Про одного очень интересного сталкера.

Глава 8

Стоянка сталкеров находилась в одном из тысяч небольших лесков, раскиданных хаотично и бессистемно по территории Зоны. Небольшое скопление деревьев имело свои преимущества в качестве места для лагеря: во-первых, его было легко проконтролировать на предмет присутствия или наличия следов присутствия Чего-то, с большой буквы Чего-то, как уважительно называли сталкеры соседей по Зоне, каких бы то ни было, живых, неживых, одушевленных или нет, но соседей. Соседей, которым палец в рот не клади - всего съедят и не подавятся. А во-вторых - какой никакой, а приют, оазис, можно сказать, посреди пустыни, в которой не то что жить - поминать вслух мучительно и неприятно.

Пулемёт внезапно замолчал, и вокруг воцарилась гнетущая тишина. Только невнятные, едва различимые звуки, продолжали доноситься с места недавнего боя. Незнакомые и потому пугающие – они не предвещали ничего хорошего. Однако, постепенно и это странное шуршание стихло, оставив в душе нехорошее чувство. Теперь можно было встать с грязного пола и осмотреться. Сталкер медленно приподнялся и осторожно, чтобы не привлечь чьего-нибудь внимания, выглянул в оконный проём. Внизу, там где совсем недавно так неожиданно появился патрульный БТР, лежали несколько автоматов и чьи-то останки. Точнее, остатки. Так, небольшая кучка ещё недавно живой плоти возвышалась среди множества гильз и тёмных пятен крови. Надо было выбираться из зоны.

Все здесь ведет себя странно. Сложно разобраться, когда начинается день, а когда кончается ночь. Это единственное на Земле место, где человек чувствует себя странно. Нет, по-настоящему странно. Люди они вроде мух или крыс, если вам так угодно. Поразительные существа, которые могут выжить где угодно. Некая чума. Правда, есть одно «но». В Зоне нет людей, а крысы есть. Не то что бы крысы были умнее людей, просто они более восприимчивы. Скажите, пожалуйста, уж если эти твари могут чувствовать опасность как никто на свете, так сбежали бы они из Зоны. Давно уж сбежали. Что-то их там держит, жрать там нечего, а они живут.

Новичок Сталкер приглядывается к дому, где по слухам живет торговец. Он отпирает старую дряхлую деревянную дверь и видеть неухоженную комнату с потрескавшейся побелкой и ржавой кроватью, он собиравшись уйти видеть неприметную дверь слившуюся с комнатой и его берет любопытность что там? Дверь, вела в подвал, пройдя немного дальше он, почувствовал, что к его затылку прижался какой-то твердый предмет через миг он услышал хриплый голос, который ему сказал: ты кто? что здесь делаешь?

… Нет, что вы ни говорите, Зона красива. Нет, я не извращенец, просто только тут видишь, чуешь, слышишь красоту. Мёртвую красоту. Мурашки по коже бегают с кулак, но просто так отсюда не уйдёшь. Слишком притягательна ты, Зона, мать-кормилица. Тьфу, вашу мать, я уже минуту стою на открытой местности. Придурок, красотой наслаждаешься? А если сейчас ты на мушке у "брата”-сталкера? Или псы живую плоть почуяли? А теперь бегом до того "горбатого”, благо до цели осталось километр, не больше.

Сквозь шторы темноты в сознание постепенно проникала реальность. Медленно приоткрыв глаза, Андрей увидел спокойное небо, по которому лениво пробегали облака. С точки зрения стороннего наблюдателя, это было необычно живописное небо, шанс увидеть которое выпадает лишь несколько раз в год, но на Андрея небеса произвели паскудное впечатление. В голове у него гудело, и почему-то казалось, что во всем виновато это проклятое небо. На секунду Андреем завладела мысль, что быть без сознания не так уж и плохо: нет ни боли, ни холода, ни этих насмехающихся облаков (особенно того, что плыло по центру и напоминало по форме сахарного мишку), но неожиданно пробудился его чуть запоздавший за сознанием здравый смысл и все испортил.

Все тело затекло, меня во всю бил озноб, и я чувствовал, как радиация в полноте своей разливается по мне. "Хоть бы машина, хоть бы машина”,- отчаянно твердил я сквозь неописуемую боль. Я оглядел себя…о нет, нет, нет, нет, не может быть, только не со мной, как же так получилось? Защитный костюм бы порван, где я? Сколько часов я уже здесь? На сколько я облучился, где дозиметр? Сильная волна паники охватила меня с ног до самой головы. Воспоминания последнего дня являлись мне очень смутно.

"На дворе уже 2019 год, а я всё брожу по этой чертовой Зоне, да чтоб её. Мне надоело так жить, убивать, убегать. Постоянный страх довел меня до депрессии. Водка – единственное средство заглушить любой страх, забыть обо всём, и надеется на то, что пока я буду спать меня не сожрут крысы, не найдут зомби, и мной не полакомятся слепые псы”. - эти мысли промелькнули в голове Егора пока он отрывался на своём старом москвиче от стай слепых псов.

Мозговой будильник, который у меня был хорошо развит, включил сознание как и всегда, на пять минут раньше назначенного подъема. Я аккуратно встал, потянулся, и потихоньку, чтоб никого не задеть подошел к единственному окну. Рядом, безотрывно глядя в окно через бинокль, стоял Комар.

- Ну что там? – спросил я.

- Псы. Примерно часа два уже ходят. Ближе ста метров не подходят – доложил он.

- И не подойдут. Будут ждать. И дождутся. У них есть терпение – с досадой процедил я сквозь зубы полушепотом.

Ограду первого кольца мы пересекли в 9:34. Все началось внезапно. Через 20 минут, водители первой и последней машины будто свихнулись. Первый остановился, а последний нажал на газ, собирая по цепочке все машины. Это больше было похоже на засаду. Тут же началась стрельба. Часть военных тоже помешались и начали палить по своим, но стреляли они плохо и двигались как-то странно. Сталкеры тут же куда-то слиняли. Как они потом объяснили, это был контроллер. Я про них раньше слышал, но не думал, что они способны на такое. Сталкеры довольно быстро нашли и убили его. За это они потребовали доплаты. Военные согласились на тройную оплату, но при условии, что сталкеры останутся с нами, до конца экспедиции. Из двоих остаться решился только один, а другой, назвав первого сумасшедшим, повернулся и ушел домой.

14.04.2011 7:15

Выехали рано с утра. Уговорить профессора удалось довольно легко. Просто сказал ему, что устал быть стажером и подмастерьем, и что хочу написать научную работу. Благо тем для диссертаций в зоне полно.

Вчера вечером приезжали какие-то генералы. Привезли 5-рых своих ученых и взвод охраны, причем видимо элитного спецназа. Они будут нас охранять на всем пути следования и базирования в зоне. Глядя на этих вооруженных до зубов "Волков”, как сразу их прозвали наши научные деятели, становится страшно. Не люблю я военные проекты, а сейчас стало ясно видно, что этим делом занимаются именно военные.

Вот и забор. Все мысли прочь, предстоит работа по преодолению этой преграды. Сложив вещи у забора и вырезав достаточных размеров дыру в сетке кусачками, я приступил к поиску мин и ловушек. Справиться с ними быстро не удалось, без фонарика пришлось туго, изготовлять факел я не стал, блокпост хоть и в трех километрах, но в прямой видимости. Еще с подготовки нашей группы к боевым действиям в Чечне, когда нам читали курс лекций разведывательно-диверсионных групп, я помню, что в сумерках огонь видно за 5 км, а темной ночью, горящий сигаретный бычок, легко уловим угловым зрением почти до километра. Очень сильно мне помогали те лекции в теперешней обстановке, и не раз они мне спасали жизнь. Я их тогда слушал только от нечего делать, а сейчас был благодарен преподавателям за потраченное на меня время.

Я присел на крышу некогда могучей машины и поглядел в небо. Как красиво! Солнце проглядывающее сквозь облака и подсвечивающее их так как — светомонтажер подсвечивает выступающих на сцене актеров. Я знал что это такое, увидев образы у одного из людей. Светло желтые лучи пробивались между облаками создавая вокруг них ореол из золотых и серебряных нитей. Волшебное зрелище. Я никогда не видел ничего подобного у себя дома — только здесь невиданные красоты обладали огромной душевной наполненностью, создавая великолепие которому невозможно противостоять. Я любил этот мир, хотел ему добра.

Небо было на удивление чистое и звездное. Облака мутными темными пятнами лежали только возле Красной луны, видимой исключительно из Зоны. Отсюда казалось что звезды совсем близко, что они нарисованы на круглой крышке неба. Древние все же были правы, небо-это осязаемый свод, под которым текут облака… Тихо, как же тихо вокруг! Хотя нет желания чтоб кто-то здесь был, но эту тишину не хочется слушать. Все замерло. Почему именно сейчас, в такой неподходящий момент... Будь проклят тот день когда я встретил его! Беззащитного, напуганного, в рваной одежде, он был одновременно смешон и вызывал жалость когда оскалившись и рыча пытался отпугнуть троих слепых псов. Те даже не реагировали на него и медленно окружали свою будущую жертву, оскалив зубы и напряженно принюхиваясь... Порой в нем одерживал верх зверь, к сожалению это случилось.

Молодой сталкер сидел на полу облокотившись на стену .Правая рука всё ещё сжимала макаров левую он уже не чувствовал совсем (наверняка сломана пронеслась мысль в его голове), слегка приподняв голову он решил осмотреться. В нескольких метрах от него лежал АК-47ой. Недалеко от автомата лежал ещё один сталкер запрокинув голову, дела у него были гораздо хуже чем у сидячего: всё его тело сейчас представляло собой одно большое кровавое месиво. Помещение в котором он находился было невелико, на столе который стоял справа от него находилась радиостанция, слева была кровать и шкаф.

Да-а-а, теперь всё стало по-другому... Абсолютно всё. Люди, Зона, предметы. Припять с Лиманском, ЧАЭС. Раньше не мог видеть их душу, их суть. А теперь осознал и никак не могу найти покой.

Дорогие коллеги по Зоне! Читая Ваши творения вдруг ощутил, что мне тоже есть, что сказать. Захотелось превнести что-то новое в мифологию Зоны. То, чего на мой взгляд, не хватало - толики научности. Тем более, что день за днем у меня в голове созрела идея не просто объяснения явлений в Зоне, но и мысль о том, как она родилась из существующей в наши дни зоны отчуждения вокруг ЧАЭС. Во второй части мы обязательно заглянем туда, где еще не ступала нога сталкера на этом сайте - во время = рождение Зоны минус несколько минут, в координату - место Первого Выброса... Но всему свое время. Все имена ученых-кулибиных (Ацюковский, Шахпаронов, Майкельсон), использованные в рассказе настоящие, автор знаком с их трудами, а с Ацюковским - лично. Идеи у них спорные, но интересные, почитайте на досуге в Интернете. Время покажет, что к чему... Итак, предлагаю Вам первую часть опуса.

"Вот и развалины старого сарая для сельскохозяйственной техники. Теперь можно и привал устроить. Медведь сказал, что он тут еще немного еды оставил...в свинцовом контейнере. Перекусить и немного отдохнуть, и снова в путь". С такими мыслями Леший осторожно зашел в полуразвалившийся небольшой пристрой сарая. Да, Медведь не обманул-серый ящик стоял в углу, прикрытый маскировочной сеткой.

Сегодня ему повезло. Эта тварь на двух ногах не заметила его, притаившегося в темноте и все получилось проще, чем всегда. Не заметила и погибла. Как и многие другие твари, что во множестве ходили по их территории. В желтых глазах волка светилась ненависть. Да, он ненавидел их всех, всех этих тварей, крыс, мерзких двуногих, ползающих по деревьям и под землей, их мертвую стаю, что ходит с ними рядом, голых псов. Он ненавидел их всех!!! И он старался убивать их где только мог. Сегодняшнюю тварь он выслеживал уже давно, шел за ним по пятам. Эти твари обычно чуяли его, так же как он чуял все те места, что несли смерть. Бледнокожие очень осторожны и убивать их стоит во время охоты, когда они следят за своей мертвой стаей. О мертвецов он не пачкался-он не притрагивался к падали даже во время голода. Он волк-гордый хищник, а не голый пес со свалки.

 Невероятная тяжесть обрушилась на него в момент удара, он слышал только выкрики и выстрелы, затем всё стихло. Но вдруг тишину нарушил  душераздирающий крик, восходивший к самым сатанинским утробам этого мира - крик Зверя. Сознание постепенно покидало его Он вспомнил детство, то  детство, когда тебя не отягощают не нужные проблемы, когда появляются настоящие друзья и впервые возникает чувство любви. С Таней он познакомился  в школе, красиво подружился, по-мужски, и полюбил взрослой настоящей любовью.

Старая избушка уютно примостилась у небольшого пруда, заросшего тиной и водорослями. Покосившиеся стены, наполовину обвалившаяся крыша, печная труба с выпавшими кирпичами, все указывало на заброшенность дома. Но стоит приглядеться, и видно как из трубы прозрачным маревом выходит дым, стекла целы, скамейка у двери выглядит новой, а навес крыши подпирают недавно поставленные брусья.

…Ужасно болела голова. Как только я открыл глаза резкая боль пробежалась по всему телу. Я не чувствовал ног. Пересиливая боль я приподнялся на руках и осмотрелся. Я лежал посреди улицы. Вокруг никого не было, город словно замер, давно брошенный, мертвый и безмолвный. Асфальт на котором я лежал был покрыт трещинами и разломами. Ржавые брошенные авто стояли прямо посреди улицы. Вокруг были многоэтажные дома. Запустевшие, полуразрушенные «хрущёвки» смотрели на меня своими грязными, местами разбитыми, окнами. В пасмурном сером небе стервятниками кружили птицы. Я попытался вспомнить как сюда попал.