Город, затерянный в песках. Несколько десятков домов, две шахты, больница и управление шерифа. Казино и бар с проститутками добрались даже сюда, но, в целом, город производит впечатление… Двойственное. С одной стороны, после Нью-Рино он кажется мне самым заурядным провинциальным городком, а с другой, тут я мог хоть как-то отвлечься от вечных разборок между семьями, что просто преследовали меня в городе.

Направили меня сюда из-за самого интересного, что находилось тут после добычи золота – крысиных боев. Мне сказали, что поступили сообщения о том, что крысиные бои проводятся нечестно и выигрыши забирают подсадные лица. Мне же казалось, что дело в совершенно другом – какая-нибудь крупная шишка проиграла сумму денег и теперь хочет, чтобы мы разорили бизнес и вернули денег. Или это какая-то операция по захвату этого бизнеса – такие вещи нередко проводятся руками полиции, как бы ни хотелось мне в этом не признаваться.

Главная улица сразу поразила своей чистотой. И одновременно запустением. Я засунул руки за пояс своего серо-зеленого пустынного комбинезона, представляя, что я сейчас же вытащу из кобуры свой Магнум 45-ого калибра и изрешечу к чертям свинячьим пару десятков негодяев, которые повылезают из переулков. Улица располагала к этому, она как будто только-только вынырнула из книг про Дикий Запад, которыми я зачитывался в малолетстве.

По одну сторону улицы стоял салут «Маламут», по вторую управление шерифа. Город уже был под юрисдикцией НКР, да и вообще, полицейских тут хватало, хоть и не бродили они на каждом углу. Если только в здании казино «Аскорти», да и то - не так уж и много. Много их было в жилых кварталах, в которых жили шахтеры – вот за этими членами общества нужен глаз да глаз.

Я толкнул дверь управления шерифа и вошел внутрь. Сам шериф, поблескивая звездой, приколотой к груди, сидел за столом и что-то писал.

- Слушаю тебя. – сказал он, не отрываясь от писанины.

Я вынул жетон и молча показал ему. Он присмотрелся к нему, встал и, едва заметно прихрамывая, пошел к шкафу.

- Твой жетон тут не имеет силы, детектив. – сказал он, перебирая что-то в шкафу. – Мне сказали, что ты приедешь, и я хотел бы сразу сказать, тем, кто якшается с мафией мы не рады. Совсем не рады. А пока – лови.
Он метнул в меня маленькую звездочку и, пока я думал, не собирается ли он убить меня, мое тело автоматически подставило руку, чтобы защититься. Звезда с заостренными концами больно врезалась в плоть, царапая кожу. Я разжал руку и посмотрел на предмет, который мне дали.

«Младший помощник шерифа города Реддинга». Эта надпись означала, что меня только что фактически произвели в помшерифа, что уже давало мне немаленькие полномочия в этом городке.

- А ты не так уж и прост, детектив. – с уважением сказал мне шериф. – Носи пока что эту звезду. Правда, полномочий у тебя будет ровно столько, сколько нужно, чтобы раскрыть это дело. Будешь задирать невинных – уйдешь ни с чем. Будешь таскать людей в участок напрасно – будет то же. С соратниками мафиози у нас дел минимум.

Вот, чем мне сразу понравился шериф, это тем, что честно сказал – доверия мне тут не будет. Отмазываться, врать, что дел с мафией я не имею, не было смысла. Мне не только не поверили бы, но еще и на смех бы подняли.

- Я все понял шериф. – ответил я ему, слегка скрипнувшим голосом.

- Можешь идти. Поспишь в палатке с караванщиками, не развалишься. – снова предельно грубо и просто объяснил мне шериф мое место. Возражать я не стал и, сдержанно кивнув, вышел за дверь.

Двери салуна призывно манили меня. Решив, что с довольно дальней дороги, которую мне, кроме всего прочего пришлось пройти в одиночку – караван, который должен был меня проводить, свернул на полпути к северу, я могу пропустить стаканчик, я практически ковбойским пинком открыл двери и вошел внутрь.

Деревянная мебель, стойка, полы. Действительно, салун, все, как это описывалось в старых книжках. Хозяйка салуна стояла за стойкой и протирала стаканы. Я прикинул, сколько у меня есть мелочи, и подошел к ней.

- Добрый день. – сказал я, вытаскивая двадцатидолларовую бумажку, и кладя ее на стойку. – Можно мне кружечку пива?

Женщина, улыбнувшись дежурной натянутой улыбкой, взяла банкноту, сунула ее в передник и грохнула на стол кружку. Потом вытащила пыльную бутылку из-под стола и налила мне в стакан. Кинув бутылку куда-то в угол, она отсчитала мне пятнадцать долларов сдачи и положила их на стол.

Взяв десять долларов со стола, я предложил ей забрать остальное, что она не преминула сделать. Дежурная улыбка сменилась на почти что искреннюю, и я поразился, как же хорошо деньги влияют на людей.

Взяв кружку со стола, я сделал большой, хороший глоток и осмотрелся вокруг. Кроме меня в этот дневной час в салуне никого не было. Еще бы, это шахтерский городок, праздным бездельникам, вроде меня, нечего тут делать.

- Из НКР, да? – спросила женщина у меня.

- Из Нью-Рино. – ответил я. – Захотелось, знаете ли, развеяться…

- Пфф… - оно громко и разочарованно фыркнула. – Зачем врать-то? Что может человека из Рино заинтересовать в нашей дыре? Да, даже если из Рино, то явно по бизнесу.

- Ну, почему сразу дыра. – я отхлебнул еще пива. В голове потихоньку распрямлялась пружина, как всегда после первой кружки. Если выпить еще две-три, то я, конечно, снова протрезвею, но, пока что такое состояние меня устраивало. – Вот, что у вас тут есть, что может заинтересовать усталого путешественника?

- Предлагать идти в казино жителю Рино – большей глупости я не представляю, если честно. – рассмеялась женщина.

– А вот бои кротокрысов – это я еще хоть как-то могу представить.

- Да. – рассмеялся я тоже. – У нас-то обычно людей драться заставляют. А тут – злобные кровожадные мутанты, которые пускают кровь не друг другу… Интересно же.

- Ой, да какие они злобные. Они ручные совсем. Мне жалко их, но иногда я мясо их покупаю, после боев. Это практически готовые отбивные – победители так жестко обычно забивают проигравших. Сплошные грематоны.

- Гематомы? – осторожно поправил я.

- Да, да. – обрадовалась женщина. И добавила, пристально посмотрев на меня. – Именно гематомы. А Вы говорите не как человек из Нью-Рино.

- Я получал образование в НКР. – отмахнулся я. – Знаете, человеку, который собирается устроить свой бизнес, тем более, сейчас, практически во вторую Эпоху Возрождения, стоит иметь образование.

- Не знаю. – она пожала плечами. – У меня образование только то, чему мама научила. А вы на кого учились? И, что за бизнес?

На детектива, блин, и торгую тюремными сроками… Какая тебе разница?

- У меня общее образование. Всего понемногу – в НКР и такое дают. А занимаюсь я… Выращиваю рис.

- Рис? Что это? – с недоумением спросила женщина. – Я никогда такого не пробовала.

- Это как кукуруза, только мельче и белая. Очень богатый углеводами продукт. У меня сейчас урожай заготавливается, как только все закончится, я обязательно пришлю Вам мешок. Или два.

- Да? Спасибо большое. – женщина улыбнулась, хотя я понял, что такие, как она, обещаниям уже не верят. Слишком много им наобещали за всю жизнь.

- А что вы скажете про бои? Это действительно такое интересное действо?

- Очень и очень, честно скажу. Я сама иногда хожу смотреть, хоть и видела все это, вроде бы, раз тридцать. Правда, в последнее время, все скучнее становится. Борьбы практически нет, а на просто избиение я смотреть не люблю.

- А что такое? – спросил я. – Что с борьбой то случилось?

- Да, какая разница? – спросила она и, кивнув на кружку, добавила. – Еще пива будете?

- Вот что, плесните мне колы, пожалуйста. Освежиться надо, жарко очень. – ответил я, отдергивая воротник и добавил. – А что с борьбой-то случилось?

- Да. – она остановилась, наливая мне колы и добавила. – За счет заведения, если что. Просто, реальный фаворит определился. Бим. Здоровенный кротокрыс-альбинос. Он соперников просто разрывает.

- А кому принадлежит он? – спросил я.

- Да, насколько я знаю, какому-то вашему земляку… - она наклонилась ко мне поближе, и на секунду я увидел большие дряблые груди в лифе и меня передернуло. Пододвинувшись ко мне еще ближе, она зашептала мне на ухо. – Я думаю, что семьям он принадлежит. И что-то тут есть такое… Иначе не выигрывал бы он постоянно.

Я резко отодвинулся, чтобы не видеть больше этого «великолепия», положил на стол пятибаксовую бумажку, и встал из-за стола.

- Спасибо за разговор, миссис. – ответил я и залпом допил то, что было у меня в стакане. – Я думаю, что мне следует еще найти место для ночевки.

- Вы можете переночевать у меня. – горячо заговорила она, хватая меня за руку.

- Простите, но я очень не хочу Вас стеснять. – ответил я и вырвался и, спешно попрощавшись выскользнул из салуна, провожаемый ее разочарованным взглядом.

Я же сюда приехал не для того, чтобы трахать увядающие телеса…

Загон и арена, на которой проводились бои, находилась недалеко от шахтерских домиков. Я двинул туда через один из переулков – карты Реддинга во время перехода я изучил очень хорошо и мог ориентироваться немногим хуже, чем, если бы жить тут.

Арена представляла собой огороженную площадку, песок которой был щедро орошен кровью, слюной и другими выделениями кротокрыссов. Люди как раз начинали собираться на бой, и я подошел к человеку, сидевшему за столом и что-то записывающему в блокноте.

- Ставки принимаются еще? – спросил я.

- Да, да, принимаются. Ставки идут полтора к семи. Полтора на Бима, семь на Балби.

Я вытащил из кармана две стодолларовые бумажки и положил их на стол. Бумажки сразу же попали в маленькие скользкие пальцы этого человека, который почему-то, ко всему прочему, еще и поглаживал деньги, попавшие ему в руки.

- Две сотни на Бима. – сказал я улыбнувшись. – Томаш Вильмовски.

- Две сотни на Бима, Томаш Вильмовски. – ответили мне. – Вот, ваша квитанция…

Он вложил мне в руку кусочек бумаги с кое-как накарябанными на нем буквами и цифрами. Я крепко сжал бумажку в кулаке и пошел занимать место на трибуне.

До боев в «Джунглях», на которые мы иногда ходили с Канолем, было далеко, но народа набралось прилично. Весьма прилично – трибуна была забита, так еще и на земле стояла куча народа, но на почтительном расстоянии от арены.
Наконец, на «ринг» выпустили двоих зверей. Бим – белый лопоухий кротокрыс с горящими красными глазами- и Балби – самый заурядный крыс, каких очень много было в пустыне. Мы, еще когда были маленькими, нередко охотились на них. Убивать гекко нам тогда было еще тяжело, а вот охота на крыс уже была по силам.

Внезапно грянул пистолетный выстрел, и крысы вцепились друг в друга. Некоторое время два тучных животных, покрытых шерстью, валялись в пыли, чем подняли ее вверх. Когда пыль осела, я видел, что Балби сидит на Биме и пытается добраться зубами до шеи соперника. Бим размахивал белыми лапами и с ужасной силой колотил Балби по всему телу, так, что тот отшатывался от каждого удара.

Толпа бесновалась, а мне почему-то стало тошно. Эту толпу мы собираемся загнать в рамки? Эту толпу мы собираемся сделать костяком нового цивилизованного общества? Общества будущего? Да, скорее всего, еще десять лет назад на этой арене насмерть дрались люди, а толпа эта, тогда поголовно состоявшая из сидящих на винте шахтеров точно так же бесновалась. А может даже и похуже…

Тем временем, Бим ловким ударом угодил Балби по морде, где, видимо, находилась болевая точка. Слизь брызнула из носа кротокрысса, забрызгивая их обоих. Балби отшатнулся, потерял контроль над соперником, за что поплатился буквально через несколько секунд. Более мелкому альбиносу удалось вырваться из-под соперника, забраться ему на спину и вонзить зубы в затылок. Через несколько секунд все было кончено, но Бим на этом не остановился. Крепкими когтями он распорол желудок соперника и зарылся мордочкой в кишки.

На арену выбежали несколько человек с гарротами и сетями, и буквально через несколько секунд Бим был аккуратно упакован и утащен. За Балби же пришел здоровый грузный человек, в окровавленном халате и потащил куда-то труп погибшего в бою кротокрыса.

Я встал со своего места и пошел к тому столику, продолжая сжимать в руке квитанцию. Кроме меня победивших было немало – все же, Бим был постоянным фаворитом боев, поэтому мне пришлось отстоять около сорока минут в очереди, пока я не получил свои три сотни баксов.

Я вышел из толпы и двинул к клеткам, в которых сидели крысы. Бим уже сидел в своей клетке и даже без сетей, и мрачно смотрел из-за прутьев решетки своими красными глазами.

- Ну, что с тобой такое? – спросил его я. – Как ты так это делаешь?

Животное, разумеется, не ответило, продолжая меланхолично жевать что то из своей кормушки. Я подошел к нему ближе и протянул руку к решетке.

- Стой, укусит! – раздался голос издалека.

Мутант резко рванулся в мою сторону и всем телом ударился о решетку, но, пронзительно завизжав от боли и ярости, бросился еще раз, и еще, и еще в желании добраться до меня. Я отшатнулся и упал в пыль, еще сильнее пачкая и так не больно-то чистый комбинезон.

- Пошли отсюда. – бросил мне человек, протягивая руку, и поднимая меня с земли.

- А ты кто? – спросил я, поднимаясь с земли.

- Хорнер. – ответил мне человек. Только сейчас я смог рассмотреть его как следует. Длинные блондинистые волосы, серые глаза, трехдневная щетина. - Этот бизнес принадлежит мне. И крыса тоже принадлежит мне. А после боя к ним лучше не подходить, они звереют, на людей бросается. Тем более этот – ему сейчас человека загрызть, как тебе поссать сходить.

- Да уж, это заметно… - ответил я, переводя дух. – Я Томаш.

- Очень приятно, Томаш. А теперь тебе лучше уйти отсюда. Да и вообще, остальным не очень нравятся, что возле их животных оттираются какие-то посторонние.

- Хорнер, а когда будет следующий бой?

- Завтра, в это же время подходи. Завтра будут два фаворита выступать. Мой Бим и еще один. Вон тот. – он показал мне пальцем на здоровенную зверюгу, которая, как мне кажется, была даже больше меня.

- Ладно. – я ударил по подставленной ладони, решив, что мне надо уходить и ложиться спать в палатку для караванщиков.

Повышенная агрессивность, слабое развитие мышц, явное угнетение мозговой деятельности… На занятиях по основам медицины нам объясняли, что это один из признаков приема боевых стимуляторов. Я не я, если это не так, и я обязательно проверю это…

На следующий день я явился к клеткам с раннего утра. Хорнер уже возился к какими-то тазами возле клетки своего питомца. Я подошел к нему.

- Что случилось? – спросил он меня. – Бой еще не начался. Да и вообще, рано еще.

- Я просто хотел посмотреть, как ты ухаживаешь за зверем. Я с детства мечтал о ручной крысе…

- Вот как? – подозрительно спросил у меня он. – Мне кажется, Вам лучше уйти. Бим не станет есть при посторонних.

- Можно я хотя бы посмотрю, чем Вы его кормите? – спросил я, и, пока он не успел ничего сделать, я запустил руку в чан с размоченными кашами и мясом и нащупал твердый шарик. – Оп-па. Как Вы мне это объясните?
Я вынул твердый шарик зеленого цвета, на котором был выдавлен крест. Именно такую форму имели таблетки баффаута.

- Баффаут. – утвердительно проговорил я. – А разве правила не запрещают использовать боевые наркотики? Или правила это вещь, обязательная только для простых смертных, Хорнер?

- А ты не так прост, Томаш Вильмовски. Или, вернее сказать, Михаэль Стрелецки? – спросил меня Хорнер, косо усмехнувшись. Вдруг, усмешка сошла с его лица, он опустил руки вдоль тела и сказал. – Пойдем. Нам нужно поговорить.

Он долго вел меня вдоль домов, вел куда-то в старый город, в развалины еще того Реддинга, довоенного. Я тихонько расстегнул кобуру, чтобы в случае нападения успеть, хотя бы вытащить ствол. Я понимал, что сейчас творится в голове у Хорнера, и даже вполне понимал его. Но законы Новой Калифорнийской Республики существуют для всех ее жителей без исключения. Именно так.

Наконец мы зашли куда-то настолько далеко, что он посчитал это расстояние от людей достаточным. Он повернулся ко мне, и… Упал с простреленной головой прямо мне под ноги.

Я рванул пистолет из кобуры, перекатился и прицелился в двух людей, идущих в мою сторону.

- Стрелецки, а ты неплох – сказал один их них. Мужчина в простой рабочей одежде, которая сидела не нем, как влитая, но, тем не менее, не являлась постоянной частью его гардероба. Это был мистер Бишоп. – Убери пистолет, тебя точно никто убивать не будет.

У него не было оружия, зато вооружен был человек, который шел рядом с ним. Это был Галлас. Галлас улыбнулся мне, поставил свой «Дезерт Игл» на предохранитель, и убрал в кобуру. Все же, он прекрасный стрелок – с пятнадцати метров из тяжелого и мощного пистолета положить пулю в голову. Я бы так не смог точно. Только, что же он делает с Бишопом? Что за херня тут вообще происходит???

- Что за херня тут вообще происходит? – последнюю свою мысль я, неожиданно даже для самого себя, сказал вслух.
- А, ну, все просто. Нападение на полицейского, ты, защищаясь, убил нападающего. Вот так вот, Хорнер, отец двоих детей, владелец арены, вероломно напал на полицейского, который всего лишь хотел поговорить…

- А ничего, что у меня Кольт, а в голове у него пуля из «Игла»? – спросил я, невежливо перебив его.

- Ничего страшного. – сказал Бишоп, нахмурившись, и тут же снова улыбнувшись. – Совершенно ничего страшного – разбираться никто не будет. Вот и все.

- Можно один вопрос, господин Бишоп? Из-за чего все это? Из-за сраной арены?

- Ахахахаах. – Бишоп громко расхохотался. Настолько громко, что мне казалось, что каждая крыса в руинах слышит его смех. – А ты забавный, Стрелецки, я, пожалуй, попрошу тебя к себе на работу. Нет. Хорнер является совладельцем «Утренней звезды». Жена его… Кхм… Вдова выставит долю Хорнера на торги, на которых я выкуплю ее, и верну себе влияние на Реддинг и даже чуть усилюсь в пределах НКР. Вот и все, детектив. Теперь все ясно?

- Все. – ответил я.

- Тогда, вот. – он подошел ко мне вплотную и вытащил из кармана брюк пачку денег, перетянутую бумагой. Чистая пачка, явно только с монетного двора Республики. – Это твой гонорар, детектив. Теперь можешь возвращаться к себе в Рино и снова заниматься тем, чем раньше. А лучше поступай ко мне на службу.

- Я подумаю. – ответил я, сдержанно, взяв деньги и оставив их в руках.

- Подумай. – согласился Бишоп. – До скорой встречи. Пойдем, Галлас.

Галлас, мой бывший друг, снова улыбнулся мне, и эта пара двинулась туда, откуда пришла. Я покрутил пачку денег в руках, повернулся и зашвырнул ее как можно дальше в руины.

- Ну, извини, Хохнер, нас с тобой обоих наебали. – виновато сказал я трупу, собираясь аккуратно взваливая его себе на спину. Мне казалось очень важным вернуть тело Хохнера домой….