До выпускного оставалось десять дней. Но если питомцы школ и академий с волнением ожидают радостного торжества, вручения свидетельств их профессиональной состоятельности, напутственных речей наставников и трогательного прощания, то здесь последнего экзамена ждали, заранее стиснув зубы. Жесткие испытания на силу воли по-прежнему оставались одним из непреложных условий прохождения учебки Антиванских Воронов. И даже той, под крылышком Гильдмастера, которую окончил его собственный сын.
Араннай не был сторонником форсированной подготовки. Лишь первый выпуск за пять лет существования «Гнезда», куда он лично набирал детей, уже познавших «прелести» традиционной дрессировки элитного бойца. Сверстники старших, местного отличника - эльфа по кличке Альбо и Фьоре Фича, наделённого природной силой так, что его обучение выглядело простой формальностью, уже год-два носили звание Воронов. Фьоре, положим, было всё равно, он плюнул бы на испытания, если бы его отец – начальник охраны поместья, не заявил: «Вернёшься без татуировки – экзамены тебе покажутся лёгким массажем». Надменный красавец Альбо давно считал себя готовым к посвящению и самодовольно ухмыльнулся, когда Гильдмастер первым отобрал его в число выпускников.
Зевран Араннай лично проверял подготовку. За эти годы он и сам не раз являлся на занятия и даже обучал детей, восхищая их мастерством кинжальщика. Он провёл последний спарринг «на выбывание» с ограничителями на боевом оружии. Раненые и «условно мёртвые» были оставлены ещё на год. На этом уровне юные Вороны уже являли собой ценность. Проигрыш более умелому сопернику отнюдь не означал их непригодности, они лишь требовали доработки, тем более, средства в них были вложены немалые. Так Зевран говорил. На деле он ещё и видел в каждом личность и пока никого не отчислил из «Гнезда». Изначально способные рекруты, за эти годы стали лучше многих профессионалов, только пока им этого не сообщили.

Нервное возбуждение в ожидании поездки в центральную тюрьму, внезапно выплеснулось в нерядовом событии: исчезла юная эльфийка Мелин Рейес. Единственная девочка среди одиннадцати слётков первого выпуска, она была слишком хорошей ученицей, чтобы подозревать её в столь легкомысленном поступке, как побег. Тем более, эльфийка не взяла с собой даже смены белья. Поэтому старший мастер-наставник Вик Марсано сразу отправил к Араннаю с просьбой прислать охранников для поиска.

* * *

На ответвлении тракта, ведущего в поместье «Рагнатела», показались двое очень разного роста. Хозяин и слуга или же верные товарищи – крестьян не волновал этот вопрос, они привыкли часто видеть их: Эллеан Араннай, в сопровождении Фьоре Фича, возвращался из деревни. Конечно, сын Гильдмастера подрос и возмужал за годы, проведённые в отцовском доме, но он всё ещё оставался с виду нежным отроком с почти что детским выражением огромных золотистых глаз и тонкими чертами, ничего не говорящими о скрытой силе духа. Кожа его была значительно светлее, чем у отца и, вероятно, если бы его можно было сравнить с Зевраном в том же возрасте, Эллеан проиграл бы ему во внешней оценке боевых данных Ворона. Как и в лукавой, грациозной повадке опытного хищника. Он был изящен, строен, впрочем, как и всякий юный эльф приятной внешности, к тому же хорошо одетый и умеющий держаться в любом обществе. На фоне своего телохранителя он выглядел ребёнком.

Кудлатый рыжий здоровяк в шесть футов ростом имел неусложнённые раздумьями взгляды на мир, способность уложить корову ударом кулака и, главное, собачью преданность сеньору.

Они часто болтали по дороге. Сегодня – об исчезновении Мелин.
- Если возле деревни её нет и она в лес ушла – Палач её найдёт. Помнишь, как ловко он нас с тобой отыскал однажды, когда мы заблудились?
- Ещё бы! Вторую ночь в лесу я бы не выдержал.
- Куда б ты делся? Ворон хренов. Тебя бы комары ещё неделю доедали.
- Главное, чтобы с нею не случилось ничего. Мало ли по дорогам шляется всяких бандитов! Ну, знаешь там… девка она заметная. Хотя, - он сально ухмыльнулся, - навряд ли ещё девка, а? – И подтолкнул локтем приятеля. Но тот пикантной темы развивать не стал.
- Мне показалось странным… - Эллеан остановился и посмотрел назад. Их догонял короткий человечек, вернее – гном.
- Во! Борден чё-то к нам несётся, – заметил Фьоре. - Подождём?
- Стоим уже.
- Что ты хотел сказать про «показалось»?
- Альбо спокоен, как пенёк. Ни капли не взволнован.
- Хотел бы я увидеть взволнованного Альбо!
- Нет, ты подумай, если бы твоя девушка пропала…
- Да, это был бы номер! – хохотнул Фьоре. – Особенно, если бы эта девушка вообще была! Ты знаешь, я им нравлюсь, они мне глазки строят, а чуть лапу протянешь – убегают.
- Меньше лапы тяни, - посоветовал эльф и окликнул подоспевшего гнома:
- Догнал? Ну, поздравляю. Что это у тебя?
Запыхавшийся паренёк протянул мятую листовку.
- Прошение Гильдмастеру. Хочу ехать на испытания.
- И сильно хочешь? – повёл бровью Эллеан.
- Ты почитай. Сойдёт?
Расправив лист, тот пробежал взглядом по строчкам, составленным ровно и грамотно, впрочем, весьма забавно. Гном объяснял свои доводы столь незамысловатым языком, что его адресат наверняка повеселился бы.
- Борден, ты не готов. Ты можешь не сдавать в этом году.
- Какая разница? Я лучше с вами. Эл, говорят, в Антиве многих с нашего курса уже выпустили. Чего тут ждать? Выучат что ли нас ещё чему? Я лучше в Круг схожу, чтобы про лириум узнать побольше. Книжки там почитаю всякие. Я раньше тебя был в учебке, Эл, а нынче мне уже пятнадцать. Хватит.
- Дело не в возрасте… - заикнулся было Фьоре, будучи двумя годами старше. Но главный довод гнома только подоспел. Борден поднял густую чёлку, открывая лоб, отмеченный уродливым крестом, наколотым пером с чернилами ещё в старой учебке. Так злые дети отомстили ему за попытку предотвратить задуманный ими поджог.
- Поверху сделают красивую татуировку и я смогу об этой дряни позабыть.
- Отличная идея! – рассмеялся Эллеан. – Не знаю, как отец отреагирует, но твой последний аргумент ему явно понравится.
- Чего? – переспросил телохранитель, не разобрав мудрёных слов. Но эльф, смеясь, пошёл вперёд. Фьоре догнал его:
- Ты про Мелин-то не договорил.
- Так это лишь догадки.
- Что про Мелин? – встрял Борден.
- Так. Думаем, как бы её какой-нибудь злодей не это… не прикончил.
- Типун тебе на язык, Фьоре! Выспится, успокоится, да и придёт.
Его спутники резко остановились и почти разом воскликнули: «Ты знаешь, где она?»


* * *


Эвлар Махариэль, как истинный долиец, решил обойти прилежащий лес вокруг поместья и деревни.
- Скоро стемнеет, дорогой. Может, с утра?
Зевран глядел, как он собирается, и думал, что к беспокойству об экзамене Эллеана теперь добавится тревога за любимого. Эвлар, конечно, был в лесу - как дома, но всё-таки куда спокойнее видеть его рядом.
- Твои охранники ничего не нашли. Проверю лес. Если девчонка забрела туда, то я её найду. И чем скорее, тем вернее, что найду живой.
- Ну... да, ты прав. Я бы пошёл с тобой, но, видишь ли, сезон не подходящий.
- Да, понимаю. Спроси, там Эллеан вернулся?
- Сейчас вместе пойдём – узнаем.
Эльфёнок на крыльце о чём-то спорил с приёмной дочерью Махариэля. Силанна была полностью экипирована для дальнего похода. Её рюкзак был собран. Дети вели какой-то неприятный разговор. Силанна - по-долийски, Эллеан – путая эльфийские слова с портовой антиванской бранью.

- Да что за хрен собачий! Ты опять не слушаешь!
- Так говори яснее.
- Не здесь и не сейчас. Ты можешь подождать совсем немного?
- Я же сказала, что тебе не помешаю.
- За каким демоном тебе туда идти?
- Я ещё не решила.
Взрослые показались из дверей.
- Но ты решила, вижу, меня сопровождать? – спросил Эвлар.
- Да. Я готова. Идём?
Зевран не мог противиться тем более, что друг его кивнул Силанне и зашагал к дороге.
- Иримэ! – крикнул Эллеан.
- Делай, что собирался.
- Вот дерьмо... – буркнул он, стукнув по перилам. Потом его взгляд механически переместился с удаляющихся фигур на конюшню. Что-то сообразив, он устремился прочь.
- Сын, ты куда?
- Готовиться к экзаменам.
- Ужин на кухне.
Гильдмастер проследил за Эллеаном, который скрылся за крылом усадьбы. Перебрал смутные сомнения, терзающие подсознание, и отогнал их прочь. Это всё нервы. Как тут подготовишься? Все спарринги и состязания окончены. Теперь подростков вывезут в центральную тюрьму, промаринуют в камерах без пищи и воды, потом начнётся «что-нибудь поинтереснее». Засунут в потроха покойника монету – найди с одним коротеньким ножом. Одно дело на бойне скот разделывать, или даже смотреть анатомический урок целителей, другое – самому всё это... Вопросов Араннай не опасался: теорию сын знал отлично, как и он сам в учебке. А испытания на прочность... Уверен, мальчик выдержит. Эллеан был в плену, а это всё-таки не плен и сознавать, что тебя не убьют – большое дело. Но как бедняга справится со своим даром магии... Эмоции включают его защитные способности, боль и страх можно подавить, перетерпеть, но не замечать их совсем нельзя никак.
Что ж, если он хочет побыть один – его право. Зевран не станет навязывать ему свою излишнюю заботу: с подростками так трудно ладить, даже когда изо всех сил стараешься помочь.


* * *

Её, как воспитательницу молодого поколения, а главное – конкретно Эллеана Аранная, не меньше, чем родную мать, тревожила мысль об ужасных, варварских традициях. Теперь, когда до этого кошмара оставалось всего несколько дней, магесса места себе не находила. Почему так? Зачем? Гильдмастер может это отменить. Разве сейчас война, чтоб так жестоко проверять на верность этих... почти детей?
- Война всегда, - сказал Зевран. – Поверьте, монна Вита, лучше пускай моим птенцам в жизни не пригодится эта наука, чем они вдруг окажутся к ней не готовыми.
- Но Эллеан! Ему необязательно через всё это проходить! Ему ведь не придётся...
Зевран чуть склонил голову, стрельнув солнечным взглядом.
- Уверены?
Она вздохнула. Антиванец тоже. Потом, более мягко, пояснил:
- Поймите, если он откажется, то его место в Гильдии будет обеспечено лишь положением его отца, – он стукнул себя в грудь. – Отец не вечен.
- О, маэстро Араннай!
- Власть и богатство – тоже категория не постоянная. К тому же, титул Воронами не наследуется. Мы – не дворяне, у которых, каким бы идиотом ни был сын, его достоинства не подвергаются сомнению только благодаря фамилии и куче денег. У нас не так. Вороны уважение не покупают. И, согласитесь, это куда честнее.
- Пожалуй... да.
- Эллеан это понимает. Мы говорили с ним на эту тему, и он отверг возможность избежать экзаменов. Поэтому пусть вас утешит мысль, что воины моего сына будут служить ему не только за монеты.

Всё-таки сердцем она не могла принять таких условностей. Мальчик ведь не бесстрастное создание, ему бы пригодилась и её поддержка. Хотя бы просто так – сказать, что она верит в него. Что он справится. И снова повторить, что он должен скрывать свою магию... там...
К тому же, она знала: воспитанник недавно заходил к ней в дом, немного подождал, и даже поиграл с детишками, пока нянька заваривала кашу, но потом передумал и ушёл. Хотел поговорить? Конечно! Но в комнате Эллеана не было. Не следовало бы ему бродить так поздно даже на территории поместья. Пропажа выпускницы из «Гнезда», что так близко от «Рагнателы», наводит на дурные мысли. Что с ней могло случиться?
Наутро монна Вита снова попыталась отыскать воспитанника, но комната опять была пуста. Поскольку Эвлара и Силанны в поместье не было, отец и сын могли, без лишних церемоний, позавтракать и в кухне за маленьким столом. Но там оказался только Зевран. «Он что-то похватал с утра и смылся. Занятия для выпускников закончены, так что он где-то рядом. Только оставили бы вы его в покое, право». Ответив что-то незамысловатое, магесса устремилась прочь, не замечая, как светящийся взгляд хищника скользнул по её следу.

Подумав, Монна Вита догадалась, где ещё можно поискать. В том здании конюшен, где стояли верховые кони Зеврана и Эвлара, и её собственная лошадь. Лошадь обрадовано потянулась к своей всаднице, но та, не останавливаясь, пронеслась в самый конец, где амуничник и кладовка с инструментами. Валетта Вита сократила шаг, прислушалась. В последнем стойле дрогнула полуслепая старая кобыла, фыркнула, выдавая присутствие рядом «чужого», вынюхивая что-то сквозь парусиновую ширму. Из-за перегородки показался воспитанник магессы.
- Что вы здесь делаете, Эллеан?
- Эвлар мне разрешает здесь бывать.
- Да. Но только одному.
Она решительно двинулась в этот импровизированный «аравель», когда-то сооружённый долийцем в стойле конюшни, не столько для ребёнка, сколько для себя, но её воспитанник загородил вход.
- Только мне, - уточнил он тоном хозяина.
- Эллеан, как вы смеете!
Такой наглости от своего подопечного она не ожидала и даже оглянулась в поисках кого-нибудь из конюхов, чтобы позвать сюда Гильдмастера и показать, насколько распустился его сын. Но ей почудилось движение: луч света, падающий через прорезь в шкурах, закрывших вход, погас, кем-то загороженный. Магесса оттолкнула мальчика и отогнула полог.
Эльфийка собиралась выскользнуть в маленькое окно. На миг воспитательнице показалось, что это может быть Силанна, но тотчас она вспомнила, что той в поместье нет. Бьющий в глаза свет обрисовал силуэтом девичью фигурку.
- Стоять, юная леди!
- Да, монна Вита.
- Мелин? Так ты скрывалась здесь?
Женщина оглядела помещение. Она бывала тут всего несколько раз, когда искала названного брата или воспитанника, что в отсутствие Эвлара любил играть в укромном уголке, а иногда подолгу разговаривал с долийцем, сидя на волчьей шкуре.
Сейчас в углу валялась ученическая торба. На костяной скамеечке – немытая посуда из столового сервиза, на шкурах – расстеленная простыня. Здесь явно спали. И мысль о том, что именно могло происходить до её появления, возмутила сознание монны Виты. Она заставила эльфийку поднять голову, удерживая пальцем подбородок, но та смотреть в глаза отказывалась и попыталась повернуться так, чтобы отвлечь внимание магессы от чего-то... Подставка из отполированных рогов оленя служила для удобства чтения больших томов, чтобы их не удерживать в руках. Магесса, может, и не догадалась бы, что это, если бы названный брат когда-то не сделал для неё такую же. Сейчас подставка была в спешке перевёрнута, а из-под волчьей шкуры виднелся переплёт знакомой книги. Валетта Вита вспыхнула: это была научная работа известной акушерки, приобретённая магессой в тот период, когда ей это было очень, очень нужно.
«Дайте это сюда!» - прошипела она, не собираясь сама сгибать спину при своих учениках. Эльфийка подняла спрятанный фолиант и, как только он оказался в руках Виты, из-за её плеча послышалось: «Вот это интересно! Я, в своё время, тоже с удовольствием бы почитал об особенностях женского организма. Наверное, это гораздо безопаснее, чем изучать вопрос на практике!» Зевран подкрался так неслышно, что даже лошадь не заметила его, пока он не заговорил. Он мягко взял красивый фолиант из рук учительницы, провёл пальцем по кожаному корешку с тиснением и маленькими вставками из яшмы и нефрита. Обрез листов был позолочен, как и металлические уголки обложки.
- Я бы вернул, - потупился Эллеан.
- Да, только книга, верно, стоит... примерно, как наша старушка Шёлк в свои лучшие годы. – Зевран указал на старую кобылу. - Сын, это кража. Ты, надеюсь, понимаешь? Ну, я уже не говорю о том, что ты скрывал беглянку у нас под носом, что обманул Эвлара и меня, охрану и наставников учебки, зная, что с нею всё в порядке, и не сообщив об этом. С вами ведь всё в порядке, сеньорита Рейес? А мы вторые сутки ищем ваш труп, истерзанный бандитами.
Юные эльфы чувствовали себя исключительно погано. Мелин произнесла, сквозь зубы:
- Гильдмастер, это всё из-за меня.
- Ко мне в кабинет. Живо.
- Постойте, - монна Вита тронула Зеврана за плечо. – Маэстро Араннай, позвольте, я сначала с ними поговорю сама.
Пикантность ситуации ей подсказала, что эльфийка, скорей всего, закроется и не расскажет ничего мужчине. И Эллеан, в её присутствии, будет молчать. Зевран кивнул:
- С девушкой говорите. А ты – за мной.


Зевран был огорчён. Нет, он был просто выбит из равновесия тем, что ребячья выходка ставила под сомнение его уверенность в собственном сыне. Какими бы ни оказались его мотивы, он нарушил много правил, в том числе, непреложные законы крепкой семьи. Гильдмастер чувствовал, что предпочёл бы обнаружить девушку прямо в постели Эллеана, нежели знать, что он скрывал её под носом у отца и его друга, последнему позволив отправиться в напрасный поиск. Ради чего? Насколько молодая кровь может мозги свернуть? Одна сбежала из учебки перед самым экзаменом, другой... А! Браска!

- И это – выпускник самого лучшего «Гнезда» Антивы! Мне трудно было приучить себя к мысли о том, что мой ребёнок уже взрослый, что он способен выдержать и испытания, и посвящение в Вороны. Теперь мне трудно осознать, что ты настолько плохо подготовлен…
- То, что попался? Я думал, что всё сделал чисто и она не заметит. Пап, даже кошка не проснулась, когда я проверял её книжные полки. Вообще – случайность, что монна Вита вдруг раскрыла эту тайну. Просто не повезло. Даже Ворону может не повезти.
- Я понимаю, о чём ты, Эллеан. Преступление часто карается по той причине, что было неудачно совершено. Реже – стеченье обстоятельств может оказаться непреодолимым. Это есть доля риска и молитвы тут не действуют. Только ведь есть ещё и принципы. Я сейчас даже не про кодекс чести, который, по большому счёту, всё равно каждый сам устанавливает для себя. Красть у своих – не главное ли нарушение доверия? Обманывая близких, ты впредь можешь лишить себя их понимания и поддержки. Так не годится. У нас с тобой однажды был этот разговор и мне казалось, ты его запомнил.
- Да. Но я не собирался никого обманывать. И книгу я ведь не украл, а только одолжил.
- Когда одалживают – просят.
- Па, как ты думаешь я должен был спросить? «Монна Вита, а нет ли у вас почитать такой книженции, где про… всякие такие дела…» Тут и слов-то не подберёшь. Да я и не спросил бы никогда такое у своей воспитательницы.
- А у меня?
- Ну… Просто обстоятельства бывают разные.
- Конечно. И когда ты не можешь с ними справиться, есть те, кто в этом смыслит и будет рад помочь. Мне жаль, что мы с тобой вдруг оказались не в состоянии понять друг друга. Ведь я старался быть к тебе добрее, ближе, и Эвлар... Тебе не стыдно, что он бродит по лесу в поисках этой девушки, что мои люди прочесали всё вокруг деревни, напрасно тратя своё время, а дети и наставники переживают за Мелин?

Он мучается. Он старается уйти от золотисто-солнечного взгляда, который снова превратился во взгляд хищника и, при всей своей яркости, умеет быть пронзительно-холодным. Не скажет. Не готов сознаться. Тогда зайдём с другого боку.
- А теперь объясни, зачем тебе, верней, как понимаю, твоей подруге, понадобилось то, что ты украл у монны Виты.
Пальцы Гильдмастера нащупали закладку. Книга раскрылась на странице с рецептом зелья... Прими такое бывшая любовница Зеврана – и его сын не появился бы на свет...
- Будешь молчать, как на допросе? Испытания ещё не начались.
- Потренируюсь.
- Эл, взрослые поступки требуют взрослого ответа.
- Ладно я… мне придётся попросить прощения у монны Виты. Если она всё ещё злится, то буду отвечать, как полагается. Тогда тебе решать.
- Это само собой. Но я спросил совсем другое.
- Ты про побег Мелин? Пап, не было побега. Она ведь не... В общем... Представь пока, что она просто заблудилась. Запуталась. Дай ей прийти в себя, и всё наладится.
Какой же он... одновременно трогательный и упрямый. Так вот прямо рисуй портрет и подпиши: «Невинность – 100%». А сам папаше зубы заговаривает, как будто ничего не понял.
Зевран захлопнул книгу.
- Тогда прямой вопрос: Мелин беременна?
Эллеан будто бы чего-то испугался. Он быстро замотал головой и отступил назад.
- Нет, ты не понимаешь…
- Да или нет?
- Кажется, нет…
- Сядь! – резкий взмах руки в сторону кресла. Зевран подвинул стул и сел верхом на этот стул напротив сына, лишая того возможности сбежать.
- Я в твоём возрасте, наверное, к сожалению, уже познал много такого, чего не следует ребёнку. Но у меня были другие обстоятельства. А ты казался мне вполне разумным. Ведь мы с тобою говорили, помнится, не раз об отношениях и о любви. О разных масках этого явления и о ловушках, уготованных незрелой молодёжи. Поверь, я не из любопытства спрашиваю, что происходит между тобой и этой девушкой, зачем она сбежала из учебки и пряталась у нас в поместье. Для чего ей срочно понадобилась книга. И почему ты этому всему содействовал.

- Это не мой секрет, отец. Поэтому я не могу его тебе раскрыть.
- Не твой? Или не твой с Мелин?
- Ни то и ни другое. Поверь, тебя эта история никак не задевает.
И снова постарался отвести глаза. Нет? Это не его история? Портрет со светлым образом не зря возник в воображении? Выходит, тут не обошлось без Альбо. Тому уже почти семнадцать, и их с Мелин привязанность ни для кого не тайна. Скорее всего, эти отношения давно стали любовными. Тогда при чём тут Эллеан?
Тот ещё несколько минут тщетно пытался вырваться из плена отцовской воли, вжимаясь в спинку кресла и избегая взгляда, затем подтянул ноги на сидение и, обхватив колени, склонил голову и «спрятался». Всё. Больше слова из него не вытянешь. Глупый ребёнок. Девушка просила сберечь какой-то важный для неё секрет, свидетелем которого он, вероятно, стал. А может и не знает толком, что скрывает. Слово дано, за него надо отвечать, это Эллеан уяснил. Зевран больше всего сейчас хотел погладить волосы, осыпавшие плечи и плотно скрещенные на коленях руки. Утешить, успокоить. Понять его. Но как поймёшь, если не чувствуешь взаимного доверия? Теперь всё будет только хуже: придётся наказать его за кражу в собственном доме и выдать на расправу надзирателю учебки. А главное – наставники могут потребовать снять его с испытаний, и это станет для Эллеана главным ударом. А кто выйдет тираном? Отец. Зевран и сам готов был сжаться в комок и ничего не видеть. Но он так и сидел напротив кресла, выжидая, не выдаст ли судьба маленький шанс хоть что-то изменить в этой несправедливости.

Долгое время в кабинете было так тихо, что сюда пробилось ритмичное тиканье каминных часов в большой гостиной. Потом скрипнула дальняя входная дверь. Нет, она десять раз уже скрипела, когда входили-выходили слуги, прошаркал секретарь в свою каморку, затем к нему стучался управляющий. Вороны говорили на крыльце, меняясь на дежурстве, горничная выпустила кошку, дворецкий поворчал, что половик не вытрясли... Наконец в комнатах послышался уверенный стук каблуков магессы и лёгкий перебор кожаных башмаков эльфийки.
Зевран мигом уселся, как положено, Эллеан «развернулся», тоже принимая вполне естественную позу, и встал лишь с появлением наставницы, как будто бы только сейчас её заметил.

Явление монны Виты, пришлось как нельзя кстати. Магесса явно вычислила что-то во всей этой загадке и выглядела очень деловой.
- Гильдмастер, дайте-ка, я заберу свою книгу. Мы с Мелин почитаем её вместе.
- Когда же сеньорита Рейес намерена вернуться?
- Пошлите к мастеру Марсано. Пусть передадут, что ученицу я сегодня приведу сама.
Она направилась к столу, но Араннай преградил ей путь.
- Вы ещё не сказали мне, что обо всём этом думаете.
- Признаться… - она покраснела, - вначале я подумала о том же, о чём и вы… Такой трудный возраст. Не знаешь, где граница их взросления. Но тут всё по-другому, хвала Создателю. За исключением того, что суеверия и молва пока сильней науки. Наверное, мне придётся включить в естествознание занятия… которые я и сама пока не представляю, как проводить.
Он перевёл взгляд с Эллеана на эльфийку. Девушка старше его на год и выглядит довольно зрелой. Красивая. Чёрные волосы и тёмно-изумрудные глаза, глубокие, как омуты. В таких нетрудно утонуть. Но верить им опасно.
Два-три хлопка ресницами, могущие повергнуть в прах многих мужчин, не произвели своего расслабляющего действия на Гильдмастера Антиванских Воронов. Он вспомнил её, хрупкую, затравленную, остриженную как попало – пять лет назад, в учебке, из которой выкупил её. Готовность защищаться зубами и когтями. В смысле, острыми крючьями, сработанными из костей макрели, ловко зажатыми меж пальцев. Наверняка, ей уже приходилось это делать. Но как же ты спасёшь себя теперь?
- Гильдмастер.
- Ну, я жду.
- Послушайте, Эллеан ни при чём. Он... спас мне жизнь.
- Как интересно.
Зевран с надеждой посмотрел на сына, эльфийка тоже.
- Эл, расскажи, я разрешаю. Это всё моя глупость, мастер Араннай. Только... – девушка опустилась на колени. – Пожалуйста, не отчисляйте меня от испытаний.
- Это в ведении мастера Марсано. Я ведь не ваш наставник, я только учредитель «Гнезда». На тренировках мне казалось, что вы готовы, и я вас рекомендовал в выпускники. Впрочем, сейчас идите с монной Витой.
- Да, мы пойдём, - заявила магесса, дёргая Мелин за рукав, чтобы та поднялась. Одновременно она потянулась к книге. Эллеан, буквально подстёгнутый настойчивым взглядом отца, шагнул вперёд, придав лицу скорбное выражение, в совершенстве освоенное домашней собачонкой, когда она клянчила под столом:
- Простите, монна Вита. Я никогда не вынес бы из вашего дома...
- Это? Вы ещё не успели дочитать? В другой раз, Эллеан, - зачастила ферелденка. – Я вам дала книгу на время, сейчас она нужна. В другой раз.
- Вы мне... – опешил мальчик.
- Да, я считаю, что юношам тоже следует кое-что знать. Поэтому. Я. Вам. Её. Дала.
Победоносно улыбнувшись Гильдмастеру, магесса выплыла из кабинета, увлекая за собой Мелин.

Зевран от души рассмеялся её выходке, затем крепко обнял растерянного сына, чмокнул его в макушку и отпустил.
- Видишь, ребёнок? Видишь, как хитры женщины? Будь с ними осторожнее.
- И за что Монна Вита меня любит до соплей?
- И тебе с этим крупно повезло. Кстати, книгу-то изучить успел?
- Па, за кого ты меня держишь?.. Я её ещё лет в двенадцать прочитал.