Танцевали, переплетаясь, языки пламени. Их отсветы мерцали на бледном, непривычно хмуром лице Хранительницы Маретари. Она молчала, и от этого становилось всё страшнее.

- Как вы не понимаете! – горячо доказывала Мерриль, размахивая руками. – Это же наше наследие, мы не можем просто отказаться от него только потому, что это опасно, это…

- Ты уже забыла о том, что стало с двумя нашими охотниками, что нашли это зеркало? – строго проговорила пожилая эльфийка, спокойно вглядываясь в пламя. Она не смотрела ни на свою ученицу, ни на притихших Фараю и Фералона. Хранительница же продолжала говорить:

- Я могу понять этих двоих, - она указала на съёжившихся брата и сестру. – Им вскружили голову красивые слова. Но ты… Ты ведь знаешь, сколько бед клану принесло это зеркало. Мы лишились двоих наших лучших охотников, и…

- Но ведь зеркало больше не опасно! – перебила женщину Первая. – Я уже очистила его от скверны, теперь оно не может причинить вред никому из нас…

- Ты связалась с демонами, а это не игрушки. На тебе лежит большая ответственность: когда-нибудь ты должна будешь занять моё место. Тебе непозволительно идти на подобный риск ради туманной цели…

- Туманной цели?! – Мерриль всплеснула руками и принялась ходить туда-сюда. Фарая вцепилась в брата, беззвучно повторяя слова молитвы: девушку уже почти не волновало то, что при долийцах и тем более при Хранительнице она в открытую молила о милости Создателя. Черноволосая эльфийка тряхнула головой:

- Разве мы можем добровольно оставить такой источник знаний?.. Что мы знаем об Арлатане, о Долах?! Почти ничего! То, что у нас есть – жалкие крохи по сравнению с тем, что мы могли бы получить! Ведь мы же…

- … Мы потеряли Тамлена и вынуждены были отправить на медленную смерть от скверны Альгейра. Ты хочешь, чтобы мы лишились ещё и тебя?..

Фералон остерегался вмешиваться в спор, понимая: ему и Фарае лучше просто отойти в сторону. Они слишком плохо знают женщину и её ученицу, чтобы встревать в подобный разговор. Юноша ограничился тем, что посмотрел по сторонам. За луки окружающие пока не хватались, и это радовало: с них бы сталось просто перебить тех, кто подверг клан опасности.

- Пообещай мне, что больше не прикоснёшься к этому зеркалу. Поклянись.

- Клянусь, - быстрее, чем следовало, воскликнула Фарая и прижала к груди дрожащие ладони: она понимала, сколь шатким – в который уже раз! – стало их положение. Они провели в долийском клане чуть меньше месяца – и на тебе! Хранительница смерила девушку внимательным взглядом, и та сжалась в дрожащий комок:

- Ты можешь не клясться. Тебе отныне будет закрыта дорога к той пещере, как и твоему брату. Ваша судьба не здесь… Вы не можете оставаться среди нас.

Фералону показалось, что он ослышался. Обняв парализованную страхом сестру, он воскликнул:

- Вы просто выгоните нас?.. Но… нам некуда идти, и…

- Ваша судьба не здесь, - повторила Маретари, после чего перевела взгляд на не говорящую ни слова Мерриль. – Поклянись, что больше не прикоснёшься к зеркалу.

Девушка упрямо поджала губы, но не ответила ровным счётом ничего. Несколько мгновений Маретари смотрела в решительные тёмно-зелёные глаза. Затем устало сомкнула веки и проговорила:

- Ты же понимаешь, что я не могу подвергать клан такой опасности. Если ты не желаешь подчиниться, тебе придётся уйти.

- Ma nuvenin. Если вы так хотите, я уйду.

В отличие от Фералона и Фараи, девушка легко восприняла эту новость. Соклановцы недобро косились то на Первую, то на не вовремя оказавшихся рядом с ней «плоскоухих». Где-то в толпе беспомощно смотрела на детей Дрелана – ведь ей тоже придётся уйти вслед за ними, и всё из-за какого-то глупого любопытства…

Заметив недоумение и страх в глазах Фералона и Фараи, Хранительница неожиданно печально улыбнулась, будто сожалея о чём-то, чего она не могла изменить. Может, она могла видеть что-то, недоступное другим?..

- Я не изгоняю вас… Это не моя воля, но воля чего-то большего, чем любой из нас. Ступайте. И… не бойтесь встретить свою судьбу.

Фералон готов был поклясться, что в глазах Хранительницы Маретари мелькнула тоска. Он понимал: этой мудрой женщине тяжело расставаться со своей ученицей, но она не видела другого выхода… Маретари внимательно посмотрела на Мерриль:

- Dareth shiral, dalen.

Пусть ни Фералон, ни Фарая никогда не знали древнего языка своего народа, отчего-то сейчас они поняли: женщина прощается с той, кому больше всех доверяла и кто столь неосмотрительно подвергает своих сородичей опасности.

- Ma serannas, - прошептала черноволосая девушка, склонив голову. Но смирение на её лице было недолгим: уже через мгновение она вновь вскинулась и звонко воскликнула:

- Я всё равно смогу узнать всё, что хранит это зеркало! И вы… вы ещё будете благодарить меня за те знания, что я принесу клану, когда восстановлю его до конца…

И вновь Фералон со своей семьёй оказались изгоями: им ничего не оставалось, кроме как идти вслед за упрямой ученицей Хранительницы.

Они возвращались. Возвращались в тот каменный город, который так надеялись покинуть навсегда… Оставалось лишь надеяться, что это конечная точка их долгого пути.