- Если «в лесок» - то это совсем недалеко. Они там вечно с Альбо целовались.
- Борден, есть что-то, чего ты не знаешь?
- Фамилию свою не знаю… и как лириум в золото вплавлять… но это потому, что у меня пока нету для опытов… ни золота, ни лириума.

Хохотать на бегу было трудновато. Зевран про Бордена как-то сказал: полудурок-полугений. Гном полностью это оправдывал. Он мог забыть надеть ботинки на занятия (если погода позволяла), но знал теорию любого боя (да, к сожалению, лишь теорию), естествознание, алхимию и технику. К тому же владел всеми языками Тедаса (по-видимости, в лёгкой разговорной версии), не помня, как он и когда их выучил. Песни и поговорки на этих языках сопровождали его жизнь в «Гнезде». Но он стремился дальше.
- Она, конкретно, что тебе сказала?
- Сказала... Борден... я не... сплю... три дня... – пыхтел на бегу паренёк. – Нет ли... у те... бя малость настойки valeum? А я ей... гово... рю: возьми, только сейчас не пей, а то заснёшь на тренировке. Уф!
Они остановились на пригорке за деревней, гном указал на небольшую купу зарослей у берега.
- А Мелин мне: «Так тренировки кончились! Вот, я переживаю из-за испытаний – спать не могу! Сейчас, - говорит, - хряпну этой штуки, пойду в лесок и высплюсь там, чтоб не мешал никто». Вон там они вдвоём часто сидели.

Зная, что ищешь, нетрудно было отыскать искомое в кустах, скрывающих снаружи любую тайну. Эльфийка, как срезанный колосок, лежала среди тёмной зелени. Неподалёку на песке блестела пустая склянка.
- Дык, я же ей сказал: «Возьми ложку, налей, запей водой... А она - вон чего удумала»...
Пульс девушки едва прощупывался. «Фьоре, а ну-ка, подними её», - скомандовал Эллеан. «Не так. Держи, как пьяного приятеля, заставь её всё из желудка вывернуть. Борден, дай что-нибудь, связать ей волосы». У всех троих собственные причёски пребывали в натуральном состоянии, заколок не нашлось. Гном выдернул шнурок из своего ботинка.
- А теперь сообрази что-нибудь – воды набрать.
Тот посмотрел на склянку из-под настойки, но эльф прикрикнул:
- Нет! Побольше! Вон – ковшик из коры сооруди.
- Борден, ты чё, не понял? Пошёл отсюда! – рявкнул Фьоре Фич. И, как только гном смылся, посоветовал:
- Ты магией, давай, подправь её. А то помрёт же. Видишь – дохлая совсем, висит, даже блевать не может.
- А то я без тебя не разберусь. Пойди, помоги Бордену воды набрать.
- Ну, я ж соображаю, понял. Ты не хотел при нём… Ушёл, ушёл.
Это всегда легко и тяжело одновременно: несколько пассов, передача силы тому, кому она нужнее. Расход собственной жизненной энергии – «потеря маны». И всё же лучше отдавать ману по своей воле, чем по велению храмовников. К счастью, ему не приходилось этого испытывать, но он об этом знал. Одно только влияние отца не могло обеспечить мальчику свободы. Круг найдёт способ давить даже на дворянина. И, хотя Вороны, по сути, круче дворян, гарантий нет. Поэтому способности юного Аранная были скрыты от большинства. Монна Вита не зря старалась, похоже, воспитанник овладел своим даром лучше неё самой. К тому же он имел особенное преимущество: прилив маны могли вызвать эмоции – свои или чужие, и он подпитывался ими, не касаясь Тени, не требуя напитка лириума. Возможно, дело было в пересечении наследия долийских предков в его крови: с обеих сторон в прошлом были маги, как выяснил Зевран. Пять лет с тех пор, как проявилась магия ребёнка, он искал ответы. И всё-таки, он мало что узнал о том, почему сын так отличается от большинства магов. Подобные ему теперь встречались редко. Разгадай маги Тедаса эту загадку – власти Кругов мог бы прийти конец. Но, видно, время не настало…

Борден протянул ковшик, свёрнутый конусом из ольховой коры, и скрепленный острым шипом акации. Эллеан выпил воду сам: сил оставалось мало. «Всё, шлёпайте отсюда. Не надо, чтоб она вас видела». Затем, когда товарищи исчезли из поля зрения, влил несколько порций воды в горло своей полуживой пациентке, заставил её встать на четвереньки и выдавить эту воду обратно. Она, наконец, начала соображать, что происходит. «На, пей ещё!» Сначала незначительное сопротивление, а затем полная покорность. Последним черпаком воды мальчик умыл опухшее лицо эльфийки, а она вдруг уткнулась ему в грудь и принялась реветь, как баба на поминках. Эллеан вряд ли ожидал такой реакции от почти Ворона. Нет, прежде он и сам, иной раз, мог слезу пустить. Особенно, когда накатывало… или папаша доставал нравоучениями, хуже взбучки. Но вряд ли это красит слётка, готового к последним испытаниям. Всё, до чего он мог додуматься в растерянности, снять с волос девушки шнурок от ботинка Бордена – улика всё же, что гном в курсе дела. А потом – ждать, пока её истерика закончится. Прикосновение к голове она восприняла, как утешительную ласку, и, чувствуя, что терять нечего, такое принялась рассказывать…


* * *

- Взяла бы, да ножом по горлу. Чик – и готово. Ворон ты или нет?
- Расследовали бы. Вас дёргали и мастеров. А так – сдохла и сдохла.
- Чего же склянку в воду не бросила?
- Бросила. Только она, видно, не долетела. Выпила и не помню ничего.
Немного посидели молча.
- Ну, всё? Жить уже хочется? Пойдём назад.
- Нет. Не пойду.
- Так. – Эллеан встряхнул её. – Колись, что там у вас случилось.
В полубредовом пока состоянии и слабости от яда, а может потому, что надо было хоть кому-то излить душу, девица принялась рассказывать о лучшем, что было в её жизни. О том, единственном, ради кого стоило пережить тот страшный день.
- Помнишь такого - Сарто, поставщика? Он и меня купил и сдал в учебку, я его избегала, будто чувствовала, что однажды он попытается... Я вырывалась и царапалась, я понимала, что он хочет со мной сделать. Ученики, наверное, крики слышали, но все боялись. И тут кто-то заколотил тростью в дверь кабинета. Это был наш хозяин – сеньор Толано. Он принялся орать на Сарто, что тот умом двинулся – прямо в учебке этим заниматься.
- Альбо позвал старшего мастера?
- Судя по его виду, он и сам бы разобрался. Но ему было всего десять лет. И только у него хватило смелости ворваться к боссу.
- Да, и ума. Альбо всегда знает, что делать, и умеет сохранять спокойствие.
- Не всегда.
Эллеан слишком не расспрашивал, но девушку уже несло. Душевной боли нужно было выплеснуться.
- Знаешь, я долго не могла себя представить хоть с кем-нибудь. Даже настойчивость моего парня вызывала у меня неприятие. И он старался понимать меня. Ну, мы, конечно, целовались и всякое такое… но это баловство, - она потупила взгляд. – Я обещала ему всё, когда нас посвятят. Но он внезапно стал нетерпелив.
Тайна давила её изнутри. Не было рядом матери, сестры, близкой подруги, был только юный эльф, с которым они вовсе не близки, но он ей не позволил уйти навеки в Тень…
- Мелин, только не падай снова, не молчи. Если Альбо посмел утешиться с другой, то он – полный кретин и слёз твоих не стоит.
- Нет, нет, не это…
- Конский бздёх! Он, что, силу к тебе применил?
- Разве что силу убеждения, - эльфийка покачала головой. Искреннее возмущение Эллеана и сочувствие тронуло её и разбудило ещё большее доверие. Приправленное, разумеется, ещё мутным сознанием. Она была как пьяная и изливала то, о чём смолчала бы на свежую голову.
- Ну… в общем… как-то мы решились… это попробовать… и это было куда хуже, чем рассказывают. Короче, ни демона сраного у нас не вышло. Потом ещё… Наверное, нас обоих задевало, что я дрожу, как мышь, а он теряется в решительный момент. Это нам нервы измотало, а тут – экзамен на носу. Мы напились вина и… это самое. Всё получилось. Дай воды, пожалуйста.
Эллеан вернулся с протекающим ковшиком, чувствуя, что его значимость, как и ответственность, растёт.
- Так разве плохо? Вы влюблены, и вы уже вполне способны украсить свои отноше… Ты что, подзалетела?
Мелин угрюмо хмыкнула:
- Как-то ещё не думала об этом. Знаешь, мне было страшно всё равно, но я надеялась, что мой парень будет доволен, а вместо благодарности услышала: «Почему ты не созналась мне? Кто это сделал? Сарто всё-таки? Когда?» Я сдуру стала нести чушь, мол, да, наверное, по голове что ли ударил, или меня демон какой-нибудь во сне подкараулил, а потом давай клясться, что меня никто не трогал, и от волнения путалась в словах. Ведь после того нападения я вообще старалась держаться подальше от мужчин. Я всегда говорила Альбо, что мы созданы только друг для друга. Знаешь, ведь так бывает.
- Уверен, что бывает.
- А он больше не верит. Ни во что. Альбо сказал: «Если бы это было против твоей воли, ты бы созналась мне. Но ты так долго водила меня за нос, прикидываясь скромницей. Хорошо, правда, иметь рядом запасной вариант, который за тебя готов на всё?» Чем больше я пыталась оправдаться… но как тут оправдаешься, когда... ну все ведь знают, как должно быть в первый раз. А было всё не так. Ты понимаешь?
- Так это... – Эллеан сообразил, о чём она, но было трудно подобрать приличные слова, рассуждая об этом с девушкой. – То есть, хм… доказательства ему понадобились?
- Ну, парни все ревнивые... Создатель нас задумал так, чтобы мы не могли солгать своему первому мужчине. А я… такая страшная, когда реву. Наверное, выглядела совсем неубедительно. Потом, оказывается, ему кто-то раньше врал про меня, но он хотел знать правду, наверное, потому и настаивал, чтобы скорее... разобраться. Тут же присочинил, что я нарочно ему не давала, потому что гуляла от него. Знала - рыльце в пушку. Вроде как, напилась, расслабилась, забылась… Думала, что обман прокатит. А я сама не понимаю, почему так случилось. Наверное, я какая-то уродка. Или... у меня правда, как в той истории, демон желания во сне похитил девственность? Может такое быть?
- Может быть, что вы оба – дураки.
- Почему оба?
- Потому что не у всех всё одинаково устроено. Бывает так, бывает эдак. А вы всё слушаете сплетников и деревенских бабок. Создатель! Сколько ещё девушек отравится из-за подобной глупости?
- То есть бывает, что… не это… нет признаков?
- Да. И не так уж редко.
- А ты откуда знаешь?
- Ну... знаю вот.
Неловко было объяснять такие вещи этой юной женщине, хотя с друзьями они говорили ещё и не о том. По уму, следовало попросить помощи монны Виты. Но обстоятельства сложились те ещё… Спасённая и в учебку-то возвращаться не хотела ни в какую, а уж тащить её к магессе... Как? В мешке?
Он поднялся. Мелин удивлённо моргала, сидя на траве и глядя на эльфа снизу вверх. А он – куда-то вдаль. Вскоре её слух уловил чьё-то движение. Эллеан нехотя махнул рукой.
- Привет, Силанна. Что ты здесь делаешь?
- Тебя ищу.
- И как нашла?
- По следу, как ещё? Всё не привыкнешь, что долийцы разбираются в неясных тебе категориях? Ух ты, я вижу, что Эвлару не надо бегать по лесу? А то он собирается уже. Тебя ждёт, Эллеан. Пошли.
Мелин подняла голову:
- Кто? Зачем?
- Кто-кто? Палач. Тебя охранники ищут весь день. А вы тут хм… развлекаетесь.
- Наразвлекались уже, - фыркнул Эллеан. Тем временем, Силанна подняла раскисший ковшик из коры. И склянку. Понюхала.
- У одних руки не из плеч растут, у других - мозг не в голове.
- Иримэ! - Так ей больше нравилось. – Я тебе всё объясню после. Ещё денёк. Тут дело жизни. Ты следопыт, и догадалась, что случилось, да? Ей надо отдохнуть, прийти в себя. Пожалуйста, надо так сделать, чтобы Мелин не отыскали.
- Поняла. Значит, не отыщут. Но если под кустом жить не намерена, всё равно возвращаться надо.
- Нельзя в учебку в таком виде и... – он покрутил пальцем у виска.
- Тогда придётся к нам.
- А к нам – куда? Охрана всюду.
Силанна постояла, уперев руки в бока. Что-то боролось в её мыслях – брови сердито сдвинуты. Носок ботинка нервно стукнул в землю несколько раз подряд, будто копытце.
- В конюшню.
- Ты имеешь в виду... Но, Иримэ…
- Он уйдёт. Туда никто не сунется.
Девочка резко обернулась, так, что её длинные косы подлетели, и быстрым шагом стала удаляться.
- Вставай, пойдём. Обопрись на меня.
- Кто она?
- Дочка Палача. Или вроде того.
- А тебе кто?
- Мелин, шагай быстрее, а то оставлю здесь.
- Что-то случилось? Почему она рассержена?
- Силанна хочет обмануть приёмного отца. Это большой грех для долийки, ляжет на её совесть навсегда. И если мы отвергнем эту жертву, то мы с тобой – неблагодарные скоты.
- И это всё из-за меня…
Он не ответил. Этот день плохо поступил с ним, давая варианты выбора один хуже другого. Но, кажется, всё постепенно вставало на места.

Не успела Мелин Рейес освоиться в своём укрытии, Эллеан появился вновь. Притащил покрывало, чтобы ей не лежать прямо на шкурах, еду (которой пока не хотелось), и книгу в толстом переплёте.
- Садись, Мел. Нам надо ещё поговорить. Вернее, это тебе надо. А я, раз уж всё это начал, доведу до конца.
- Я слишком многим с тобой поделилась и теперь мне не по себе.
- Не бойся, никому не расскажу. Но ты, как успокоишься, должна потолковать со своим белобрысым идиотом. Если слов не найдёшь – попробую помочь.
- О чём, Эл? Я не собираюсь его принуждать меня любить.
- Не принуждать. Мозги ему проветрить. И тебе, для начала. Садись.
Подвинув роговую подставку, Эллеан раскрыл книгу. Мелин взглянула на страницу… Таких гравюр она себе представить не могла. Зачем вообще такое рисовать?
- Чему ты меня хочешь научить?
Кровь прилила к её лицу. Первая мысль была весьма шальной: своеобразный способ соблазнения. Такой... похабной книги она ещё не видела. Отомстить Альбо? Так? Не думала об этом. Она вообще считала Эллеана гораздо менее осведомлённым в таких вещах.
- Эл, ты и эта девочка… Ну… Да?
- Не твоё дело, - рявкнул эльф.
- Ты так себя ведёшь, как взрослый, опытный мужчина. И я... не знаю, как себя вести.
- Как с тётей Капой из столовки!
При этом у него ведь тоже скулы горят и руки, кажется, вспотели. Нечаянно коснулась, закрывая книгу.
- Ты сразу понял все подробности моей истории. У тебя, были девушки?
- О чём ты сейчас, Мел?
- Ну, там... служанки или... когда в город ездил. Ты часто ездишь в город. А с нашими, с учебки, вроде не крутил ни с кем. Просто… ты выглядишь таким… ребёнком. А говоришь как…
- … взрослый, опытный мужчина. Угу.
- Чего сердишься?
Эллеан отодвинулся, чтобы не находиться близко с нею. Ей плохо и душевно, и телесно, она ещё разбита слабостью, и ей уже противно от своей откровенности и хочется взамен выведать что-нибудь о нём. Злость на себя, на Альбо, поиск выхода, которого, кажется, нет... Но коли это состояние уже сыграло одну злую шутку, сыграет и другую. Потом ничего не исправить. Потом будешь жалеть, что думал не тем местом. Какие девушки? О чём она? Пока не было. И пока не надо.
- Дело не в девственности, Мел, а в том, чего ты хочешь от любви. А, кроме того – здесь! – он постучал пальцем по голове и снова указал на книгу.
- Слушай, не знаю, за каким дерьмом собачьим я впёрся в это дело, но кажется, Создатель, мне велел спасти две жизни. Даже если я чем-то рискую из-за этого. Читай и отдыхай. Утром приду. А ты, когда созреешь возвратиться в «Гнездо», мы сочиним историю, чтобы шкурки наши как-нибудь не пострадали.



- Ну, а потом, когда Эвлар ушёл на поиски, я сразу же подумал, что в его «аравель», без его ведома, никто не сунется. Вернулся к речке, а она всё ещё там. Вся в соплях, по-прежнему. Говорит: «Ужас, что я тебе тут наболтала. В учебку больше не вернусь». А я ей: дура, мол, пойдём, я тебя спрячу, выспишься там, башкой поправишься, потом скажем, что заблудилась.
Зевран выслушал облегченную версию.
- Не думаю, что ты поведал мне всё в точности, но если основное – правда, то я готов подумать о твоём прощении.
- Правда. Не вся, но правда. Мелин разрешила это открыть. А почему книгу ей принёс, я всё равно не расскажу. Она такое, в здравой памяти, сама бы парню не доверила. Короче – дамские вопросы её мучили. В них я никак не виноват.
- Ладно, достаточно. Надеюсь, суть не в этом.
- Только прошу... я не один в этом замешан. Мои товарищи не знают ничего, кроме того, что от нас не зависело. Я им велел заткнуться и забыть, что они видели. Собственно, видели они немного. Магию гному не показывал, Мелин тоже не знает, как я её лечил. Она очнулась позже и думает, что я просто промыл её нутро от яда.
- Да... Фьоре Фич и Борден. Роскошная компания. А ты читал эту петицию? «Гильдмастер, мне ужасно хочется на пытку...» Я чуть не треснул со смеху. Какие ему испытания? Какой он, в баню, Ворон? Сила дурная есть – этим и держится, да ещё знаниями, которые я готов оценить. Возьму его на работу без всяких испытаний, пусть ковыряется в железках.
- Вряд ли он согласится «не как все». Упёртый. Что втемяшилось…
- Н-да. Кто бы говорил. Кстати, а как ты думаешь оправдываться перед Палачом?
- Ты так сказал «Палач», будто это – смертельный номер. Просто Эвлар. Он меня любит.
- Смотрю, тебя все любят, а ты этим бесстыдно пользуешься.
- Нет, право, мне ужасно стыдно.
- В зеркало посмотри – рот до ушей. Ты выкрутился из такой ловушки… Вернее, тебе крупно повезло.
- Уж повезло… Девка отравленная чуть на шею не повисла, да монна Вита всё равно ведь сердится и книгу мне наверняка припомнит. С Эвларом гадко вышло. Силанна тоже в лес сбежала, толком не поговорили…
- Силанна.
Проницательность Зеврана всегда была на высоте.
- Что? – воскликнул мальчик резко.
- Вот без кого не обошлось! Ах вы, мелкие заговорщики!
- Папа, она тут ни при чём.
- Ты можешь врать на испытаниях, но меня не обманешь. Ты не потом вернулся за Мелин, ты сразу её к нам привёл и эта рыжая козявка знала! Ну что за дети! Погоди, всё Эвлару расскажу, сам с тобой потолкует. Время, правда, не подходящее, нервы тебе мотать. Что же, приедешь с посвящения – будет по-взрослому. Пусть он тебе на спарринге покажет, курицыну мать. Без поддавков. Мечом плашмя давно не получал? А по-хорошему, надо без церемоний всыпать ремня и тебе, и Силанне. Больше толку.
Сомнительно, чтобы Зевран осуществил подобную угрозу. Он осторожно относился к телесным наказаниям, но исключать это совсем было нельзя. Эллеан тотчас же состроил «собачью мордочку» и шмыгнул носом.
- Знаешь, то, что вполне сходило для ребёнка, вряд ли сойдёт для юноши. Останешься до испытаний дома. За двор ни шагу. Сиди и думай, что будешь Эвлару говорить, у него эта маскировка со слезами не вызовет желания достать платочек. – Он налил в серебряный стакан воды, подвинул по столу. - А теперь успокойся. С исчезновением Мелин мона Вита и без нас что-то придумает.
- А испытания? Её теперь отчислят?
- На испытания Мелин поедет. Даже если Марсано будет против.
«Её нужно убрать отсюда...» - продолжил его разум, но язык смолчал.


* * *

Эвлар явился поздно ночью. Ему пришлось стучать в дверь спальни, запертую изнутри. От него пахло лесом и костром. Повиснув на плечах любимого, Зевран потёрся щекой о его щёку. Тот с удовольствием ответил на объятие. Смял тонкую тунику и, проникнув под неё, погладил, наслаждаясь ощущением под ладонью тёплой, упругой кожи.
- Вот видишь, мёрзну без тебя – одетым сплю.
- Пришлось тебя будить. Но я не хотел ждать до завтра.
- И правильно. Мне тоже хотелось, чтобы ты поскорее вернулся.
- Зачем же тогда закрывался?
- По привычке. Ведь в нашу спальню другим заходить опасно: тут иной раз такое происходит...
Счастливый смех, короткий поцелуй и шаг назад.
- Давай, прыгай в постель. Она уже согрета.
- Иди, ложись, я вымоюсь и присоединюсь.
- Эв, ну какой же ты распущенный! Я предложил тебе просто поспать.
- Да, да, поспать. Напомни, что ещё там можно делать?
Он рассмеялся, вторя своему любовнику, потом прикинулся, что хочет его поймать. Загнал в постель и, балуясь, помял его немного через одеяло. Отпустил и, не зажигая света, принялся избавляться от снаряжения и верхней одежды.
- Правда, ты спи. А я пока…
- Вода холодная. Утром согреем и помоешься. Ты ж не в грязи валялся. Ну, залезай ко мне. Тебе уже охранники сказали, что ты зря протаскался по лесу?
- Сказали. Значит, девочка нашлась? С ней всё в порядке?
- В общем и целом. Устраивайся поудобнее. Сейчас такого нарассказываю, что долго не заснёшь.


* * *

Эллеан забежал в столовую, услышав голоса отца и его друга.
- Привет, Эвлар. Как хорошо, что вы успели вернуться до моего отъезда.
- Только я.
- А где Силанна?
Мальчик некоторое время бессмысленно считал приборы на столе. Возможно, он готовился к важному разговору или просто ждал подругу, чтобы попрощаться с ней перед поездкой.
- Она осталась у долийцев.
- Как?
Палач протянул руку, заставил его сесть рядом с собой.
- Мы обошли достаточно большую часть леса для уверенности, что пропавшая ученица не заходила в него. Напали на следы охотников из клана Ивеллиоса и пошли на стоянку. Силанна там не в первый раз. Она сказала хагрену, что желает пройти посвящение.
- Что? Она столько жила тут с нами, как родная, а теперь – к дикарям? Прости, Эвлар, я не тебя имел в виду… Но что же это?
- Это её право.
- Какое право? Жить в лесу?
Махариэль пожал плечами.
- Я бы остался, чтобы поддержать её, но она обещала справиться сама и попросила передать тебе благословение богини Андруил. И ещё, что она в тебе не сомневается ни капли.
- Сынок, - Зевран видел, что настроение Эллеана резко пошло вниз. – Ты ведь тоже мог не заканчивать нашей учебки и отказаться вступать в Вороны. И мне на душе было бы спокойнее. Ты и так хорошо обучен, обучен лично мной, и можешь постоять за себя. Один из лучших бойцов первого набора, да ещё и маг. У тебя есть способности, которые даются редко и так же редко, в наше время, находят применение. – Лукавая искра мелькнула в его взоре. - Кроме того, ты мог бы зарабатывать одним ремеслом живописца…
- Папа!
- А что? Когда мы обнищаем, то будем продавать твои картины.
- Вот ты опять всё в шутку!
- Я серьёзен. Смотри, сынок: я уважаю тебя и твой выбор. Представь, только на миг, как тяжело мне думать, что тебе придётся пройти испытания. То же и с нашей Силанной.
Махариэль перебил:
- Валласлин немногим легче вынести. Можешь поверить.
- Вот я и говорю. Если дети желают стать взрослыми – пусть попробуют. В общем – давай, ешь. В тюрьме тебе два дня не доведётся взять в рот ни крошки.
- А почему только два?
- Тебе мало?
Зевран попробовал унять душевный трепет, терзая вилку. Палач уже переломил бы её пополам, если бы так схватил. Но он предпочёл затащить к себе на колени раскормленную собачонку и забавляться, по-разному сгибая её ушки, чтоб морда стала совершенно уморительной, или давая «покусать» свой палец.
Вилка ломаться не желала. Она печально звякнула о стол.
- Оставь же ты в покое эту псину!
Палач продолжил старую тему:
- Видимо, для того, чтобы сломить решимость. Второй и третий дни голодовки самые трудные. Потом ты чувствуешь себя спокойнее. Особенно, если воды хватает. Зевран, воды их не лишают?
- Только в первый день. Послушай, Эллеан, помни, что это только лишь проверка воли. Это не настоящий плен, когда с тобой может случиться что угодно.
- Да знаю я. Бывал и в настоящем.
- Твоя магия…
- Мы об этом говорили. Давай не будем!
Молчание было ещё хуже. Поэтому, через силу закончив завтрак, юный эльф первым возобновил разговор:
- Эвлар, папа тебе сказал, что тут произошло?
- Да.
- И... что?
- Я подожду, пока ты сам мне обо всём расскажешь.
- Сейчас?
- Не стоит. У тебя много забот. Отложи это в памяти. Когда оно проснётся и станет тебя мучить, мы это поймём и вместе найдём верный выход. Сейчас тебе нужно уравновесить чувства.
- Как же... – буркнул Эллеан. – Полный покой, тихая музыка и массаж пяток. Мне кажется, она решила наказать себя за ложь.
- Силанна? Нет. Ритуал – не кара, а честь. Но и признание, что ты готов нести ответ за то, что совершаешь. Она просто созрела доказать себе, что стала взрослой. Может быть, к этому её толкнуло твоё посвящение в Вороны.
Мальчик вздохнул. «А может и ещё что-то...» - подумал он.
- Что делают долийцы с теми, кто не прошёл?
- Их не считают взрослыми.
- Это позорно?
- Нет. Это лишь значит, что дитя не оценило своих сил. Наверное, это обидно для него, но исправимо в будущем. Не знаю. Я прошёл с первого раза.
- А многие срываются?
Палачу не хотелось вдаваться в подробности. Он чуть кивнул. Зевран больше не мог сидеть на одном месте. Поднялся, поманил всех за собой. К полудню сын должен прибыть в «Гнездо». Оттуда воронят повезут в город. В Антива-Сити. В главную тюрьму.
Фьоре Фич подошёл заранее, и они, вместе с Эллеаном, направились в деревню. Гильдмастер должен посетить учебку в этот день, но он подъедет позже.

Он тоже был готов. При всём параде, «в блеске своего великолепия». Шесть Воронов-охранников сопровождало атамана, двое должны были ехать со слётками. Зеврану подвели прекрасного коня, но он не торопился сесть в седло – ждал, чтобы в сборе была и дорожная карета.
- Эвлар, Силанна что сказала? Она потом вернётся?
- Не могу обещать. Если она не остановит ритуал, то станет взрослой. Тогда не в моей власти ей приказывать.
- Ты… переживаешь? Ну, просто по тебе не видно.
- За них обоих, Зев.
- Ага. Именно за обоих. И ты даже не представляешь всех тонкостей моих переживаний. Воронам не дают второго шанса.
- Зев, не психуй. Ты на работе.
- Эв, а какого хрена мы должны подчиняться внешним обстоятельствам? Почему когда кажется, что всё в порядке, должно непременно произойти что-то неприятное?
- Это сейчас ты говоришь или моего Зеврана подменили?
- Я это, я. Да где же эта чёртова карета?
Долиец приобнял его, шепнул на ухо: «Когда переживём это, запрёмся в спальне, и ты сможешь поплакать на моей груди. Хоть до утра». И чуть заметно улыбнулся.
- Всенепременно.
- Буду ждать.
- Взаимно, да?


* * *

Среди собравшихся на корте воронят, одна группа держалась обособленно. Среди них выделялся Абеле Аль Бано – парень из Риалто. Если верить его легенде. Про него говорили, что он – полуэльф, непризнанный сын дворянина. И, судя по его гордому виду, в это легко было поверить даже вопреки природе. Вряд ли когда-нибудь он чувствовал себя ребёнком. Восьми лет от роду, эльфёнок с миной вождя племени возник в столичной учебке в Кожевенном квартале и заявил старшему мастеру, что он желает одного: стать Вороном. Спустя три с половиной года его заметил Араннай и выкупил контракт. Альбо не разочаровал своих наставников. Он не был злым, не был сентиментальным, не был слабым. Высокий рост, бесстрастное лицо с прозрачными, как лёд, глазами. Почти белые волосы он даже не подравнивал с тех пор, как много лет назад ему пришлось обрить их наголо из-за коварной выходки соперника. Ухоженные и расчёсанные до гладкости шёлка, сейчас они спускались длинным хвостом, добавляя своеобразной гармонии его облику. Альбо смотрел сквозь всех. В пространство. Или на дорогу, поскольку очень ждал кареты. Косые взгляды однокашников он пропускал мимо себя, прекрасно понимая, что именно его считают виновником исчезновения Мелин, которую потом нашли с ужасным головокружением где-то почти возле поместья. Зря. Зря она не убежала дальше, если уж собралась. И странно, что мастер Марсано осудил её только за нарушение дисциплины – забрела слишком далеко. Как бы там ни было, ему плевать, пройдёт ли она испытания и что с ней будет дальше.



Эллеан тронул за руку Мелин.
- Что, говорила с ним?
- Когда? Я в карцере сидела.
- Ты там сидела только день после того... У тебя было время.
- Отстань. Не лезь больше в это дерьмо.
- Ты обещала. – Эллеан крепко стиснул пальцы девушки. – Это надо решить сейчас.
- Пусти! – эльфийка отдёрнула руку и прошипела:
- Даже не собираюсь. Он виноват – не я, пусть извиняется. А если хочет думать, что я – шлюха, пусть так и думает.

Как будто в подтверждение её слов, Альбо вальяжно произнёс: «Как посвящение отметим, парни? Лично я предлагаю бордель «Маргаритка». Пиво оплачиваю всем, но бабу выбираю первым». Смешки и выкрики слились в невнятный шум. Эллеан только на секунду встретил глаза Мелин. Бездонные колодцы полного отчаяния. Затем она моргнула, задержав дыхание, и превратилась в циничную стерву:
- Почему только парни? Мне пива ты не купишь?
- Тебе? Нет. Боюсь не пробиться в очередь желающих тебя споить.
Что-то должно было произойти. Эллеан свистнул. Коротким жестом указал на помещение сарая. Альбо заинтересовался. Но, как только они вошли, презрительно хмыкнул:
- Так значит, это ты. Не думал, что такую цыпу привлекают малолетки. Нет, если подумать, выбор правильный – гильдмастеров сынок.
- При чём тут...
- Стоп. Это ведь ты меня сюда позвал. Так говори.
- Ты – идиот.
Дальше сказать он не успел. Стремительный выпад. Земля.
- Я бы тебя получше проучил. Но мне не катит быть отчисленным за драку накануне Испытаний. Ни ты, ни эта сука, не стоите того, чтобы сгубить мою карьеру. Хотя, признаться, я был о тебе лучшего мнения.
Было обидно. Но сейчас нельзя зацикливаться на себе.
- Альбо, постой.
- Какого, Эл? Мы что, не поняли друг друга?
- Ты меня – нет.
- Я бросил эту вредную привычку – понимать других. Все лгут.

Снаружи донеслись радостные возгласы и цокот лошадей. Юные эльфы присоединились к остальным. Гильдмастер ехал впереди кареты, в окружении своей охраны. Он спрыгнул с вороного жеребца, прямо через ограду корта. Наставники и, прихромавший на одной ноге, Марсано быстро расставили учеников ровным кольцом.
«Я рад за тех, кто сделает последний шаг к званию Ворона. Это ваша судьба», - сказал Араннай кратко. «Вы можете принести клятву своему Гильдмастеру прямо сейчас. Но это будет означать, что вы не смеете её нарушить даже ценою жизни. Те же из вас, кто не пройдёт... Нет, я не верю, что мои птенцы могут не выдержать последнего экзамена. Вернитесь Воронами». Он легко вскочил на перекладину ограды, а оттуда в седло, намереваясь повернуть коня и ускакать, но уловил движение. Наставник Марсано объявил имя шагнувшего вперёд: «Абеле Аль Бано!» Юноша приблизился. Припал на колено, держа правую руку возле сердца, затем провёл пальцем по горлу, восклицая: «Гильдмастер Араннай!» Зевран указал на дорожный экипаж и Альбо, с вызовом оглядываясь на притихших воронят, направился к карете, но не вошёл, а стал возле неё, как будто ожидая остальных.
«Маленькие балбесы! – тихо прошипел Зевран. – Какого демона вы делаете?» А вслух сказал: «Это не обязательно. Не стоит торопиться». Но много ли надо усилий, чтобы зажечь горячие детские души пламенем показного героизма? «Фьоре Фич!» - выкрикнул Марсано, исполняя долг. По пути к лошади своего будущего босса, выпускник громко рассуждал: «А чего ждать? Разве кто выберет себе другого атамана?» Один за другим, слётки отдавали его власти свои жизни. «Не делай этого...» - взмолился он, призвав Создателя, но старший мастер уже объявлял: «Эллеан Араннай»... После всех подошла девочка – Мелин. Разбита, неуверенна. Её психику подорвало что-то личное, здоровье тоже было не на уровне, после случившегося. Может сдаться. Но ему уже было всё равно. Он ей кивнул автоматически и повернул было коня. Ещё не всё?
- Эй, погодите! А моя петиция? Гильдмастер, вы же приняли её?
- Браска, что там ещё?
- Я тоже хочу с ними!
«Пускай едет. Толку с его дальнейшей дрессировки чуть, он пригодится, как умелый техник и мастер по созданию разных веществ. Пройдёт он испытания или нет, тоже не суть. Если провалится, то у него не будет других шансов выжить, как по моей указке». Зевран сделал жест в сторону кареты, но гном сейчас же повторил присягу, данную другими. «В чём-то - гений, в чём-то – полная бестолочь!» Марсано с опозданием выдал: «Борден. Так и не знаю, право, имя это его или фамилия».

Зевран махнул рукой воспитанникам и пустил коня во весь опор впереди кавалькады. Чтобы спрыгнуть с седла во дворе «Рагнателы», вбежать в дом и упасть в объятия любимого со стоном: «Эв! Что же он наделал!» Потом на аккуратно причёсанный затылок ляжет надёжная ладонь, и губы, нежно щекоча, прошепчут на ухо: «У тебя есть Палач».