Огромная пещера далеко разделялась разными препятствиями природного происхождения, и было трудно угадать, куда идти. Но где-то впереди, в очередном светлом пятне, угадывались рукотворные развалины. Может быть, это продолжение храмовых построек?
- Надо проверить эти странные руины. Там так светло, что точно нет большого паука. Или ты по нему уже соскучился?
Махариэль решил:
- Руины не в той стороне, что помещения храма, но их тоже осмотрим. Только сначала выясним, где прячется Зэбос. Логово где-то здесь, иначе бы он так не волновался.
- Ты говорил, он безопасен, - хихикнул Араннай.
- Пока сидит в укрытии. Он спрятался, и вряд ли нападёт. Мы его славно напугали. Но что, если вся его стая не отступит? Что, если он не даст нам пройти дальше?
- А кто знает, где вход, где выход и есть ли он вообще? Может быть, тут пещера и заканчивается?
- Да, это может быть. Но мы сначала это выясним и никакой Зэбос не помешает нам.
- Кто-то недавно мне внушал, что пауки не виноваты.
- А те, кого они сожрали, виноваты? Андруил не велит напрасно истреблять животных. Долийцы не охотятся для развлечения. Но эти пауки – не дичь. Враги.
- Как Порождения Тьмы, - подтвердил Араннай.
- Нет, - покачал головой командир. – Эти ужасные животные, искажены какой-то злобной магией, по мне, они гораздо лучше Порождений Тьмы.
- Мы им об этом скажем. Пусть порадуются напоследок.
- Ладно, идём. У нас всё равно нет другого выбора, как очистить от них всю пещеру.
- Держи-ка зажигательную бомбу. Ядом их не особенно проймёшь.

Эльфы легко определили путь к гнезду – весь пол был выстлан паутиной. Движения получались мягкими, как будто по ковру. Наверное, в этом «ковре» таилось много нитей, тянущихся к гнезду, чтобы предупредить о приближении любого существа. Не было слышно ни постукивания жвал, ни шелеста хитиновых конечностей, но ощущение опасности предупредило: вверх. Зевран успел отпрыгнуть, а Эвлар скрестить мечи над головой. Оба напавших сверху паука были размером с ту паучью самку, встреченную ещё в первой пещере-склепе. Они недолго продержались против опытных бойцов, но с потолка пещеры по тенетам спускались новые и новые чудовища. Зэбос сидел на возвышении у норы и наблюдал за битвой. Наверняка, он как-то направлял своих детёнышей или кто они там были. Только когда погибло несколько защитников гнезда, огромный паук сам пошёл в атаку.

Ворон метнул, бомбу и паутина вспыхнула, заставив её обитателей метаться в страхе. Вонзив меч в спину разъярённого прядильщика, Эвлар швырнул вторую бомбу. Он успел выхватить свой драгоценный меч из умирающего паука и дать отпор ещё двоим. Зевран пришёл к нему на помощь, раскидав своих противников. В гнезде лопались от огня паучьи коконы, их никто не спасал, не уносил подальше. Казалось, ярость завладела восьминогими гигантами. Им было важно только нанести урон захватчикам, а что случится дальше с их колонией, они не думали. Зэбос опять выбрал для нападения Эвлара и снова просчитался, подставляя тыл кинжальщику. Тот, видя столь удобную мишень, бросил своих врагов и налетел на вожака. Воспользовавшись выступом скалы, как табуретом, он прыгнул на жёсткую тушу паука и мастерски вонзил своё оружие в сочленение брюха и головогруди, а затем потянул их на себя, вспарывая бока. Кровь хлынула из-под кинжалов в обе стороны. Чудовище задёргалось, пытаясь снять со спины своего убийцу. Оно вскинуло две передних лапы и приподняло вторую пару, открыв нижнюю часть своего тела. Эвлар приставил острия к хитиновым доспехам, в месте прикрепления лап, и навалился на мечи. Стрёкот, шипение, скрип – все звуки, что могло издать это чудовищное существо, лишённое живого голоса. Судорожно сведённые конечности, царапнули когтями по спине долийца, но крепкие доспехи выдержали. Охотник провернул мечи внутри врага, раскачивая лезвия, и выдернул обратно. Гигантское животное издохло. Остатки его свиты были перебиты в несколько минут, постольку без Зэбоса они нападали беспорядочно. Гнездо их выгорело. Уничтожив кладки, огонь погас.

Махариэль осмотрел скудные трофеи и местность у гнезда. Отсюда уходил тоннель. Вполне возможно, он мог вывести к развалинам Заброшенного Храма.
- В эту дыру успеем влезть, - сказал Зевран. Он как-то странно наклонился, приподняв килт и разглядывая свои ноги. Эвлар приблизился. Лукаво улыбаясь, антиванец показал две-три еле заметные царапины.
- В меня вонзились волоски большого паука. У него вся спина в щетине.
- Я говорил тебе: надень штаны. В пещерах всегда можно оцарапаться.
- Ну вот, я не послушался и теперь весь страдаю. От яда на проклятых волосках. Надо бы высосать его. Мм?
- Та-ак...
- Что, Эв?
- Ещё куда тебе вонзились волоски?
- Эв, что за подозрения? Ты меня пугаешь! Ты что, решил, что я... Фу, как не стыдно? Мой Серый Страж, в тяжёлую минуту, когда твой друг страдает, ты допускаешь столь грязные мысли?
Ворон и сам не мог сдержать улыбки от своей выдумки. Эвлар не рассердился. Просто он заметил назидательно:
- У пауков на волосках нет никакого яда. В следующий раз скажи, что к тебе под бельё залезла гусеница. Для убедительности можешь солью потереть до покраснения. Может быть, я и поведусь, но вряд ли ты получишь удовольствие.
Зевран был рад столь нетрадиционному ответу обычно сдержанного командира.
- Из тебя выйдет настоящий антиванец, милый друг! Нет, я тебя слишком испортил! Перестарался. Ты такой распущенный, Эвлар! – И тотчас позабыл про баловство, указывая вдаль:
- Тебе не кажется, что там всё-таки настоящие постройки?
- Да, кажется. Пойдём, проверим.

* * *

Всё ближе подходя к странному месту, мужчины утверждались в своей догадке. Вот уже стали видны арки и колонны с желобками, которые природа не могла создать. За мрамором и обработанным гранитом, виднелись основные скалы, нетронутые древними строителями. Там было много света, но больше не было ничего интересного. Эльфы остановились, не вступая в ограниченное внешними руинами пространство. Хотя там выглядело всё заманчиво, прямо как в солнечной пещерке, где они недавно отдыхали, но кроме основательно разрушенных остатков стен и вросших в землю валунов добычи не предвиделось. Пройти куда-либо оттуда тоже было невозможно. Тупик. Махариэль сказал:
- Вернёмся и продолжим поиск входа с той стороны. Руины храма были там. Если до них можно добраться, то через паучью нору.
- Ты так легко ориентируешься под землёй. У тебя не было в роду какой-нибудь прелестной гномочки?
Желание иногда съездить в ухо несдержанному на язык любовнику давно перебивалось не наличием у того шлема, а постепенно выработанным взаимопониманием. Теперь Эвлар почти всегда угадывал, когда Ворон шутит, чтобы донять кого-нибудь, а когда вызывает на ответ.
- Кто тут считает гномочек прелестными? – воскликнул он ревнивым тоном и сделал вид, что собирается отвесить оплеуху. Зевран погрозил пальцем:
- Ладно, ты победил. С меня два поцелуя.
- Давай не здесь и не сейчас.
- Вон там чудесная полянка для расплаты. Но в чём тут можно быть уверенным? Только расслабишься – выскочит привидение и отдыху конец. Однако, странные эти руины. Они как будто встроены в пещеру.
Долиец согласился:
- Здесь нет обвалов, что могли бы погрести под собой то, что осталось. Колонны осыпались сами собой, а пещера такой и была. И дальше нет прохода. Что ты думаешь?
- Отдельное дальнее помещение храма. Если сюда и встарь можно было пройти только через тоннели, то это место для каких-нибудь отшельников. Убранство знатное, так что это не тюрьма. Думаю, да. Место уединения заблудших душ. Они молились тут, подальше от людей, потерянные для земного мира. Дары их божествам тут вряд ли сохранились. Поэтому вся ценность этого места для нас – в его... en el romanticos. Ты меня понял, да?
Через проломы свода в то, что было тайным храмом, врывались яркие лучи. Здесь даже зеленела травка, а не только мох. И всё-таки покой в таком опасном месте мог оказаться чересчур обманчивым. Медленно, шаг за шагом, эльфы проникли в развалины. Зевран влез на самый большой валун и рассмотрел обрыв, ведущий на свободу.
- Отсюда сложно выбраться, но, если постараться, вполне...
- Зев!
Он не договорил. Опора всколыхнулась, выпуская из-под валуна нечто потустороннее, и Ворон чуть успел спрыгнуть с него и не упасть. Кроваво-бурый дым сложился в мрачную фигуру и вспышки ярких молний брызнули вокруг. Эвлар был оглушён магической атакой. Он оставался на ногах, но не мог шевельнуться и даже набрать в грудь воздуха. Араннай выхватил кинжалы и громко чиркнул ими - лезвие о лезвие, вызывая врага на себя. Но тот уже напал на обездвиженного эльфа и на другого эльфа отвлекаться не желал. Сквозь жуткий свист восставшего из мёртвых призрака, был слышен скрип драконьей кожи и сильверитовых заклёпок под когтями. Надеясь, что доспехи друга выдержат, Ворон его оставил и зашёл за спину монстра. Кинжалы погрузились в дымную субстанцию, раздался визг, но плоть чудовища сейчас же затянулась.

Перед глазами что-то ярко вспыхнуло. Сквозь пелену Зевран успел заметить движение за фигурой призрака и дугами сверкнувшие по воздуху полосы стали. Двойной удар с плеча и с разворота, рассёк чудовище почти напополам. Брызнули клочья бурого тумана, похожие на тряпки. Но ранения, смертельные для обычного существа, для гнусной сущности большой потерей не являлись. Она лишь искривилась, сращивая то, из чего состояла, и снова кинулась в атаку.

Зевран на ощупь расстегнул подсумок, тронул комочки воска, запечатавшие склянки: круглая крышка, плоская, квадратная, с углами, с ямкой. Две ровные насечки сообщили: вот нужный яд! В этот момент последовал удар в плечо. Ворон перекатился кубарем, сжимая в кулаке склянку с антимагической отравой. Один кинжал он всё же потерял, но выбил пробку из флакона и щедро налил яда на второй.

Он приподнялся на колено и покрепче упёрся носком сапога во что-то твёрдое. Прислушался, определяя, где происходит поединок. Зрение возвращалось медленно. Араннай различил сражающихся, но они почти не расходились, кружась в смертельном танце. Эвлар пока удерживал чудовище, но нанести ему серьёзных ран не мог. Араннай ждал удобного момента: второго случая может не быть. Но вдруг издалека, от выхода, быстро зацокали в галопе лапы крупного животного. Всё ближе. Окрик: «Nalanta!» Это, вроде бы, команда взять врага. И раздалось рычание зверя, терзающего мясо. «Гард? Неужели пёс вернулся? Вовремя!»

Пятно повыше взвыло и задёргалось, вертясь меж двух врагов. Тогда Ворон взлетел и ринулся с отравленным кинжалом прямо в середину этого пятна. Яд, подавляющий магические силы, мгновенно пропитал дымную плоть. Зевран почувствовал, как сущность дёргается в агонии, услышал, как яростно рычит собака, и мечи долийца отсекают ставшие уязвимыми куски тумана. Раздался тихий свист теряющего силы призрака и сущность испарилась. Потом некто взялся чихать и вытирать свой мокрый нос о сапоги Зеврана. Он потрепал собачьи уши, обрезанные, будто рожки по традиционной ферелденской моде, и, опираясь на спину мабари, направился к Махариэлю.
- Ранен?
Долиец не ответил, что-то фыркнул.
- Не ври.
Но он молчит. Он действует, когда словами не поможешь. Вода из фляги наливается в пустую склянку. Звучно отсчитывая капли, булькает зелье исцеления.
- Держи. Промой глаза.
- Откуда бренди пахнет?
- От собаки.
- Ну, Эв...
Но он не может сделать ничего, пока не вылечится. Даже не угадать, использовал Эвлар выпивку по прямому назначению или для промывания ран. Впрочем, Зеврана не устраивали оба варианта. Это тревога. Это боль за друга, которой прежде он не знал. Ещё немного этой пытки и антиванец снова видит хорошо. Ему хочется сесть рядом с любимым, помочь ему и... как-то проявить сочувствие, но эти сентименты непривычны и не приняты в том мире, где он вырос. Долиец сам справляется, обильно смачивая окровавленной припаркой свои царапины. Вся левая перчатка и рукав разодраны. На правой стороне доспехи выдержали нападение призрака, но от когтей остались чёткие отметины. Пёс тычется, пытается зализывать раны хозяина, но тот его отпихивает:
- Отойди, тигрёнок. Твоих соплей тут не хватало.
- Что?! Ты назвал его тигрёнком?!
- Он полосатый.
Действительно: коричневато-палевая шкура пса была раскрашена полосками. Тоже традиция. Окраска придавала внешности собаки и экзотичность, и весьма боевой вид.
- Но, Эв... Как бы тебе сказать поделикатнее...
«Эв, ты МЕНЯ тигрёнком называл. Конечно, когда нас никто не слышал. Ты говорил, мои глаза можно сравнить только с глазами хищника – отважного, уверенного, быстрого. Ты говорил, в моих глазах всегда сияет солнце. А я-то раньше думал, они просто жёлтые, хотя мне часто говорили: необычные. Но только ты сказал «тигриный взгляд». Мне так понравилось. И, если хочешь знать, полоски у меня тоже имеются. Вот, на щеке. И ещё – знаешь где. Так, Эв, какого демона ты называешь пса так же, как и меня в постели?»

- Ты так до вечера провозишься. Дай, помогу. Отличная припарка: кровь уже не течёт. Тут можно не заматывать, а здесь, на кисти, стоит наложить повязку. Ты ведь ещё намерен драться, если мы найдём дорогу дальше. А Винн потом тебя подлечит – вот и польза от старушки. Я бы отдал тебе свою рубашку, но если я разденусь... мы останемся тут до утра, не так ли? Ну-ка, повернись, вот этот нарукавник подойдёт, я прикреплю его. Перчатку выбросишь?
- Куда её теперь?
- Дай-ка вторую. А себе возьми вот эти. Вроде бы, они тебе понравились.
- Сойдут. Всё, отдохнул? Пойдём?
- Что пишет Алистер?
- Сам посмотри.
Зевран коварно усмехнулся. Пока Эвлар прилаживал и проверял части доспеха, он отвёл Гарда в сторону, якобы, чтобы снять ошейник и прочесть записку. Но вместо этого достал горшочек с огнеупорным каддисом и вылил всю мастику на спину собаки. Вот и осиротевшая перчатка пригодилась. Гарду понравился массаж. Он выгибался и урчал, охотно подставляя пузо и бока.
- Зев, что ты возишься?
- Не могу буквы разобрать. Зрение полностью не восстановилось.
- Что ты творишь с собакой?
Зевран расхохотался, а с земли, отряхиваясь, поднялся чёрный, как печная сажа, зверь.
- Гляди, какое чучелко! Ты можешь называть его волчонком, демонёнком или даже котиком, но на тигрёнка он больше никак не смахивает. Да?
Махариэль спрятал усмешку и махнул ему: за мной!

* * *

Несколько пыльных уголков пещеры были затянуты паучьими сетями, но более опасности тут не водилось. Нашли несколько стоящих предметов, сложили возле входа в паучий лаз, и двинулись вперёд. Других путей из этого пространства не было. Зевран не отказался бы вернуться, но Вороны не сетуют на жизнь. Они лишь выполняют поручение.
А далее, в узком проходе, было ещё полно и пауков, и паутины. Пауки спрятались от лютой казни и не спешили нападать. Они так быстро удирали, что Эвлар даже предположил, нет ли у них ещё гнезда, в которое они стремятся. Но это явно был брошенный переход. И здесь в тенетах и в пыли навеки упокоились несколько мумий, но столь иссохших, что на них не сохранилось ни одежды, ни бумаг, а только металлические части и оружие, которое не помогло хозяевам. По-видимому, этим трупам было много лет и пауки сюда давно не заходили. Странно. Вроде, бы, подходящее местечко для их тёмных дел.
Они могли бежать только в одну сторону. И туда двинулись наши воины. Так и есть! Коридор использовался раньше. Возможно, именно для продвижения к потерянному храму в глубине большой пещеры. Когда-то здесь была дверь: правильная форма лаза и окантовка кирпичом, определённо, намекали, что мужчины приблизились к искомой цели.

Эвлар не успел высказать догадку, что найден коридор, на том конце которого они били скелетов и не смогли пройти через завал. До слуха эльфов, даже через шлемы, донёсся рёв и свист. Два паука влетели в только что покинутый ими тоннель и тотчас угодили на клинки своих преследователей. А там, за высаженной дверью, творилось нечто. Шла борьба. Готовые к любому повороту, Зевран с Эвларом приготовились к сражению.
- Ну, давай поиграем, - сказал антиванец кому-то, осторожно выглядывая из-за края входа. Он сделал другу знак приблизиться, но осторожно. А тот придерживал собаку за ошейник, чтоб не высовывалась слишком сильно.
Направо был обвал и из него торчали корни дерева, толстенные, могучие, которые когда-то и пробили потолок. Эвлар отметил про себя, что верно выбрал направление. И посмотрел в другую сторону, куда показывал Зевран. Вниз вела каменная лестница. На ней оставшиеся пауки пытались биться с юными дракончиками, недавно вышедшими из яиц. Дракончики были ростом не больше галлы или даже косули, но кусались знатно! Они разгрызли пауков на части за несколько минут. И разглядели новую добычу. Эльфы скорее спрятались в проёме, и первый же драконыш пал жертвой любопытства, сунув туда голову. Другие тоже не сдержали натиска двух опытных бойцов и грозного мабари.

- Красивые, - вздохнул долиец над поверженными хищниками. – Отчего они такие злые?
- Наверное, тоже магия! – фыркнул Зевран. – Только я что-то не встречал добрых драконов, что дали бы себя погладить. Кроме одного.
И он демонстративно провёл перчаткой по спине любовника. Пусть крепкие доспехи и не дали ощутить прикосновение, как следует, но это лишний раз приятно пощекотало настроение. Наградой антиванцу послужила чуть заметная улыбка. Одно чудесное мгновение согрело сердце. И вновь мечи протянуты крест-накрест.
- Плесни-ка яду. Если здесь драконы, иначе с ними не договориться.

Дальше было не разглядеть. Внизу лестницы дерево, подобное тому, из-за которого пришлось пройти пещеры с пауками, перегораживало коридор. Некрупные дракончики могли сюда протиснуться вдоль стенки, но с той стороны мог скрываться и большой дракон.
Сначала в щель пролез Зевран. Махнул рукой товарищу: «Сюда!» Эвлар не мог словами выразить восторга великолепием того, что сохранилось. Он просто обвёл жестом помещение и вопросительно взглянул на Ворона. Тот гордо приосанился:
- В Антиве есть дворцы прекрасней этого. Поэтому я и не удивляюсь.
- Наверное, мы проникли в самые важные залы Заброшенного Храма.
- Ты тоже обратил внимание, что драконы любят красоту?
Эвлар кивнул:
- Согласен. Если здесь шастают маленькие дракончики, логово может быть поблизости. Зев, я пойму тебя, если ты не захочешь...
Светлые брови антиванца сдвинулись. Долиец, непривычно для себя, запнулся в середине фразы, но продолжил:
- ...поделиться тем, что у тебя во фляге.
- Там не вино, а чистая вода, - сразу же перестал сердиться Араннай.
- Тогда прибереги её. Ведь впереди огонь.
- И золото. Драконы вечно собирают золото!
Его глаза сверкнули солнечными искрами, кинжал азартно звякнул о кинжал, и антиванская полуулыбка озарила лицо Ворона, готового идти, куда потребуется. Даже в Чёрный Город.

Ступени, выточенные из белого гранита, вели всё ниже. Свет пробивался издали, как будто бы заманивая в сердце храма. Но по прекрасным залам и так хотелось бродить вечно. Махариэль остановился на краю площадки, развёл руки, не пропуская спутников вперёд себя.
- Эв, здесь не может быть ловушек, - шепнул Зевран, всё-таки чувствуя тревогу. Действительно, если и были, то их давно «нашли» животные, освоившие этот ярус храма.
- Смотри вниз лестницы. И вон туда, под стену, - так же, вполголоса, предупредил Эвлар.
То, что казалось грудой камня в полумраке, имело странные живые формы. «Корни деревьев?» - пронеслось в сознании. Но Араннай прекрасно понимал, что из-за этого командир не остановил бы группу. Пёс вдруг задвигал носом, сморщил его, и напряжённо опустил шею, вздыбив на холке и загривке шерсть. Охотник разглядел добычу раньше пса! Мабари этого не вынес и гортанно зарычал. «Корни деревьев» двинулись, попутно обращаясь в шеи трёх чудовищ. Зевран метнул бомбу в центр драконьей лёжки, поддав её ногой, но зацепил лишь самого неповоротливого. Другие, с рёвом, кинулись на пришлых. Один драконыш, правда, сразу же нарвался на клинки Эвлара, но второй оказался взрослым и куда опаснее. Он полыхнул огнём, заставив Ворона припомнить лучшие па антиванских танцев. Гард, лаем, обратил внимание на себя. Эвлар, промчался вниз по лестнице, и срубил голову застывшему дракончику. Теперь и он мог вступить в бой со взрослым.

Бескрылый самец чётко знает только одно своё предназначение: защищать гнездо. И, хотя всё его (а может, не его) потомство пало в битве с эльфами, инстинкт велит ему сражаться до конца. Он не отступит никогда, не станет спасать шкуру – его шкура ему не дорога. Ради чего живёт свирепый хищник, способный жечь огнём и рвать клыками, но не способный взмыть в чистое небо и ощутить себя драконом в полной мере? Только чтобы служить рабом и воином своей великой госпожи, которая, наверняка, где-то поблизости. Он пал возле гнезда, не сразу побеждённый, получив много ран, но не достигнув своей цели.
Эвлар отсёк голову мёртвому. Затем бережно уложил её на кучу мусора, служившую лёжкой драконьему семейству.
- Это что, ритуал?
- О чём ты?
Бледное лицо долийца выглядело бесстрастным, но Зеврану показалось, что в глазах его мелькнула грусть.
- Зачем ты это делаешь?
- Что? Кровь спустил, чтоб шкуру снять. Такие вещи на дороге не валяются.
- Ты выказал ему почёт?
- Достойный враг.
- И он не виноват, - продолжил Араннай свою догадку.
- Никто не виноват, Зевран. Это решили боги. И это не их прихоть. Боги не всесильны, иначе не позволили бы свершиться многим неправильным делам. Люди когда-то сотворили зло в этих гробницах. Мы избраны его исправить. И если на пути драконы – нам придётся их убить.
- Боги нарочно засандалили сюда кучу драконов? Это они играют с нами или что?
- Нет. Эти твари сами заняли проклятый храм. Наверное, им тут не место. Иначе, волей Эльгархана, они бы пропустили нас.
- Ты в это веришь?
- Зев, я просто делаю, что надо.
- Ладно, - не стал больше с ним спорить Араннай. – Ты занят, а поэтому я лично отругаю пса. Гард, не высовывайся, пока командир тебя не просит!
Пёс что-то проворчал на своём пёсьем языке. Охотник же, несмотря на размеры туши, ловко содрал с добычи шкуру и отложил её на парапет, чтобы забрать потом. Порывшись в гнездовой подстилке, куда драконы часто складывают всё блестящее, Зевран и Гард нашли несколько кубков и тарелок, рваный ковёр и мятый шлем. По-видимому, основная груда ценностей была не здесь. Да и не все животные колонии устроили такую небольшую лёжку. Скорее всего, они просто не стали вертеться под ногами хозяйки выводка. Для высшего дракона тут было тесновато.
Далее оказалась оружейная. И здесь добычу можно было складывать в мешки и вывозить на мулах: всё сохранилось идеально. Если бы истинной целью похода были деньги, то можно было бы тут его и окончить и повернуть назад. Только незавершённость не устраивала командира, а значит, и его верного спутника.

* * *

Впереди был великолепный зал. Огромный, уходящий в глубину и высоту, и в небо – отсутствующей дальней половиной крыши: такой пролом вполне годился, чтобы впускать летящего дракона. Эльфы пришли сюда через боковой вход на верхнем уровне. Они оглядывали зал сначала из укрытия, затем освоились, убедившись, что высшего дракона здесь нет. Но как только Эвлар ступил на беломраморные плиты, по лестнице, ведущей в нижний уровень, зацокали когти чудовища.
- Назад!
Самца-охранника с шипами вместо крыльев завлекли в оружейную. Гард впился в его хвост, мешая целиться огнём, и как только хищник повернул голову, чтобы схватить собаку, по его тонкой шее прошлось лезвие «Звёздного клыка». Араннай наблюдал, как его командир поднял отрубленную голову и аккуратно положил у входа в зал, как будто возвращая павшего на его место. Всё-таки это был какой-то ритуал. Но антиванец не стал лезть с расспросами.
Больше драконов на открытой части зала не водилось, и можно было рассмотреть тут всё внимательнее. На постаменте возвышающейся части помещения стоял колосс с копьём. Он смотрел вдаль, а в направлении его взгляда, на нижнем ярусе, виднелась кованая дверь. Под ним, должно быть, располагался алтарь или ещё какие-то скульптуры, но этой части с верха лестницы не было видно. Такие же, прекрасно сделанные, статуи копейщиков, но меньше по размеру, располагались на углах узорчатого парапета. Не обветшавшее за множество столетий там, где не было разрушено совсем, каменное убранство впечатляло своей монументальностью.

«Но как мы не увидели такой провал в долине? Где он скрывается? Наверное, за линией холмов. Мы долго шли вот в эту сторону. Солнце ещё довольно высоко. Оно переместилось так». Эвлар мечами обозначил положение солнца в полдень и сейчас.
- Дай угадаю: ты определяешь время дня и где мы, приблизительно, находимся.
- Если демон поблизости, то мы успеем до ночи вернуться в лагерь.
- Да, если выживем.
- Не забывай: у нас другая миссия – покончить с Мором. Боги нам не дадут погибнуть раньше срока.
- А в срок? – ляпнул Зевран и тут же пожалел об этом. Махариэль слегка повёл плечом, мол, я не знаю. В его облике не было обречённости, он просто делал своё дело, в котором был уверен с самого начала. Он указал комнату или переход на противоположной стороне верхней площадки. В ней было относительно темно и подозрительно вываливались сломанные ветки, напоминая старое гнездо.
- Отличное местечко для хранения золота? – предположил Зевран и приготовил бомбу. Когда они вошли под арку, сначала показалось, что здесь пусто. Комната была сильно повреждена. Земля осыпалась сквозь стену и утопила нижние части колонн. В пустотах за колоннами что-то зачавкало и завозилось. Раздался характерный свист и резкое шипение. Гард, с рыком, кинулся туда.
- Cane rognoso... Braska! /паршивая собака/
Зевран сунул бомбу за пояс и взялся за кинжалы. Три молодых, подрощенных дракончика были сильнее предыдущих, но даже вместе не сравнились бы со взрослым нелетающим самцом. Когда с ними разделались, Эвлар заметил:
- Неясно, в каком возрасте их можно различать. Самки встречаются так редко. А у этих нет пока ни крыльев, ни шипов.
- Крылья только у самок?
- Нет. Бывают ещё слуги. Они не размножаются. Только охотятся и защищают яйца. Какого они пола – не поймёшь, но мне рассказывали, будто это близнецы. А может быть, просто друзья, они всегда летают парой.
- Эв, если бы драконы умели дружить... так, как мы с тобой, их было бы не одолеть.
- Если ты говоришь о самых сильных, вроде той летучей твари, что мы прикончили в Храме Андрасте, то очень может быть. Но высшие драконы одиноки. И в этом их беда. Говорят, самка размножается раз в сотню лет.
- Может быть, Век Дракона и назвали так, поскольку у дракониц Тедаса начался настоящий гон? А что? Повсюду Мор. Под это дело драконица сожрёт сколько угодно скота и людей. Кто в лихие годы будет считать пропажу? Кстати, заметь, там был совсем зелёный выводок. Эти постарше. В яме могут быть ещё. Она откладывает яйца в несколько приёмов?
- Зев, я не знаю.
- Странно. Я всегда полагал, что ты у нас и знаешь, и умеешь всё на свете.
- Нет. Но могу ободрать тушу, весом с быка, за несколько минут. И помощь мне не требуется. Вы пока поройтесь тут и отдохните перед следующим рывком.
Махариэль вернулся к оружейной, чтобы снять шкуру со своей добычи, пока она не закоченела.
Ворон обшарил склады храмовой утвари в подстилке логова. Он обнаружил несколько вполне ценных вещей. Мелкие спрятал в сумку, крупные сложил на видном месте. Среди находок оказался запечатанный горшочек. Смола? Нет, снова краска для собак! Но цветом – грязновато-белая. Зевран, вновь ухмыляясь, подманил мабари.
Когда Эвлар вернулся с ломтем свежего мяса в руке, этот кусок смачно втянуло в пасть пепельно-чёрное чудовище, раскрашенное под скелет.
- Вижу, сегодня ты в ударе, - хмыкнул Эвлар. – Тебя, наверное, тоже следовало угостить драконьей вырезкой?
- Нет обойдусь, я ведь тружусь ради искусства.
Махариэль присел на груду мусора, погладил пса.
- Зев, ты даже к нему ревнуешь.
- Что ты, я просто защитил его. Я не умею читать псу мораль. Попробуй, объяснить животному по-антивански, что надо ждать команды к бою, а то, в следующий раз он попадёт под бомбу. Мабари думают, они умнее нас и лезут, куда их не просят. Зато теперь покойнички примут его за своего, если он снова кинется в атаку вперёд нас. Гляди, какой красавчик получился - окраска мертвеца. Да ещё и огнеупорная.
- Записку из ошейника достал?
- Да, вот она, - разбойник неохотно протянул листок.
- «Сейчас мы пообедаем и пойдём собирать сокровища, которые вы там нашли. Эв, зря ты нас не взял с собой».
- Значит, к вечеру здесь появятся, как минимум, Тейрин и гномы, - недовольно буркнул Араннай, но он не мог долго печалиться. - Зато они устроят нам ночлег прямо, в холмах и нам не надо будет тащиться целый час до лагеря. У нас ведь меньше ног, чем у мабари. Ему-то что? Сгонял туда-сюда и радуется. Ладно, всё равно, ранее, чем послезавтра, мы не вышли бы из Редклифа.
- Кстати, пока Гард бегал, а соратники обедали, мы с тобой били мертвецов и пауков. Не хочешь ли перекусить?
- Глядя на тебя – не очень.
Долиец догадался. Вынул нож, потёр о нарукавник, поглядел в блестящую поверхность лезвия. Поспешно облизнул губу.
- Ты пил драконью кровь?
- Мне нужны силы.
Он выкрутил пробку из фляги, хлебнул воды, налил немного в горсть, чтобы умыть лицо. «Зеврану неприятно это знать. Несмотря на жестокость, среди которой он воспитывался, пить кровь считается не лучше людоедства. Долийцы часто пьют свежую кровь добычи – зачем ей пропадать? Но так не принято у городских, я знаю. Просто сейчас такое время... иногда этого очень хочется». Наверное, рассудил Махариэль, в этом пристрастии виноваты Порождения Тьмы, скверна которых отравила организм, в чём-то уподобляя мрачным тварям. В этом нет ничего ужасного, в понятиях долийца, но если для любимого, это выглядит отвратительно...
- Я постараюсь больше этого не делать.
- Ладно, забудь. Какая разница, чем ты питаешься, если это не антиванское меню? Всё остальное – жрачка для бездомных и солдат. Прожить на этом можно, разумеется, быки вообще едят солому...
- Что, и оленьи почки с диким луком - жрачка? – от души возмутился истинный долиец. – И рябчики на вертеле, политые брусничным соком, и корни лилий, и варенье из фиалок? И даже запечённая в золе рыба с опятами?
- С чем, с чем?
- С грибами.
- Хм-м, - осклабился Зевран. – Долийцу под грибы, должно быть, многое вкусным покажется. Включая жареных на углях белок и строганину из волчатины, которые ты так расписывал мне в прошлый раз.
Порывшись в сумке, он достал две деревенские коврижки на меду и протянул одну товарищу. Но тот мотнул головой: «Нет». Ему сегодня хватит и драконьей крови, пусть Зев получше подкрепится. Жуя и запивая свой обед из фляги, Зевран пообещал:
- Когда попробуешь блюда Антивы – забудешь обо всех оленьих почках и о костлявых карасях с грибами.
Он так увлёкся описанием антивской кухни, начиная от простой паэльи и тушёных кабачков, кончая фаршированными перчиками и оливками, в которые на место косточки кладут кусочек апельсина, забыв, что другу неизвестны все эти слова, что сам не обратил внимания на угрозу своему обеду. Кусок коврижки из его руки слизнул довольный пёс.
- У вас со Стэном одинаковые морды, - сообщил ему на это Ворон. – Вы оба любите только пожрать. Только ты вечно улыбаешься, а тот всегда угрюмый.
Пёс не обиделся. Он был готов сражаться дальше. Он скрёб когтями пол, фыркал, вилял хвостом, и всячески показывал, что перерыв непозволительно затянулся.

* * *

- Пока тут главного дракона нет, надо перебежать к двери, - предложил Ворон, стоя на верхней ступеньке лестницы. Гард звонко гавкнул, соглашаясь с ним.
- Нам не видны тот угол и алтарь, - возразил Эвлар.
- Тогда хлебнём-ка средства от упадка духа. Знаешь, драконы как-то сильно подавляют.
- Ещё бы!
Они медленно двинулись к месту предполагаемого алтаря. Он должен находиться на площадке, промежуточной с самой глубокой частью зала. Возможно, тут и есть те самые печати, указанные в рукописи. Но здесь был не алтарь, а основное логово в котором стыли яйца. Зевран повернул кинжал рукоятью вниз, примерился к толстой блестящей скорлупе и взглянул на Эвлара: решит он уничтожить кладку или позволит драконице вырастить хотя бы этих? Наверху зашумело, и долиец потянулся за мечом. Пара крылатых тварей пикировала вниз. Это были те самые «рабы-драконы», что предназначены лишь для охраны какого-нибудь важного для их драконьей роли места. Которые, обычно, собирают золото в гнездо и первыми бросаются на всяких там искателей сокровищ. Их рост, конечно, уступал величественной самке, но всё же это были взрослые драконы. Две струи пламени заставили команду повертеться. И, хотя ледяная бомба сыграла свою роль, оставив без движения одного из пары, второй оглушил рёвом пса, отбросил в сторону Зеврана так, что с того свалился шлем, и развернулся для атаки на Эвлара. Долиец был готов к такому повороту и с силой опустил оба меча на правое крыло. Голова огненного змея находилась слишком высоко, чтобы её отсечь у тонкой, верхней части шеи, а основание одним ударом не перерубить. Одна надежда, что друзья поднимутся быстрее, чем придёт в себя второй дракон. Гард отряхнулся и вцепился в заднюю лапу хищника. Этот приём действовал безотказно, отвлекая жертву от главного противника. Меч погрузился в горло сбитого с толку животного. Второй меч лишь скользнул по крепкой чешуе. И тут же обдало огнём. Эвлар спрятался от огня за падающей тушей, едва не попадая под неё. Зевран отвлёк дракона и сейчас же снова полетел на пол, оглушённый визгом. Через какое-то время он приподнялся, встряхнул головой и поискал глазами шлем, туго соображая, что тут происходит. Долиец опустился наземь, рядом с ним, помог сесть и потёр уши ладонями: «Не расслабляйся, нам сейчас придётся туго!» Он запихал под шлем взлохмаченные волосы Зеврана и протянул ему склянку с целебным зельем. «Где у нас ледяные бомбы?»

Зевран сообразил, что у него шумело не только в голове, но и над головой. После пары глотков целебного напитка перед глазами проявились две безжизненные туши с перепончатыми крыльями и огненным оттенком чешуи, под ними – несколько раздавленных скорлупок, похожие на драгоценные осколки древних ваз.
Гард подбежал к Ворону и потыкал носом, требуя скорее встать. Эльф двинулся к краю площадки. Под лестницей Махариэль быстро разматывал шнуры из паутины, навязывая на все выступы. Когда он их успел собрать? А наверху ревело и стонало гулкими звуками заржавленных боевых труб. Солнце померкло, ветер от гигантских крыльев раздул пожар в тлеющей подстилке логова. Дракон коснулся пола, заревел и изрыгнул поток огня.

Долиец скрылся за ближайшей статуей. Дракон ударил жаркой пастью, кроша древнее изваяние в песок. В следующее мгновение ледяная бомба приморозила одну из лап чудовища к мраморным плитам пола. За этой бомбой полетела и вторая. Дракон пыхнул прозрачным дымом, вызывая ослабление духа, но оба воина заранее подготовились к такому повороту, и сохранили свои силы. Зато собака взвизгнула, поджала хвост, и её затрясло от страха. Огромные размеры драконьей самки помешали ей сражаться в своём собственном гнезде. Она могла только вертеться в нижней части зала, рыча и поливая всё огнём. Крылья цепляли стены, хвост метался по полу, путаясь в подготовленных ловушках. Наверное, эльфы могли сбежать обратно в оружейную и драконица не смогла бы их преследовать, но, как сказал Эвлар: «Добей или умри».

В голове прояснилось окончательно, а с битвой, пришло знакомое чувство азарта. Паучий яд растёкся по клинкам и антиванец, проскочив меж лап чудовища, вонзил кинжалы в уязвимые участки кожи, под сгибами суставов. Бить по крепчайшей чешуе было бессмысленно. Второй удар Ворон нанёс меж пальцами на задней лапе и еле увернулся от пинка. Дракон лягался, как строптивая кобыла, только раз в пять сильнее. Его когти оставили в полу четыре борозды. Пасть щёлкнула впустую. Араннай перекатился под живот дракона, ударил снизу, замечая, что Эвлар пытается подрезать жилы под крылом. Морда чудовища мотнулась на другую сторону, опять неловко открывая бок. Яд действовал, движения замедлялись. Правда, на сей раз и долиец отлетел к стене, как давеча Зевран, но, вроде бы, не потерял сознания. «Что? У него вся грудь в крови! Чья кровь?» - мелькнуло в голове и неприятно холодом кольнуло изнутри. Ворон подпрыгнул, на лету чиркая лезвиями по прозрачной перепонке. Тонкая шкура выдержала, но царапины добавили отравы. Драконица изогнулась. Удар подраненным крылом вышел не слишком жёстким, однако антиванец распластался на полу. Перед глазами оказалась лапа, рвущая паучьи путы и пёс, летящий с лестницы через ступени. Гард только что очнулся от воздействия драконьего дыхания и сразу устремился в бой. Зубастая пасть клюнула, подхватывая жертву, и пса не стало видно.

Араннай пополз к стене, но страшное крыло доставило его туда единым взмахом. Ворон поднялся на колено, выпрямился, цепляясь за рельеф каменного узора, и не увидел на полу ни одного из своих спутников. Эвлар быстро карабкался на спину монстра, цепляясь за колючки и чешуи, как за ветки, а драконица, задрав голову, давилась... псом. Вдруг она изогнула шею лебедем и кашлянула, вытянув её вперёд и отправляя пса назад – на лестницу. Она затрясла вытянутым языком: видно, «окраска мертвеца» пришлась ей не по вкусу! Долиец же всё лез по шее, будто кот по дереву. Зевран почувствовал, внутри всё провалилось: сейчас он упадёт... Эльф так и подлетел от взмаха головы чудовища, переворачиваясь в воздухе, достал из-за спины свои мечи, и, приземлившись на затылок твари, оседлал его, как лошадь, одновременно всаживая «Звёздный клык» в ямку над глазом драконицы. Второй меч обрубил усы и глубоко вошёл под носовую кость. Служа ему опорой, рукояти верного оружия, жестоко проворачивали лезвия внутри драконьей головы. Когда она, с размаху, грянулась о ступени, долиец спрыгнул перед самым полом, перекатился и поднялся в рост.

- Я так и замер в восхищении, - широко улыбаясь, поприветствовал его Зевран. – Надеюсь, это не пробило тебе бок?
Длинный, обломанный драконий рог вошёл между щитками куртки спереди и вышел сбоку.
- Даже не оцарапало, - меланхолично произнёс долиец, позволил другу достать из своей покалеченной брони этот злосчастный рог, и принялся высвобождать мечи, застрявшие в драконьем черепе.
- А ты – лихой наездник! Да?
- Всегда мечтал о лошади.
- После победы купим тебе двух.
- Зачем двух? – бледное лицо, слегка порозовевшее от битвы, тронуло выражение вопроса.
- Одну подаришь мне. Конечно, я тренировался не на галлах, а на обычных лошадях и то нечасто, но думаю, что справлюсь с боевым конём. Не очень злым. Ты ведь меня научишь разговаривать с животными как-нибудь кроме бранных слов?
- Бранных? О чём ты?
- Убери от меня пса. Он весь в слюнях.
- Возьми какую-нибудь тряпку и оботри его.
- Испортив всю свою работу?
- Тигрёнок, не упрямься.
- Ммм... Ты, как никто, умеешь убеждать, - растаял Ворон.
Он вычистил собаку клочьями паутины и тщательно извёл остатки краски, восстанавливая нарисованные на чумазой шкуре рёбра и позвонки. Он приговаривал: «Знаешь, приятель, мне тигра-то живьём видеть не доводилось, но это такой славный комплимент. И это Серый Страж сказал именно мне, а не тебе. Хотя, и ты не сплоховал. Удачно влез дракону в глотку и, пока он тебя жевал, командир сделал всё, как надо. А это была неплохая тренировка».
Эвлар приблизился. Он чистил лезвие меча пучком сухой травы.
- Зев, ты об Архидемоне?
- О нём. Мне кажется, он не крупнее этой драконицы, хотя, наверное, имеет пару тузов в рукаве. Но ты у меня такой молодец, что я готов поверить в твою божественную миссию.
Зевран поглядывал на него искоса: движется ровно. Нет, не ранен. Должно быть, на броне только драконья кровь. И рог ему не повредил. Хвала Создателю!
Долиец заложил оружие в ножны.
- Иди ко мне.
Привлёк, так нежно прижимаясь лицом к лицу, закрыв глаза. Мгновения близости и передышки перед новым испытанием.

Здесь не было ни алтаря, ни упомянутых печатей, ни големов. Вряд ли имелись в виду только те, погубленные во второй гробнице огненными мертвецами. Здесь была только туша мёртвого дракона. Лучи склоняющегося к закату солнца отсвечивали тёплым блеском на красноватой чешуе. И предстояло обойти убитого дракона и отодвинуть его хвост от кованой двери. А там – ступени вниз. Тёмный провал, ведущий в подземелья. Туда нужно идти, чтобы достигнуть цели – странной, но важной прихоти богов.