История о том, как простая книга может изменить ваше мировоззрение.. Продолжение

История о том, как простая книга может изменить ваше мировоззрение..

Это, оставшееся одним из самых неизгладимых испанских впечатлений Кости-стакана и доведшее его почти до обещания бросить пить, ждало нас в зоне аэропорта, где обычно все гиды встречают прилетающих подопечных туристических фирм. В крупных международных хабблах, особенно в городах, живущих за счет туризма, под киоски с названием туроператоров отводят почти треть территории для прибывающих. 

Испания нарисовалась в моем отпускном графике также внезапно и геммороидально, как неудачный анальный секс. После очередного апрельского литературного четверга я случайно забрел в любимый ирландский паб и напоролся на токующего в одиночестве, словно тетерев на завалинке, взлохмаченного Костюню-стакана.

Теперь немного покривлю душой. Конечно, в Афины я ехал, в том числе, и с целью осмотреть местные архитектурные достопримечательности для общего развития, как это принято говорить в моей профессии, но главной задачей было вживую увидеть церемонию разводки тех самых уже упоминавшихся мною эфзони. Фишку с ними я просек, еще когда разглядывал фотографии отца, посетившего Грецию двумя годами раньше.

Закинф я выбрал еще и потому, что с острова есть возможность добраться на паромах до Афин. А посетить Грецию и не увидеть одну из древнейших мировых столиц я посчитал таким же святотатственным кощунством, как прийти в уважающий себя этнический ресторан и на глазах у достопочтенной публики заказать себе американский бургер. Вроде и бюджетненько, но никакого вкуса.

Эмоциональность названия этой главы, други, ваш покорный слуга надеется оправдать за счет ее содержания. Ну, что, собственно, я действительно могу сказать… Этот национальный вечер вкупе с моим последующим визитом в Афины оставили у меня одни из самых ярчайших впечатлений от поездок по миру. Про мать я вообще молчу. Особенно, когда на следующий день я ткнул ей в руки планш, и она наконец-то рассмотрела в деталях снятые мною сцены.

Вот, казалось бы, живи себе не тужи Аидушка с распрекрасной супружницей после всех этих передряг, но и тут не подфартило. Девица быстро пообвыкла за пару столетий и дошла до мысли, что теперь не третья слева в крайнем ряду на общей олимпийской фотке, а как никак сама царица. Сдружилась Персефона с одной разбитной замужней товаркой — той самой Афродитой, а та и давай подучивать молодою подругу, как в этой жизни получше обустроиться, да все ее блага вкусить.

Други, в том, что греческие боги те еще приколисты, я убедился достаточно давно. И полагал (о, святая простота) — удивить меня невозможно уже любыми фактами из биографии небожителей. Еще три года назад потрясающая женщина по имени Ариадна поведала мне о половой неразборчивости главного олимпийца Зевса и широких взглядах на свободную любовь богини красоты Афродиты. Но кто же мог представить себе, что и такие солидные персы, как хозяин загробного царства Аид и владыка морской Посейдон тоже при случае не прочь к картошке дров поджарить и слегонца пошалить? 

Йонатан долго стоял перед черным входом в дом своего мэфакед и все не решался переступить порог. Строение, выглядящее жилым еще несколько дней назад, хоть и полным скорби, теперь словно на глазах обветшало и просело в землю. Окна пустыми глазницами безразлично смотрели на проходящих мимо, и не видно было в них никакого движения многочисленных слуг Натана.

В свой отель я вернулся уже только под вечер, когда пришло время собираться на ужин. Перед тем, как отправиться в номер, посидел еще в баре около нашего бассейна, тоскливо заглотив стопку божественной Метаксы. По секрету скажу — то, что продают по бешеной цене у нас в элитных бутиках, и то, что можно приобрести за смешные копейки там, это как земля и небо. И если кто-то никогда раньше не пробовал этот напиток, то стоит дождаться Греции, чтобы не испортить себе представление. 

Я сознательно не употребляю термин «город» или даже «городок», потому что на Закинфе их нет. За исключением, пожалуй, столицы острова — Занте-тауна. Население здесь слишком малочисленно. Всего на Закинфе проживает около сорока тысяч человек. По питерским меркам это что-то типа небольшого микрорайона. 

«Это» было чудовищно тощим, в возрасте чуть за тридцать и в огромных темных очках на половину непоглаженной с утра утюгом морды. Оно являлось обладателем застиранной донельзя розовой футболки, не менее дешевых джинсов, грозящих вот-вот рухнуть с бедер, и неплохого — слава тебе, Господи, без лака — маникюра. Сию деталь я приметил, поскольку в худых костлявых клешнях «это» выразительно зажало тонкую ментоловую сигарету — повод для знакомства.

Отпуск – самое лучшее время в году для работающего человека. Да кто бы с этим спорил. Другое дело, что всегда есть те или иные нюансы. А если, допустим, вы отправились на остров своей мечты с … а потом встретили… а в итоге… все обернулось… Да как бы не обернулось, все было хорошо. Это ж Греция. 

Заснуть после звонка Голды закономерно не получилось. И теперь по опыту Давид знал, что проворочается до утра с боку на бок, так и не сомкнув глаз. Боялся он разбудить и Хесуса своими беспокойными движениями. Тот спал рядом, по-хозяйски заняв середину кровати и захватив обе подушки разом. Черные волосы разметались на белоснежной ткани, наполовину прикрывая умиротворенное, спокойное лицо. 

История начинающего писателя Люка,жертвы проклятого дома.

Луна напоминала мне ее бело-синюшную кожу. Я не мог уснуть при одной мысли, что она вернется. Она обещала вернуться.

Он проснулся от ужасного грохота, идущего откуда-то сверху, прорычал что-то невразумительное, подхватил огромный сверток из каких-то грязных лохмотьев  и на четвереньках пополз из пещеры наружу. Ветки, собранные им вчера и аккуратно увязанные в некое подобие ложа, были разбросаны по всему полу пещеры:  он вспомнил ночной кошмар – толпы маленьких и злобных чудовищ гнались за ним с огромными ярко пылающими факелами в руках, выкрикивая  угрозы на своем мерзком языке. Он не боялся их, он вообще мало чего боялся, скорее даже наоборот, обычно все боялись его. Однако в снах своих почему-то все чаще боялся именно он, и были то некие древние страхи, некий отпечаток давних событий, свидетелем которых он был, и которые уже стерлись из памяти за много лет. Он выполз из пещеры – снаружи уже садилось солнце – рыкнул назад, на вершину горы, выломал какой-то куст, со злостью швырнул его в сторону шума, перехватил свою ношу,  опустил голову и побрел на север, к дальнему кордону. «Однажды, думал он, может быть совсем скоро, все изменится, все будет совсем иначе, как в те стародавние времена, когда этих мелких и отвратительных существ еще не было,  и этот день станет самым счастливым днем в моей жизни».

  Его звали Грызл, и он был огром.

Вот уже несколько дней крадущееся по пятам хэд разносило по лесистой местности то вопли, то иступленный шепот безумца, не замечающего палящих лучей солнца в дневное время и многочисленных укусов насекомых по ночам. Он брел, не различая пути и сам не зная, куда направляется. 

Артём не хотел спать,но он ещё не знал что эта ночь будет последней в его жизни...

Она на это и рассчитывала. Лёгкими, обманными движениями привести его в замешательство. Протоптать дорогу страху, желающему поселиться в его прекрасных глазах.

Рассказ видеться от лица безответно влюбленного парня , он так сильно полюбил девушку , что стал её тенью. Однако этот парень не так прост, он даже не человек об этом свидетельствует длинный синий хвост, с шерстью на конце,и ещё несколько особенностей строение тела не характерные человеку. Таких как он называют чужаками.

И как не догадывался Давид, к каким ухищрениям прибег его маленький служка с выбором одежды для хозяина, так и плохо разбирался в северной части дворца и его нравах. Словно кто-то долго водил нового мефакэд по бесконечному лабиринту потайных лестниц, пустующих комнат и запутанных переходов, и он вошел в зал для трапез всего лишь за несколько минут до того, как там появился Йонатан со своей свитой. 

Отправившись к таинственной бабушке, которую Алая за свои 19 лет не видела и не знала, вдруг сталкивается с необъяснимым...
Вроде обычная встреча с мега-красавым мужчиной, который живёт в заброшенной церкви. Бабушка со своими правилами. Но, что ждёт на первый взгляд обычную девушку, которая не верила в судьбу? Ведь всё это время она чувствовала себя лишней среди всех...