Уютный полумрак таверны надёжно защищал от непогоды, а вот от скуки защитить никак не мог. По крайней мере, Командора Башни Бдения, три дня назад прибывшего в Амарантайн. Алистер Тейрин принял этот пост несколько лет назад. Принял от старого товарища, которого и нужно было вспоминать, говоря о событиях, произошедших вскоре после Мора. Уже не раздражаясь на вопросы о тех славных временах, он, как умел спокойно, отвечал: «Нет. Это был другой Страж-Командор». И люди зачастую удивлялись: все привыкли, что воинами Башни руководит вот этот славный парень, казавшийся уже едва ли не родным, но было в нём и что-то строгое, что заставляло придержать ладонь, готовую похлопать его по плечу. Он умел быть суров и милосерден, готов был ради справедливости идти на жертвы. Любил принять на грудь в тёплой компании, но никогда не появлялся пьяным перед солдатами. Он не любил Амарантайн. Разве что крепостные стены, с которых было видно далеко вокруг.
Но вот уже три дня он занимал привычный номер в городской таверне и хмурым видом смущал посетителей. Они шептались: в Амарантайне никаких проблем, праздники далеко, ревизия не намечалась. Что он вообще тут делает? Быть может, Серым Стражам просто бывает нужен отдых? Во всяком случае, их Командор не покидал гостиницы, просиживал подолгу в баре, и все попытки с ним поговорить быстро сворачивал. То, что он не гулял по городу – понятно. На улице стояла препротивная погода. Никак не подходящая для отпуска.

Первый весенний месяц в Ферелдене мало чем отличался от зимы – разве что не такие трескучие морозы, не такой леденящий ветер. Но уже пора бы прекратиться этим снегам – надоело, тепла хочется, солнышка. Душу согреть здесь тоже было нечем, кроме крепкого алкоголя вкупе со щедрой и простой закуской. Варёными бобами, кислой капустой, деревенским сыром, жирным копчёным мясом провонял весь первый этаж таверны «Корона и лев». Но этот запах, тяжёлый и навязчивый, надёжно завлекал голодных и уставших путников. Тем более – в такое снежное ненастье.

Не всякий рискнёт мерить обледенелую дорогу на своих двоих, когда позёмка застилает путь и рано опустившиеся сумерки навевают неприятные мысли. Не столько о бродящих вокруг ферм волках, не столько о головорезах, поджидающих на подступе к домам, сколько о мрачных непонятных сущностях, блуждающих по эту сторону Завесы. И, тем не менее, всегда найдётся бесшабашный путник или отчаявшийся бедолага, которому осталось полагаться только на себя.
- Несёт кого-то… - лениво и размеренно пробормотал усталый караульщик, выглядывая через прорезь сплошной калитки в запертых воротах. Его напарница потеснила товарища, любопытствуя.
- Женщина?
- Скорее эльф – походка-то мужская, но эдакая… летящая.
- Чей-то посыльный, видно.
- Нет, наверняка долиец. Спорим?
- А чего спорить? Много я их видела, этих долийцев? По мне эльфы как…
Стражница не договорила. Она вдруг поспешно отступила к караулке, пока её напарник переговаривался, глядя наружу сверху вниз через окошко. Потом открыл засов.
В калитку прошёл некто, вершков на пять ниже солдата. Его осанка, тем не менее, была настолько независимой и гордой, что даже странно было сравнивать рост путешественника с караульным: сделав буквально несколько шагов в глубину улицы, эльф уже не казался невысоким. Он легко двигался, несмотря на толстую меховую одежду и внушительных размеров поклажу, как будто не было десятков миль пути до иного жилья на Тропе Пилигримов.
- Вот видишь? Говорю тебе – долиец. Я их от городских на раз определяю: держат себя как короли. Помнится, бабка говорила, что они даже умирают стоя, но что-то мне не верится. Эй, ты заснула что ли?
- Нет, - спохватилась стражница. – Ты прав. Как я сама не догадалась?

Не спрашивая ни у кого дороги, Эвлар Махариэль миновал половину улицы и уверенно свернул под вывеску «Короны и льва».
Он даже не успел оглядеть зал, как из-за дальнего стола поднялся здоровенный воин и поспешил навстречу. Без спроса утопив эльфа в объятиях, за руку потащил его к себе за стол. Тот сбросил на пол свой рюкзак, спальный мешок из волчьей шкуры, пояс со множеством подсумков, оленью парку, вышитую бисером ежовых игл и капюшон с длинными лямками. Его лицо, расписанное лёгкой вязью татуировок, было таким же бледным и таким же молодым, как много лет назад.
- Ты не меняешься! – восторженно воскликнул Тейрин.
- Андаран атишан, леталин, - не склонив головы, поздоровался тот.
- Я же говорю!
- Ладно! Привет, здорово, как делишки? Так привычнее?
- Главное, что мы всё-таки сумели встретиться. Садись, устал, небось, как пёс. Хозяин! Ну-ка нам насыпь чего-нибудь получше и побольше!

Они не виделись с тех пор, как эльф Эвлар Махариэль оставил вверенную ему Башню Бдения и спасённый от Порождений Тьмы Амарантайн, и передал грамоту Стража-Командора тому, кому это пристало. Тейрин не раз думал впоследствии, что именно заставило его уступить эльфу первенство, когда этот пост, с самого начала, мог быть за ним. Верней, не просто уступить. Чуть ли не силой уговорить его поехать разбираться с накопившимися там проблемами. Привычка? Случай? Тогда, это была судьба. Королева Анора явно искала меж воинами эльфа. И, не найдя его, вручила грамоту «второму Серому Стражу». Какого демона Махариэль отсутствовал в такой важный момент, Алистер знал. И «демона» того знал, разумеется. Смуглый блондин с глазами тигра, лисьей ухмылкой и языком змеи. Убийца и развратник – вот на кого Герой променял почести, карьеру и друзей. И даже родину. Был шанс. Уже собравшись ехать в Башню Бдения, печальный лейтенант Алистер Тейрин вдруг услышал задорный лай своего пса, узнавшего кого-то.
Эвлар. Один. Без антиванца. Долиец шёл по пристани. Памятная серьга блестела в ухе и её было видно издали, поскольку волосы его почему-то оказались острижены, их трепал ветер, а Гард скакал вокруг, хрюкая от прилива пёсьих чувств. У эльфа было каменное выражение лица, но оно оживилось, при виде пса и друга. Алистер тут же избавился от ответственности, измучившей его в последний месяц, вручив бывшему командиру все полномочия. Эвлар внезапно согласился. Всё говорило за то, что Араннай оставил возлюбленного покровителя, как только в нём не стало необходимости. Наверняка, только поэтому он ухватился за работу с таким рвением, что оказалось достойно сложенных впоследствии легенд о Страже-Командоре непобедимой Башни Бдения. За такой малый срок сделать так много – нужно было благословение Создателя. А может и всего сонма лесных богов, чьи имена долиец поминал нередко, и не всегда с благоговением…
После того Тейрин не раз думал: как бы сложилось, не будь той встречи на причале? Что, если бы ему пришлось работать за Эвлара? Да ничего! Было бы то же самое, но только не приходилось бы всякий раз объяснять, что он – не тот Страж-Командор, спасший Амарантайн. Местные ещё помнили, а гости города и новички-рекруты часто ошибались, принимая Алистера за Героя. Он мог им стать. Он мог стать даже королём. Но он всегда предпочитал идти за командиром. Что ж – вот тебе и результат! Ты годы тянешь лямку, а он, исполнив долг, всё-таки получил то, что хотел.
Едва встретив своего друга после кровавых событий в Амарантайне, Эвлар передал грамоту и груз забот ему, а сам рванул в Антиву искать своего милого. Тьфу! Всё, казалось бы, наладилось. Всё могло оставаться прежним.

Сейчас они сидели за столом, и Тейрин думал, что напрасно иной раз укорял Махариэля за то, что у того хватило смелости выбрать свою судьбу. Сам он не понимал, как можно бросить Орден, как можно ненавидеть свои способности Серого Стража. Стараться забыть Мор и собственные подвиги, вместо того, чтобы рассказывать о страшных приключениях снова и снова. Наверное, дело в том, что эльф по-прежнему страдал от скверных снов. Сейчас, впрочем, значения это не имело: старый друг сидел напротив Алистера. Встретились.
Едва ли не влюблённым взором Страж-Командор разглядывал знакомые черты, не тронутые временем. Разве что стали ещё строже. Как знать, насколько изменился его нрав за это время? Эвлар в письмах рассказывал о разном, но ничего, что позволяло бы судить о степени пережитых опасностей. Весь его облик непроницаем: одновременно дик и элегантен. Гладко причёсанные волосы и аккуратные косички от висков – будто только что вышел из модного салона. Хотя, спроси его что это – вряд ли скажет. Из-под тёплого шерстяного одеяния выглядывает ворот дорогой батистовой сорочки. Пальцы изящные, с ровными ногтями, ловко поигрывают небольшим костяным ножичком, разрезая мясо… а как лихо они играли рукоятями мечей… Попробуй угадать, сколько в них силы!
- Ты теперь ешь не по-долийски?
- Заметил или заскучал?
Махариэль одним плавным движением отсёк от початого бараньего бока рёбрышко, держа за кость, укусил мясо и, видимо, чтобы не утруждать зубы лишним старанием, отрезал небольшой кусочек так близко у рта, что Алистер невольно вздрогнул. Он видел это сотню раз и, честно говоря, сам пробовал, с плачевным результатом: пораненная губа и несколько дней испорченного настроения, поскольку боль перебивала вкус еды. Эвлар тогда спросил: «Ты хочешь научиться? Нет? Зачем же было это делать?»
- Не надо, Эв.
- Как скажешь, - долиец посмотрел на него с чуть заметной искоркой во взоре и взял вилку. А может он и не подшучивал над тем дурацким случаем, а просто огонёк свечи блеснул в его зрачках? И на серьге… серьгу не снял даже во время путешествия.

- Ты… - Алистер запнулся, помогая себе жестом. «Ты с ним по-прежнему? Ты с Араннаем? И это для тебя так много значит, что ты не снял его серьгу, даже скрытно путешествуя по Ферелдену?»
- Да.
Эльф остановился, прекращая трапезу. Его холодный взор и чуть надменное выражение лица было непросто выдержать. «Зачем ты спрашиваешь? Знаешь ведь, что мы живём в Антиве. Чаще всего - на вилле Аранная «Рагнатела». Кто выводил это название на конверте десятки раз? Ты до сих пор не хочешь осознать, что это правда: я и Зевран».
- И что тебе о нём поведать?
- Да, именно о нём! Больше ведь не о чем поговорить со старым другом! Хотя… - его лицо приобрело мальчишеское выражение. – Тут как-то слух такой прошёл… Даже не знаю…
- Спрашивай, раз так любопытно.
- Это о какой-то вашей ссоре, вероятно. Я даже испугался, жив ли ты. Потом твоё письмо пришло – ни слова о смертельной схватке. И не рискнул такое спрашивать.
Кажется, собеседник был заинтригован. Он ждал.
- Вроде, вы с Араннаем устроили сражение.
- И не одно, поверь. В Антиве иногда бывает жарковато.
- Нет, в смысле вы друг с другом. Бились на саблях или на кинжалах…
Брови Махариэля удивлённо приподнялись.
- И речь шла не о тренировке?
- Какая тренировка, Эв! Вы бились на центральной площади, среди толпы и… голыми.
Примерно полминуты эльф переваривал очередную байку. Эмоции боролись: гнев, возмущение, непонимание? Нет, это было так нелепо, что можно было только хохотать. Зевран бы ржал, как молодая лошадь. Эвлар поднес к лицу ладони и беззвучно угорал, в конце концов, едва не повалившись на стол.
- Потешил, друг! – он перевёл дыхание. Бледные скулы чуть порозовели.
- Так что, враньё?
- Из-за чего мы могли драться? И чем же наша схватка завершилась?
- Обычно просто «Знаете? Они сошлись в бою на площади!» Ну и… подробности. Если начнёшь расспрашивать, чем дело кончилось, одни говорят, что подрались малость и помирились, другие врут, вы зарезали друг друга…
- Как видишь – нет.
- Иные добавляют, что при том вы умерли, обнявшись.
- Любовь до смерти?
- Был ещё вариант… И не один. Ох. Давай о чём-нибудь другом.
- Не злись, ты не в бою.
Тейрин пробормотал что-то себе под нос. «Раз такой умный, мог бы и сам заговорить о чём-нибудь нейтральном!» Впрочем, действительно, у Серых Стражей, прошедших Мор, должна быть общая тема, верно?
- Ты в Денериме видел… эту статую?
- Погибшей Героине Ферелдена? Да. Ещё в тот приезд. Но на меня она мало похожа. Не находишь?
- Анора! - сердито выдохнул Страж-Командор. – Эв. Я потом думал сто раз: может быть, зря я отказался от короны? Всё было бы не так. Во всяком случае, никто бы не посмел предать забвению твоё имя! Несколько лет – не века, не тысячелетия, а люди уже наплевали на того, кто спас их будущее. Несправедливо это.
- Ты бы хотел, чтобы народ молился на меня?
Лицо долийского аристократа почти не выражает чувств, но Эвлар явно шутит. Что он нашёл в этом смешного? Не может быть, чтобы его самолюбия не задела выходка королевы. Это ведь он, в доспехах, сплошь покрытых скверной кровью порождений Тьмы, исполнил пляску смерти на голове дракона-Архидемона!

Эвлар в это время думал, что необычная судьба успела поиграть с ним на славу, избрав для столь ответственного дела, как остановка Мора. Сначала заражение скверной, потери, ужасы войны, потом любовь, победа и обретение новой родины и новой жизни. И вновь сравнение с божеством…
- Как-то враги Зеврана…
- Эвлар, давай уже не будем о твоём любезном антиванце!
- Теперь я тоже антиванец. Враги Зеврана попытались меня захватить, заставить работать на себя. Угадай, почему?
Тейрин пожал плечами.
- Наверное, перессорить вас пытались? Красавчик–то нехило за тобой укрылся!
- Ты всё ещё его недооцениваешь. Я не о том: главарь наших противников решил, что во мне дух Уртемиэля.
- В смысле… дух Архидемона?
- Да. Ал, перед тобой дракон в обличье эльфа. Вернее – древний бог, который был драконом. Как тебе пьётся с богом?
Алистер уловил знакомую интонацию насмешки и, от души плеснул вина, проливая через край на непокрытый стол.
- Шикарно пьётся. Давай за встречу, Эв! До дна.
Звон оловянных кубков привлёк внимание посетителей. К тому, что Командор из Башни Бдения способен залпом осушить гранёную посудину в гостинице давно привыкли, от эльфа же такого «подвига» не ожидали, а потому внимание переключилось на него. Странный пришелец не разочаровал любопытных. Даже краска не коснулась его бледных щёк, когда он отодвинул пустой кубок. Правда, никто не слышал, как он тихонько сообщил своему визави:
- Если нальёшь ещё, тебе придётся нести меня наверх. Надеюсь, это не подмочит твою репутацию?
- Это ты издеваешься или вино паршивое?
- То и другое, - усмехнулся тот. – Я, видишь ли, избаловался на антиванских винах. Но это не мешает мне выпить кислятины со старым другом.
Они немного помолчали. Столько нужно сказать, а слова путаются, комом встают в горле. Что он там говорил о духе Архидемона?
- Эв, ты… про дух… насколько это правда?
- Был у Авернуса.
- Что? Старикан ещё скрипит?
- Он столько лет скрипел, что же ему теперь мешает?
- Да, верно…
- Видишь ли, враги Зеврана были не так уж неправы, предполагая во мне сущность чего-то вроде порожденья Тьмы.
- Эвлар, но все мы принимаем часть этой сущности! Все Серые Стражи! Кстати, нас тут уже с полсотни. В смысле, там, в нашем гарнизоне. А тут, в Амарантайне, сегодня только я. Может ещё Сигрун, если она не в увольнении. Хотела в Денерим отправиться зачем-то.
- Не знаешь, отчего она ни разу мне не написала?
- Да я… я как-то редко её вижу. Мы с ней вообще мало знакомы. Так, через тебя. Привет передать, пару слов… Но ты отвлёкся. Ты имел в виду что-то кроме обычной скверны? Ты… что-то перенял от Архидемона?
- Мой дух снова боролся и снова победил. Как в склепе, как при посвящении.
- Но ты же мне потом всё рассказал! Мы знаем, почему ты жив. Ну, и… я тоже.
- Попытка души Архидемона захватить ближайшего всё равно была. Как если бы убегающий ткнулся сначала в закрытую дверь, а потом вдруг увидел открытую. Я – первый выживший Убийца Архидемона и спас меня, возможно, не ритуал Морриган. Или не только он. Авернус говорит, что я… особенный.
Алистер посмотрел недоумевая: особенный? Конечно. Эвлар быстро завоевал его расположение и умел деликатно говорить о том, что волновало. С ним было так легко, надёжно. Ещё при Остагаре Алистер почувствовал, что можно доверять ему всецело. Как он доверял Дункану…
- Дункан…
- Что?!
- Спокойно, Ал. Не хочешь говорить о нём? Не будем.
Алистер не совсем понял, при чём здесь Дункан. Он ждал другого разговора и очень опасался, что как-нибудь не так пойдёт. Поэтому пусть говорит пока о чём угодно.
- Эв, я просто не понял.
- Ты не дослушал. Так вот, наш маг считает, что Дункан затащил меня в Серые Стражи не случайно. Не исключаю, что история со склепом и эллувианом…
- Не смей даже предполагать! – Страж-Командор вскочил с места, привлекая внимание хозяина и посетителей.
«…могла быть им подстроена», - мысленно подтвердил Эвлар его догадку. Спокойно, еле слышно приказал:
- Сядь.
- Может быть… - Алистер сразу притих, - поговорим у меня в комнате? Ты вещи забери, стянуть могут. Давай возьму это. Пойдём.


Это был номер с картой на стене. Махариэль помнил его. Наверное, Алистеру и неведомо, что здесь когда-то жил некий Кристоф, чей труп, найденный в Чёрных Топях, надолго стал вместилищем для духа Справедливости. Зевран, в какой-то мере, познакомился со Справедливостью два года назад в Киркволле. Дух заключил некий союз с магом-целителем и теперь обитал внутри него. Хм… Вспоминая Андерса – задиристого раздолбая, который ухитрялся удрать от храмовников хоть из-под десяти замков, Эвлар не понимал, насколько тот мог измениться, и что за цель себе поставил, впустив сущность в своё тело и сознание. Да, сущность справедливую. И всё же… Наверное, Андерс всегда был не таким, каким хотел казаться.

Дверь хлопнула. Вещи свалились на диван. Эльф сел на краешек, рядом со своим рюкзаком, снял сапоги, и поджал ноги по-долийски. Только что он проявил недюжинную силу воли, чтобы одним словом успокоить друга, ревностно относящегося к самой памяти Дункана, не то что к предположению о его причастности к какой-то мутной затее. Сейчас он выглядел вполне обычно. Так много лет назад он сидел на привале у костра.
- Ты не меняешься, – вновь констатировал Страж-Командор.
- Никто не меняется, Ал.
- А как же твой… Гарлок его подери! Только не говори, что он совсем не изменился под твоим влиянием. Даже я готов признать, что к концу нашего похода, он стал… получше.
- Ал, ты его совсем не знаешь.
- Слава Создателю! И не мечтаю.
- Зевран всегда был таким, каким я знаю и люблю его.
- Кхм…
- Но он и сам забыл об этом, когда мы только встретились. Просто всё напускное. Та ветошь или те наряды, в которые жизнь укрывает нас, или мы сами надеваем всё это, защищаясь, - это ведь не всегда то, что мы есть внутри. Мы позволяем или нет каким-то своим качествам выглядеть ярче, а зачастую придумываем их себе. Что-то скрываем, с чем-то боремся.

Командор промолчал. Рассуждения имели какой-то смысл, вот только трудно было его уловить. А главное – принять. Особенно, стоя напротив зеркала, и глядя именно на «те наряды» - на внешность.
«Никто не меняется», - скажет тоже! Тейрин несколько располнел и обрюзг, и что греха таить, подкрашивал раннюю седину.
Ему ещё не сравнялось и тридцати, но он выглядел старше, грубее, чем представлял себе эльф, помнящий его юным храмовником. Видно, сказалось напряжение суровой жизни Стража-Командора и неустроенность в личном. Алистера эта проблема волновала и он, бывало, в письмах немного откровенничал на эту тему. Какие-то нескладные истории, которые случались с ним, время от времени, были совсем не тем, чего хотелось.
Вино, расслабив волю, развязало и язык. Говорить можно было долго – хоть до утра, хоть следующий день, и следующий… Тем более, Тейрин пока не спрашивал, но был уверен, что друг задержится хотя бы на неделю. Наверняка захочет Башню Бдения увидеть. Там его точно помнят. Сейчас он отдыхал от трудного пути и от каких-то своих дел, и слушал болтовню расхаживающего взад-вперёд детины, о вздорных бабах, непонятливых солдатах, жадных крестьянах и, разумеется, щенках мабари.

- Алистер.
Командор почувствовал мороз от тона его голоса. Не удалось дольше оттягивать этот вопрос. Что ж, задавай.
- Алистер, где письмо?
- Так прямо в лоб?
- Зевран мне клялся, что писал. Он даже помнит наизусть, что именно. Сначала я подумал, что он сочиняет, просто чтобы порадовать меня. Когда ему было писать? Хотя он говорит, что уже через несколько дней знал, что я направился в Амарантайн и что следил за здешними событиями, как только мог. Но этот разговор меж нами повторялся. Зевран не лжёт. Мы думали, письмо пропало по дороге. Мало ли, что бывало, когда всюду бродили Порожденья Тьмы! И я просил тебя узнать: быть может, его послание пришло-таки, но мне его, из-за каких-то обстоятельств, не передали. Но из твоих странных ответов, нельзя было понять, напал ли ты на след. Сначала «поищу», потом «вроде бы что-то было». Алистер, это не ответ мужчины.


Тейрин вскипел:
- Мужчины? Ты вообще о чём? Может о том, как славно побыть Героем и сказать «прощай»? Оставить друга разгребать эти завалы…
- Ал. У тебя была возможность стать Командором с самого начала. Ты не хотел. Ты не хотел короны, и я тебя не принуждал, только желая тебе счастья. Если на то пошло, ты мог взять первенство в нашей команде и сам пойти на Архидемона. Ты не решился сделать ничего из этого. Я сделал. Теперь ты недоволен
- Ещё и как доволен! Вечно быть тенью Героя Ферелдена – это по мне! Вот ты всегда уверенный такой. К тебе всегда легко идёт: женщины, слава, подвиги…
- И смерть. Кому как не тебе знать, как даётся слава, которой я и не искал.
- Я думал, мы всегда останемся служить Ордену. Но ты не ценишь ничего: судьба дала тебе такую миссию!
- Я понимаю, что судьба часто не спрашивает, а велит. Я сделал всё, что требовалось.
- И пошёл дальше.
- А что ты предлагаешь? Стоять на пьедестале? Изображать, что я причастен к Ордену душой и телом? Нет. Жизнь идёт. Я выбрал жизнь.
- И выбрал бы её в самый неподходящий для этого момент, найди тебя это проклятое письмо! Не надо громких фраз, Эвлар. Ты бы рванул в Антиву, узнав, что Араннай тебя не позабыл.
- Как знать…
- Ты бросил бы Амарантайн на растерзание Порожденьям Тьмы, чтобы скорей увидеть своего красавчика!
- Долийцы знают, что такое долг, и слово держат.
- Прежде всего ты – Серый Страж.
- Пошли по кругу… Ал, ты что, ревнуешь? К моим… как это говорил Зевран… к моим увядшим лаврам?
Тейрин взял со стола початую бутылку.
- Никто не спорит, что Эвлар Махариэль – Герой. Ах да, прости, Анора спорит. И интересно, почему. За каким гарлоком понадобилось ей, подобрав юбки, нестись в Амарантайн, как только ты тут объявился?
- Может, она надеялась тут встретить несостоявшегося короля? – долиец психовал не меньше, но его эмоции выдавала только скрытая насмешка. Этой язвительности, верно, его Араннай научил! Алистер грохнул по столу тяжёлым кулаком.
- Тебя! Тебе это не приходило под твою эльфийскую причёску? Анора просто мстит тебе. Как баба.
- Вижу, тебе тут совсем невесело живётся. Женщины вымерли в Амарантайне, да?
Это был удар ниже пояса. Эвлар прежде никогда не поддевал товарища на эту тему. Напротив, только с ним и можно было открыто говорить о своих чаяниях. И даже письмам осторожно доверять: красивая романтика со стражницей окончилась её отсылкой в дальний гарнизон. Безумный флирт с медичкой – вовсе ничем. Страстная барышня хотела лишь развлечься. Наконец, фермерская дочка, весёлая и миленькая, к которой Командор всерьёз посватался однажды, была увезена отцом к другому жениху с тупым крестьянским пояснением: «Болван, который отказался стать королём, не может стать хорошим мужем для моей пампушечки!» Видел её недавно: разнесло, как на дрожжах, детишек трое или четверо уже… Не пара, верно, как ему и говорили друзья, но ведь обидно! И всегда так!

- Да как вообще ты смеешь рассуждать о женщинах! – проревел Алистер так, что и сам оторопел от раскатистого грохота, отдавшегося жалобным звоном посуды.
- Они для тебя были только ступеньками к нему! К Его Вороньему Величеству! Ты наступал на них! Зачем, скажи, ты Лелиану у меня отбил? А? Всё равно ведь бросил! Бросил такую девушку. Даже не замечал, как она на тебя смотрела…
Долиец дёрнул бровью: «Отбил? С чего это? Бардесса так настойчиво лезла в мою постель, что было свинством не подвинуться. А что до твоих юношеских сновидений…» Снова сдержался. Тейрин пьян и лепит что ни попадя. Это не повод окончательно рассориться со старым другом.
- Тебе будто Создатель дал над ними власть. Не знаю, все ли эльфы так бабам нравятся, но от тебя, что и от твоего распутного приятеля, они готовы были выпрыгнуть из панталон – только им подмигни.
Махариэль не выдержал и проскрипел сквозь зубы:
- Алистер, не преувеличивай.
- Да ладно бляди – ну их. Я про путёвых дам. Они сходят с ума, а ты… ты разбиваешь их сердца.
- Да, помнится, разбил сердце Аноры. Вот почему у неё сердца больше нет.
Насмешка не остановила Алистера.
- Сигрун. Я знаю, отчего она тебе не пишет. Пойдёшь к ней?
- Нет.
- Вот, то-то же! Вскружил голову бедной девочке…
- Ал, ей уже под сорок!
- И что? Это причина её бросить?
- При чём тут бросить, Ал? – Долиец, наконец, стал нервничать. – Мы с ней были хорошими друзьями, не более того. Да, я не столь тупой, чтобы не заметить, насколько гномка была привязана ко мне. Зачем её тревожить лишний раз? Она переменилась, когда я приказал ей оставаться в Башне Бдения, а зачищать Амарантайн от Порождений Тьмы позвал Веланну.
- А кто-то говорил, что «никто не меняется»! – съязвил бывший храмовник. – Да, кстати, о Веланне: я-то её практически не знал, но прошлым летом специально подошёл полюбопытствовать. Торговцы донесли, что раз в полгода она приходит за товаром. С дочкой.
- Вот как? Жаль, я о ней больше не знаю ничего.
- О своей бывшей пассии или о девочке? Прелестная эльфиечка, личико светлое такое. Косички-глазки – всё твоё. По возрасту как раз подходит.
- Ал, ты с ума сошёл?
- А что прикажешь думать? Все говорят, что ведьма вечно за тобой держалась, на всех гавкала, как собака, а тебе в рот смотрела.
- Ал, я не…
- К ведьмам-то тебя всегда тянуло! Помню! Одной ребёнка сделал, чем проблема устроить тот же сюрприз второй? А меня бесит. Да! Весь такой правильный, а чуть копни… Всё тебе: слава, бабы, дети, а тебе наплевать! Судьба даёт призы тому, кто этого не ценит. И это всё – твой белобрысый демон. Ради него бы оставил и Башню Бдения и город в такой тяжёлый час! Нет, не таким я видел тебя раньше. Ты говоришь, что люди не меняются? Но ты, в самом начале, был не таким. Это всё антиванец, он тебя испортил, и я за это его ненавижу до сих пор. Куда собрался?
- Обуваюсь.
Эльф аккуратно застёгивал ремешки меховых сапог. Поднялся.
- Ещё с кем я гулял?
Он овладел собственным гневом и вновь спокойный тон быстро привёл в чувство храмовника. Одумавшись, Алистер посмотрел на него.
- Нет? – с надеждой спросил он.
- Нет. Я не изменял Зеврану, а стало быть, не спал с этими дамами. Тебе легче?
- Хм… Ну, я… Как-то всё это накопилось… Значит, ты это…
- Никого не обманул.
- А Маверлис?
- Кто это?
- Во! Он и не помнит! А мне она потом все уши прожужжала, о том, какой был замечательный у них Страж-Командор. Да и не только она, впрочем. Слушай, ты прав. Я просто выпил лишнего, сорвался…
Он снова заходил по комнате, потом сел на диван, откуда только что поднялся эльф. Он обхватил руками голову.
- Эвлар, я так не думаю. Я так совсем не думаю. И всё, что тут тебе наговорил…
- Постой. Девушка в Башне Бдения. Сержант Маверлис. Помню. Обычно охраняла вход в подвалы. Да, кстати о подвалах: механизмы не подводят?
- А! – он махнул рукой. – Гном говорит, что год-другой гарантии он мне ещё даёт. А после – и не знаю.
- А после нужно будет подготовиться и отпереть заглушки. Перебить всех чудовищ, если они там окажутся, проверить механизмы, починить и снова запереть.
- Ты всегда знаешь, как надо поступать, - вздохнул Тейрин.
- И ты знаешь. Но если будет трудно – зови. Приеду. Помогу.
- После всего, что я…
- Письмо.
- Да, оно здесь.
Он кинулся к своим вещам, достал измятый пожелтевший от времени конверт и протянул Эвлару.

Конверт был вскрыт. Эвлара неприятно покоробило, что излияния любящего сердца, предназначавшиеся только для него, кем-то украдены.
«Предпочёл бы быть с тобой, радость моя. В Антиве без тебя так уныло…»
Те самые слова… Листок пергамента предательски задрожал в руках. Знакомый почерк.
«Я расстроен – у тебя такие интересные дела, а меня рядом нет».
Эльф отвернулся, подошёл к светильнику, стараясь не показывать лица. «…Мне не хватает того волнения, которое я испытываю рядом с тобой…» Строчки поплыли. Немного отодвинув от себя письмо, он всё же дочитал. И ещё раз.
В конце была забавная приписка, что милый часто посещает Зеврана в весьма порочных снах. Но главное, как было бы прекрасно знать, что ваш роман не оборвался внезапным бегством Аранная. Ни клятв, ни обещаний. Казалось, оба не хотели расставанья. Но ведь одно дело любить, другое – знать, что тебя тоже любят.
«…когда я наконец вернусь к тебе, нас не разлучит самое острое лезвие».
Долиец шёпотом повторил эту строчку. Спрятал конверт в одежду.
- Это так много значит для тебя?
- Нет. Это лишь клочок бумаги, измазанный чернилами.
- Эвлар!
- Пойду, пожалуй.
- Эв, никуда ты не пойдёшь!
Воин загородил собою выход.
На это эльф ничего не ответил. Он принялся за сборы. Поскольку его вещи не были даже распакованы, это не заняло более двух минут. Надёжно укрепив свою поклажу на спине, и затянув длинные лямки капюшона, он подошёл вплотную к Алистеру и посмотрел на него снизу вверх. Так непривычно…
И ничего нельзя было такому возразить. Только уйти с дороги. Впрочем, разгорячённый алкоголем и последующим разговором, Алистер всё же задержал его.
- Я понял…
- Что?
- Сейчас, когда ты стоишь рядом… Дункан… Он что, хотел, чтобы я…
- Дункан надеялся, что Кайлан победит при Остагаре.
- А я был запасным!
- Не только. Впереди был главный бой.
- Я должен был возглавить и поход на Архидемона, и Ферелден! Да? Скажи, да?
Эльф был значительно ниже его. Издалека Тейрин увидел в зеркале своё лицо – растерянное, над таким решительным затылком, скрытым меховой шапкой. Ну, разумеется, Эвлар Махариэль – особенный. Может быть, Дункан и искал эллувиан в могильниках древней цивилизации, затерянной в лесу. Но в этом ему помогала хранительница клана Маретари. Они были знакомы. И Маретари очень даже могла рассказать Дункану, что в клане есть мужчина, сильнее и ловчее других эльфов, а может, обладающий ещё какими-то особыми талантами. Зачатками магических способностей? Сопротивлением к скверне? Случайность?
- Ты предназначался… мне в охранники.
- Ты наконец-то разглядел, что разговариваешь с эльфом?
- Но ты же… ты же не слуга!
- …с долийцем.
Этого Дункан не учёл. И мягкого характера своего ставленника. Кто поведёт в команде, он предугадать не смог. Но отослал, на всякий случай, обоих Серых Стражей разжигать сигнальный огонь в Башне Ишала. Задание опасное, но не более чем мчаться в бой на армию чудовищ. Не может быть… Всё-таки заражение Эвлара произошло случайно. Просто Дункан сообразил, что именно такого умелого бойца, отличного союзника, надо свести на первом же задании с запасным принцем. Алистер добрый и не станет попрекать эльфа происхождением, сумеет подружиться с ним. Лесной разбойник надёжно будет прикрывать его спину в бою и на привале. А когда нужно, пожертвует собой, воткнув мечи в пасть Архидемона.

Голова закружилась так, что Тейрин пошатнулся. Невольно ухватился за плечо Эвлара. Куда более крепкая опора, чем принято считать.
- Ты перебрал, приятель. Сядешь?
- Нет, я в порядке, - Алистер потёр лоб. - Это Авернус тебе разъяснил?
- Отчасти.
«Мой организм настолько сильный, что я выдержал скверну дважды. Причём, из леса к Остагару мы выбирались десять дней, поскольку я не мог быстро идти. Бедняга Тамлен – мой товарищ, за это время уже превратился в вурдалака, а я нет. Дункан всегда вставал раньше меня, поскольку опасался превращения, он и меча в ножны не убирал. Но мой дух выдержал. Авернус говорит, что моя сущность частично изменилась, но больше не изменится. Способности, данные скверной, останутся навеки, и это не убьёт меня. Хочется верить».
Эвлар не стал этого вслух произносить: друг и так получил сполна за своё любопытство. И пусть об этом первым всё-таки узнает Зевран.

- Пойду, подышу свежим воздухом.
- Пожалуйста, не уходи вот так, - Алистер сделал последнюю попытку задержать его. Но этот эльф всегда умел его заставить делать то, что ему было нужно.
- Попробую успеть к ближайшему кораблю.
- Но разве ты не собирался… Побыть здесь?
- Алистер, время.
- Всё твое время принадлежит… ему?
- Да, друг мой.
- Всё-таки друг. Спасибо.
Эвлар отступил на шаг, испытывая его взглядом.
- Скажи, это действительно твоя вина?
- Я же сказал!
- Почему тогда ты письмо не уничтожил?
- Совестью мучился! Или ты думаешь, её у меня больше нет?
Они немного постояли молча. Потом, чувствуя постоянное давление превосходящей воли эльфа, Алистер пропустил его. Вышел за ним на улицу. И тут Эвлар остановил его.
- Я напишу тебе из Денерима. А после из Антивы. Жди.
И зашагал в снежную дымку.

Алистер постоял недолго и снова оказался в жарко натопленной таверне. Думы ещё не отпустили, да и нескоро, наверное, отпустят. Так мало сказано. Так много чувств и мыслей. От них так просто не избавиться и никогда не передумать до конца. Разве судьба подаст ещё разгадку.
Душная атмосфера, потные лица пьяных. Всё так обрыдло! В Башню! Там его место. Там друзья. Там его маленькая псарня боевых мабари, добрая половина обитателей которой несёт кровь Гарда. В этом смысл. И в том, чтобы хранить Тедас от Порождений Тьмы, вздумай они опять явиться. Он – Серый Страж. И горд этим призванием.
Жаль, что всё так вышло. Эта встреча должна быть не такой. Но Эвлар не захотел воспоминаний, которые по-прежнему являлись жизнью Алистера.
Его вывел из ступора пьяный мужлан: «Что, Командор, опять не повезло в любви?» Зал охнуть не успел, как наглец проломил задом тот самый дальний стол, из-за которого буквально час назад поднялся Алистер.
Командор встряхнул кистью, как будто хотел сбросить грязь, приставшую внезапно от поступка, какого от него никто не ожидал. Посмотрел на озадаченного владельца. «Стол запиши на его счёт. И вели рано утром подать коня – поеду в Башню».

Калитка городских ворот долго не закрывалась. Стражник стоял в проёме, наблюдая, как в темноте, за пеленой мелких снежинок, тает фигура эльфа.
- Не понимаю. Да, конечно же, долиец – они и на снегу спать могут. И всё-таки пуститься среди ночи невесть куда, когда ты уже отыскал пристанище… Что может быть за дело у долийца?
Запер засовы и опомнился:
- Да что с тобой сегодня?
Напарница его закрылась рукавицей от света факела. Поспешно стёрла слёзы.
- А ну-ка, живо в караулку! Ну, заболела что ли?
- Нет, просто… Ты не узнал его?
- Кого, долийца?
- Это был Командор.
Недоумённый взгляд.
- Тот самый Командор!
Мужчина кинулся было к двери, но сразу же сообразил, что гнаться за долийцем бесполезно. Небось, уже полмили отмахал, пока напарница сопли пускает. Да и пост оставлять без надобности не следовало.
- Надо же, - сокрушённо воскликнула женщина. – В моё дежурство! Именно сейчас!
- Ты ведь тогда служила в Башне? Наверное, запомнила его лучше меня.
- Ещё бы! Я только на службу поступила. Ещё оружием, как следует, владеть не научилась. Поставили меня на входе, предавать распоряжения, почту… А он всё время мимо проходил: «Есть для меня письмо?» Как будто больше не о чем…
- Ну, ну, разволновалась, как девчонка! Давай утрись, да выходи. А то лейтенант будет обходить, а мы тут оба в караулке греемся. Расскажешь про своего Командора. Ну, в смысле, про того.
Стражница натянула рукавицы.
- Нечего мне рассказывать. Пойдём.