Прошло ещё два дня в тревожном ожидании, неприметном внешне. Эллеан ещё несколько раз пытался разузнать, куда Эвлар уехал и когда собирается вернуться. Зевран как-нибудь отговаривался. А сам ждал, мучился. Если и завтра не приедет, надо оставить Эллеана тут, и поспешить на выручку. Наверное, взять с собой Фича и ещё кого-нибудь. Жаль, что Марсано больше не боец. А одному идти… Если Палач снова попался, значит и Араннай один не справится. Гонориус, если он там, в этой проклятой цитадели, мог снова сделать себе зомби или ещё какую-нибудь гадость, способную остановить Эвлара…

Но судьба оказалась благосклонна. Зевран мысленно благодарил Создателя, глядя на приближающийся в сумраке силуэт. Палач приехал на чужом облезлом муле,
бросил поводья кому-то из прислуги, ни с кем не поздоровавшись, прошёл через гостиную, молча достал из горки бутылку агуардиенте и чеканный кубок. Ужин в большой столовой закончился, несколько Воронов, составлявших компанию своему Гильдмастеру, всё ещё находились тут. Они мгновенно замолчали, когда возник Палач. Ждали, не велит ли Араннай всем выйти или начнёт новый разговор. Тем временем, долиец выбил пробку бутылки и наполнил свой кубок. Первую порцию он осушил залпом, будто пил воду. Налил ещё. Задумался, уставившись в пространство. Он будто бы не замечал происходящего вокруг.
Эллеан подошёл к стоящему в дверях Зеврану, подёргал отца за рукав:
- Что-то случилось?
- Нет. Думаю, всё хорошо.
- Тогда чего он?
- Ты пойди. Я с ним поговорю.
Зевран сел, по обычаю, напротив.
- Удачно порыбачил? И долго рыбка трепыхалась?
Палач скривил ухмылку, пальцами сделал некий жест: «Да так…» И снова приложился к кубку. На этот раз только глоток. Поставил. Посмотрел на друга. Тот фыркнул, одновременно радуясь известию о жестокой смерти врага и злясь на Палача, что он сейчас напьётся в стельку. Проклятье его совести! Он знает, что поступил правильно, он сам хотел казнить мерзавца и, видно, выбрал способ казни сильно отличный от мгновенного взмаха мечом. Иначе не терзался бы сейчас своей кровавой миссией и не глушил бы в душе нечто, равняющее его с палачами в худшем смысле. Зевран прервал его попытку снова припасть к обманчивому спасению.
- Ох, как же сейчас Алистера не хватает! Он бы помог тебе с этой бутылкой. Но, судя по твоему решительному виду, Серые Стражи могут справиться и в одиночку?
И тут же посмотрел на дверь, почувствовав, что Эллеан не ушёл.
- Зачем он это, па?
- Оставь его, мой дорогой.
- Ты знаешь, что Араннай привык получать ответы, когда спрашивает.
- Знаю, сынок. Эвлар сейчас сказал мне, что отыскал Гонориуса, того мага, который… тебя мучил. И он его убил. Ты знаешь, что так было нужно. Палач, он ведь – палач. Он должен убивать плохих парней. Теперь пойди к себе, а я побуду с ним.
Эллеан не послушался. Он обошёл огромный стол, встал рядом с Палачом.
- Красивое кольцо. Можно потрогать? Это из зачарованных? С названием?
- «Ключ города», - растерянно сказал Эвлар и вопросительно перевёл взор на Зеврана. Тот улыбнулся и пожал плечами. Мальчик же продолжал:
- Тот самый. Белое золото из Орзаммара. Ты его потерял в пыточной камере, да? Нашлось. Оно даёт тебе… что? Боевое настроение?
- Вроде того…
- А это?
Эллеан перехватил чеканный кубок, полный агуардиенте.
- Это не надо, Эллеан.
- А тебе это обязательно?
Палач, не зная, что ему сказать, лишь дёрнул бровью и снова посмотрел на друга. Тот просто наслаждался обаянием ребёнка, вмиг опрокинувшего на лопатки величайшего бойца Антивы. Зевран ответил, чтоб подыграть самолюбию обоих, но не сводя глаз с Палача:
- Иногда это нужно взрослым, Эллеан. Только не слишком много. Да?
- Да, мой эльфийский принц, - сказал долиец, погладил мальчика и отодвинул свою выпивку. Он тяжело поднялся, снял кольцо, бросил Зеврану, покатив по столу. Прошёл через гостиную и скрылся в спальне.

Разбойники переглянулись, и Рикко ляпнул:
- Ты видел, Фич? Ты мог бы одолеть Палача в реслинге, а вот бутылку у него сейчас отнять – это героем надо быть. И кто теперь самый крутой?
- А то не знаешь!
- Ладно вам шутить! – не то, чтобы Эллеан был смущён, просто он и так, то и дело, чувствовал себя слишком важной личностью и в то же время ото всех зависимой. Даже учительница продолжала называть его на вы, и это будто бы накладывало определённую ответственность. А уж ответственности Эллеану вот так хватало: магия, книги, чистописание – это ещё чего! Сегодня подзатыльник схлопотал от кучера за то, что не сладил с упряжкой на повороте, едва не вынес экипаж с дороги; рискнул Зеврану рассказать, но тот пообещал добавить, если опять не по делу пожалуется. Правда, потом, когда никого рядом не было, обнял и посоветовал: «Старайся, у тебя всё получится». Эллеан не сердился на него. Отец тоскует без своего друга, не знает, что с ним. Но вот, теперь Эвлар приехал. Казалось бы, всё должно быть замечательно. Но что-то не так.
Зевран же сделал вид, что всё в порядке, продолжал беседовать с Воронами, потом отправил Эллеана спать, ещё немного посидел вместе со всеми. Ему хотелось поскорее уйти, но он выдерживал долгую паузу. Кухарка заглянула и поманила Рикко.
- Атаман, Вы устали, - осторожно сказал эльф. – Может, Вам следует пойти отдохнуть? Мы что-то засиделись. Да вон, и Фичу надо бы проверить караулы.
- А Рикко - посчитать складки на юбке своей дорогуши! – огрызнулся Фич. Но Гильдмастер согласился.
- Правда что. Разбегайтесь.



* * *

Зевран тихонько проник в спальню, думая, что его друг уже заснул. В чуть растворённой лунным светом темноте, легко нашёл его, лежащим прямо на покрывале. Сапоги и перевязь валялись на полу. Он не споткнулся, зная за Эвларом обычай сбрасывать одежду на пол. Тем более, сегодня, когда он так устал. Зевран присел на край кровати, рядом с другом снял с него пояс, расшнуровал доспех. Дыхание долийца было ровным. Спит или нет? Ловкие пальцы аккуратно подняли рубашку и заскользили по груди. Губы коснулись кожи и ощутили, как сильней забилось сердце. Не спит. Сейчас руки любимого обнимут с нежной силой и привлекут... Нет?
- Что с тобой? – Зевран приподнялся, заглядывая в неподвижное лицо. Глаза привыкли к темноте достаточно, чтобы увидеть отрешённый взгляд, устремлённый куда-то в потолок.
- Душевные терзания и алкоголь? Не думаешь ли ты, что Араннай отстанет, уже вцепившись в жертву?
Он продолжил своё приятное занятие, с удовольствием замечая, что возлюбленный не равнодушен к его ласкам, как ни старается о них не думать: жилки пульсируют быстрее и громкий вздох, наконец, окончательно выдаёт его эмоции. Но руки вдруг задерживают очередное проявление страсти…
- Довольно, милый. – Как только щёлкнула застёжка на штанах, Эвлар остановил любовника. Рассерженный, Зевран ответил резко:
- Да, понимаю, мой заботливый: грязь, пот и перегар одновременно – это много. Не удивлюсь, если ещё и брызги чьей-то крови. Сначала в ванную или ещё подумаем о вечном?
- Зев, я… сегодня не настроен…
- Вот только твоё тело думает иначе. Меня ты не обманешь, Эв. Так что случилось? Приступ долийской совести? Ты мне не хочешь ничего рассказывать и думаешь, что я переживаю меньше! Зеврану всё равно, что чувствует его любимый. Зеврану только бы шутить и заниматься акробатикой в постели! Может тебя оставить в одиночестве немного поскулить? Разлуки было недостаточно? Ну, хорошо: бесчувственный Зевран уходит на чердак и проведёт там ночь на жёстком ящике. Нет, прямо на полу! Уж половая жизнь, так половая.
- Нет, погоди!
Эвлар, конечно, понимал, что эта сцена разыграна нарочно, только ему действительно никак не улыбалось остаться одному. Он ухватил милого за руку, повалил его на себя и крепко обнял.
- Вот это разговор! Ослабь немного, а то я задохнусь. Вот так. Дай-ка, устроюсь поудобнее. Милый, со мной всегда можно договориться по-хорошему. Так, руки вот сюда. Ведь я не ошибаюсь – ты именно сюда хотел их поместить? Мне нравится. Ну что, рассказывай.
Эвлар вздохнул.
- Возможно, - произнёс он медленно и неуверенно, - я мог избавиться от скверны.
- Так, продолжай.
Теперь расслабленно лежать у него на груди, хотя это и было так приятно, Зевран не мог. Тема была слишком серьёзна, чтобы о ней можно было толковать вот так, в обнимку. Он поднялся, усаживаясь рядом. Спросил:
- Свет нужен?
- Не знаю. Всё равно. – Снова вздохнул. – Когда Гонориус увидел, что ему крышка, а, как ты понимаешь, я дал ему это понять, он мне сказал…
- Он может вылечить тебя?
- Уже не может.
- Ты всё-таки его прикончил. Как, если меня не стошнит от этого?
- Познакомил поближе с его питомцами. Теперь они, вероятно, доедают друг друга. Тебя ещё не тошнит?
- После того, что пережил Эллеан – нет. Но… он дал тебе надежду?
- Сказал, что проведёт исследования и непременно что-нибудь придумает. Оказывается, Рубини с ним советовался насчёт меня. Только Рубини посчитал, что душа Архидемона вселилась в Серого Стража…
- Рубин думал, что в тебе душа древнего бога? Хотя, у него были основания нафантазировать что-то такое. Он был довольно близок к истине, не зная о… о ритуале Морриган. Гонориус тоже согласен с ним?
- Нет. Он – учёный. Он овладел наукой магии, не будучи магом от природы. Гонориус сразу определил, что я – обычный Серый Страж и наш Рубин был этим весьма разочарован. Ведь он мечтал подчинить самого Утермиеля, а получил лишь пленного долийца.
- Так этот долбанный учёный, он врал или действительно мог что-то сделать?
- Ты видел, что он создавал и порождений Тьмы, и зомби. Может быть, сумел бы и наоборот…
- А ты скормил его зверушкам.
- Зев, это страшный человек. Он ведь так и не осознал, что совершал чудовищные злодеяния. Он собирался совершить ещё. И предлагал работать на тебя, как на Рубина и Рамиреса. Ты бы хотел? Хотел бы стать таким же как Рубини? Ради чего? Завоевания Мира? Могущества? У тебя есть то, чего ты достиг, и этому не нужна злая магия и страшная, бесчеловечная наука, которая не создаёт, а разрушает.
- Эвлар, он мог тебя спасти!
- Я думаю, он врал.
- А если нет?
- Цена, Зевран… она может быть непомерна.
- Мы не позволили бы этому мерзавцу творить то, что он делал прежде. Заставили бы заниматься только этой скверной. Ты бы избавился от…
- Зевран, многие этого хотят. Многие добровольно вступают в Орден Серых Стражей.
- Да, твой любимчик Алистер, к примеру. Ему ведь больше делать было нечего! Его ведь не кусали порожденья Тьмы в склепе с эллювианом! Его не мучают припадки скверны ежегодно, да и кошмары давно прекратились. Или же те твои друзья в Амарантайне. Знаешь, Эв, вспоминая гнома, и судя по тому Серому Стражу, которого я встретил в Киркволле, у всех у них мозгов не больше, чем у Тейрина. О, нет! С тобой в постели я вдруг вспоминаю Тейрина! Наверное, я рехнулся.
Он засмеялся, хоть и нервно, а всё-таки сумел взять себя в руки. Встал и прошёл к комоду с канделябром. Чиркнул кремень, лучинка затрещала, комната осветилась тёплыми оттенками. Эвлар смотрел на своего любимого, надеясь на понимание. Но тяжёлые мысли о произошедшем отступали перед обликом этого стройного эльфа с живыми золотистыми глазами.
- Это твой выбор, Эв. Не знаю, смог бы я поступить так же?
- Пойти на неверную сделку с таким опасным и бесчестным существом? С демоном в подвале Хонлитта? С демоном, встреченным на Глубинных Тропах? С Архитектором? Они могли не только обмануть нас, но и принести ещё много зла. Наверное, я вообще не должен был тебе об этом говорить, но между нами так не принято. Поэтому, уж извини, я не сумел скрыть от тебя своих сомнений.
- Ты прав. Чудовище, терзавшее моего сына, нельзя было щадить. Это дурной искус. И, может быть, надежда. Ведь не один Гонориус такой учёный! У нас ещё Авернус есть, если пока не помер. У нас впереди годы и возможности. А если даже нет… сейчас мы вместе. Эв, ты ведь счастлив, что мы вместе, да?
И он принялся раздеваться, нарочно принимая самые соблазнительные позы, подчёркивая выверенной грацией движений свою природную красоту.
- Зев, я… ты знаешь, я решил… когда-нибудь, даже если всё кончится, как должно кончиться для Серого Стража…
- Я для кого стараюсь?
- Зевран, я не хочу окончить путь в тёмных пещерах. Эльфы не могут жить без солнца, и умирать без его света, под землёй, нет, не хочу.
- Эв, я тебе сейчас предлагаю поумирать от счастья, причём, не один раз, а с множеством повторных воскрешений. Прикинь, на сколько хватит таких крепких парней, как ты и я? Задумался? Со счёта сбился? Даже не улыбнёшься… Ну, хорошо, я рад, что нам не предстоит сгинуть в сырых тоннелях. Меня, по правде говоря, тоже не очень привлекает перспектива подарить свои кости на закуску порождениям Тьмы. Есть куда мене жуткие варианты. Так что всецело одобряю это отличное решение. Но посмотри сюда,- он щёлкнул пальцами. – Ты всё-таки особый Серый Страж, если способен внимательно разглядывать углы, когда перед тобой…
- Милый, даже Герою Ферелдена не оторваться от такого зрелища.
- Весь твой.
Зевран чуть склонил голову, и светлая прядь волос скользнула по плечу. Эвлар мысленно повторил её движение, лаская взглядом бронзовую кожу.
- Я, кажется, немного пьян, - заключил он.
- Ну, так пойди, проверь водичку. Котёл ещё не полностью остыл. И не задерживайся.
Пока любовник находился в ванной, Зевран расправил постель, поглядел на прохладную тёмно-голубую ткань и сдёрнул её на пол. Достал из шкафа простыни другой расцветки, застелил. Потом плотно задёрнул шторы и зажёг ещё несколько свечей. Открыл небольшой ящичек с набором самых роскошных ароматов и принялся смешивать их на блюдце. Голова закружилась от предчувствия, и это ощущение продлил голос Эвлара: «Теперь я вовсе пьян. Только не от вина, а от любви к тебе».

Огненный шёлк, сминаясь блестящими складками, принял их на ложе.
Сначала звуки поцелуев и жаркий шёпот, а после сладостные стоны огласили спальню. Ритмичный скрип кровати перекрывался вскриками, притворными мольбами и настойчивыми уговорами. Сменялись роли и движения танца страсти, временами стихая в расслабленной неге. И вновь прикосновенья возбуждали трепет. Слова любви слетали с губ, прерываясь горячим дыханием и снова ласки распаляли зов плоти, свивая в порыве желания упругие тела. И чем щедрей и искреннее был дар каждого любимому, тем больше возвращённое блаженство.
Ночь таяла, ночь уходила, оставив им покой в счастливом забытьи, в объятиях друг друга.


* * *

Задёрнутые шторы кабинета, пронизанные яркими лучами, окрашивали стены в терракотовые тёплые тона. Зевран повернул ключ внутри бронированного шкафа, вынул какие-то перевязанные шнурком письма и, отделив нужные, бросил на стол.
- Вот эта переписка.
- Когда ты начал её перехватывать?
- Давно. Как-то раз, когда тебя здесь не было, я вскрыл конверт и сам ответил Леви Драйдену. С тех пор пришло ещё три письма. Но тут всё общие фразы. Читай последнее. Я получил его в Антива-Сити как раз после своего первого разговора с королевой. Нет, представляешь, ты только приехал, а этот гад Авернус что-то изобрёл! Не мог изобрести на два месяца раньше, когда ты собирался ехать в Ферелден за магом-воспитателем для Эллеана! Это тот самый закон подлости, которого не избежать!
Долиец вытащил бумагу и разрисованный странными знаками пергамент. Света было достаточно, чтобы не открывать шторы. Конверт с печатью замка «Пик солдата» остался на столе.
- Драйден посылает мне какие-то измышления Авернуса, а тот, если я правильно понимаю, думает, что продвинулся в своих исследованиях и ему есть, что мне сказать. Но он хотел бы видеть меня лично. И долго ты намеревался скрывать это?
- До юбилея коронации. Но, видишь ли, судьба – хитрая тварь. Ты сам уже и так собрался туда ехать, потому что мысли об избавлении от скверны вновь не дают тебе покоя. И все мои мелкие хитрости уже не имеют значения. От судьбы трудно убежать. Эв, что с тобой, ты загрустил?
Палач наклонил голову, распущенные волосы завесили его лицо. Зевран приблизился, запустил в них пальцы, убирая назад.
- Смотри на меня. Милый, я – эгоист и негодяй, бессовестно использующий твою симпатию к своей наглой персоне. Я взял на себя эту переписку, поскольку хотел знать все детали и лично контролировать…
- Разве я что-то скрывал от тебя?
- Но ты был так печален всякий раз, когда читал эти известия. Всё правильно: когда вскрываешь послание, надежда исчезает до следующего письма. Эвлар, к чему тебе ещё и эти никчемные страдания? Скажешь, что я оправдываюсь? Что я не имел никакого права прятать эти письма, особенно последнее? Побей меня, если тебе станет легче, но ты же понимаешь, что был мне очень-очень нужен в последнее время. Нет, что я говорю! Эв, ты всегда мне нужен!
- Ты прав, время и обстоятельства играли не в нашу пользу. Если бы я уехал сразу, то…
- Мы могли не выиграть эту войну. Да я и не решился бы на авантюру с королевским праздником… Я всё продумал. Сделаем, так, как уговорились. Поедешь потом прямо из Антивы, замаскируешься, никто не будет знать. Долийский Палач всегда был загадкой, ею и должен оставаться, а после того, что я задумал выкинуть на празднике Её Величества, тебе лучше вообще поменьше показываться в городах. Пусть будет много слухов и легенд. В конце концов, ты – где-то и вправду сродни древнему богу, всё-таки Героев Ферелдена не так уж много. Хотя, стараниями Аноры, всё больше. Так что ты в Денериме не высовывайся. Тебе там лучше оставаться незамеченным. Видишь, какие в мире дела творятся? Да и когда сюда вернёшься, тоже старайся оставаться под завесой тайны. Даже если тебе посчастливиться узнать что-нибудь важное. А я надеюсь, что всё получится так, как мы хотим.
- Хорошо. Будь по-твоему. Я подожду юбилея коронации. Правда, тогда я задержусь в Ферелдене до середины зимы, а то и дольше.
- Без тебя ничего не выйдет.
- Будто бы мне самому хочется уезжать.
- Не хочется? Нет? А может ты по снегу стосковался?
Долиец не ответил, он подошёл к окну, сдвинул штору. Сноп солнечных лучей облил его фигуру. Кожа светилась, и батистовая блуза сияла белизной. Татуировки на лице как будто растворились в ярком свете. А он смотрел куда-то вдаль, потом закрыл глаза, предаваясь то ли своим мыслям, то ли ощущению ласкающего солнечного тепла. Зевран долго и безотчётно любовался на него. По сердцу растекалась нежность, но думать, что впереди снова расставание, стало невыносимо.
Холодный, неуютный Ферелден. Дебри, переплетающие кроны так, что в лесу залегает вечный сумрак. Воспоминания… Клан Маретари, когда-то бывший родным для Махариэля, давно откочевал в Вольную Марку. Наконец-то долийцы догадались покинуть эту серую страну, потрёпанную Мором. Грязные города и непросохшие дороги. Грубые стражники, злобные псы, размером с кабана, вечно полуголодные глаза детей из эльфинажа… Нет. Араннай не хочет снова в Ферелден. Да и Эвлару больше нечего там искать. Разве что старые друзья? Наверняка, сегодня же отправит письмо Алистеру Тейрину в Амарантайн, чтобы вызвать его где-нибудь встретиться, а то и сам туда потащится. Он сожалел, что в прошлый раз не получилось – торопился. Зевран по-прежнему недолюбливал Тейрина. Не то, чтобы сильно, просто считал того растяпой и глупцом, хотя и признавал его упрямство в выборе отказа от короны. Хм, помнится, даже когда-то ревновал к нему Эвлара. Но это только дружба, а дружбе и паладины, и долийцы, вечно придают особое значение. Так пусть себе встречаются, потешатся воспоминаниями. Может быть, Винн снова составит ему компанию, если так хочется. А кого ещё можно там увидеть? Все остальные далеко и вообще, неизвестно где.
Вдруг тень сомнений пробежала по лицу Гильдмастера.
- Эвлар, не спи!
- Зев, я ещё не научился стоя спать.
- Тогда смотри сюда и отвечай.
- Про снег?
- Вот не надо сейчас мне зубы заговаривать. Наверняка, у тебя есть планы не только съездить в «Пик солдата», чтобы потолковать с Авернусом.
- Да, я хотел встретиться с Алистером. Мы столько лет не виделись.
- Как романтично. Они напьются вместе, поговорят о жизни, о былом, обо всякой чепухе.
- Разве же это плохо?
- Нет. Только меня в своей беседе не упоминайте, а то я на икоту изойду.
- Как бы икота не помешала нам поговорить.
- Ты должен радоваться, если так и будет. Во-первых, потому что это значит, что я думаю о тебе, а во-вторых, напиться с Тейрином – я это как-нибудь пойму. Но предаваться рассуждениям? Бессмысленная трата времени. Впрочем, я спрашивал тебя не о бастарде. Я интересуюсь деталями того, почему ты планируешь провести в Ферелдене часть зимы? Не много ли?
- Это на крайний случай. Если смогу – прибуду раньше. Но меня могут задержать какие-нибудь обстоятельства.
- Вот я и спрашиваю: ты затеял нечто особенное, что может потребовать лишнего времени, да?
- О чём ты?
- Морриган отыскать, например! – крикнул Зевран, вцепляясь в отвороты незастёгнутой рубашки. Долиец притянул его к себе, погладил вдоль спины и успокоил:
- Прекрати. Эта любовь давно прошла. Задолго до… ты знаешь, до чего.
- Ты часто думаешь о том, что стало с твоим сыном. Особенно с тех пор, как появился Эллеан.
- Правда. Но я смирился. Мне не узнать, есть ли вообще этот ребёнок, пока Морриган сама не вздумает открыть мне эту тайну.
- Или судьба. Что, если судьба внезапно даст тебе зацепку? И тебя понесёт куда-нибудь за тридевять земель? Сколько лет тогда мне ждать тебя?
- Зев, я приеду, как только смогу. Четыре или пять месяцев выдержишь?
- Легко, - обречённо ответил Зевран. Хотя они с любимым часто расставались, но столь длительная разлука изматывала нервы. Впервые, когда Серый Страж бил порождений Тьмы в Амарантайне. В последний раз – когда Гильдмастеру пришлось скрываться в Вольной Марке и подробно вникать в тамошние дела. Как будто бы своих волнений не хватало. Он опустил голову на плечо Эвлара, обвил руками его талию. У них ещё есть время до разлуки, но оно будет окрашено в минорные тона. Нет же! Когда Араннай предавался унынию?
- Выдержу, сколько понадобится, но надо бы сделать запас. Поэтому я тебе ни одной ночи не дам выспаться, пока мы ещё рядом. А если ты надумаешь прилечь в сиесту, тоже особо не надейся отдохнуть. Поэтому сейчас идём на кухню...
- Поесть сырого мяса? – рассмеялся долиец. Араннай свою шутку ещё не закончил:
- Нет. Приготовить средство от мозолей. Клянусь, сегодня доведу тебя до полного изнеможения. И завтра. И…
- Ещё кто кого доведёт!
- Отлично, устроим длительное состязание, чтобы потом, в течение всей поездки тебя трясло при одной мысли о занятиях любовью.
- И тебя?
- Мне однозначно не поможет: я постоянно буду изменять тебе… с твоими письмами. Я буду зацеловывать их насмерть – до дыр. Поэтому присылай побольше. Откуда сможешь. А я тебе буду писать к верному человеку в Денериме. Когда поедешь домой, будет чем заняться на корабле.
- Я обещаю не задерживаться сверх необходимого. Больше всего мне бы хотелось поехать туда вместе с тобой. Особенно зимой.
- Почему, Эв? Спальный мешок велик для одного?
- Как ты догадался?
- Надо сшить для тебя специально по мерке. Потеснее. А то ещё кто-нибудь заберётся …
- Кто, блохи? Я их безжалостно вытрясу прямо на снег.
Ещё погладил его, утешая.
- Тебе не о чем беспокоиться, Зевран. Твой древний бог влюблён в тебя навечно.