Разумеется, я не мог поступить в соответствии с логикой. Я развернулся на месте, и пошел обратно.

Жизнерадостный работорговец встретил меня, пусть и с недоуменной, но с улыбкой. Как и всегда.

- Забыл чего-то, парень? - спросил он меня.

- А вы рабов продаете? Ну, женщин.

- А чем бы мы еще занимались, если бы не продавали их? А. - мужик весело оскалился. - Что, парень, туго стало без баб, что ли?

- Да, есть такое. - констатировал я неопровержимый факт. Еще бы не худо. - Прикупить у вас думаю.

- А, ну тогда без вопросов, к главному тебе. Ты там был уже. И давай побыстрее, парни сегодня гулять будут, могут и пошалить.

Я прошел мимо него, и открыл дверь задней комнаты. Народ уже накрывал стол, из холодильника вытащили те самые бутылки, принесенные мной, снедь.

Главарь, увидев меня, нахмурился и недовольным голосом сказал:

- Забыл чего что ли? Я тебе уже заплатил.

- Да, нет. Я видел, вы баб принесли. Я купить хочу.

- Бабу? Дикарку что ли? - он, видимо, задумал какую-то штуку, весело осмотрелся и сказал. - Из дикарок бабы никакие. Все сбежать норовят.

- Нет, не дикарку. - я покачал головой. - Дикарка мне не нужна.

- Эту потаскуху что ли? Да мне кажется, это не лучшее приобретение. Она одного из наших покусала. Фалангу пальца откусила начисто.

- Ну, если не лучшее, то и продать можно подешевле. - справедливо рассудил я. - Так ведь?

- Не, браток. - главарь работорговцев перешел на совсем деловой тон, и развел руками. – Бабенка-то смазливая. Дешево отдать не могу.

- Ой, да какой смазливая. - как можно более натуральнее махнул я рукой. - Подержаться не за что совсем. Ни сисек, ни задницы.

- Дешево не отдам. - покачал головой главарь. - Тысяча баксов НКР. И не монетой меньше.

Да уж, тысяча - это вовсе не пригоршня долларов. Хотя у меня-то и сотни нет. Даже если все мое имущество продать. Не хватит.

- Ну, по рукам. - не моргнув и глазом, киваю я. - Сейчас, схожу за деньгами и вернусь.

- Не, парень. - он качает головой и продолжает. - Пацаны вернулись все живые и с добычей. Нам отметить это надо. Так что давай завтра днем, когда и похмелье отойдет уже.

- А, ну, по рукам. - ответил я ему. - завтра днем подойду.

Я попрощался с работорговцами, пожелал им хорошо выпить и вышел в переднюю.

- Слышь, пусти меня поговорить с ней. - услышал я одного из работорговцев. Он стоял и тряс рукой, указательный палец на которой был обмотан окровавленным бинтом, и был короче остальных как минимум на одну фалангу.

- Не положено. - упрямо отвечал ему охранник. - С меня Бляйштифт шкуру снимит.

Бляйштифт. Придумали же погоняло мужику... Значит, Сьюзен держат в комнате для особых. Что-то подсказывало, что даже если я принесу им деньги, то ее мне не отдадут. Хотя у меня денег-то таких все равно нет...

- Парень, ходь сюда. - услышал я тихий мужской шепот. Осмотревшись, и убедившись, что зовут именно меня, я подошел к шептавшему. - Слушай, пацаны бухать сегодня будут. А нас Бляйштифт охранять ставит. А у нас душа горит. Слушай, ты же на Бекки работаешь. Выручи нас бутылкой, а? Мы в долгу не останемся.

Я уже хотел было послать нерадивого охранника куда подальше, но внезапно в голове моей созрел план.

- Двадцатка.

- Жук ты. - буркнул охранник, но все же полез в карман и извлек купюру требуемого достоинства. - Только это, слышь... Бляйштифту не говори.

- А что ему погоняло такое навесили?

Он чуть ли не с ужасом посмотрел на меня и совсем уж тихо проговорил:

- Насчет погоняла при нем сказать не вздумай. Вскроет, и не задумается. Фамилия это его. Немецкая что ли. И это, слышь, давай без обмана.

- Да что я, сам не понимаю в чем дело что ли? Все по-честному будет.

Получив купюру, я тут же был отпущен добывать требуемую бутылку. Не бойтесь, ребятки, выпьете вы сегодня, выпьете...

Я вернулся на рабочее место и сунул Ребекке в руки сотку. Она отсчитала несколько купюр и вернула мне. Тридцать баксов - вполне достаточно за прогулку по свежему воздуху с приятной компанией. Только не в Дыре.

Хотя я был вполне доволен. Я вернул ей двадцатку. Она посмотрела на меня расширившимися глазами.

- Рабочий день же закончен. Могу расслабиться. Дай бутылку виски.

- Так ты же не пьешь? - спросила она ехидно.

- Поживешь с вами в городе, научишься пить всякую гадость. - ответил я ей, махнув рукой.

- Где уж гадость-то? - спросила она. - Хорошая выпивка.

- Вот попробую и завтра скажу. - ответил я. - Только давай самое-самое крепкое, что есть. Чтобы прямо сразу срубало.

- Жидкий огонь? - она потянулась к одной из бутылок, стоящих на полке за ней, и протянула мне бутылку. На моей памяти такого не заказывал никто, и слава Богу. Только мне работы прибавилось бы. До войны жидкостью с таким содержанием спирта чистили то ли трубы, то ли стекло...

- До завтра, Бекки. - сказал я ей, хотя я абсолютно точно знал, что завтра мы не увидимся.

Я видел в этом "деле" шанс, свой последний шанс, чтобы расквитаться с тем, кто фактически убил Михаэля Стрелецки - меня, и написал на моем трупе: "С уважением, от посла Брюса". Брюс.

Я добрался до подвала в полузасыпанных песком руинах, где обустроил себе жилье, забрал все, что имело хоть какую-нибудь ценность, и двинул к зданию гильдии.

- Принес? - спросил меня охранник, судорожно вздрогнув и облизнув губы. Увидев мой короткий кивок, еще раз облизнулся и сказал. - Давай ее сюда.

Я дал ему бутылку, обмотанную тряпками. Он огляделся, убедился, что на него никто не смотрит, открыл бутылку и вдохнул. Лицо его скривилось, но буквально через мгновение он состроил довольную улыбку.

- Хороша, хороша. Пробирает. - смахнув слезу, навернувшуюся на глаз из-за запаха, он хлопнул меня по плечу и сказал. - Удружил, удружил. Ладно, давай. И не говори никому об этом.

Я отошел за дом и начал ждать, пока мои ожидания не воплотятся в жизнь.

Первые два часа ожидания прошли абсолютно бесполезно. Часовые порядочно несли службу, пользовать мою бутылку никто не собирался. На середине третьего часа ожидания ночь полностью опустилась на Пустошь.

Дверь здания гильдии открылась, и на порог вышел Бляйштифт, вращая красными глазами, которые на фоне его красного лица выглядели абсолютно жутко.

Он прошелся по периметру здания, одобрительно кивая охранникам, добросовестно несущим службу, и удалился обратно в здание. Через минуту даже я слышал его пьяный богатырский храп.

Видимо, схема пьянства в этом коллективе была четко отработана, поэтому, дождавшись храпа и облегченно вздохнув, охранник вытащил данную мной бутылку и начал шепотом созывать коллег.

Постепенно все они стянулись к углу здания, показались пластиковые стаканчики... Хорошую все-таки выпивку делает Бекки.

Через полчаса они расползлись кто куда совершенно не в силах сопротивляться. Теперь-то я видел, насколько слабыми, беспомощными делает людей алкоголь. Если бы я хотел, я бы спокойно мог бы перебить их всех - просто перерезать.

Дверь неслышно провернулась на хорошо смазанных клетках, и я оказался в помещении. Пьяные люди лежали по углам, как трупы, а в воздухе стоял сильно ощутимый запах алкоголя.

Я прокрался к двери. Охранник, стоявший возле нее днем, лежал на земле. Я наклонился над ним, чтобы обыскать, как почувствовал, что чья-то рука схватила меня за щиколотку.

- А что ты тут делаешь? - спросили меня пьяным голосом. Я обернулся и увидел пьяную рожу, пускающую слюни. И именно в этом положении я увидел крюк, под самым потолком, на котором висели ключи.

- Нормально все. Спи, давай. - проговорил я сердитым голосом. Слова мои возымели действие. Охранник уронил голову на пол и захрапел.

Освободив ногу от его хватки, я вытянул руку и снял ключ с крюка. Ключ бесшумно вошел в замок и провернулся. Дверь отворилась.

Девушка спала на кровати, стоявшей тут в каморке два на полтора. Я подошел к ней и встряхнул за плечо.

- А? Что? - успела вскрикнуть девушка, прежде чем я зажал ей рот ладонью.

- Тише-тише-тише-тише. - зашипел я. - Это я, Михаил. Я тебя спасать пришел.

Она быстро-быстро закивала, свет из маленького зарешеченного окошка отразился в ее глазах. Наши взгляды встретились.

- Я тебя сейчас отпущу. - сказал ей я. - Тихо-тихо идем отсюда...

***

Второй раз я покидал чужой город, только этот как будто бы сразу забыл о моем существовании. Действительно, этот город был просто ненасытной шлюхой, которая тут же забывает о существовании своих клиентов, стоит им покинуть ее комнату и заплатить за сеанс.

Так же и Дыра забыла меня. Не зря же ее так назвали. Дырой.

- Ну и куда ты меня ведешь? – угрюмо спросила девушка, шедшая за моей спиной. – Вот скажи мне, куда?

- Не знаю. – ответил я. – В Гекко, в Город убежища. Да какая разница?

- Я туда с тобой не пойду. – она остановилась.

- Можешь идти обратно. – ответил я ей, продолжая движение. – Работорговцы, возможно, еще не проснулись. Может, и не заметят, что ты отлучалась.

- Я хочу, чтобы ты отвел меня в Нью-Рино.

Я остановился и посмотрел на нее. Она сложила руки на груди и зло и упрямо смотрела на меня.

- Ты понимаешь, что не дойдем мы до Рино? – спросил я ее. – За нами работорговцы пойдут сразу, как только поймут, что ты сбежала и что сбежала со мной. Думаешь, они следов читать не умеют? В Гекко мы хотя бы спрятаться сможем на некоторое время. А потом уже пойдем.

- Не пойду в Гекко. – она даже топнула ножкой.

Я пошел к ней. С каждым шагом она становилась все красивее и красивее. Я подошел к ней вплотную и посмотрел ей в глаза.

- Я тебя вытащил оттуда. Ты вообще знаешь, почему я ушел из Рино?

- Я слышала. – она пожала плечами. – Странно, конечно, что мертвые оживают. Особенно для Рино – наши мертвые обычно лежат на Голгофе смирно.

- А вот так вот. Не умер я.

- Ну, то что ты всплыл в Дыре, о многом говорит. – она пожала плечами. – Кто заказал?

- Хочешь сдать меня и завершить их дело?

- Детектив, уж вот чем ты мне не нравишься, так это тем, что ты абсолютно никому не веришь. Если бы этого не было, вышла бы замуж, не задумываясь.

- Верить тебе? – я засмеялся. – Ты продавала свою любовь за деньги.

Она провела пальцем руки от бедра до груди, посмотрела мне в глаза, и сказала:

- Ну, это же все только снаружи. Так ты отведешь меня в Рино?

Никогда не думал, что соглашусь в очередной раз сунуть голову в осиное гнездо, каким я представлял город. Хотя нет, я знал, что мне придется туда вернуться. Рано или поздно, но придется.

- Хорошо. – сказал я.

У девушки вырвался вздох облегчения, и она первой пошла в сторону, в которой был Нью-Рино. Самая большая маленькая дыра в мире.

- А ты-то к работорговцам как попала? – спросил я ее, двинувшись следом.

- Я… Э… - она начала что-то мямлить.

- Говори уже нормально. – я начинал злиться. Это все попахивало дешевым спектаклем, которые иногда давали в Нью-Рино бродячие актеры. Никогда на них не ходил.

- Я нашла молодого человека, уволилась из борделя, и мы ушли из города.

- Ну и куда вы шли? – я усмехнулся.

- В Модок. Мы шли в Модок. Он работал там доктором.

- И ты думаешь, я в это поверю? – спросил я, продолжая двигаться.

- А почему бы тебе и не поверить мне?

- Потому что ты шлюха. – грубо ответил я.

Она резко остановилась и посмотрела мне в глаза. Мне показалось, что она сейчас бросится на меня, пытаясь расцарапать лицо.

Откуда вообще пошло выражение «дерешься, как девчонка»? Бабы в состоянии аффекта ебашатся как бешеные, их палкой не успокоишь.

- Ну да. – она пожала плечами. – Шлюха.

- Да пошутил я. – я посмотрел на нее и жестом предложил продолжить движение. – Подумай сама, если бы твоего «жениха» убили работорговцы, ты бы прямо так рассказывала об этом, без капли эмоций? Зачем врать-то?

- Ну, наверное, потому что я всего лишь использовала его для того, чтобы покинуть эту дыру?

- Так же, как используешь меня, чтобы покинуть одну дыру и вернуться в другую?

- Ты сам меня освободил. Я даже не знаю, зачем.

- Вот и я не знаю… - проговорил я, и мы пошли дальше.

Солнце тем временем поднималось, освещая для нас одну и ту же картину на многие мили вперед – песок, песок и песок. Где то там, за барханами и за горами, и скрывалась цель нашего путешествия. Интересно, и как мы собираемся через горы перебираться? Один-то еще нормально, а как эта…

Солнце уже встало высоко, а мы все продолжали идти. Влага покидала наши тела через поры. Наконец, я понял, что дальше так нельзя, облизнул сухие соленые губы и обернулся к девушке.

Она уже выбилась из сил – правильно, несколько лет сидеть в борделе и не выбираться дальше соседней улицы, и у нее был такой вид, будто она сейчас упадет в обморок.

- Привал. – сказал ей я…