Чёрное небо любовалось в гладкое зеркало воды.
Если лечь на спину, смотреть на россыпи далёких звёзд, мыслей не хватит, чтобы передумать все неясные мечты, проснувшиеся вдруг в сознании. Они уносят в нереальность, за грань того, что можно осмысливать и осязать. Но если есть одна, особая мечта, о чём не забываешь днём и ночью, тысячи звёзд не могут от неё отвлечь.

Зевран лежал в тихой воде, глядя на небо, и представлял, что по другую сторону Недремлющего Моря, сейчас на эти же самые звёзды смотрит другой эльф. И думает о том же. О неблизкой, но желанной встрече. Так было много лет назад. В те времена ещё, когда Зевран в Антиве оказался вне закона. Закона Дома Воронов, намеренного не прощать порыв к свободе.
Помнится, так же ночью, в полный штиль, его мятежная команда разбила лагерь на диком берегу. Он заплыл в море и глядел на звёзды так долго, что когда вернулся, застал соратников весьма растерянными: они уже не чаяли увидеть новоявленного атамана, подозревая, что с тем случилось худшее. А тот мечтал, что милый друг когда-нибудь разделается со своими ферелденскими проблемами, включая разбежавшихся после Пятого Мора порождений Тьмы, и вспомнит, что в каком-то уголке этого мира, разбитое им сердце ноет от тоски в разлуке, которая ещё невесть сколько протянется и неизвестно, закончится ли вообще. Атаман посинел от холода, забывшись в своих грёзах. Когда он выбрался на берег, стуча зубами, сразу две девушки, служившие в новой команде, были готовы его согреть. Зевран и сам недавно слышал, как они болтали: Ворон-любовник, с весьма завидной репутацией, успевший сделать по десятку комплиментов каждой, ещё не попытался клеиться ни к одной из них. В этот раз он хихикнул на их вопросительные взгляды, залез в походную повозку, чтобы надеть сухие подштанники, и позвал оттуда: «Сеньориты, никто не хочет мне спинку размять?» Загадочно перемигнувшись, подруги поспешили ублажить своего мастера… Но оказалось, он действительно просил о массаже. Как только задеревеневшие от холода мышцы расслабились и разогрелись, атаман завернулся в одеяло: «Благодарю, красавицы. Я так устал в последнюю неделю. Не кантовать, не приставать. Спокойной ночи». Помнится, засыпая, он уловил своим чутким эльфийским слухом, как они удивлённо рассуждали, что «видно с ним что-то не то», и сетовали: так и не удалось проверить, что за татуировка имеется у атамана прямо на его мужском предмете. Наивные… с Зевраном как раз всё было в порядке. Он познал настоящую любовь. И так надеялся, что это не закончилось.

* * *


Эвлар Махариэль уехал в Ферелден, спустя годы, что они провели в Антиве вместе. События былого лета едва не оборвали всё. Борьба за власть меж Воронами ещё никогда не становилась столь жестокой. Но нынче, когда противостояние со старым Домом закончилось бесповоротной победой Аранная, Убийца Архидемона пустился в длительное путешествие. Но не тоска по родине, переменившейся во время Мора, погнала его прочь от обретённого в Антиве счастья. Работы старого Авернуса – мага-затворника, исследующего природу скверны, кажется, дали результат. Известие о том, что он может избегнуть грядущей страшной участи, давало шанс Серому Стражу. Зевран даже не помышлял, чтобы остаться жить на этом свете без своего возлюбленного, когда настанет его час, и был готов последовать за ним хоть в Чёрный Город. Но раз судьба готова уступить, они с Эвларом ещё долго-долго будут любить друг друга вот здесь, в поместье «Рагнатела», а не в воспоминаниях историков Антивы.

Гибкое тело, не изменив природному изяществу, перевернулось, и расходящаяся водная дорожка отобразила путь пловца. Не потревожив ночных птиц, он гнал перед собою едва заметную волну, без плеска и хрустальных брызг.

Поднялся в полный рост уже на мелководье и пожалел, что никак не увидеть себя со стороны. Да, он гордился своей природной красотой и той, которую его фигуре обеспечили долгие тренировки. Гильдмастер почти ежедневно поддерживал набор своего боевого мастерства. Благо, в поместье было всё – корт, лошади, большое озеро. А, кроме того, почти фанатичное стремление помногу двигаться усилилось в тоске по милому.
«Ну, да, - продолжил он оборванную мысль. – Если бы ты, родной, сейчас подглядывал из-за вон тех кустов… О, мне бы завтра до обеда вставать не захотелось!» Он чувственно огладил свои бёдра и облизнул губы, страстно вздыхая.

Вспомнил, как в первый год, когда он смог заполучить это поместье, так же купался поздно вечером один. Они с Эвларом тогда пребывали в частых разъездах, то и дело расставались.
Пока в разлуке дела, иной раз полные опасности, захватывали Аранная, он ещё мог отвлечься. Но вдруг несколько дней подряд оказывались вполне мирными. Тогда хотелось их наполнить радостью, и разделить её с тем, кто дороже всех на свете. И если его рядом не было, то ждать и думать, как он там, невыносимо.
Конечно, они расставались не впустую. Не зря Палач, ещё во времена Пятого Мора, сумел избавить мир от Порождений Тьмы. Было в нём что-то, настолько мощное, из-за чего его команда никогда не сомневалась ни в одной победе. В Антиве он был занят только тем, что помогал своему Ворону одержать верх в этой тихой войне. В чужой стране, в чужом для себя обществе, долиец действовал надёжно и уверенно. Десятки раз они вступали в бой плечом к плечу, но так же часто Эвлар и Зевран были вынуждены действовать отдельно. Иной раз – даже в разных городах. Ради дальнейшего. Ради свободы и любви.

Ко времени приобретения «Рагнателы», он снова был далеко, и Зевран, в своём новом имении, условном месте встречи, сполна получал удовольствия от редкого покоя. Уже несколько дней он ожидал любимого, надеясь, что на этот раз они не разминутся из-за какого-нибудь срочного дела с грубой политикой.
Была жара. Мятежный атаман часто купался в озере, мечтая, как разделит эту радость с милым другом, но в первую же ночь заметил слежку. Тогда нырнул, проплыв под водой близко к возможному врагу и резко выскочил из омута под самым берегом, готовый, если нужно, драться. Женский визг чуть не оглушил его: сельская девушка бросилась наутёк. Хвала Создателю – не враг! Зевран смеялся в голос над глупым происшествием. Но в следующий вечер слежка повторилась. Араннай забавлялся этим. Скучая по любимому, он не позволил бы себе ничего лишнего, но это ведь была такая маленькая шалость!



«Какой успех!» - сказал он сам себе, стоя в мелкой воде и отжимая воду из волос, облипших плечи. Луна была такая яркая, что он мог даже отсюда разглядеть свою поклонницу, опять засевшую в кустах. Но тотчас же забыл о ней, сквозь тихий плеск воды расслышав лёгкий звук шагов.

Он уже знал, кто это. Чувствовал. Он поднял голову и встретился глазами с эльфийским воином в чёрных доспехах.
Эвлар явился из своего кровавого похода в поздний час, чутьём лесного следопыта разыскав указанную местность. Он только что узнал, что это – новый дом и база Воронов Аранная. Что бывшее поместье ныне покойного грандмастера Риалто «Фелиция», куда ему велел прибыть Зевран, теперь зовётся «Рагнатела» - «Паутина». И что «Наш славный атаман ушёл на озеро купаться. Вон туда». Долиец бросил караульным поводья взмокшей чёрной лошади, передал шлем, и, не входя в огромный дом, направился искать Зеврана.


Это вернулось новым воодушевлением, как будто в первый раз. Глаза в глаза. И трепет счастья. Дождался. Снова вместе.
Эти мгновенья тихого восторга, когда ты не воспринимаешь ничего, кроме частых ударов сердца, и каждый, в полсекунды, дарит вечность великой благодарности судьбе…
Он здесь. Его влюблённый взор ласкает стройную фигуру, облитую мягким сиянием лунного света. Капли воды блестят на коже и, скатываясь по рельефу крепких мускулов, притягивают взгляд. О, как удачно милый застал Зеврана не где-нибудь, а здесь! Где он и сам готов был бы полюбоваться на себя со стороны.
Безмолвное приветствие сейчас не требует рукопожатий или слов. Ноздри долийца хищно вздрогнули, губы чуть приоткрылись, выдавая жажду прикосновения. Зевран вполне готов был выскочить навстречу, но представив, как неприятен будет голой коже грубый доспех, остановил порыв. Он медленно убрал с лица прядку мокрых волос, картинно отводя её за ухо, и после кончиками пальцев погладил себя по щеке, вдоль ставших уже знаменитыми во всей Антиве линий татуировки, и поманил другой рукой: «Иди ко мне».
И отступил назад, на глубину. Всё дальше, дальше, скрываясь выше пояса. Остановился, наблюдая, как падают на землю доспехи и одежда. Гладь озера с шумом разбилась, и в следующий миг Эвлар вынырнул рядом. Его объятие было сильным и одновременно нежным, как всегда. Зевран склонил голову на его плечо, прильнул, закрыв глаза, будто стараясь спрятаться, в кольце этих надёжных рук. Было так хорошо. Они стояли, крепко прижимаясь, тиская жадными ладонями трепещущие от любви тела. Потом Зевран провёл языком вдоль ключицы: кожа была ещё солоноватой, но может быть, именно это раззадорило его. Руки скользнули вверх, охватывая голову, привлекли, притянули, губы коснулись губ… Звук поцелуев разбудил ночную тишь над потревоженным зеркалом воды, мелкие волны разбежались в стороны. Любовники страстно ласкали друг другу лица, шеи, плечи, и всё им было мало… Лёгкое тело антиванца в воде казалось почти невесомым, поэтому Эвлар сам не заметил, как приподнял его. Зевран тотчас обвил ногами его талию. Долиец вопросительно посмотрел вверх, чтобы услышать «Да», и принялся целовать грудь любимого. Тот распалил его желание нетерпеливым стоном.
И вдруг вспомнил, что кто-то может стать свидетелем их тайны: вдали хрустнула ветка или зашуршал песок – там что-то двинулось. Скорее всего, загадочная девушка просто хотела убежать отсюда прочь, но чуткий слух обоих эльфов не подвёл. Зевран невольно выдал себя – замер. Эвлар тревожно оглянулся в сторону кустов, растущих вдоль берега дальше от расчищенного пляжа.
- Что там?
- Дорога на деревню.
- Тебе не кажется, что следует пустить туда стрелу?
- Не кажется!
«Он что-то заподозрил? Не надо размышлять, любимый. Выдумывать не надо ничего! Для меня никого не существует с тех самых пор, как я вошёл в твою палатку и остался там до самого рассвета». Откинулся назад и оттолкнулся, загребая воду. Сверкающие брызги всплеснулись, окатили с головой.
- Эв! Поплыли на тот берег!
Его светлые волосы, только что свисавшие мокрыми прядями, расправились в воде пушистым веером, заколыхались, покоряясь движению волны, вслед за пловцом. И почему-то это убедило долийца больше, чем слова. Он устремился за Зевраном, то и дело подталкивая его, заставляя повернуть обратно и выбраться на пляж. А он, смеясь, выкручивался, плыл на глубину, плескался, дразня и увлекая и без того разгорячённого любовника…

Девушка больше не подглядывала за ночным купанием. Её, конечно, уже не было в кустах, когда в ту ночь измятая трава на берегу стала постелью для влюблённых. Да и луна скромно ушла за облако. Зевран так никогда и не узнал свою поклонницу, и не стремился к этому. Забавное воспоминание – не более.
Зато вот эта встреча с милым – отличное начало для традиции. Памятное купание в Брессилиане, недалеко от водопада, было таким же значимым событием их романа.


* * *

Всё это в несколько минут прошло перед мысленным взором. Нет, разумеется, отнюдь не каждое плавание в озере ознаменовывалось любовной игрой. Напротив, теперь, спустя годы, когда в поместье полным-полно людей, не очень-то уединишься. Можно, конечно, лодку взять и сплавать на дальний пустой берег или на острова, но ведь купание и само по себе – очень приятное занятие. И всё-таки, сейчас хотелось большего. Когда же снова можно будет побаловать себя таким хорошим развлечением?
Эвлар уехал в Ферелден. На этот раз надолго… Считай: до замка Пик Солдата и обратно, потом учти, Зевран, что он пробудет там, как минимум, несколько дней. Кроме того, у него есть дела, которые ещё задержат на неопределённый срок. Вернётся, в лучшем случае, к середине зимы, а то и позже. Не очень-то поплаваешь. Хотя, Махариэль, подобно остальным долийцам, вполне мог окунуться и зимой. И это ведь не в море у щедрых берегов Антивы, где дети рыбаков плещутся круглый год! Увольте, вытворять такое в Ферелдене, когда река наполовину покрыта льдом! К счастью, в Антиве водоёмы никогда не замерзают. Но всё же в ледяную воду прыгать – это так, баловство. Взбодриться разве что. Всё равно выскочишь буквально через несколько мгновений и греться побежишь.

Как будто в подтверждение мыслей Зеврана, подул зябкий осенний ветерок. Гладкое зеркало покрылось мелкой рябью, на звёзды набежала занавесь облаков. Чувствуя перемену в настроении, Зевран быстро оделся, и в дом вошёл уже Гильдмастер Антиванских Воронов.


* * *


Опытный секретарь Бартоломео Фаринато, полвека отгорбатившись на богатейший банковский дом «Рубини и компания», был вышвырнут буквально пинком под зад за то, что упал в обморок от духоты прямо посреди зала для клиентов, да ещё под ноги влиятельной особе, которую вдобавок угораздило споткнуться о него. Ни годы безупречной службы не спасли, ни университетское образование. Поэтому теперь, с мстительным рвением, он выкладывал Гильдмастеру тайну за тайной финансовых успехов бывшего хозяина, а также аккуратно приводил в порядок множество накопившихся бумаг. Его предшественник был вздёрнут на воротах «Рагнателы» за шпионаж. С тех пор Зевран вёл дела сам, до головокруженья мучился с подсчётами, грыз перья, сочиняя деловые письма, и очень портил себе жизнь этим процессом. А на фоне событий, прозванных Воронами Антивы «Войной Джокера», запустил всё, что можно. Для Аранная Фаринато был просто находкой. Старик в какую-то неделю управился с заваленными документами столом и шкафом, распределил всё по местам, завёл стопку расчерченных журналов и выявил несоответствие в расходах на ремонт усадьбы и обмундирование для охраны. Чтобы оторвать его от дел, иной раз приходилось громко крикнуть или постучать по столу.
Он и сейчас не торопился отправляться на покой, хотя давно перевалило за полночь. В маленькой комнатке, сразу направо от входа в дом, Бартоломео всё ещё жёг свечи, склонившись над гроссбухом. Гильдмастера заметил, только когда тот окликнул:
- Похвальная способность развлекаться работой, когда можно ничего не делать.
- Сеньор Араннай? Что угодно?
- Вообще-то - пойти спать. Но раз ты ещё здесь…
Эльф прикрыл дверь.
- Барт, завтра отыщи мне этого… художника или строителя, как правильно? - который проектировал купальни для Её Величества.
Что-то было не так. Ага, мокрые волосы! Уже пора бы прекращать эти вечерние заплывы – вода, небось, холодная, как лёд. Но секретарь всегда знает, о чём нужно молчать, и что сказать. Поговорить после работы в одиночестве очень хотелось.
- Но, Сеньор Араннай имеет в виду летние павильоны в Морском Парке?
Зевран кивнул, немного растерявшись. Он знать не знал, сколько купален в распоряжении Её Величества, как они называются и выглядят, но был уверен, что, раз это – королевское, то лучшее наверняка!
- Или бани в жилом дворце?
- Да, или их…
- А может ванную в личных покоях? Мой уважаемый Гильдмастер, творцы этих шедевров давно умерли. Дворцовый комплекс возводился пять сотен лет назад, и самые новейшие его приобретения – это Гвардейская Аллея, беседки в Королевском Парке и три фонтана…
- Очень хорошо, - перебил Зевран. – Тот, кто умел создать фонтаны, должен немного разбираться в том, как можно перепланировать купальню. Не так ли?
Старик подёргал свои бакенбарды.
- Мне всё понятно, сеньор Араннай. Сейчас же подготовлю письма, а утром отошлю гонцов в Антива-Сити, к самым известным зодчим, чтобы их привезли сюда. С проектами и образцами материалов.
- С тобой приятно иметь дело, Барт.

Зевран довольно улыбнулся своей задумке. В спальне он сбросил верхнюю одежду, прошёл в ванную комнату и оглядел её. Конечно, это не жестяной чан, как в бедных домах Ферелдена, но и не громоздкая, сложенная из отшлифованных булыжников и холодная даже с виду ванна, какие часто сооружают для себя аристократы по ту сторону моря. Большая керамическая ёмкость, выгнутая ракушкой. Довольно симпатичная на вид и мыть легко, как говорила горничная. Да и расслабиться в ней, одному вполне удобно, а если очень хочется, то и вдвоём. Такие были в большинстве местных домов. Иногда их располагали прямо в спальне, понятно, для чего, но эта комната прекрасно подходила для отдельной ванной. А если нам снести ещё эту перегородку…

Зеврану снилось, что весь дом залит водой, чуть ли не до середины стен. Эвлар смотрел на это безобразие и был ужасно недоволен, а он, как ученик перед суровым мастером, что-то невнятно объяснял, поскольку оно ведь должно было в итоге получиться совсем не так.
Сон был испорчен. Пошарив по кровати и убедившись, что он всё ещё один, Зевран вздохнул: «И как прикажете нервы лечить? Что ж, ласки Фен-Харела в помощь!» Хитрый долийский бог, который делал гадости другим богам, любил только себя и потешался грязными шутками, был не дурак, однако. И, судя по всему, прекрасно обходился без партнёров. Кстати, наверное, облик волка даёт шикарные возможности: у волка такой гибкий позвоночник… Нет. Дело, кажется, не в полном воздержании. Ничего не хотелось и першило в горле. Араннай переохладился, купаясь в ночном озере. Болеть он ненавидел, поэтому, преодолев нежелание вставать, надел халат и побрёл в кухню готовить себе зелье от простуды.


* * *

Буквально через десять дней в маленькой ванной происходил научный спор.
- Здесь негде развернуться, - сетовал знаменитый скульптор Бенито Беллини. - Можно отремонтировать помывочную в современном стиле, увеличить вот эту ёмкость, но будет пошло выглядеть. Я бы построил бассейн отдельно. Скажем – в районе сада.
- Нет, - возразил популярный у столичной знати орлесианский архитектор по фамилии Шпалеро. – Зимой отдельный павильон потребует огромных расходов на отопление, а летом наш приверженец естественного предпочитает открытый водоём.
- Что же Вы предлагаете, коллега?
- Снести вот эту стену и ванную объединить со спальней. Это так модно в новых аристократических домах!
- В борделях это модно! – рассерженно парировал Беллини. – Заказчик пожелал иметь купальню, похожую на озеро. А в спальне просто будет сыро от такого количества воды! Бассейн в доме никак не разместить и я склоняюсь убедить Гильдмастера строить в саду.
Зевран, до сих пор слушавший из-за полуприкрытой двери в коридор, которой пользовались горничные, внезапно появился среди них.
- Не выйдет господа. Я готов изыскать достаточно большие средства, но жёстко ограничен во времени. Мне нужно завершить работы до конца зимы.
Два архитектора в голос вздохнули: «Ооо!» А третий – Паоло Кассоне, наконец, заговорил:
- Эту перегородку убирать нельзя, но в ней можно проделать арку, - и постучал по стенке, противоположной смежной со спальней. - Гильдмастер, Вы готовы пожертвовать соседней комнатой?
Там были два пустых помещения: бывшие комнаты Эллеана и его воспитательницы. После того, как летом пришлось разрушить стену между ними, сын перебрался в одну из гостевых и там уже устроил свой порядок. Ему понравилось окно на запад, в которое с утра не лезли настырные солнечные лучи, не давая спокойно поваляться в постели. Возможно, истинной причиной было привидение, но, в любом случае, он не собирался возвращаться «в тот закуток». А монна Вита теперь жила вместе с супругом-Вороном, в одном из домиков для слуг по ту сторону хозяйственного двора, но тоже не стремилась обратно в большой дом. Впрочем, дом был действительно просторный и эти небольшие помещения не делали погоды.
- Там две комнаты, - уточнил Зевран. – Разделены фальшивой стенкой. И обе они в Вашем полном распоряжении, если сумеете мне угодить.
Через минуту Кассоне обходил помещения с мерной лентой, а через пять надёжно уложил на лопатки своих оппонентов.
Зевран не склонен был уши развешивать, и очень внимательно следил за профессиональной перепалкой своих гостей за ужином. Бартоломео Фаринато, присев за дальний краешек стола, строчил карандашом. Он, то и дело, взглядывал на своего хозяина, определяя, нравится ли ему то или иное предложение. Араннай иногда подавал знак. Рядом с секретарём мостился Гридо – управляющий. Он тоже что-то аккуратно карябал на листке. Секретарь поправлял его, тыкая остриём карандаша. Дело пошло.

Наутро мастера разъехались. Гильдмастер наградил своих гостей подарками, а с ушлым Паоло Кассоне заключил самый необычный договор. Он умещался в одной фразе: «Если я буду удовлетворён Вашей работой, маэстро Кассоне, пожалуй, закажу ещё что-нибудь для поместья. Знаете, как в народе говорят? «Сытый дракон доволен».
Одновременно радуясь победе и сильно нервничая, удачливый строитель поспешил в Антива-Сити, чтобы вернуться с материалами, умельцами и чертежами. В тот же день Гридо привёл рабочих, заранее подготовить всё для строительства. Зевран закрыл наглухо спальню, чтобы не летела пыль, и в эту ночь остался спать на чердаке. Он разложил на подоконнике образцы смальты и керамики и сам почувствовал себя художником.


* * *

Внезапный мир, установившийся после триумфа над противниками, не дал расслабиться. Араннай занимался устройством на своей земле новой учебки Воронов, чуть ли не каждый день принимал в кабинете нужных людей, короче, наводил порядок в Доме. А, кроме того, часто ездил вместе с сыном на прогулки. Подслушав спор магессы - монны Виты с секретарём о том, как следует писать биографическую книгу о Гильдмастере, он выдал себя хохотом. Но всё-таки был почти вынужден провести пару вечеров, рассказывая о событиях далёкой юности, и кое-где нещадно привирая. Теперь добавилась ещё одна забота – «королевская» купальня. Работы вдруг свернулись, проклятый архитектор трепал нервы, мотаясь от столицы до поместья и обратно.
В общем, Зеврану было не до скуки. Как только он взбирался на чердак и зажигал свечу, тоска накатывалась сразу со всех сторон. На следующий день Зевран старался утомить себя ещё сильнее, чтобы уснуть, едва коснувшись жёсткого ложа. Несколько раз он возвращался в спальню, но тогда заходил в разрушенные помещения, где что-то вырисовывалось из кирпичей, цемента и опалубки, но было пока совершенно непонятно что. И как всё это думает когда-нибудь поразить его воображение?
Он даже стал просить у Эллеана книжки – почитать перед сном. Давно уже этим не баловался. Отчасти это развлекало, отчасти помогало мирно заснуть, но он, конечно, предпочёл бы иное чтение. Ровную вязь аккуратных букв, с длинными хвостиками и закорючками, похожую на письмена в старинных фолиантах.

Одно письмо пришло из Денерима, отправленное в день прибытия корабля: добрался, всё удачно. И больше пока не было. Откуда их пересылать? Второе долгожданное послание привезли из порта вместе с грузом керамической отделки.

«Когда-то, наконец, я поведаю, чем обнадёжил меня маг Авернус. Его исследования не пропали даром. Думаю, ты обрадуешься этой новости. Жаль, что я не могу тотчас же ехать к тебе в Антиву: магу понадобилось время, что-то сделать с моей свежей кровью. Оставил ему целую бутылку. Весь день голова потом кружилась. Пока он возится, я прогуляюсь в Остагар к новым поселениям долийцев. Наверное, это последний случай увидеться с моей названной матерью Ашалле».

Да эта чахлая эльфийка, небось, уже откинула копыта. Вот если бы ушла со своим кланом в Вольную Марку, так можно было бы туда и съездить. Не так далеко. И охота Эвлару туда топать! Тем более, после того, как с ними поступили в клане Махариэля, больше ни с кем видеться не хотелось. Правда, хранительнице Маретари выпал шанс исправиться, и она это сделала, дав Араннаю убежище, когда за ним охотились четыре грандмастера старого Дома. Но Зевран не почувствовал особой благодарности, памятуя «священный суд» и искривлённую «стрелу судьбы», что могла невзначай всё оборвать. И никакой тревоги, когда Эвлар вдруг сообщил, что боги говорят ему о смерти Маретари. Если его боги такие умные, могли бы сами избавить своего эльфа от скверны! Но если Эвлар угадал… Кто знает, как скажется эта мелочь на киркволльских делах? Там что-то вовсе неспокойно стало.

Его раздумья оборвал сам мастер Паоло Кассоне.
- Теперь начнём, Гильдмастер!
- А что мешало начать раньше?
- Сейчас всё объясню.
- Уж постарайтесь.
- Мы ограничены по срокам. Природный камень мы использовать не можем, поскольку обработка его длительная. А тот фундамент будущего сооружения, и этот застывающий на полу раствор, похожий с виду на грязь, требуют некоторой просушки. Теперь достаточно готово. Будем наращивать и облицовывать керамикой. Это приятнее на ощупь и теплее, нежели камень, и делается очень быстро. Сейчас я покажу Вам, как это будет выглядеть.
И развернул рисунок. Что ж, это выглядело… мило. Зевран покрутил в руках изразец, только что извлечённый из ящика с соломой.
- Лиловые цветочки? Занавеси? Каменные скамьи с подушками? Зачем всё это? Разве Вы строите приватный будуар для светской барышни? Нет, я не отказался бы, по молодости, посетить такой. Но, как бы это…
Дальше он мысленно продолжил: «… но мой возлюбленный – мужчина. И мужчина строгий. Вряд ли он будет в восхищении от изразцов с лавандовыми веточками и штор цвета заката».
Кассоне трусовато захихикал: в свете известно о таинственном Долийском Палаче. Ясно, что именно ради него Гильдмастер затевает эту стройку. Должно быть, его друг куда-нибудь уехал, поэтому и спешка. Но надо выбирать между «самое-самое» и «поскорее». Из того, что возможно было сделать за предложенное ему время, Кассоне делал лучшее. Он был специалистом, умел быстро соображать, и если надо, был готов отстаивать свою работу. «Я кое-что смыслю и в отношениях, сеньор, - подумал он. – Подарок-то, действительно достойный высшей знати, это оценит и долиец. Если вас результат устроит, понравится и вашему возлюбленному».
- Пойдёмте. Покажу на месте. Кстати, в старой помывочной положим на пол вот такую плитку. Вы сами её выбрали, отличный вкус. Оставим туалет, и маленькую ванну. Если хотите, я привезу вам новую, побольше. Эта всё-таки несолидно выглядит. Здесь душевую переделаем, ведро с верёвкой – уже не актуально.
- А разве это будет не единое помещение?
- Нет. На такую красоту, какой будет Ваша купальня, просто нельзя смотреть по пять раз в день. Это же всё равно, что есть одни пирожные! Умыться можно здесь. Это удобно. А тут вот… Проходите… Вот тут и будут занавеси. И нам, напротив окон. Тут возведём колонны и поставим искусственное освещение. Вы ведь, наверняка, предпочитаете… купаться ночью?
- Что за намёки?
- Никаких намёков, сеньор Араннай. Эти балбе… мои коллеги Беллини и Шпалеро, не знают меры. Один хочет из ванной сделать храм, другой – бордель. А нужно что-то среднее. Ведь так?
- Мне нужно что-то лучшее.
Зевран немного растерялся, поскольку вряд ли чётко знал, чего он хочет. Пришла на ум только дурная мысль, что сам он, если бы поставил себе цель, наверняка уже в подробностях узнал бы как выглядит личная ванная Её Величества. Тем более, возможность так и напрашивалась на реализацию. Это мог быть непревзойдённый успех соблазнителя. Но как он ловко тогда сыграл невинность! Аж сам в неё поверил. Впрочем, что говорить, Араннай не жалел, что позабыл свои былые подвиги в чужих постелях. Он мог немного пошутить на эту тему, со временем всё меньше, но всерьёз думать о распутной связи – нет. Только «мой Серый Страж».
От мыслей о любимом его отвлёк шум: рабочие вытаскивали мебель.
- Поставьте! - Как-то неожиданно активно спохватился он. – Мы разговариваем.
- Верно, - согласился Паоло Кассоне, поддакивая своему клиенту. – Минута не решит всей скорости строительства.
Люди поставили кушетку и комод и удалились. Зевран указал:
- Видите, какая лёгкая, удобная скамья. А Вы хотите сделать неподвижные.
- Надёжные.
- Ничего. Деревянные вполне сойдут. Они… теплее как-то.
«Хотя громко скрипят, бывает…» - он снова отогнал шальные мысли.
Кассоне ждал. В чём-то необходимо уступить, чтобы хозяин думал, что часть решений принял он.
- Идём на компромисс?
- Как знаете, мастер Кассоне. А всё-таки кушетки пусть будут вот такие, чтобы их можно было передвинуть куда угодно.
Затем он выпроводил архитектора, достал из старого комода ящик, накрыл его сорванным с вешалки полотенцем, и вышел в спальню.
- Уф, дорогой! – сказал он будто бы любовнику, засовывая ящик под кровать. – Уж если ты краснеешь при виде этих штучек, забавно было бы увидеть физиономию того, кто вздумал бы украсть оттуда что-нибудь. Да, вовремя я оказался рядом! И как мог позабыть? Вот видишь, милый, насколько вредно мне с тобою расставаться! Уже не помню, как… - он рассмеялся, тешась игривыми воспоминаниями.
- Ладно. Пусть этот хитрый жук строит, как хочет, но если тебе, радость моя, не понравится, я его самого глиной обмажу и выставлю на солнце. Надеюсь, он это усёк.


* * *

Он запустил контроль над стройкой не из лени. Сначала просто ничего не сумел возразить. Ведь в объяснениях архитектора всё выглядело восхитительно.
А на другой день в «Рагнателу» привезли давнего врага. Тевинтерский маг Маркус Домиций заслуживал расплаты. Но превращение малефикара в одержимого на глазах нескольких десятков Воронов – этого Араннай не запланировал. Чудовище могло разнести всё вокруг и перебить людей, если бы это оказался первый одержимый, виденный Зевраном. Он долго сдерживал монстра один, другие оказались оглушены или застыли в ужасе. Помощь явилась ниоткуда – из Тени, из другого мира, и снова ушла в Тень. Эта реальная опасность всколыхнула волну тревоги, тут же обросла легендами, и придала Гильдмастеру лавровых листьев в его венец.
Бой с демоном вошёл в историю поместья, и тут же был описан монной Витой в хрониках. А сам Зевран, получив раны, пролежал несколько дней. Сын и магесса беспокоились о нём, лечили магией, но монна Вита обещала, что к концу зимы от шрамов не останется следа. Можно ей верить, если за несколько недель своего странного замужества она почти избавила супруга от следов перенесённой оспы.
Время своей болезни Зевран провёл в одной из гостевых, поскольку в его комнате мешал отдыху звук работ в предполагаемой купальне.
Едва оправившись от шока, Араннай вызвал управляющего и строго запретил горничным прибираться в его комнате. Первым же делом, как поднялся, зашёл в спальню, кряхтя, вытянул из-под широченной кровати злосчастный ящик, завернул в полотенце всё его содержимое и спрятал в секретер под ключ.

Вторым делом он попытался прорваться к месту стройки. Здесь было грязно и сумбурно. Ничего не понять – сплошная суета. И вновь явившийся на сцену Паоло Кассоне просил его не отвлекать рабочих. Они полдня провели в кабинете, споря и решая.
- Нет, всё-таки цветочки не пойдут. Будет пестро.
- Это на изразце. А когда ими покроются берега вашего «озера», это придаст такой прозрачности, как будто продолжается биение волн. Вот эта смальта, которой будет выложено дно, сделает глубину. На самом деле она будет невелика, мы ведь уже сошлись на размерах. И кстати, сеньор Араннай, заметьте: домашняя купальня таких размеров имеется только у Вас. Ну и… - он таинственно понизил голос, - В личных покоях королевы.
- А Вы откуда знаете? – Это Зеврана очень удивило.
- О, сеньор Араннай! Мне ли Вам объяснять, что значит слово «профессионал»?
- Вы много на себя берёте, мастер Кассоне.
Но чёртов архитектор прав: известие произвело нужное впечатление. К тому же парень знает, с кем имеет дело, и что обманывать такую личность, как Гильдмастер Антиванских Воронов, очень небезопасно. Зевран подумал, что после проверит его слова, велев добыть нужные чертежи. Он подошёл к окну, держа на раскрытой ладони три кубика смальты, поднёс к свету. Они немного отличались, играя бирюзой и синим колером. Зевран вспомнил, отчего любит этот цвет: он отражался в глазах милого друга. Он поразил Ворона в сердце, кажется, с того самого мгновения, когда они впервые встретились взглядами. И до сих пор неясно, кто кого и когда победил.
- Ну, хорошо. Такой оттенок мне приятен. А стены? Цвет не слишком тёмный?
- Он замечательно оттенит занавеси. А с этой стороны поставим зеркала.
- Мой друг… Ему понравились бы натуральные оттенки, вроде листьев растений. Да и мне по душе зелёное.
- А мы привезём самые красивые домашние растения. У вас тут будет настоящий сад. Поэтому я всё-таки оставил эти две мраморные скамейки…
Зевран продолжил мысленно: «Которые не сломятся под вами…» Наверняка, его упрямый архитектор имел в виду именно это.
- А здесь и здесь поставим деревянные. На них хорошо складывать бельё и полотенца.
«И двигать их туда, куда вам вздумается… Ох! Демоновы когти! Да что же я волнуюсь, будто… Даже не знаю, с чем сравнить».
Всё-таки он зашёл в таинственную комнату. Смахнул строительную пыль с такого легкомысленного цветочного узора и отступил. Это действительно смотрелось… хорошо.


* * *

Неделя Гнева началась раньше обычного. Но превосходно оснащённый корабль «Segretto» грозы не испугался и вошёл в порт Антива-Сити час в час по расписанию.
Подпрыгивающая меж бурунов шлюпка. Объятие на скользком пирсе. Ливень, смывающий предательские слёзы. Вечер в гостинице, где можно было говорить и говорить, а они только иногда сплетали руки и задерживали взгляды. Зевран думал: как хорошо быть рядом! Он, кажется, ещё не мог поверить, что пережил такую долгую разлуку и все тревоги позади. Сердце так нежно вздрогнуло, когда Эвлар положил голову на плечо Зеврана, как на подушку, и тот гладил его по волосам, пока любимый не уснул.
В такой ливень не очень-то хотелось выходить. Но всё же утром карета отвезла обоих в городской дом Гильдмастера. Там они всласть наговорились, детально обсудив пока не вполне убедительный успех Авернуса, и вспомнив всё и всех, что были далеко. Эта ночь, разумеется, не кончилась невинным поцелуем встречи.

Спустя несколько дней, когда вода сошла с дорог, они пустились в путь верхом. Не слишком торопясь, успев обсудить по пути немало интересного, и чуть не провалившись в свежевымытый овраг, на пятый день Зевран с Эвларом достигли «Рагнателы».
Горячий антиванец приложил невероятное усилие, чтобы не проболтаться о сюрпризе. И даже на вопрос «Что там?» только просил немного подождать и не заглядывать за шторы. Метаморфозы в старой ванной не могли быть незамечены. Из-под зеленовато-серебристой занавеси, там, где была стена, выглядывала узкая полоска более яркой ткани цвета заката. Ещё одна дверь? Для чего? Но выдержанный во всём, Долийский Палач усмирил любопытство. Конечно, тонкий слух лесного эльфа выдал ему, что там льётся вода и что-то происходит. Туда бегали горничные. Ремонт ему понравился: стало уютнее. Тем более, за пять месяцев путешествия, Махариэль намного чаще ночевал в лесу, чем в тёплых номерах гостиниц. Устал. Привычная когда-то жизнь теперь казалась грубой и полной лишений, которых он раньше не замечал. Сородичи по-прежнему занашивали скромную одежду до полной ветхости, делали украшения из деревяшек и костей, зимою избавлялись от дурного запаха при помощи настоя травы челидона, а то и, невзирая на сезон, ныряли в полынью. Те, кто осел и выстроил дома, стали жить ненамного лучше. Они что-то приобрели, что-то утратили. Думы об этом были столь тяжёлыми, что Эвлар предпочёл переключиться на себя. Если Зевран надумал выстроить новую ванную, зачем тогда отремонтировал ту, что была? Он хочет чем-то удивить, но чем? Хозяин, то и дело, отдавал какие-то распоряжения. Странные потому, что они выражались жестами или невнятным шёпотом. Первым закончив ужин, он выбрался из-за стола, покинув близких, куда-то устремился. Эллеан сморщил нос: его, по-видимому, что-то раздражало. Эвлар привлёк внимание мальчика:
- Раз папке некогда с нами сидеть, пойдём. Я кое-что привёз тебе.
- Правда? – Эллеан оживился. Особенно, увидев большой свёрток.
- Тащи ко мне. Я теперь живу вон в той комнате, - и побежал вперёд, заранее радуясь подарку. Эвлар всегда дарил что-нибудь необычное.
На этот раз в пакете оказалась волчья шкура. Она была огромной. Ей можно было всю постель накрыть.
- А зубы где?
- Пошли на бусы моим названным сёстрам.
- Эвлар, ты сам его убил?
- Да. Думал, что мех с этой шкуры давно повылез, но она выделана хорошо. К тому же её сберегли мои родные.
- Твои родные её хранили много лет?
- Двадцать… нет, уже больше.
Солнечные глаза эльфёнка стали круглыми.
- Сколько же тебе было…
- Четырнадцать. Это мой первый волк. Потом мне нанесли татуировки – валласлин и я стал взрослым.
- Обалдеть… - захлёбываясь от восторга, прошептал Эллеан. И подозрительно посмотрел на Махариэля.
- Наверное, ты был побольше ростом, чем я?
- Конечно. Я был выше всех ребят моего возраста. Я очень рано стал мужчиной.
- В смысле, волка убил?
Воин коснулся своего лица.
- В смысле вот это. Но чтобы эту роспись заслужить, убить волка недостаточно. Это решение, медитация и ритуал. Потом я расскажу тебе, как это происходит у долийцев. Мне просто это было нужно. Тогда было нужно. И это было очень важно для того ребёнка, который окончательно возненавидел своё детство. Кстати, - в его голосе появились нотки похвалы. – Можно убить волка стрелой, хотя и это достаточно опасно, но я на него шёл с ножом.
И перевернул шкуру мездрой вверх, чтобы был виден шов на боку, против сердца.
- И ты такую классную штуку даришь мне? Совсем?
- Совсем, дален. Если тебе понравился подарок, постели на пол или прибей на стену.


В этот момент Зевран, что называется, сдувал пылинки в помещении купальни. Свежие розы были привезены из крытых цветников Селени к предполагаемому возвращению хозяина. Но коль он задержался, некоторые бутоны перезрели, начали вянуть. Нет. Всё должно быть идеально. Зевран вытащил из букетов эти стебли, оборвал лепестки и бросил их в бассейн. Стало особенно роскошно.
Он повернул изящный рычажок, тонкие струйки образовали маленький водопад. Журчание их, по задумке, должно было содействовать расслабленному настроению. Всё замечательно работало. И отчего-то вспомнился Брессилиан. Река. И то, что было там, вдали от суеты… Эта красивая подделка не вызывала тех же чувств, но она выглядела, демон побери, шикарно! Пора было открыть её существование тому, ради кого всё это затевалось.
«Только не спрашивай, во сколько мне всё это обошлось, ты всё равно не знаешь таких цифр!» В зеркальной стенке он увидел растерянного эльфа, зачем-то кусающего ногти, и посмеялся над собой: «Взбодрись! Иди к своей красавице и затащи её сюда! Чего ты ждёшь, болван? Рассвета?»


Зевран вошёл в детскую комнату и прислонился к косяку, снисходительно оглядывая участников сценки.
- Так-так, вот только блох нам не хватало!
- Зевран, блохи пьют кровь, а в шкуре, пролежавшей двадцать лет…
- Может жить только моль!
- А мне нравится! – крикнул Эллеан. Одновременно с ним Эвлар ответил:
- От моли мы пересыпаем мех лавандой.
- Ну, что вы расшумелись? Можно подумать, я кому-то что-то запрещаю! Завтра велю вытрясти эту дрянь, сбрызнуть хорошими духами, и можешь забавляться с этим дохлым зверем сколько угодно.
Но маленькому эльфу не требовалось разрешение. Он уже извалялся на этой дурацкой шкуре, успел разными способами намотать её на себя, и было вполне вероятно, что так и спать устроится – как истинный долиец. Тот радовался, глядя на ребёнка, да и Зевран, если подумать, не возражал. Его ладонь скользнула на крестец любовника, подталкивая к выходу.
- Ты говоришь, лавандой? Это такие синеватые цветочки, да?
- Да. Мы же их повсюду встречали в Ферелдене. Помнишь?
Слегка смущённый столь недвусмысленным действием, он отступил в коридор. А Зевран, беззаботно продолжал:
- У нас теперь столько лаванды, что моль не имеет никаких шансов.
- Ну?
- Что?
- Я жду. Выкладывай свои секреты. Ты ведь что-то затеял?


* * *

Бассейн был огромной круглой чашей, стенки и дно которой, выложенные полупрозрачной смальтой, делали воду голубой. Цветные изразцы играли замысловатой вязью полувоздушного узора. Светильники роняли тёплый свет, который принялся переливаться на мелких волнах, как только Зевран потревожил воду. Он грациозно прилёг на «берегу» своего водоёма и принялся ловить красные лепестки.

Эвлар Махариэль видел развалины дворцов. Он побывал у знатных ферелденских богачей, и роскошь не была ему в диковинку, да и воспитывался он в строгом контроле над своими чувствами. Поэтому не выказал особенного удивления, только спросил:
- Родной, тебе действительно было нечем заняться, кроме садоводства?
- Нет. Абсолютно нечем. Теперь я мирный, жиреющий помещик и бездельник. Кстати, у меня столько сил накопилось, что думаю, куда бы их ещё потратить? Не подскажешь? И, кстати, как тебе лаванда?
Зевран обвёл пальцем контур той самой, когда-то спорной плитки, обрамлявшей край. Поднос с вином и фруктами, явно приехавшими из какой-то дорогой оранжереи, красноречиво приглашал провести вечер, полный наслаждений.
- Радость моя, - только и мог сказать Эвлар, с улыбкой глядя на любимого.
- А то! Источник радостей. Давай так и назовём озеро, которого нет на карте Антивы, - он чувственно вздохнул. – Эв, это для тебя.
И снова перешёл на свой задорный тон:
- Скажи, мы с тобой что, стареем?
- К чему это?
- Мы до сих пор одеты!


- Здесь даже можно плавать! – Эвлар больше не прятал восторга.
- Вот, нечего в холодном озере важные части тела отмораживать!
- Какие именно?
- Плыви ко мне – продемонстрирую.
Зевран облокотился на бортик, потягивал вино. Впрочем, и без вина в расслабленном сознании сейчас был только он – желанный и единственный. У них теперь есть своё маленькое озеро. Может быть, это – дорого и глупо, но…
- Эв, скажи честно, нравится?
- Да.
- Да?
- Но знаешь, я…
- Что-то не так?
- Всё так. Всё необычно и пока не верится в такое чудо, которое ты создал для меня. Для нас. Просто, Зевран, даже в таком красивом месте, мои глаза стремятся видеть только тебя.
- Но я что-нибудь заслужил?
Эвлар поймал зубами розовый лепесток. Одним сильным гребком приблизился. Прильнул всем телом. Передал свою добычу из губ в губы.
- Чего ты хочешь?
- Всего, милый мой. Всего, чем ты готов порадовать меня.
- За этот восхитительный подарок или вообще? – он засмеялся. Зевран привлёк его сильнее, чувствуя, как умиротворение уступает приливу страсти.
- Есть разница?
- Нет. Никакой. Но если… - Эвлар ещё раз оглядел роскошный интерьер. – Если я должен заплатить тебе за это, думаю, что одной ночью не обойтись.
Его спина привычно изогнулась под ласкающей ладонью. А дальше слов не требовалось.

«Озеро» тут было ни при чём. Им не нужны были подарки и доказательства любви. Но когда хочется порадовать любимого, то почему бы нет?



Консультант - Ширра.