А утром сонное царство разворошила Ева. Дитрих только начал просыпаться, ему снился сладкий сон легкий, как облака над столицей Объединенного Королевства, по которой принц очень соскучился. Ему снился дом, где все просто и знакомо, где нет лжи и опасных интриг, грозящих чести. Дитрих расслабился и вовсе не ожидал подвоха.

И тут ворвался торнадо в виде раздухарившейся королевы. Ева с самого утра была на взводе, сказывалось отсутствие продвижений в деле и безрезультатные поиски злоумышленников. Это ужасно раздражало, ведь убийцы находились в замке, то есть под самым носом, и могли учудить что угодно, пользуясь излюбленным эффектом внезапности. А еще и Дитрих куда-то запропастился, игнорируя важные семейные события.

Но стоило ей только войти в покои сына и увидеть, кто спит у того в кровати, как последние силы ее покинули, давая волю наболевшим чувствам.

— Поднимись! — Ева отвесила звонкую пощечину спящему принцу, да такую сильную, что тот свалился с кресла, на ходу прогоняя свою сонную негу.

— Мама... — спросонья, прошептал он, усиленно протирая глаза.

— Какой позор! Развел тут бордель! — от Евы отлетали настоящие молнии гнева, вышедшего из-под контроля. — Привел к себе мужика! В постель положил... Да как ты смел! Не интересуешься делами семьи, отцу ни разу не помог... Даже не спросил, как он себя чувствует, чем помочь! А вместо этого, впал в разврат!

Драго от крика суетливо повернулся на кровати, притягивая одеяло на голову.

— Вот! Вот до чего довел себя! — Ева указала на сопящее под одеялом тело. — Не сын, а посмешище...

— Что с тобой, мама? — Дитрих едва успел прийти в норму, но никак не знал, чем насолил матери, и с чего такая бурная реакция.

— А как я должна реагировать? — Ева подбежала к кровати. — Похвалить за выбор?

— Ну, отцу-то ты все прощаешь, чем я хуже? У тебя, по-моему, нет проблем с реакцией, опыт есть.

— Не смей! — глаза женщины вспыхнули злобой. — Не смей грязно отзываться об отце! Он великий человек, а ты, мальчик зеленый, пока ничем не заслужил его авторитета!

— И не хочу, — буркнул Дитрих, сдавшийся под бурей чувств доведенной до отчаяния женщины.

— Поговори мне еще! — Ева ринулась к постели и сорвала одеяло. — Пошел прочь! Вон!

Драго зевнул и поднялся на локтях с ярко выраженным раздражением на лице.

— Он! — закричала Ева, отступая назад и прикрывая рот рукой.

— Кто он... — от неожиданности выпалил Дитрих.

— Он.... — прошептала Ева, объятая стихийным ужасом. — Вы спали с ним?..

— Ага, спали! — язвительно бросил Драго, поправляя волосы. — В одной комнате, он на кресле, я на кровати. Нельзя во всем видеть только плохое!

— Замолчи! Тебе право голоса не давали! — Ева обратила свой пылающий гневом взор на парня.

— Да ну! — протянул он. — А по какому праву?

Драго медленно поднимался, поправляя одежду и разминая окаменевшие мышцы.

— По королевскому. Или ты забыл, я королева Объединенного Королевства!

— Не забыл, ты же постоянно напоминаешь об этом. Наша золотая королева, спасительница, мать народов, сама добродетель! Икона!

— Закрой свой поганый рот!

— Нет. И никто не заставит меня замолчать, ни ты, ни твой похотливый муженек, ни совет, да и ни высшие силы вместе взятые. Ведь я и есть — высшая сила. Магия в чистом виде!

— Касандер! — слова Евы окрасились в ноты ревностной интонации.

— Да, это я, любимая сестрица! — Драго зло ухмыльнулся. — Скучала?

— Каждый день проклинала тебя и наше родство!

— Какое внимание, настоящее почтение для ненавистного родственника.

— Ты мне не родственник, ты проклятое чудовище, от которого все поспешили откреститься!

— Ясно. Ну, на крепкие объятия я и не рассчитывал. Однако, — Драго обошел кровать так, чтобы оказаться прямо напротив рассвирепевшей сестры. — Отнюдь не народ решил меня забыть. Вы! Ты и Тау наложили вето на мое имя. А знаешь почему?

— И слушать ничего не буду! — Ева держалась непреклонной. — Я сейчас же позову совет, и они тебя изничтожат раз и навсегда. Решил вернуться, чтобы сломать мне жизнь?! Не выйдет! Не позволю!

— Ой, как страшно! — Драго даже рассмеялся. — Я вообще-то маг. И если уж на то пошло, просто не дам тебе этого сделать.

— Думаешь, меня не хватятся? Мой Тау меня спасет и вернет тебя в ад, где тебе самое место!

— Кто? Тау? Да как же! В его способностях я не сомневаюсь. Только он сначала меня поимеет. Он ведь так и не забыл нашей любви. Всю жизнь Тау только и мечтал вновь ощутить мои прикосновения на своем теле. Ты так и не смогла дать ему той нежности, на которую только я и способен. Ты жалкая замена!

— Ты? — теперь смеялась Ева. — Какой же ты самонадеянный идиот! Я все знаю о Тау. Да, он мне изменяет с мужчинами, но это только следы твоего омерзительного колдовства. Побочный эффект. Да ты и сам побочный эффект... Ты ничего для него не значишь, пустое место, так... плотская утеха. Ну, нравится быть безотказной проституткой, брат Касандер?

— В тебе говорит ревность. Простить мне никак не можешь, что, не обладая женскими прелестями, — Драго похлопал себя по груди, — я завоевал его. И его привязанность и тяга ко мне гораздо сильнее, чем к тебе. А ты, Ева, только прикрытие перед глазами придворного света, часть имиджа.

— Ха! Тогда почему Тау всегда возвращается ко мне? Ответь? — Ева уперла руки в бока и пристально взглянула в глаза брату. — Это ты объят злобой! Ты мне простить не можешь ухода. И все никак пережить не хочешь, что Тау предпочел тебе меня. Больной тиран! То сестру ему подавай, то принца соседнего государства! Ублюдок! Все! Кончилась твоя власть! Мы предпочли нормальные, читай по губам, нормальные отношения достойных людей, а не твои развратные игрища, тот ад, который ты строишь вокруг себя! Отстань уже от нас!

— Подстилка для репутации... — шикнул Драго. — Сестра, ты не изменилась. Когда-то оставила родного брата, когда так была ему нужна. Ты бросила меня слепым, одиноким, потерянным, в момент, когда от меня отвернулись все, и страна проклинала за проигрыш в войне. И это ты называешь поведением достойных людей? А твой Тау? Пришел ко мне в замок, кинул перемирие и земли Плантагенет, как жалкую подачку, а потом взял меня... И ушел, ушел, оставив голым на камнях, как какой-то мусор, использованный, но уже не нужный... Он растоптал меня. Достойный человек...

— Ты сам виноват. Нечего было насильно тащить его в постель! Поплатился за вызовы природе!

— Замолчи! Рога лучше протри. Мне вот интересно, что должна чувствовать женщина, от которой муж гуляет к другим мужчинам? Обидно, наверное?

— Нет! Я принимаю любимого Тау таким, какой он есть. И ни на секунду не забываю, что именно ты, падшее существо, его таким сделал! Но он любит меня, а вами всеми только пользуется. Ты все верно сказал... вы использованный мусор. Это вы подстилки, а я светлый идеал!

— Ты мать столь необходимых наследников. Ресурсная база по производству детей! — ехидно подметил Драго.

— А ты для чего? Только чтобы мешать нам всем? Быть обузой. Нежить! Зачем вновь явился? Лежал бы на дне своего болота в обнимку с жабами. Падаль!

— Однако, такая падаль как я, — Драго кокетливо повел плечом, — соблазнил твоего дражайшего мужа. Да так, что он обо всех государственных делах позабыл. Ему даже не было дела до твоего мертворожденного дитя. Он хотел меня, ласкал в этот момент мое тело, а ты корчилась от боли одинокая в своих королевских перинах. И кто из нас здесь обуза?

— Не смей! Не тащи в мои владения свою грязь! — закричала Ева, задетая за самое больное. — Убирайся в свои болота! Ненавижу! Как же я тебя ненавижу с самого детства!

— За что же? — Драго тоже был уязвлен умелым выпадом сестры. — Я только и делал, что защищал тебя себе во вред! Что же я тебе такого сделал?

— Лез в мою жизнь! Бесцеремонно, навязчиво, нагло! Ты думал, наше родство позволяло тебе рассчитывать на меня, как бессловесное приложение к твоей одиозной фигуре?

— Ничего я такого не думал. Я просто желал тебе счастья! Да я бы и пальцем тебя не тронул без твоего желания.

— А я не могла терпеть твои отвратительные колдовские эскапады!

— Да ну? Я вообще-то страну защищал. А вот за что заступается Тау в реках безудержного адюльтера?

— Ненавижу тебя, Касандер! — проорала Ева и буквально кинулась на опротивевшего брата, делая длинный прыжок через всю кровать и валя того на пол. Неудобные королевские одежды не помешали пламенному броску разъяренной дикой кошки, в которую королеву одномоментно превратила ревность.

Завязалась нелепая гротескная драка, где в ход шли укусы, ногти и обоюдное таскание за волосы. В пылу неистовой возни Драго даже забыл о магии, а полностью погрузился в схватку. Ева, будучи инициатором, тоже не отставала, с особым рвением и самозабвением терзая тело противника. Визг и крик только добавляли эффект непримиримого сражения.

— Достаточно! — закричал Дитрих, до того момент спокойно наблюдающий за потасовкой родственников. Он прошелся по постели и, подняв на плечо мать, насевшую на Драго и бьющую его по щекам, оттащил на другую сторону.

— Дитрих! Отпусти! — кричала и вырывалась Ева.

— Да посмотрите на себя! — принц выпустил мать, но встал между противниками. — Мне тошно от вас! Представителей великих династий!

Ева остановилась. Она выпрямилась и, зло буравя глазами Драго, приглаживала волосы, лишившиеся пары клоков. Драго в свою очередь, не удовлетворенный результатами схватки, нервно потирал расцарапанную щеку, но теперь на его персте красовалось фамильное кольцо Милиотар, которое Ева потеряла в пылу их родственной потасовки.

Но вскоре они оба успокоились, их гнев забило негодование Дитриха.

— Теперь я вижу, вы из одной семейки! — говорил принц, бурно жестикулируя руками. — О! Да, да! Вы друг друга стоите! Достойны! И ты, Драго! — он указал пальцем в лицо дяде.

Тот вздрогнул, непонимающе поднимая бровь.

— Да, ты! — уверенно кивнул Дитрих. — Касандер! Великий и ужасный колдун, о котором сложили столько легенд! Смешно! Ты хоть понимаешь, что делаешь? Иногда кажется, что мозг у тебя после перерождения не включился. Хотя и до этого... Как можно грызться с женщиной... Тем более ради мужчины, который тебя ни во что не ставит, да и ее тоже! Как низко! Совсем не можешь себя контролировать? О самодисциплине не слышал? Можно хоть иногда говорить себе «нет». Да, твоя моральная распущенность просто поражает.

— Что... — Драго онемел и с трудом выговорил слова, сглатывая тревожный комок.

— А то! — выпалил Дитрих.

— Ничего удивительного. Он просто мразь! — Ева вмешалась в разговор.

— А ты? — цыкнул принц, поворачиваясь к матери. — Мамочка! Молодец! Я не говорю о том, что ты постоянно поощряешь выходки моего отца, а потом строишь из себя благочестивую дворянку, на которую должны молиться все вокруг. Нет! Я не про это... Хотя твой цинизм поражает. Ты влюблена в народное обожание, и все поступки подчиняешь цели его добиться. Даже отца ты прощаешь с одной целью — поддержание своего безупречного имиджа всенародной плакальщицы. Но самое омерзительное — твое пренебрежение к брату. Вы же семья! — Дитрих всплеснул руками. — Как ты можешь так к нему относиться? У вас одна кровь, вы росли вместе, наверняка дружили детьми. Он твой брат! Брат! Если б у меня был брат, я бы за него и в огонь и в воду! Не понимаю я тебя... Из-за чужеземного принца придать семью, обречь на смерть! Бросить в самый черный момент жизни...

— Ты не можешь делать таких выводов. Мал еще! — возразила Ева.

— Конечно! Вот только не надо мне сейчас рот закрывать. Да молодой, но с такой жизнью это ненадолго. И вообще, когда ты бросила Касандера в огне войны, ты была куда моложе меня. Так что не апеллируй к возрасту! — Дитрих запнулся, но потом его глаза вновь вспыхнули пламенной искрой, и он заговорил с еще большей страстью. — Знаешь, в хранилище артефактов, что показывал мне старец Нару, я набрел на один портрет. Мать держит ребенка на руках, и такая грусть у нее в глазах, что аж до самого сердца пробирает.

Драго нервно дернулся и быстро отвернул голову.

— Герб Милиотар, — тем временем продолжал Дитрих. — Он навел меня на мысль, что это моя бабушка по линии матери. А на руках у нее мой дядя Касандер. Мама, — Дитрих с укором взглянул на Еву, — вас же одна мать качала на руках. Любила вас... И что она думала? Неужели предполагала, что вы друг друга со свету сживать будете? Вряд ли... Наверняка желала вам лучшей участи, согласия, любви...

— Мама умерла при моем рождении, — скомкано призналась Ева, немного краснея и теряясь.

— И что? — Дитрих не растерялся. — Разве она не любила тебя, не гладила живот с еще не рожденным чадом и не смотрела на старшего сына, представляя какими родными вы будете, как жить дружно будете, друг за друга горой... А вы что? Тьфу! — принц сплюнул все накопившееся у него разочарование.

— Я старался... — попытался оправдаться Драго.

— Слышал уже, — Дитрих махнул рукой, — ненавидите родную кровь из-за мужика с улицы! Что из вас никто уступить не мог? Отступить, заботясь о чувствах? Нет, вместо этого вы стали кровными врагами. Было бы из-за кого... Честное слово! Лицемер и бесхарактерный тиран. Он всех поставил под удар... И Еву фактически вынудил предать брата и сам предал того, с кем спал. Омерзительно. Я презираю отца, — Дитрих огляделся, — и вас тоже.

— Но! — Ева подняла руку, чтобы возразить, но резко осеклась и потупила взгляд.

— Да мама, мне противно от вас. Да, что тут говорить! Смотрю вот на вас и мне вас всех, всех до единого, банально жаль! Вы не достойны ни уважения, ни любви, ничего... только жалости, — Дитрих рассмеялся. — Посмотрите! Взгляните на себя! Вы же все глубоко несчастны! Варитесь в соку ненависти, неудовлетворенности, зависти... ревности. И это жизнь? В шелках, хоромах, достатке и даже излишествах королевского дворца постоянное страдание. Мука! Тоска! Зачем тогда все это? — принц обвел руками комнату. — Царская роскошь, в которой нет спасения от бесцельно прожитой жизни в сплетнях, интригах и предательстве. Я не хочу! Не хочу всего этого... Мне противно от одной мысли, что я могу превратиться в вас. У вас нет друзей, нет веры, не на кого опереться, вы постоянно напряжены и ожидаете ножа в спину от самых родных людей, вы же расслабиться ни на секунду не можете! И это жизнь? Ну, нет... Это кабала! Не хочу, она меня убьет. Я лучше буду простым свинопасом.

Дитрих замер. Ева и Драго с интересом взглянули на задумавшегося парня.

— А ведь это идея... — тихо произнес он, начиная радостно улыбаться. — Мне ничего не надо. Я отрекаюсь от трона! — он рассмеялся. — Хватит! Достаточно вы попили мне крови на алтаре дворцового этикета. А борьба за трон просто омерзительна. Мне противна власть, само это слово «власть» такое тягучее, сладкое, соблазнительное и в тоже время алчное до крови. Довольно власти! Оставляю ее верным подданным. Вам! А сам... Не желаю больше вас знать! Никого из вас! Вообще! Пошли вы... — Дитрих глубоко вздохнул. — Догнивайте дальше в своем болоте!

— Дитрих... — Ева захлебнулась словами.

— Да, мама! И я абсолютно счастлив, скинув свои оковы и бремя царствующей фамилии.

— Но ты не можешь...

— Почему? Могу! И еще как сделаю. А знаешь почему? Люди свободны. Они просто не видят выходов, не осознают возможностей, и не верят, что так запросто можно разорвать круговорот своей жизни, ту кабалу, что убивает их изо дня в день, и они медленно угасают. Но ведь стоит только задуматься... и ты сразу поймешь, что все осуществимо! Мы свободны... Да! Мама! Я понял это... И теперь готов сделать свой выбор — я ухожу.

— Отец не позволит...

— У него больше нет власти надо мной, — твердо заявил Дитрих и вновь искренне улыбнулся.

— Ты ведь единственный наследник!

— Меня это уже не волнует. Пусть Тау решает проблему. А я не хочу губить свою жизнь ради интересов человека, который меня готов убить за малейшее слово «против» его воли.

— Но... Сынок...

— Нет, мама, меня не остановить. Я все решил, и никогда более уверенным в своем решении я не был. Так что... — Дитрих поклонился. — Прощай, мама. Прощай!

Минув убитую горем женщину, принц покинул покои. Ева кинулась к дверям, но шанса поспеть за быстрой юношеской походкой сына у нее не было. Она медленно повернулась, желая выплеснуть наболевшее на Драго, но ее встретило распахнутое окно и ветки парковых деревьев, распространяющие свое пышное благоухание по королевской опочивальне.