В Нижнем городе по ночам всегда царила на удивление мрачная атмосфера, несмотря на то, что абсолютной темноты там не было никогда. Всегда можно было разглядеть огонь и дым, исходящий со стороны Литейного Квартала: тамошние работники, сменяя друг друга, трудились днями и ночами, и потому над домами в отдалении всегда полыхало золотисто-красное зарево, перечёркнутое затейливыми кольцами чёрного дыма. Дым витал по улицам, оседал на одежде и коже, и Фералон волей-неволей закашлялся: конечно, не самое лучшее место, но всё же это уже не Клоака, где жители мрут, как мухи. Формально их не существует, он не являются гражданами Киркуолла – а значит, их в любой момент могут согнать с насиженного места.

Другое дело – собственный дом, пусть и в эльфинаже. Да, лучше было бы пристроиться слугами в какой-нибудь богатый дом – но кому нужен юноша-эльф из Ферелдена, его престарелая мать или долийская дикарка? Единственный их шанс обустроиться в негостеприимном каменном городе – приобрести свой дом. Пусть плохой, с подтекающей крышей – но свой, куда не станут приходить чужие! За время, проведённое в Клоаке, Фералон успел почти возненавидеть людей, способных вторгнуться на облюбованную ими территорию, прогнать не умеющих сопротивляться Дрелану и Мерриль – ведь последней нельзя было использовать магию – и после вынудить их искать место, где можно приткнуться хотя бы на одну ночь.

Вот, наконец, и небольшой квартал, напоминающий более всего некую поделку, слепленную неумелым гончаром из комков глины: домишки, казалось, торчали одни на другом, опираясь своими потемневшими от сырости и оседающего дыма боками друг на друга. Относительно свободным было лишь место в центре эльфинажа: там гордо возвышалось изукрашенное дерево. Венадаль, дерево, являвшееся, по словам Мерриль и остальных долийцев, символом Арлатана. Интересно, кто-нибудь из обитающих здесь эльфов помнит о том, что представляет собой этот языческий символ? Или же Венадаль – лишь дань прошлому, такая же, как и вся культура долийских сородичей?..

Фералон приблизился к дереву, касаясь рукой толстого ствола и чуть склоняя голову. Не то чтобы он считал себя хранителем той же культуры, что и долийцы: отец слишком рано умер, и не успел достаточно рассказать своим детям о том, чем жили его предки. Да и он не считал эту информацию необходимой. Как наяву, звучали сейчас в голове отцовские слова о его былых братьях и сёстрах по клану: «Они живут в прошлом. В настоящем их уже нет: они слишком сильно увязли в своём стремлении вернуть то, что уже давно потеряно. Даже если бы мы вновь обрели знания предков, разве это вернуло бы нам нашу землю, нашу свободу? Культура Арлатана давно мертва, так же, как и Долы. Восстановить её сейчас просто невозможно – другое время, совершенно другой мир. Так стоит ли стараться?»

За спиной послышался громкий шорох, что оказалось несколько неожиданным: Фералон отлично помнил, что на улице не было никого, кроме него. Забывшись, он резко обернулся и тут же еле удержал вскрик боли: в плечо и руку словно воткнулись несколько раскалённых гвоздей. По руке вновь потекли горячие струйки крови, пробивавшиеся сквозь подсохшую коричневую корку.

- Чтоб их… - сам не зная, кого именно «их», Фералон неловко согнул больную руку, пытаясь осмотреть рану получше. Это стало очередной ошибкой – от слишком быстрого движения кровь потекла ещё сильнее. Поморщившись от боли и стараясь не кричать, Фералон кое-как отодрал от своей рубахи кусок рукава. Сейчас требовалось лишь одно: наложить повязку как следует. Пусть он и понятия не имел, как именно это «как следует» делается.

Кажется, нужно пережать руку повыше укуса, так, чтобы прекратился ток крови. Но как это сделать, если любая попытка перевязать окровавленные руку и плечо отдаётся тупой болью во всём теле, даже в голове? Фералон мысленно проклял всех тех существ, что могут издавать шум в ночном эльфинаже. Да и он сам тоже хорош! Нет бы сообразить, что оборачиваться так резко с раненным плечом и рукой – не лучший способ как можно скорее поправиться.

Неловко обвязав руку там, где до того достаточно было просто слегка надавить ладонью, Фералон столкнулся с очередной проблемой: каким образом завязать кусок отнюдь не прочной ткани, если свободна только одна рука? Причём не просто завязать, а туго затянуть, так, чтобы не разорвать импровизированную повязку?

Сомнительный выход был найден: Фералон сжал один конец повязки в зубах, потянув за другой здоровой, пусть и слегка дрожащей от накатившей слабости рукой. Нет бы подумать, что временное улучшение его состояния вовсе не означает, что рана перестала быть опасной! Коря себя за совершённую глупость, Фералон ещё раз дёрнул повязку. Ткань затрещала под грубоватым натиском…

- Задница Андрасте! – в сердцах выругался эльф, сообразив, что остался и без рукава, и без нормальной повязки. Слабость не проходила, и Фералон решил немного отдохнуть. Разумеется, не посреди эльфинажа – добравшись до одного из домов, юноша присел у стены. Мама не будет беспокоиться – он не в первый раз задерживается. Гораздо хуже будет, если он в своём нынешнем состоянии заявится в Клоаку. Мерриль – не целитель, она не знает нужной магии и вряд ли сумеет помочь. Значит, лучше просто немного потерпеть, когда проклятая слабость пройдёт. Совсем немного…

Фералон, понимая, что нужно хоть как-то остановить текущую кровь, воспользовался тем же ненадёжным методом, что и раньше – пережал плечо здоровой рукой. Но постепенно всё тело ослабевало. Без отдыха даже и нечего думать о том, как бы добраться до нынешнего «дома». Умереть-то он вряд ли умрёт, а вот чувствовать себя плохо ещё пару дней – это за милую душу… Проклятый дракон! Неужели ему настолько хотелось напасть на «чужака», что нужно было кусаться?!

С такими мыслями Фералон постепенно погружался в некое подобие слабой дремоты. Сквозь эту дремоту он услышал, как скрипнула дверь дома, на пороге которого он так удачно устроился. Послышался женский вскрик, и в слегка заторможено соображающей голове мелькнула мысль: надо бы извиниться перед хозяйкой дома, встать, отойти… Но сил хватило лишь на то, чтобы слабо простонать что-то неразборчивое себе под нос. Какой там «двигаться»! Совсем бы не отключиться…

Над Фералоном склонилась незнакомая женщина. Лицо её с трудом можно было разглядеть – перед глазами всё плыло. Тем не менее, эльфу удалось разглядеть линии татуировок, пересекающих побледневшее лицо. Долийка? Откуда она здесь, в эльфинаже? Неужели таких, как отец, настолько много…

Кажется, женщина сказала что-то – её губы шевелились, но слов было не разобрать. Это было последним, что Фералон увидел, прежде чем сознание погрузилось во тьму.