«Противный Повелитель! Совсем не понимает, какая польза от научной магии!» - ворчал небритый старикашка в длинном белом балахоне, тряско семеня по переулку меж складов. «Ну, покричал маленько, да и хватит. А то: «Убью! Прикончу!». Как будто бы я виноват, что он нажил себе столько врагов. Пусть без меня помучается. «Никаких денег больше не получишь!» - передразнил он своего хозяина. «Подумаешь! А то я не найду, кто даст мне денег!» Старик остановился, захихикал, грозя кому-то пальцем: «И даже поцелует. Хе-хе-хе! По старой памяти!»

Если бы кто заметил такой типаж на улице ночной Антива-Сити, наверняка решили бы, что выживший из ума старикан сбежал из дома. Может быть, вызвали бы стражу или сами постарались отвести домой беднягу. Но этой ночью жители окрестностей Meta di Colle – богатого района на холме, отвесно обрывающемся к морю, вплоть до Квартала Гончаров, притихли. Народ таился по домам: у Воронов были свои разборки, в которых честным людям делать нечего. Первый этаж старинного особняка на самой вершине холма был охвачен пламенем, как будто вырывающимся из подвалов, но даже столь редкое зрелище не привлекло зевак. Самые смелые давно заметили у дома антиванских Воронов, и предпочли смыться подальше, попутно разнося пугающую весть среди соседей.

Старик в белом не мог остаться незамеченным, но он без приключений добрался до пылающего дома, встал у ограды палисадника напротив, и на него никто не обращал внимания. И сам старик вёл себя так, как будто был уверен, что его не видно. Впрочем, две девушки в блестящих латах что-то подозревали: они сердито спорили с красивым светловолосым эльфом, который только что поднялся, вытирая кровь со лба. Эльф удивлённо посмотрел на свои пальцы, снова провёл ими, нащупывая рану, которой не было.
Храмовница воскликнула: «Господин Араннай, Вы скрываете мага!» - и указала...
Гонориус полез в карман за склянкой. «Странно, зелье и руны должны действовать дольше...» - успел подумать он, но вблизи, от проёма арки раздался конский всхрап. Зрачок лошади отразил огненный блеск, и лошадь, управляемая кем-то, попятилась назад.
«Во как! Да я тут не один такой! У этого эльфишки тоже маги есть!» - заметил сам себе старик. Он не увидел, кто именно послал целительное заклинание Араннаю, кто сидел на коне, в несколько тактов осадившем в темноту. Зато от арки, отделилась стройная фигура эльфа в чёрных доспехах. Два лезвия мечей с характерным звуком чиркнули одно о другое и непреклонный голос произнёс: «Вы здесь, чтобы остановить малефикара!» Махариэль пришёл на выручку Зеврану, который уже был готов сражаться за тайну своего наследника.

Старик едва не вскрикнул: Долийский Палач! Как он может быть жив?! Только вчера подручный мага хлестал кнутом распятого на дыбе пленника, пока тот был в сознании, а после... Гонориус смахнул слезу, вспомнив как, проводив своего повелителя, вернулся в пыточную и обнаружил там изломанную дыбу и два трупа. Эльфа ему было не жаль – теория о том, что Серый Страж стал Древним Богом, не подтвердилась. Он больше был не интересен, тем более, так и не рассказал того, чего хотел от него повелитель. Но этот эльф вырвался и прикончил своего мучителя – гомункула Аблацио, которого Гонориус любил, как лучшее своё создание. Потом явился здоровенный мужичина, выхватил гнутый меч, размером с добрую оглоблю, и покрошил всех зомби, поднятых для защиты. Маг скрылся и бежал подземным ходом, к своему Повелителю Рубини. К тому самому, Повелителю, который оказался гадким, вредным и противным. Он так ругал своего мага, что тот, в конце концов, не выдержал и смылся, как только стемнело. А что ж не смыться от такого неудачника? Вон – «Крепость» пала, вокруг дома Вороны. Чужие.
Маг понадеялся, что может поменять хозяина, он был уверен, что кое-кто из Грандмастеров Дома примет его. Антиву он немного знал, осталось только выяснить, где живёт нужный ему человек и как-нибудь туда пробраться, пока хозяин не заметил. Вот, он уже на месте... А тут - такое!

Блондин, переведя дыхание, проводил взглядом женщин в латах, беспрекословно последовавших за другим эльфом - тем, что пришёл к нему на помощь, и выслал ему вслед: «Мой милый, тебе невозможно отказать!» Он присоединился к своим людям, пленившим соперников, что уцелели, выскочив из пожара, и сохранили достаточно рассудка, чтобы сдаться.
- Ларго, за Палачом. Ищите Даму-Треф и мага. Фич.
- Да, мой атаман!
- Возьми людей и осмотри развалины. Мне хочется надеяться, что Лаура жива.

Тот самый здоровяк с гигантской саблей, что сутки с небольшим назад как тыквы порубил всех зомби в пыточной... Таких свеженьких зомби – только что сделанных из бойцов, которых ухайдокали снаружи Крепости... «Хм...» – старик почесал щетину, глядя на здоровяка. Может быть, он и поднял Палача? Нет, нет, Палач был мёртв. Или же не совсем? Что если этот эльфишка с двумя мечами, с голосом и осанкой короля, что, если он всё-таки – Древний Бог? Это всё объясняет. Но почему же он, Гонориус, не смог определить в нём души Уртемиэля? «Эх! Ну, конечно! Потому что там не вся душа, а нечто новое! Сплав эльфа и дракона! Нет, это тело – не вместилище Древнего Бога, это всё тот же настоящий Герой Ферелдена, со своим прежним разумом лесного эльфа, с памятью о прошлом, земными чувствами, но к жизненным силам его, в процессе битвы душ, невольно примешались элементы Архидемона! Я что-то упустил... Надо опять его обследовать. Да, да: поймать и выяснить, как всё это устроено».
Если бы не треск пожара и не какая-то команда, заставившая Воронов внезапно устремиться в обход дороги, в сторону Квартала Гончаров, наверняка бы кто-нибудь услышал бормотание и обнаружил бы мерцающую пелену, скрывшую старика в белом от посторонних глаз.
Вскоре он сам сообразил, что хватит рисковать, перебежал в какой-то тёмный уголок, едва не угодив под ноги чёрного коня. Конь захрапел, шарахнулся, но мальчик на нём удержался. «Спокойно, Шмель! Никого нет! Поехали!» Он убедил животное послушаться. Гонориус перевёл дух и снова захихикал: «Эльфы утратили свои способности! Они не могут говорить с животными, а то бы мне сейчас не поздоровилось. Хм... где-то я мальчишку видел... Где? Я же давно не выходил из Крепости. И почему я его испугался? Вообще, что делает ребёнок ночью на коне напротив дома... Дома Идалии Гроссо?» Старик так и подпрыгнул: он забыл, зачем он здесь. Столько событий разом повредили его и так своеобразный ум. Впрочем, ему хватило этого ума подумать: «Блондин сказал: «Ищите Даму-Треф!» Это, никак, про Стервочку-Локиту. Про мою будущую госпожу Гроссо. Но если же они её найдут, тогда убьют? Судя по всему, да. Они сегодня злые. Пойду-ка, погляжу, что там творится».

Творилось там такое, что лучше было не вертеться под ногами. Гонориус предусмотрительно набил карманы склянками с «научной магией», но счёл разумным не расходовать все сразу. Тем более, пока он пробирался в низ холма, пока достиг района, где шла погоня, пока добрался до центральной площади Квартала Гончаров, потребовалась не скрывающая магия, а восстановление сил.
Не будучи одарён от природы магическим талантом (его способности у магов вызывали только недоумение), Гонориус преуспел, изучая магию. Он долго служил разным богачам, развлекая их фокусами, и хорошо на этом заработал. Мотался из страны в страну, но замечал лишь то, что относилось к магии и к её описаниям. Бездумно тратя деньги на исследования, он тотчас находил новый источник золота. В конце концов, он даже ухитрился поработать в главной Академии Тевинтера. И, хотя был посмешищем своих учеников, не все догадывались, что Гонориус раскрыл природу магии. Выяснив, как именно происходит то или иное магическое заклинание, какие вещества и токи в нём задействованы, он мог повторить многие из них не обращаясь к демонам и не касаясь Тени – одними только препаратами из лириума и сочетаниями рун. Его открытия могли освободить тысячи магов Тедаса. Тысячи заточённых в Круг. А также сотворить волшебника из любого обученного пользоваться его методами. Но он этого не хотел. Он хотел только проводить эксперименты, а Пятый Мор дал новую идею – изучать Порождений Тьмы. Чем он и занимался в тайной Крепости под покровительством сеньора Альваро Рубини – официально крупного банкира. На деле этот человек являлся одним из Грандмастеров - руководителей знаменитого Дома Антиванских Воронов. Ему принадлежал округ Бринлау – города на Тевинтерской границе. Рубини интересовался магией настолько, насколько она помогала ему стать единственным главой великой Гильдии убийц.
То, что происходило в Гильдии в последние десятилетия, стабильностью не назовёшь. Враждующие стороны сталкивали ячейки и, в нарушение всех законов, Вороны шли на Воронов. Верхушку дома пожрала коррупция и Дом стал походить на банду. Огромную структуру алчных и безжалостных разбойников, где только рядовые пока делали, что им велят и то, поскольку выбора у них не наблюдалось.
Поэтому когда явился Араннай, все понимали: эльф-выскочка прав. Времена изменились, Дом Воронов надо не просто ремонтировать, а, к гарлокам, снести до основания и строить новый. На том древнем фундаменте, который изначально поднял Воронов над всеми, дав им право карать и миловать во имя справедливости, а не ради наживы. И всё-таки нажива была ощутимее... Кроме того, даже умом признав правоту Аранная, Рубини и компания не признавали, что его возможно допустить к вершинам власти. Каждый ведь сам хотел управлять Гильдией, а значит, исподволь, самой Антивой! Раскол обострил ситуацию и наглый эльф, среди сторонников Рубини, единогласно был объявлен врагом номер один. С бывшими компаньонами, конечно, тоже требовалось разобраться в недалёком будущем, а в случае международного конфликта показать себя спасителем Отечества. Поэтому маг, запертый в секретной Крепости, готовился устроить небольшой Мор всякому, кто посмеет перечить Повелителю. Не важно, что учёного безумца интересовали только опыты, им было применение в планах господина. К несчастью, Араннай нашёл сторонников и долго портил нервы своим противникам, которые, как выяснилось, сильно его недооценили.
Этих деталей Гонориус не знал и не желал знать. Он просто выдавал своему Повелителю идею за идеей и некоторые «Рубин» поддерживал. Но вот вчера что-то пошло не так. Мало того, что маг потерял множество своих питомцев, его же в чём-то обвиняли! Особенно хозяин взбеленился после того, как Стервочка-Локита явилась в гости со своим новым любовником, показывая, что ей наплевать на неудачников и она справится сама. Короче – надо было уходить. Кстати, сейчас вон там, у стены дома, что углом выходит на дорогу к площади, что-то творится. Гонориус достал скрывающее зелье, начертил руну и исчез из поля зрения.

Здесь было много Воронов. Если бы мага интересовали знаки Гильдии, он отличил бы символы, похожие на паутину, блестящей нитью украшающие лёгкие доспехи людей и эльфов одной группы, от скрещенных золотых шпаг на бархатных рукавах другой. Эти, роскошные как кавалеры, хотя и были явно заодно с помеченными паутиной, сейчас старались оттеснить подальше странную пару.
Растрёпанная женщина, в крови и почти голая, укрытая какой-то серой тряпкой, с животной яростью рвалась вперёд. Хотела растерзать кого-то? Стройный мужчина с модными усиками и бородкой дворянина, но тоже облачённый в нечто невообразимое, вроде мятой пижамы, удерживал её, чуть ли не кончиками пальцев, будто она была хрустальная. А там, возле стены, лежала... госпожа Гроссо!
К ней подошёл светловолосый эльф. Поверженная повелительница содрогнулась. От мысли, что убьёт её именно он. Кошмар Старого Дома - Зевран.

В безотчётном порыве защитить любимую от всего зла на этом свете, Роберто постарался увести её подальше, закрыть картину происходящего. Но Лаура вытянулась над его плечом, с упоением наблюдая, как кончики кинжалов надсекают жилы по сторонам шеи госпожи Гроссо, и Араннай с презрением вытирает лезвия о её одежду и распрямляется. Жертва его слабеет, осознавая, что с ней, как холодеет её тело. И что теперь даже воля Создателя не даст ей шанса.

Эльф в чёрном и две девушки-храмовницы велели встать с земли пленённому ими тевинтерцу и повели его куда-то.
«Опять вроде знакомый! – сказал себе Гонориус про мага в тёмно-синем бархате. – Где-то же я его встречал! А! Днём в столовой моего Повелителя! Что же – новый любовник стервочки-Локиты? Долой его, мерзавца, так его. Из-за него мой Повелитель страшно разозлился. Какой-то нынче у меня вечер воспоминаний. А вот и снова он – гибрид с душой дракона». Эльф приближался. Да, это был – тот самый. Палач. У него на лице долийская татуировка, в таком же стиле, что и на спине. Но та, естественно, побольше. Дурак Аблацио кнутом её всю изорвал, а надо было бы снять кожу сразу, чтоб не портить. Вот интересно: шрамы заросли? Наверняка. Надо потом опять попробовать его поймать – совсем некогда было изучить такую редкость, а это, может быть, единственный на свете экземпляр. «Нет, ты подумай! Даже не хромает! Он полностью восстановился всего за один день!» Старик съёжился за тележкой гончара. Довольно близко от него блондин догнал Палача и окликнул:
- Эвлар, где Эллеан?
- Да вон он, - эльф указал в направлении перекрёстка улиц. – Я же сказал тебе: Шмель его не уронит.
- Как бы он сам Шмеля не уронил с такой ездой. Сейчас Берто и Лауре подгонят экипаж, отправлю его с ними. Пусть под присмотром в графском доме посидит.
- А мы сейчас куда? К Рубину?
- Да, выковыряем его из скорлупки. Сейчас стражникам сообщу, чтобы, именем Королевы, гвардию подтянули.
- Именем Королевы? Ты уже заручился её словом?
Блондин красиво рассмеялся, хлопнул друга по плечу.
- К тому времени, как осадим дом, у меня обязательно будет благословение Её Величества. Или же я не Араннай?
Долиец снисходительно покачал головой. Глянул в сторону площади, где оставался женский труп.
- Пойди, сними ей голову.
- Что? И надеть на палку? И на воротах выставить? Да, знаешь, голова Гроссо будет великолепным украшением моего городского дома. Пусть знают: здесь живёт Гильдмастер Антиванских Воронов и с каждым, кто посмеет...
Долиец хотел двинуться туда, но Араннай остановил, прижав ладонь к его груди. Тот сразу же накрыл её своей рукой и посмотрел в глаза Зеврана.
- Ты непременно сам хотел её убить. Это традиция?
- Одна из них. Слишком легко ей было помирать тем способом, который ты обычно предлагаешь.
- Зато надёжно: голову назад не привернёшь.
- Пусть эта дрянь почувствует, как кровь уходит у неё из жил. Верней... уже ушла – смотри, сколько там крови. Она мертва, Эв.
- Недобитый враг – смерть за спиной, - холодным голосом сказал Палач.
- Ты прав. Но недобитый враг сейчас не здесь. Давай дело закончим. А эту падаль уберут без нас.

Старик немного задремал, путаясь в своих мыслях. Наконец, когда стихло, он вспомнил снова, для чего он здесь. Поднял брошенный факел и засветил его научной магией. Подошёл к трупу и захныкал: «Стервочка-Локита! Такая была наглая забавная бабёшка! Такая госпожа могла мне быть! У неё куча денег!» Затем его вниманье привлекло мерцание, окутавшее труп. Он погасил факел... Мерцание стало заметнее в темноте.
«Так-так...» – Гонориус нагнулся. Тело госпожи Гроссо слегка продавливалось пальцем, как будто ватное. «Защитный рефлекс Тени! Да она Ворон-Тень!» - обрадовался маг. Его интерес тотчас же переключился на исследование. Впрочем, его своеобразного ума хватило не торчать тут до рассвета. Труп, а вернее – полутруп, пока удерживающийся на грани Завесы, не отпуская туда душу окончательно, следовало доставить в Крепость. В лабораторию. Пошарив по карманам, Гонориус извлёк свои растворы для научной магии.

* * *

Женщина долго не могла сообразить, что с ней и кто она вообще. Выбеленные известью древние камни маячили перед туманным взором в сумеречном воздухе, пока она не поняла, что это не стена, а потолок. Вместо стен были занавески из простыней.
Что-то мешало. Нет, не холод - повязки на запястьях и на шее. Вены резала что ли? Нет, это давно. Даже хлебнув лишку, второй раз на такое не пойдёшь, наверное, просто крепко за руки держали, а может и привязывали, синяков, небось, полно. Пока пройдут... Что вчера было? Снова оргия? Видно, дошло до драки и кто-то из клиентов придушил её. Ну, хорошо, хоть откачали. Правда, она не могла вспомнить помещения. Потолок в её комнате был ровный, деревянный, покрытый жёлтым лаком. Наверное, уложили в кухне: в комнате, небось, и свалиться некуда! А запахи! Точно, кухарка драила с утра известью и карболкой. Клиенты-сволочи нажрались, наблевали по углам, даром, что аристократы. Все они пьяные такие, бабу увидят, язык свесят и лишаются остатков разума. Убила бы. Она мысленно ухмыльнулась: убивать ей было не впервой, знали бы эти козлы грёбанные с кем развлекались! Хотя... Некоторые мужчины вполне так ничего... Главное с ними, впрочем, то блаженство, которое испытываешь, понимая, насколько прочно можешь завладеть любым из них. И, кстати, старика Гроссо никак не стоит упускать. Если, не приведи Андрасте, Гильдия дознается, что она вычудила, надо иметь хорошее прикрытие. Непросто отвинтить от Гильдии. Сама Ворон, слегка помятый, правда. А тут валяется... не то, чтобы из удовольствия.

Она с трудом подняла руку и, почти не чувствуя касания, потёрла лоб. Вяло чему-то улыбнулась. Метки – двух шрамов, нанесённых кинжалом главаря, давно не было. Когда этот жестокий скот – главарь ячейки оборвал всю её дальнейшую карьеру, отметив лоб кровавым росчерком, она подумала, что лучше бы ей горло перерезали. Сама не смогла – струсила, наверное. А этот паразит, вроде, как, пощадил, дал шанс: «Пошла отсюда вон, ищи другого атамана. А я чтоб десять лет тебя не видел. Надеюсь, ты за это время сдохнешь», - и вытер лезвие о её скулы. «Опс! Как неудачно! Но ничего, твою мордашку уже мало что испортит!» Кто-то заржал, но большинство разбойников молчало. Все понимали, что любая вина Ворона требует расплаты и что девица ещё легко отделалась. Впрочем, как знать...
Она, конечно, не осталась в собственной ячейке дурочкой на побегушках. Отправилась на берег моря, надсекла вены на запястьях, вошла в воду и поплыла. Так хорошо... Нет, правда, раны жгла морская соль, но все чувства слились в невнятный фон, прозрачный, как волна, влекущая на дно. Воду пронизывало солнце – не горячее, зеленоватое. А после оказалось, что тут можно видеть странные пейзажи, дышать и даже... отодвинув призрачную пелену, выйти обратно.
Следующим движением был рывок. Судорожный, отчаянный, обратно, к жизни. Когда девушка выбралась на берег и отдышалась, она поняла, что не только избавилась от ран и шрамов, но с ней произошло нечто более удивительное. Тень. Эта способность так редка, что Ворона-Тень берегут, как призового скакуна – гордятся им, как личным достижением. Он обязательно найдёт хорошую работу у одного из Грандмастеров Гильдии. Тени дают самые тонкие задания, ценят и возвышают, всюду водя с собой, как будто демонстрируя своё могущество. В одном проблема – бывший атаман её узнает, если встретит. Надо сейчас куда-нибудь пристроиться на время и вообще побыстрее дёрнуть из Риалто.

Открытая способность Тени не была последним сюрпризом в этот день. Бродячие артисты подвезли измокшую девицу до Антива-Сити, где было проще затеряться, а по пути нахваливали её красоту, жалели о несправедливости судьбы и успокаивали, думая, что девушка решила утопиться из-за несчастной любви. «У тебя будет ещё сто таких поклонников, красавица!» - поглаживая её волосы, шептала сердобольная гадалка. Волосы стали... гуще и длиннее что ли? Верно: и грудь полней, и кожа гладкая, как будто её мыли сливками – ни одного прыща. В конце концов, утопленница попросила зеркало и даже вышла из повозки, чтобы получше разглядеть себя при свете. Её черты сделались ярче и эффектнее, цвет глаз усилился, лицо так и сияло свежестью. Тень всех преображает. Первое погружение за Завесу всегда сопровождается страданием, близким к смерти, и то, каким ты выйдешь после, знает только Создатель. Тень была благосклонна к очередному своему адепту и наградила не только особой силой, но и той красотой, которой так недоставало беспризорной жилистой девчонке, когда-то грубо схваченной на улице Риалто и брошенной в казармы учебки Антиванских Воронов. Освоившись, она с лихвой брала характером, обманом, силой то, чего не могла взять обаянием, но отчего-то проявила маленькую слабость, вспомнив и воскресив имя той девочки.
Красавица явилась в дорогой бордель и назвалась Локитой.

Почему её привлекло столь отвратительное место? Как знать. Не потому ли, что ей вправду нравилось это занятие, дающее определённые возможности? Что она предпочла такое, пусть сомнительное, внимание мужчин их прошлому пренебрежению? Что пышная вульгарность проституток раньше казалась ей великолепием? Или по той простой причине, что в это заведение часто наведывался пожилой сеньор Гроссо – торговый принц, много лет покровительствующий в Ансбурге нескольким ячейкам Воронов?

«Гроссо... Гроссо нынче придёт, а я выгляжу как дешёвка! Срочно вставай и приведи себя в порядок! - скомандовала себе женщина. – Ничего, я сегодня буду скромницей, как ему нравится. Надену платье с рукавами, на шею повяжу платок, а в комнате потом задую свечи. Кто же посмел вцепиться в моё горло? Наверняка, Эсперо – гнусная тварь. Надо подсыпать ему яду. Впрочем... У него столько денег, что можно малость потерпеть»... Встать оказалось трудно...
Она немного испугалась своей непривычной слабости, ещё полежала и вновь повторила попытку подняться. Опять неудачно. Занемевшие руки ощупали ватное худое тело с неприятно проступающими костями. «Я что, лежала без сознания несколько дней? Меня кто-то убить пытался или что? И... это кухня или же лечебница?» Женщина вздрогнула. Стало достаточно светло, чтобы разглядеть руку, поднесённую к лицу, зажмуриться: привидится ж такое! Нет, столько пить нельзя. Снова отерев лоб, на сей раз, от испарины, она продвинула ладонь выше и всё внутри неё затрепетало: вместо густой копны волос под пальцами сухо шуршал пергамент, натянутый на голый череп.
«Маури!!!» - завопила женщина. Но вместо крика из перевязанного горла вырвался свистящий хрип, а вместо эльфийской служанки занавеску отодвинуло нечто...

- Жами, что там, наша красавица проснулась? – послышался противный, дребезжащий голос и шлёпанье растоптанной домашней обуви.
Страшная рожа, принадлежащая то ли рептилии, то ли немного окультуренному Порожденью Тьмы, булькнула, в качестве ответа, и исчезла, а её место заняла морщинистая физиономия в седой щетине, отчего-то странно знакомая.
- А вот и наша Стервочка-Локита! Почти как новенькая!
«Точно, лечебница... - мелькнуло в голове, - А это, видно, санитар или уборщик...» Но существо, которое первым пришло на крик, явно к этому миру не принадлежало.
- Сейчас ты встанешь, моя госпожа, - радостно продолжал старик, блестя щербатыми зубами. – Встанешь и вспомнишь, для начала, как надо ходить. Ты это быстро вспомнишь, потому что ты готовая сюда пришла, целые зомби тоже быстро учатся, не то, что собранные из кусков, а вот гомункулы...
«Мне бы ещё вспомнить, как я сюда попала. А главное, что происходит?»
Старик, тем временем, выдернул из повязок трубки, что-то там замотал и потянул свою жертву за плечи. Она села на твёрдом ложе, от резкости движения мотнув головой. Снова пощупала затылок. Волос и вправду не было. Впрочем, их не было нигде. Чтобы понять это, следовало лишь себе признаться: это не тряпки мятые, а твои груди и живот, и это не коленчатые палки, синюшного оттенка, а ноги, на которых ты теперь будешь ходить.
- Что со мной?.. – прохрипела женщина, сама не разбирая звуков голоса, но старикан её прекрасно понял.
- Говорит! – он воодушевлённо подскочил. – Она соображает, значит мозги работают!
- Волосы...
- А! Волосы – ерунда! Они все вылезли, когда ты отмокала там, в отстойнике. Вообще, для таких опытов всё лишнее надо убрать – жир, грязь, прочие выделения. Они только отягощают организм, а он у нас и так не тот, что раньше. – Старик погрозил пальцем, хихикая, как будто остроумно пошутил. – Но мы его почистили. Я заменил тебе всю кровь, поскольку твоя всё равно вытекла по дороге. У нас всё получилось! Мы с тобой теперь всем покажем, ты моя сладенькая Стервочка-Локита!
- Гонориус?
Откуда появилось это имя? Давно забытое и вдруг внезапно щёлкнувшее в памяти?

- Локита, этот парень из Тевинтера, наших манер не знает, приходит и сидит внизу, всё на тебя таращится, девочек в комнаты не приглашает, танцовщицам не платит и никого не угощает. А тут, сама знаешь, благотворительность не любят.
- Так выгони его.
- Э, нет. Кто его знает, что он там за шишка?
- В Тевинтере? Если не маг, то просто хрен какой-нибудь. Разве что он – помощник какого-нибудь дипломата? И то, небось, пустой.
- Нет, денег у него полно – в знахарской лавке пять золотых вчера оставил. Пойди, раскрути его хоть на выпивку, если он немощный.

Идалия Гроссо изящно села на кровати и набросила на себя пеньюар.
- А дальше?
- Дальше, – Рубини перевернулся на бок, - ... Ты никогда не задумывалась, почему Архидемона убивает только Серый Страж?
- Это их долг.
- Всё гораздо сложнее. После смерти Архидемона его душа покидает тело и может вселиться в любое порождение тьмы. Правда, есть еще один вариант – Серый Страж. Страж способен как бы втянуть в себя душу Архидемона. Правда, сам при этом погибает. И только так можно остановить Мор.
- Погоди! Так ты хочешь сказать… Палач не погиб…
- Да. Эвлар Махариэль не погиб, но душа Архидемона не вселилась в порождение тьмы и Мор был остановлен. И после Мора Махариэль превратился в Палача…
- Ты хочешь сказать.
- Да! Он – Древний Бог. И я хочу получить его на свою сторону. Любой ценой...
- А что говорит твой учёный психопат?
- Гонориус меня и натолкнул на эту мысль. Он хочет непременно получить живым этого странного эльфа. Конечно, для своих исследований. Но у меня другие планы.
- Вопрос: Альво, ты и вправду считаешь, что долиец перейдёт на нашу сторону? Постой смеяться, но, мне кажется, он действительно сильно привязан к Араннаю...

...Грандмастер нахмурился. Что-то в повадке Домиция и ухмылке подруги ему явно не нравилось. Но он сдержанно указал на стол, приглашая всех сесть.
- И как твои дела? – подозрительно любезно осведомилась госпожа Гроссо. Не успел Рубини ответить, как в зале появился субъект, выглядящий, на фоне присутствующих, абсолютно нелепо и показавшийся, откровенно говоря, не вовремя. Тощий старик, одетый как попало, вбежал, притулился на уголке стола и вдруг обрадовано закричал: «О, Стервочка Локита! Вот так встреча! Какая ты стала шикарная! А это кто? Твой новый муж? Любишь молоденьких, проказница!» - он погрозил костлявым пальцем и захихикал. Гроссо воскликнула:
- Альво, заткни его!
- Гонориус, ты обознался.
- Да как же повелитель? Это же Стервочка Локита – плохая девочка, шпионка старика Гроссо. А раньше, помнится, удачно подрабатывала…


Как почти тридцать лет могли стереться вон из памяти? Её клиент, потом её сеньор, а после и законный муж – торговый принц Антонио Гроссо, спустя нужное время, почил в бозе, оставив состояние супруге, а власть она взяла сама. Давно некому было признать в богатой неприступной даме ни маленькую нищенку-дурнушку, ни незадачливого Ворона, ни шлюху из борделя.
Идалия Гроссо. Грандмастер Дома Воронов. Хозяйка Ансбурга, любовница хозяниа Бринлау Альваро Рубини, намерившегося захватить тайную власть в Антиве всю полностью под свой контроль. Дом Воронов погряз в коррупции и закоснел в своих надуманных законах и традициях, давно утративших смысл, кроме одного: держать в строгом ошейнике всех рядовых бойцов и без зазрения совести использовать их жизни вовсе не на благо родины и справедливости.

И вот явился Араннай. Вроде, и качеством неплох, ведь в силу положения своей расы, Вороны-эльфы вынуждены делать всё намного лучше других, чтоб их заметили: кинжальщик, отравитель, соблазнитель – за первые семь лет после учебки, он бы, глядишь, сделал карьеру, если бы не его острые уши и не менее острый язык. Нет, на таких не следует слишком давить, недооценивая их способности. Гроссо по себе знала: ведь её, как женщину, привыкли считать слабой и никчемной и очень ошибались... Впрочем, она сама сделала главную ошибку, поставив на Рубини и его союзников, когда началась «Битва за насест». Несколько лет назад, после того, как Араннай, тогда ещё не столь известный эльф-убийца, вернулся из поездки в Ферелден (откуда он никак не должен был вернуться), он вскоре стал главой сопротивления Старой Гильдии. Собственно, началось с того, что в Ферелдене он не выполнил одного левого задания, которого вообще не следовало брать, затем насмерть схватился с бывшим другом, отправленным за ним по личной инициативе. Сюда приехал, чтоб уделать кровника, упорно продвигавшего поиск и ликвидацию «предателя». Кажется, просто хотел жить – не более того. И надо было плюнуть на него или уже прикончить и забыть. Но кто мог думать, что Большой Ворон Кардосо не только вдруг заварит эту бучу, но и поддержит эльфишку, назвав его Гильдмастером, главой нового Дома? Что ради Аранная он поссорится с Рамиресом и ничего не сделает, чтобы его спасти? Что предпочтёт назвать своим товарищем последыша старой графини Сьерра ди Дуарте – хлыща и раздолбая, которого невесть какой волной внезапно вынесло наверх? И главное, что у них всё получится?..
Всё получилось? Что с Рубини? Что с Маркусом Домицием, который показался вполне подходящим заменителем её партнёра? Его схватили? Прах Андрасте! Ну, почему, она – Идалия Гроссо, такая умная и хитрая, не поняла, кто в этом противостоянии самый большой Мастер? И почему сбросила со счетов Серого Стража, легенды о котором было трудно воспринимать всерьёз? Подумаешь – ещё один боец-телохранитель, по сути – лишь любовник Зеврана Аранная, он не казался значимым препятствием. Да, этот маг – Гонориус выдвинул удивительную версию о тайной силе странного долийца, не очень-то Гроссо в это поверила. Выходит – зря. Вчера Альво сказал, что Палача поймали в «Крепости», куда он приволокся вызволять зевранова сыночка. Поймали, выяснили, что он – никакой не Древний Бог и запытали насмерть. Сам же Гонориус рассказывал! А после ночью... Не вчера. Правильно говорить «тогда ночью». Так вот, Идалия Гроссо была готова спорить, что видела долийца в чёрных доспехах. Что это было – наваждение? Чудо? Или ухмылка смерти, что склонилась над ней в образе другого недооцененного ею эльфа? Поверженная в прах, она смотрела в золотистые глаза убийцы, не различая в них ни искры надежды для себя. Последнее, что вспоминалось – два кончика кинжалов, надрезавшие вены на её шее, мстительный оскал хищника, у которого похитили детёныша. Потом он отвернулся и ушёл, оставив жертву истекать кровью и сознавать близость конца. И всё перед глазами потускнело, поплыло... а потом замерцало и...

Нет, это не бордель. Это таинственная «Крепость», в стороне от дорог и близко от столицы. Сейчас ясно одно: Гонориус каким-то образом отыскал свою Стервочку-Локиту, привёл сюда и оживил... Создатель, кто она теперь? Зомби? Учёный маг, помнится, столько мертвецов поднял ради захвата базы Аранная! Сколько их сюда привозили за последние два года, грязных, рваных, в разной степени разложения – хорошо, сама не видела! Тем более, в Антиве мертвеца-то не найдёшь, разве что нищего или казнённого преступника, а то и своего – Ворона, павшего в стычке. Кто эту падаль на костёр положит? Только в яму. Проклятье! Её и саму бы сволокли в овраг, как нищенку, и закопали в глине. Фу!
Женщину передёрнуло.
- Чувствуешь холод? – полюбопытствовал Гонориус.
- Желание оторвать тебе конечности, а за самую бесполезную подвесить к потолку, - просипела Гроссо. – Я умерла? Я пролежала где-то мёртвой? От меня, что, куски скоро начнут отваливаться?
Чуть слышный голос был исполнен злобы, но маг на это не прореагировал. Его, видимо, было невозможно запугать. И было отчего: когда Гонориус отдёрнул шторку, глазам предстало зрелище не для слабонервных...
В лаборатории, наполненной столь мерзкими предметами, что вовсе не хотелось их внимательно рассматривать, вертелись два некрупных монстра, слегка похожие на обезьян. Они были разумными, во всяком случае, ловко что-то переворачивали, мыли, складывали и, если присмотреться, им это нравилось. В дверях стояло существо почти в два раза выше человека, пухлое и оплывшее, как груда влажной грязи. К нему и подскочил Гонориус. Похлопал по отвисшей шкуре, располосованной в районе горла, сгибов рук и живота, зашитой дратвой.
- Вот зомби. Он пропитан композицией спиртов, поэтому не разлагается, а его мускулы снова накачаны с помощью...
- Заткнись! – взвизгнула госпожа сипящим полушёпотом. – Что ты сделал СО МНОЙ?
- Всё то же самое, но тебе консервация не требуется.
- Но я же умерла – я помню...
- Эльф перерезал тебе вены здесь и здесь. Потом ушёл. А я тебя поднял. Не сам, конечно, а прекрасным сочетанием лириумных препаратов. Пришлось, правда, к твоей поломанной ноге привязать грабли – больше ничего там не нашлось. Они так громко стукали, пока ты шла сюда, что вымотали мне все нервы. Ненавижу грабли!
- Я, что, была жива? Но как?
- Посредством Тени, в форму которой ты частично перешла, чувствуя гибель, и тем её остановила. Ты и сейчас жива. Просто некоторые вещества твоего организма заменены искусственно. И, пока тело снова не начнёт производить лимфу и кровь, придётся тебе поменять привычки. Но знаешь, это лучше, чем жить так, как мой бедный Аблацио. Зомби ведь ничего не понимают, они лишь слушают команды своего хозяина, поэтому сама к нему не подходи. Эх, жаль мне моего гомункула! Гадкий долиец видишь как его изрезал? Теперь Аблацио – ходячий кусок плоти и толку от него немного. А он был настоящий, всё понимал... – учёный жалостно захныкал.
В сознании Гроссо всё завертелось. Не будь она опытным Вороном, не выдержала бы. И то, мысли сменялись от «Я всё-таки жива!» до «Хрен собачий! В Тени моей душе, наверное, было бы куда приятнее!» В конце концов, под болтовню Гонориуса и стрекотание его шустрых помощников, она пришла к выводу: стоит жить. Этот мир, как бы он с ней не поступил, всё-таки продолжал быть её миром и она знала, как тут себя вести. Сначала, впрочем, следовало знать, на что вообще может претендовать то существо, несколько дней назад считавшее себя влиятельной, богатой и красивой женщиной.
«Зеркало!» Её хрип мгновенно был услышан тварями в чумазых балахонах. Спустя четверть часа, заполненные множеством научных фраз и обещаниями непременно покорить весь мир, пленница собственного тела, с прилипшим к нёбу языком, исследовала правду в отражении. Вряд ли оно было приятнее, чем сморщенные рожи по бокам оправленного в раму треснутого стекла. Идалия Гроссо толкнула своих новых слуг, свалилась на лежанку и ещё долго молча созерцала потолок, напомнивший события тридцатилетней давности.
Тень забрала обратно всё, что ей дала. И забрала, надо сказать, с огромными процентами.