Ева открыла глаза, пробежалась по окружающему ее помещению и, поняв, что лежит в кровати, уронила голову на подушку. У постели неусыпно дежурил сын.

— Мама, — ласково позвал Дитрих, — ты пришла в себя. Наконец-то! Всю ночь не смыкал глаз, ждал. Все хорошо, мама!

Он поцеловал женщине руку.

— Дитрих, что произошло? Я ничего не помню... Был совет у меня в покоях, Крочи, Нару, я.... Еще какие-то красные куски камня... А потом все — холод и темень.

— Ты потеряла сознание, — Дитрих скорбно прикрыл глаза.

— Что со мной? — Ева сразу положила руку на живот, испуганно тараща на сына глаза. — А ребенок? Почему внутри меня так пусто?

— Мне жаль... мама, — с трудом выговорил Дитрих.

— Что жаль? Ответь?

— Он погиб...

— Кто это был? — из глаз Евы лились слезы, расплываясь на подушке бесцветным пятном.

— Не знаю... Мама, не думай об этом... Прошу.

— Кто это был?! — женщина тяжело задышала и с силой сжала руку сына.

— Всего четвертый месяц... — Дитриху тяжело давался разговор.

— Говори.

— Сын, мой брат...

— Тогда, — Ева закрыла глаза, ее веки подрагивали, — я смогу пережить. Попробую... Может, так лучше, он не пострадает. Его не коснется гнев Тау и месть Касандера. Мой бедный мальчик, твоя мама не смогла тебя выносить.

— Мамочка, ты еще не в себе, — Дитрих ласково погладил лоб родительницы.

— В себе, мой дорогой, даже не представляешь насколько... Бедный мой, — Ева как могла обняла сына. — Я так боюсь за тебя.

— Все будет хорошо.

— Не будет... — Ева снова плакала.

— Я скорблю по брату, мне так хотелось, чтобы ты родила. Но раз случилось горе, мы его переживем. Я буду с тобой, мамочка.

— Милый мой, дай я тебя поцелую, — Ева приложила губы к щеке сына, — я справлюсь ради тебя. Знаю, что нужна тебе. Ради тебя, я больше не буду плакать.