- Кажется, на этот раз кое-кто надорвался. - злобно сказал Йорганнсон. - Я, конечно, понимаю все о наших политических интересах, но черт подери, они грабят главные склад посольства, и мы оставим это без ответа?

- А с чего это вы взяли, что это сделали наши друзья? - спрашивал Брюс. - С чего вы вообще это взяли?

- А у кого могло хватить наглости сделать это? - спросил капитан у посла, разговор которых казался мне разговором слона и собаки, и посол, каким бы могучим себя не представлял, слоном тут точно не был. - И возможностей тоже? Да, бля, это какую же наглость надо иметь, чтобы на это решиться?

- Ничего еще не доказано! - завопил в ответ посол. - Пока не будет официального заключения, никаких санкций ни к кому не будет. Работайте!

Легко кричать "работайте", когда пять из семи обедов в неделю ты провод шь с Бишопом. Однако, чем дольше я работал в полиции Нью-Рино, тем больше мне хотелось просто взять и прикончить этого ублюдка. Исключительно для того, чтобы защитить народ НКР.

- Стрелецки, Каноль, работать над этим будете вы. - злобно прорычал капитан, чуть ли не прожигая нас своим огненным взглядом. - На склад, живо.

Таким я его не видел, даже после того, как обработал парня Бишопов. Кстати, он был одним из немногих, кто был на моей стороне, но его заступничество мне все равно ничем не помогло.

Я чуть ли не бегом рванул на склад, в котором находились практически все вещи, которые были необходимы нам для построения "демократичного" общества в Нью-Рино. Включая тяжелое вооружение, вроде ракетниц и миниганов.

Склад находился в одном здании с посольством, мы поднялись на крыльцо и вошли внутрь, где нас встретил сам заведующий складом - небольшого роста человечек, о котором я не мог сказать совершенно ничего, но редкие черные волосы и маленькие бегающие глазенки мне положительно совершенно не нравились.

- Здравстуйте, здравствуйте. - сказал интендант, закладывая руки за спину и раскланиваясь. Протягивать ему руку мне совершенно не хотелось, но тем не менее, я протянул руку и пожал пухлую гладкую ладонь, стараясь контролировать нажим, чтобы не раздавить.

- Что у вас тут случилось? - спросил я.

- Пойдемте, детективы, пойдемте. - мы вошли в склад, состояние которого меня поразило. Рассыпанные патроны, магазины, валяющиеся прямо на полу, оружие было просто раскидано.

- Много пропало? - спросил я у заведующего, обводя рукой все это безобразие.

- Да, я не знаю... Запасы идентификации не поддаются, количество украденного, тоже... По идее, еще пара дней нужна, чтобы составить переучет.

- Даже навскидку никак? - спросил я.

- Извините, детектив, но при таких объемах это действительно невозможно...

- Не возражаете, если я пройдусь немного, может, найду какие-нибудь улики?

- Конечно, детектив, это ваша работа, действуйте.

Я пошел по складу, чеканя щаг и прислушиваясь к эху. Как ни странно, мне казалось, что практически все на месте, только разбросано, словно целью грабителей было не украсть что-либо, а устроить как можно больший беспорядок.

Но привлекло меня то, что в одном из углов склада было абсолютно пусто, хотя в пыли на полу был след, говорящий о том, что совсем недавно тут стоял контейнер.

- Интендант! - проорал я в сторону входа. Через несколько секунд раздались торопливые шаги и завскладом появился возле меня.

- Тут что-нибудь стояло? - спросил я.

- Да, но я не припомню, что именно... Нужно посмотреть в описи, тогда мы узнаем, что хоть что-то украли.
- Ведите. - ответил я ему. - Мне необходимо знать это сейчас.

Он повел меня в свой кабинет, находящийся тут же, только на втором этаже. Шаткая лестница не внушала доверия, и если бы перила не выглядели бы еще более хрупкими, я бы взялся за них. А интендант, поднимаясь по лестнице, выглядел довольно беззаботно.

В его кабинете пахло кожей и сигарами, что напомнило мне кабинет Бишопа, только навязчивой роскоши кругом, как у Бишопа, я не видел.

Завскладом полез в какую-то картотеку, вытащил несколько карточек и протянул их мне.

- Накладная. - прочитал я вслух. - Двести килограммов химикалий на военные нужды, в том числе расфасованный морфина гидрохлорид, кое-какие стероиды... Как вы думаете, местные наркоманы могли такое устроить?

- Я не знаю, детектив. - покачал головой мой собеседник. - По большей части, все, кроме морфина, абсолютно бесполезно для человека, у которого нет хоть какого-нибудь химического производства.

- Думаете, в этом замешаны Мордино? - спросил я.

- Вряд ли. - покачал интендант головой. - Для них это совсем небольшой объем, тем более, что и технологии у них другие.

- Вы разбираетесь в технологии приготовления наркотиков?

- Что вы, нет совсем. Я просто считаю, что тут скорее замешана какая-нибудь небольшая банда, завела у себя что-нибудь, вроде самогонного аппарата, я не знаю, как это делается. Я думаю, вам просто нужно прошерстить окраины, и вы найде...

- Так ведь украли же не только химикалии. Мало ли, что еще у них...

- Но, это же ваша работа, не так ли?

- Так и есть. Хорошо, сэр, я должен идти. Вам нужно будет явиться завтра днем к нам в участок. Вас допросят более тщательно.

- До свидания, детектив. – сказал интендант.

Я встал из-за стола и пошел вниз по лестнице. Каноль ждал меня внизу.

- Что такое случилось-то? – спросил Каноль.

- Не знаю, но не нравится мне это… Двести килограмм химикалий украли. Причем наркотических. А это уже очень и очень серьезно. Отправляйся и сообщи капитану об этом. И сообщи, что нужно потрясти народ на окраине, что любые мелкие наркотические лаборатории, которые еще не накрыли, надо закрывать…

- А ты куда? – спросил Каноль с подозрением.

- Мне нужно проверить одну вещь… Ладно…

Один раз я уже расследовал ограбление склада, и тогда все закончилось совсем не хорошо, но сегодня я хоть как-то мог надеяться на то, что то, что ограбленный склад принадлежал НКР, дает мне карт-бланш. Хотя, даже в это мне слабо верилось, я думаю, что этот ублюдок найдет способ снова выгородить своих. Я имею в виду Брюса, разумеется. И вообще, почему мы, самая большая сила на западном побережье, особенно, после падения Анклава, должны считаться с мнением людей, которые… Даже не людей, а кучки бандитов, которые уселись царьками в этом городе, бодаются между собой, а адекватного общества так и не построили – сборище проституток, сутенеров и наркоманов.

Я вышел на Девичью улицу и пошел на север, по дороге, о которой читал в полицейских отчетах – прямо на Конюшни.
Дорога заняла у меня около трех часов, поэтому на Конюшни я прибыл уже к обеду, весь вспотевший, заляпавший костюм, но, по крайней мере, прибыл.

Два здания, объединенные загонами, стояли передо мной. До носа доносился отчетливый запах браминьего дерьма. Поморщившись, я подошел к охранникам, стоящим возле входа и спросил:

- Как вы тут вообще стоите-то, вонища же стоит.

- А ты чего спрашиваешь-то вообще? – спросили меня.

- Полиция Нью-Рено. – сказал я, доставая из кармана жетон. – Прибыл сюда в связи с расследованием дел о хищениях со склада, находящегося под управлением Новой Калифорнийской Республики.

- Проходите внутрь, детектив. – сказал второй из охранников. – Отвечать на такие вопросы не в нашей компетенции, спросите у Марджори… Она в самой дальней части здания, такая лысая женщина, вы ее сразу узнаете.

Я коротко кивнул человеку, взялся за ручку двери и вошел внутрь. Едва сделав шаг вперед, и осмотревшись вокруг, я остановился как вкопанный. Вокруг меня в загонах сидели люди, и если в части из них я мог узнать тех самых людей, которых мы выперли с улицы, по которой они шатались, выпрашивая дозу, то во второй половине людей я вполне мог узнать невинных дикарей, которые жили племенами в различных местах Пустоши. Ловля дикарей была излюбленной забавой такого рода людей, как работорговцы. Хотя, говорят, что слуги Города Убежища почти все поставлялись именно работорговцами… Фашисты.

Я прошел дальше, мимо людей, морщась, видя, что эти пусть и глупые, но еще сильные и здоровые дикари вынуждены сидеть по клеткам, ожидая, что… А зачем вообще они тут нужны-то…

- Простите, а кто Вы? – спросила меня лысая женщина, судя по всему, та самая Марджори.

- Детектив Стрелецки, полиция Нью-Рино. Я должен расследовать хищение химикалий со склада Нью-Рино.

- А мы-то тут причем? – спросила меня женщина. – У нас совершенно другая технология, и вообще, мы этим не…

- Вы занимаетесь производством наркотиков. – грубо прервал я ее. – Зачем вам эти люди, которые сейчас сидят в загонах?

- Эти люди?- Марджори поджала губы и продолжила. – Это просто отчаявшиеся люди, которым нечего терять. Наркоманы. У нас они получают все, что им нужно.

- Даже дикари? Они выглядят здоровыми, на них нет следов приема наркотиков. – я снизил голос. – Дайте мне что-нибудь по этому делу, иначе я засажу Вас лет на пятнадцать по обвинению в работорговле. Ваш босс все равно выкрутится, а я приложу все усилия, чтобы вы оказались в Сан-Квентине!

- Что вы себе позволяете? – спросила она, очень натурально играя шок. – Как вы смеете разговаривать так с женщиной?

- Я разговариваю с Вами как с вивисектором и производителем наркотиков, и не только по моему разумению, но и по законодательству Новой Калифорнийской Республики, вы заслуживаете не только этого!

Разговор шел на повышенных тонах. Я чувствовал, как галстук сдавил мне шею, но я был уверен, что и эта женщина чувствовала себя сейчас не лучше.

- Я сейчас вызову охрану! – закричала она на меня в последней, абсолютно напрасной попытке спастись.

- Так, либо ты мне сейчас говоришь, все, что знаешь об этом, либо я тебя арестовываю. – заявил я, снимая с пояса наручники.

Луч света отразился от их полированной поверхности. Женщина напряженно посмотрела на меня.

- Ну что, решила?

Марджори осмотрелась вокруг и жестом поманила за собой. Откинув крышку люка, она полезла туда первой. Я осмотрелся вокруг и тоже спустился вниз.

- Вообще-то, у нас совсем другая технология производства винта. – сказала женщина, ведя меня куда-то и даже не оглядываясь в мою сторону. Я молча шел за ней по коридору, полностью заставленному коробками различных размеров. Она продолжала. – По сути своей это вещество, синтезируемое из грибов, которые мы выращиваем на браминьем дерьме. То есть, просто браминье дерьмо в огромных чанах…

- По-моему, это мне на уши вылили огромные чаны браминьего дерьма. – грубо прервал я ее. – Там был не только винт, так что... И не вздумай врать мне, что вы не занимаетесь производством других наркотиков.

- Занимаемся. – ответила женщина. – И не только наркотиков, но и просто стимулятором и лекарств. Это тоже бизнес, причем, ничуть не худший, чем наркотики… Вот мы и пришли. Смотрите.

Я увидел несколько контейнеров с нарисованным на них двуглавым медведем – символом нашей республики.
- Открывайте, Марджори. – сказал я ей, указывая на контейнеры.

- Почему вы сами не откроете? – спросила она у меня.

- Знаете, люди в мире делятся на две категории. У одних в руках жетон, а вторые открывают контейнеры.
Женщина подошла к контейнерам и откинула крышку одного из них. Увидев, что ничего страшного не случилось, я подошел к ней.

Ампулы, несколько тысяч ампул было уложено в этот ящик. Я протянул руку и взял одну из них. Морфина гидрохлорид.

- Вот как? – спросил я. – Кто это притащил сюда?

- Люди Мордино взяли это… Видимо, на том самом складе НКР, который был ограблен…

- Так, все ясно. Ты мне ничего не показывала, я только расспрашивал про технологию изготовления винта, поняла? – женщина смотрела куда-то в сторону. – Поняла, я спрашиваю?!

- Поняла, поняла… Хорошо. Я никому ничего не расскажу…

Через пятнадцать минут я покинул Конюшни и как можно быстрее двинул обратно в город, чтобы рассказать о своей находке интенданту. Если уж мне повезло так быстро найти пропавшее имущество… Хотя, кажется мне, что как то уж все слишком просто складывается…

Наивные полудетские лица рабов-дикарей все это время были у меня перед глазами. Вообще, по городу ходили слухи, что сейчас на конюшнях разрабатывается новый вид винта, еще устойчивее, с еще более коротким приходом и еще более сильно зависимостью. Хотя, винт и так был настоящим бичом северной части Пустоши, включая в себя Дыру, Реддинг и это самое Нью-Рино.

Когда я подошел к складу, на город уже опускалась темнота, но свет в окнах второго этажа здания, как раз в кабинете интенданта горел. Я открыл дверь и бесшумно вошел внутрь. Стараясь не скрипеть, я вступил на лестницу и собирался уже громко позвать его и рассказать о своей находке, как услышал голос молодого мужчины с испанским акцентом.

- Все хорошо, вы получили деньги, мы получили свою химию.

- Именно так, мистер Мордино… А теперь я собираюсь покинуть город, за дело взялся этот чертов Йорганнсон и две его шавки, и я думаю, что это все будет слишком опасно. Пережду некоторое время где-нибудь на севере, пока наша афера не забудется, а потом вернусь, заведу себе магазинчик, где-нибудь в провинции и буду спокойно жить.
- Надеюсь, ваши планы исполнятся. До свидания.

Я едва успел спрятаться за какими-то коробками. Из-за них я видел, как по складу своей уверенной походкой и, поигрывая ножом, прошел Хесус Мордино младший, открыл дверь и скрылся куда-то. Я вышел из своего укрытия, отряхнул от пыли брюки и поднялся по лестнице.

Наверное, неловкое ощущение, ты сидишь, считаешь деньги, которые заработал на том, что продавал имущество своей Родины мафии, и вдруг дверь раскрывается, в нее вваливается какой-то коп, и в лицо тебе впечатывается его тяжелый ботинок. Именно это и пришлось почувствовать этой крысе.

Я с трудом поднял его, хоть и маленькое, но очень тяжелое тело и приковал наручниками к стулу.
Пока он не пришел в себя, я осмотрел его кабинет. Куча стодолларовых купюр, лежащих на столе, привлекала мое внимание, но я же хороший коп… Ага, очень…

- Детектив, ты чего делаешь? – спросил меня очнувшийся предатель. А я-то думал, что я его нормально приложил.
- Сколько тебе заплатили Мордино? – спросил я его. – Ты только им продавал имущество НКР, или еще кому?
- Да никому я ничего не предлагал, развяжи меня.

- Либо ты говоришь сейчас все... – я расстегнул кобуру и вытащил пистолет. – Либо ты говоришь мне все и сейчас, либо я тебя просто грохну. Вот придут сюда завтра, а тут ты, с мозгами наружу.

- Да, это ограбление было, ограбление! – заорал он. Я сжал руку в кулак и обрушил ему на лицо. Нос отчетливо хрустнул, по лицу крысы потекла кровь.

- Ограбление, говоришь? – спросил я, поднимая со стола пару бумажек с изображением Танди. – А хорошо у Вас тут платят за ограбления. Я бы, если знал, то ни за что не пошел бы в полицию – шатаешься по всему городу, вынюхиваешь, наркотики ищешь, с рабами общаешься, а тут, ограбили пару раз и все.

Я поднес купюру к сломанному носу и принялся вытирать кровь, которая текла из ноздрей.

- Чувствуешь, чем пахнет? Нет? Это пахнет кровью тех парней, на которых из-за тебя не хватит лекарства. – взяв вторую купюру, я снова поднес ее к его носу. – А это чувствуешь? Чувствуешь, сука?!? Это пахнет землей могил, в которые потом этих парней похоронят.

Кровь довольно быстро пропитывала деньги и, подождав, пока они полностью пропитаются, я разжал этой крысе зубы и запихал деньги в рот.

- Жри, сука. – сказал я ему.

Пока он давился этими деньгами, я снял ключ с его пояса и отпер стенной сейф.

- Как интересно, дружище. – сказал я, поднимая пачку сотенных купюр. – За два с половиной месяца так подняться… Теперь-то я понял, зачем ты этот фарс с ограблением затеял, чтобы вот так вот, просто потому что почувствовал, что больше воровать не сможешь, и решил убыток скрыть?

С трудом он выплюнул купюры сильным толчком языка и вдруг, совершенно неожиданно расплакался. Кровь мешалась со слюной, слезами и соплями, какой-то странной жидкостью стекая вниз и пачкая его аккуратный костюмчик.
- Эй, ты чего? – спросил я. – Стыдно стало что ли? Или как?

Он не мог ничего ответить, он давился слюной и соплями. Я осмотрелся вокруг и не придумал ничего лучше, кроме как взять со стола бутылку колы и вылить ему на голову. Ледяной напиток залился ему за шиворот, пачкая белую рубашку, но так он хотя бы перестал реветь.

- Дете… Детектив. Бери деньги… Все бери… Только меня отпусти.

У меня тотчас же появилось желание огреть его этой самой бутылочкой по голове, но я сдержался, решив, что убив подозреваемого, уж точно себе никак не помогу.

- Да… Тошно мне, понимаешь? Люди же все, а так же ради денег друг друга мочат. Тошно…

Он посмотрел на меня, видимо, решив, что я сумасшедший. Я расстегнул наручники и дал ему лист бумаги и ручку.

- Пиши все, свои сделки, и пиши правдиво. Может тогда мое вмешательство хоть как-то тебе поможет…

Он написал, если не все, то многое. Я ходатайствовал за него перед судом и приговор был вынесен самый мягкий из возможных – его даже не отправили в тюрьму, ограничившись только тем, что сделали клеймо на лбу, как работорговцу и отдали на двадцать лет исправительных работ.

А потом случилось то, что совершенно выбило меня из колеи – Брюс мало того, что присвоил деньги, так еще и не выдал никому признаний интенданта, лишь используя эти бумаги, чтобы шантажировать семьи.

А за тех ли я борюсь, и является ли мое правительство тем самым идеалом демократии, каким я его представлял?