Ужин Эйприл пропустил, разбираясь с конем. Когда Одри ушел, наездившись на год вперед, он сам пыхтел в конюшне, чистил лошади копыта, рискуя получить в лоб, но справился вполне успешно. За ужином его не было по простой причине – он не пошел в интернат отдыхать, он решил перебеситься, а заодно потренироваться, нарезал несколько кругов вокруг здания, потом по широкому заднему двору до самого «леса» переходя с рыси на галоп и обратно. Он понял, что у него жутко болят ноги и спина, только когда все тело начало ломать. Пытка чисткой в конюшне повторилась и уже не была такой легкой, какой казалась несколько часов назад, он поковылял к крыльцу с таким выражением лица, будто его, мягко говоря, «брала» рота солдат и не одна.
И походка тоже была соответствующая, он пожалел, что «слегка» переусердствовал.

В спальне Гранатов происходило противостояние, Анжело сидел на кровати Рудольфа, сам Энсор на своей кровати лежал, но согнул ноги, чтобы не мешать «подопечному». Оуэн собственной персоной сидел на кровати напротив, глядя на Мэлоуна в упор, так что того уже по-настоящему трясло.

Анжело снова спрятался, и даже пытать Рудольфа было бесполезно, он не уловил момент, когда Мэлоун пропал. Одри мрачно его искал, весь интернат постепенно запомнил внешность и имя Оуэна Брикстоуна-парня-охотящегося-за-очкариком-Мэлоуном. Он спустился даже в подвал, где был оборудован не зал для уроков физкультуры, а просто спортзал с настоящими, очень даже крутыми снарядами. Обычно там тусовались парни постарше, кто хотел нарисовать себе красивые мышцы, но в данный момент там рвал и метал один из Турмалинов.

В спальне Турмалинов было относительно тихо без Фрэнсиса, все спали, никто не заметил, как открывалась дверь, никто не слышал шепота двух голосов и хихиканья.
Зато Эйприл проснулся и психанул, услышав охи-вздохи, еле слышные стоны и загнанное дыхание. Он подумал, что Глен с Диего вообще взбесились – заниматься этим прямо в спальне, при всех! Это же ВООБЩЕ! Как им наглости хватило?!

Нэнэ угрюмо наблюдал за конкурсом на главную роль в постановке, Ильза сказала ему еще рано утром, что «она бы на его месте не стала отрезать волосы». Он поинтересовался, почему же, ответ поверг в ступор и депрессию. «Тебе не пойдет. Ну, пойдет, но теряться будешь, а так все сразу узнают».
Он передумал менять имидж.

С момента, когда у самого Тео появился секрет, он перестал докапываться до других. Поэтому он не мешал Диего с Гленом тискаться где-то в темном углу. Темный угол был именно под пожарной лестницей, где зажигалкой снова «подогрели» свечу, и где на Раппарда напала нежность. Сезанн стал спокойнее, заполучив, наконец, что хотел, приковав своего бойфренда к себе намного крепче. Поэтому он лежал и не выделывался, Диего наслаждался редким моментом романтики, а не страсти. И Глен в кои-то веки не отбивался, не ставил рамки «можно», ограничивая «нельзя».

Одри впервые видел Гаррета таким. То есть, он уже стихийно отвыкал от того, что это Андерсен, привыкал к новому человеку с новой внешностью. Но он все равно не мог привыкнуть к тому, что циничный самодур и эгоист так бережно относился к кому-то. Тем более, к стервозному, наглому и припадочному малолетке. Поэтому «Оуэн» пошел издеваться над Анжело, оставив своего друга поговорить с его фетишем.

Фрэнсис скучал в гостиной, Эйприл от него не сильно отставал, сидя в соседнем кресле. Они не разговаривали, но не по причине ссоры или обиды, просто лень было даже тему придумывать, им было о чем помолчать.

Субботнее утро стало самым шумным из всех, что встретили воспитанники Дримсвуда с момента приезда. Снова появилась и мисс Бишоп, и мисс Ду Мортье, но уже без Гретхен. Строители собирались и уезжали, а вот здоровые фуры остановились на дороге, конюхи оказались, к сожалению, тоже малопривлекательными женщинами. Впрочем, Ильзу это порадовало, не нашлось никакой конкуренции. Нэнэ, насколько поняли Турмалины и остальные команды, глядевшие из окон, поприветствовал новичков, пообщался с ними. И Сомори казались странными их взгляды – такие уверенные, чуть ехидные и совсем не испуганные переездом.

Диего начал сомневаться в том, кто из них двоих актив. В оригинале все задумывалось каждый раз очень мило и стабильно, он должен был быть сверху, Глен – снизу. Но Сезанну сносило крышу, он дурел и будто менялся полностью, не оставляя ничего от скромника и тихушника. Если в обычных ситуациях он обладал острым языком, в тему ехидничал, отпуская меткие замечания, то наедине с Диего он становился совершенно другим. Он вообще почти ничего не говорил, только просил «никому не рассказывать» о том, что он делает.

Анжело вошел в душевую сразу после окончания фильма, потому что ему было жарко, и он весь измучился в душном зале, где дышала куча народа. Кислорода просто не хватало. И старший Гранат шарахнулся, увидев картину возле стены. Плеер разрядился полностью, вода лилась, а пол и стена были измазаны кровью.
- Господи! – выпалил он, за ним зашел Жульен, который просто хотел умыться, и тоже шарахнулся, взвизгнув.

С утра в дверь комнаты Ильзы постучали, и она застыла в легком шоке. Рубашка еще не была надета, так что она ее просто накинула и посчитала, что перед женщинами можно не смущаться, что такого.

Боргес тоже подумал о том, что слишком редко пользуется возможностью пошалить, в отличие от Гаррета, который этим злоупотреблял от души. И Одри занялся именно тем, что решил слегка отомстить старшему Гранату за то, что он испортил момент интима между Рудольфом и Лукасом. Ведь Одри так хотелось на это посмотреть, он голосовал бы за них, будь это реалити-шоу по телевизору. Весьма забавно было порой смотреть тому же Дитеру, как мобильник Нэнэ поднимался в воздух и отчаянно пищал. Одри проявлялся только потом, и становились видны его пальцы, жмущие на кнопки, отправляющие какое-то слово на «короткий номер»

За ужином Магда надеялась увидеть за столом, что был ближе всех к выходу, наказанных Турмалинов. Они сидели там тихие-тихие, спокойные, все в пластырях, скромные. Она вздохнула и посмотрела искоса на Нэнэ, который был вообще немного не в себе, но чем-то явно доволен. Нет, даже не доволен, а удовлетворен, довольствия на его лице точно не было.

Весь интернат слышал этот ор, преподавательский состав понял, что Магда совсем не шутила, когда говорила, что крик директора ни с чем не перепутать. Все здание прекрасно слышало каждое слово, а Турмалины думали, что оглохнут, уши просто отказывались воспринимать громкость, Гаррет с Одри морщились, потому что волна ярости относилась и к ним тоже. Ильза стояла за дверью, в коридоре, но прислушиваться не нужно было, она прекрасно все слышала.
Лукас тупо подумал, что голос-то вполне ничего, если не переходить на оглушающий визг.

За ужином Лукас не хотел переводить взгляд куда-либо вообще, но и Фрэнсис, и Эйприл заметили, куда он периодически косился. Он таращился на стол Гранатов, на громко смеявшегося Энсора. Он болтал с каким-то мальчишкой, изредка отвлекался на Жульена, который отпускал ехидные фразочки из-за соседствующего с Гранатом стола Янтаря.

Одри, гулявший целый день вокруг интерната и следивший за отношениями всех подряд, сел рядом с Гленом на корточки. Вообще, Турмалин и Янтарь сидели под деревом, просто на траве, уныло глядя на затянутое тучами небо. Вдалеке, над морем небо было чисто белым, а не голубым, но над интернатом сгустился мрак, начинал моросить мелкий, противный дождик. Это напоминало стабильную погоду на острове, так что Одри было уютно, а вот парням хотелось вернуть солнце.
- Скажи ему, что это из-за возраста. Типа, он еще очень маленький, все такое… - начал нудеть Боргес Глену на ухо. Парень не слышал это отчетливо, как чужую речь, но принял за голос разума или совести.

Нэнэ обещание решил сдержать и влез во все дела учительницы музыки. С самого утра он искал ее взглядом, пока она не вошла в столовую. Он высказал ей за опоздание на пять минут после звонка, потом критично осмотрел внешний вид, придрался к расстегнутой пуговице на воротнике, вынудил застегнуть ее, одернуть юбку, затем поправить волосы и смыть макияж. Ильза была в шоке, Магда удивилась и даже не рискнула спрашивать, что случилось прошлым вечером. Но девице пришлось-таки умыться перед началом занятий.

Нэнэ сначала решил, что у него галлюцинации.
Ильза этот взгляд в упор почувствовала, конечно, но стиснула зубы и не позволила удовлетворенной улыбке появиться на губах. Она готова была поклясться, что взгляд материален и ощутим на коже, намазанной блеском для тела. То, что было открыто глубоким декольте, сверкало и переливалось в тусклом свете люстр под потолком.

Когда Фрэнсис вернулся из душа, держа возле лица салфетку, Эйприл уже спал, Глен собирался спать, а троица если не друзей, то приятелей устроилась на верхних полках. И все, кроме Кле, уставились на плаксу Фицбергера.

Глен просто опешил, когда увидел возле интерната кошек. Шарлотта все же не разрешила оставить их в самом здании, но Нэнэ упирался, как баран, как осел, ведь он был овен по зодиаку, а кошек просто обожал.

Фрэнсис в воскресенье уже больше не плакал, он за завтраком вел себя тише воды, ниже травы, не поднимал взгляд ни на кого вообще, не рискуя посмотреть на соседей по команде. Он понятия не имел, кто из них был на нем и в нем ночью, но догадывался, что это не мог быть Эйприл, однозначно. Такому же сомнению подвергся и Глен, хоть он и был старше на год. Он просто не выглядел достаточно подлым, чтобы изнасиловать кого-нибудь. Диего казался спокойным, Лукас вообще по сторонам смотрел сонно и равнодушно, так что Фрэнсис выбрал в подозреваемые Тео.

Так, как волновался Нэнэ, не волновалась, наверное, ни одна девственница четырнадцатого века перед первой брачной ночью. У него участился пульс, сердце колотилось, как сумасшедшее, а Гаррет с Одри пытались его успокоить.

Жульен попросил одноклассника, с которым его насильно усадили вместе за одну парту, передать Глену записку. В конце концов, просить кого-то из своей команды было бы глупо, поэтому он выбрал одного из Гранатов. Он выглядел старше всех и не дотянул возрастом только пару месяцев, чтобы оказаться в старшем классе. И он был очень спокойный, почти ни с кем не разговаривал. Жульену даже показалось, что это его он видел прошлым вечером после ужина во дворе, когда тот спускался к берегу. В конце концов, мало у кого в Дримсвуде были такие длинные волосы.