро. Ты показал себя смелым бойцом и, хотя место начальника охраны занято, ты сможешь замещать его всякий раз, как потребуется.
Альдо изумлённо посмотрел на Гильдмастера и приподнял рукой густую чёлку, открывая кровавую метку.
- Ах, это? – Зевран был бесподобен в своей изящной игре. – Торнеро, у тебя жена – ведьма. Положим, так не только ты можешь сказать, но в данном случае действительно практически ведьма. И ты ещё не знаешь, что с этим делать? Спроси её.
- Спасибо, мастер Араннай! – воскликнула монна Вита. Вороны, любопытствуя, окружили их. Не каждый день увидишь, как под ладонью, светящейся белой прозрачной дымкой, затягиваются и исчезают шрамы. И все не сразу обратили внимание на подъехавшего всадника. В лучах клонящегося к закату солнца, лошадь под ним сияла одновременно серебром и рыжей медью, и потому казалась ярко-розовой.
- Глядите, монна Вита! – крикнул Эллеан, останавливаясь и похлопывая кобылу по шее. – Её зовут Принцесса. Вам нравится, да?
- Какое чудо, Эллеан! Действительно, как будто сказочная лошадь!
Участники события многозначительно переглянулись. Кобыла очень кстати выгнула шею и принялась бить копытом.
Зевран произнёс:
- Она Ваша. Только не надо делать круглые глаза – лошадь отличная, Ваш муж должен это понимать и объяснить всё Вам, когда будет учить Вас верховой езде. Правда, кобылка эта чуть-чуть с характером. Но для тебя, Торнеро, любой характер – не проблема, верно? – Он хитро подмигнул.
- Гильдмастер, я… благодарю. Только… я её…боюсь.
Вороны грохнули дружным смехом. Но монна Вита на сегодня уже забыла, что такое чувствовать себя неловко. Тем более, кто-то из стрелков, привезённых ею недавно в поместье, подзадорил:
- Эй, парни, если эта леди чего-нибудь боится, то с меня бутылка!
Зевран пожал плечами:
- Могу поздравить, монна Вита, бойтесь дальше, если Вам угодно, но я уже эту кобылу подарил. И с Вас будут высчитывать по пять серебряных в неделю, на её содержание в моей конюшне. Быть с Воронами и не уметь ездить верхом – не очень-то удобно, да?
- Наверное, вы правы, Гильдмастер.
Альдо галантно взял Валетту за кончики пальцев, и, указывая на кобылу, предложил: «Давай-ка, для начала, поставим её в стойло». Эллеан передал поводья и воспитательница проплыла, мимо собравшихся, чувствуя, как огромное животное дышит ей в ухо, и удивляясь, как послушно оно вышагивает следом.

- А ты, - спросил Зевран Эллеана, - уже договорился с кучером?
- Когда учиться управлять упряжкой? Да. Он сказал, начнём завтра утром. Вон там, от озера до виноградников кататься будем.
- Отлично. – Зевран был доволен, что сын ответственно подошёл к делу и не забыл его наставления. Истинный Ворон. Его нужно учить. Жизнь Эллеана может оказаться совсем нелёгкой, и он должен уметь защищаться… и нападать, если потребуется. Да, и неплохо бы набрать ещё учеников. Как раз подумывал, что надо бы учебки прошерстить, а то опять на мастеров есть жалобы, но это после юбилея коронации.
- Папа, когда они успели пожениться?
- Кто, монна Вита и Торнеро? Наверное, пока нас не было.
- Ну, да. С другим-то женихом – с тем длинным, промашка вышла. Грустно, наверное.
- Ещё бы! Он обманул её и помогал тебя похитить. Вот так мы и прокололись с этим «длинным». Кто знал, что он окажется таким негодником?
- Поэтому она и плакала. Понятно, чего же? Дурой-то быть не хочется.
- Каждый иной раз бывает дураком. Но если жизнь даёт шанс исправиться, то надо это делать. И монна Вита всё равно умней тебя и, как мы уже говорили, только она способна помочь тебе управиться со своей магией. Ты должен уважать её.
- Я уважаю…
Они немного помолчали вместе, глядя на скатывающееся к горизонту солнце. Потом Эллеан снова начал что-то рассказывать. Зевран очнулся лишь тогда, когда сын восторженно поведал о размерах рыбы которую кухарка разделывает на столе; о том, что лошадь Шёлк его сразу узнала; о том, что курица едва не выклевала глаз Пушинке; о том что у грандмастера Кардосо вот такой пёс, похожий на щенка, но это взрослый пёс, поскольку он определённо хочет жениться на собаке Розке, которая всё время ошивается на кухне, прося подачки, и каждый раз, когда кто-то приходит, выбегает смотреть, не вернулся ли Эвлар, потому что Эвлар всегда угощает Розку кусочками от своего обеда.
- Папа, а где он сейчас?
- Делом занят.
- Секретным? Как всегда. Ну, ты потом хоть расскажешь мне, когда будет не секрет?
- Пойдём-ка в дом, сынок. Уже темнеет.