Я встал напротив своего собственного отражения и зажмурился. Мне нужно
было решиться совершить страшный ритуал. Ну, я и так совершил уже много
страшного, так что одним поступком больше, одним меньше… Через минуту
сомнений я извлек на свет, вытащив из своего синего рюкзака, талмуд о
зеркальных сущностях и банку с самой обычной черной краской. Был бы я
чист и невинен, на удачу надеяться не стоило, но в моем случае можно
попробовать. Я обмакнул кисть в краску и нарисовал что-то вроде
маггловской пентаграммы, сверяясь с книгой. Люди не знают, откуда ее
истоки, а я знаю. Но одних знаний недостаточно, нужен Риддл!

Я зажмурился, представляя себе эту картину — лорд Малфой приглашает
Дамблдора на ковер к своему другу министру, а тот просто не может
отказаться! Сказать, что старику влетело за наше лесное приключение,
все равно, что промолчать. Дядя Люциус посетил все чиновничьи кабинеты,
пожал руку многим своим людям, пообещал им свое расположение и скрепил
алмазной печаткой не один торговый договор с теми, с кем делать этого
не собирался. Его статная фигура ослепила блеском своих перстней и
трости почти все темные закоулки Министерства. Мне отлично известно,
что хоть Дамблдор великий и могучий, он такой же наемный работник
магической Англии, как например… мадам Помфри!

Сквозь
сон я слышал собственное сопение и гул стадиона. И то и другое не
мешало мне пусть и некрепко, но сладко спать. Нега укутывала все
сильнее и сильнее, а чистая прохладная постель приятно пахла какими-то
травами. Я ощущал любовь ко всем живущим на планете лишь только за одно
их отсутствие в моей спальне…

Замок и всю округу занесло толстым слоем снега, он приятно скрипел под
ногами учащихся — белый и пушистый. Я согрел себе место на ступеньке и
присел, уткнувшись в книгу по чарам, лишь украдкой кидая взгляды на
разошедшегося Рона. Тот пытался забить снежками неповоротливого Гойла,
увернуться от ответных, посылаемых в него хохочущем Крэббом, и показать
Малфою, степенно стоящему возле меня, что он то здесь самый ловкий,
только он…

Щелчок замка в полумраке, скрип фонаря за спиной и мое дыхание — даже
такие простые звуки могут означать совсем не простые события. Я замер
на секунду и наклонил голову к замочной скважине, постаравшись
задержать дыхание. Какое-то шевеления я уловил и, обернувшись, довольно
кивнул Филчу — животное там и уже двигается, а значит, понимает, что
воля рядом, стоит только сделать несколько шагов ей навстречу…

Мы стояли у входа в Большой Зал и молчали. Драко дал понять, что ему
все равно и оставил право выбора за мной. Рон преувеличенно внимательно
рассматривал манжеты своей рубашки, на которых не хватало двух пуговиц,
и не поднимал глаз. Он наверняка боролся за право пригласить
слизеринский контингент, и борьба была не из легких…

Смотреть еще внимательнее на Квиринуса Квиррелла было просто
невозможно. Я сидел на первой парте открыв рот и слушал, как профессор
разглагольствовал о пользе заклинания Люмос, почти всегда позволяющего
обнаружить врага в темноте. Что стоит предпринять уже после обнаружения
этого самого врага — явно останется загадкой, по крайней мере, на этом
занятии. Бежать — вот лучший вариант, если единственное что вы можете —
это зажигать свет! Но, понятное дело, заявлять я об этом не стал.

Вызванный моей персоной шум, да и сама моя персона, незамеченными не
остались, только вот не отцом, а Аргусом Филчем! Смотрителя я и раньше
видел, естественно, но вот знаком с ним не еще был. Старик трогательно
прижимал к себе свою знаменитую кошку — миссис Норис, стоял посреди
помещения и шмыгал носом. Его сгорбленная фигура и красные от слез
глаза, которые он промокал своим клетчатым шарфом, не вязались с
образом злобного сумасшедшего, а именно таким его обрисовал мне мой
сосед по комнате — Симус Финниган. О мистере Филче ходили легенды
больше напоминающие страшные сказки, но, похоже, я только что узнал,
что не всем легендам стоит верить…

Я сидел в кресле напротив выключенного телевизора и тихо радовался, что
не увижу противный ящик еще очень долго! В семье Дурслей существовала
странная и мне непонятная традиция — собираться вечером на диване,
обсуждать нерадивых поставщиков дрелей фирмы «Граннингс», сетовать на
непрофессионализм учителей Дадли, и выспрашивать у меня подробности
прошедшего дня, отчего кузен начинал ерзать и кусать губы, а я
совершенствоваться в искусстве вранья!

Всё
это случилось из-за того, что я не умею просить! И как просить о чем-то
того, кого презираешь? А Дамблдора я презираю всей душой, даже не
будучи с ним близко знаком. Ведь мне никто и никогда не портил жизнь с
такой противной улыбкой на добром лице!

— Мальчик мой, в Хогвартсе слишком много опасностей для такого
любознательного малыша, как ты! — ласково говорил он, стоя к нам с
отцом спиной и любуясь своим чертовым фениксом. — Твой папа наверняка
найдет решение! — и я вырос один, запертый в снаружи светлом, но внутри
темном доме.

На
журнальном столике, возле недоеденного бутерброда с сыром и записки от
Дамблдора, лежал светлый конверт. Его не было видно, но Северус знал,
что он там. Просто не хотел зажигать свет. В темноте его мысли
выстраивались по ранжиру, и он мог узнать главную, появись она в его
голове, разумеется. Мысль, от которой зависела его судьба. А она,
судьба, отвернулась от него спустя всего пару недель после той роковой
встречи с Эванс. Откуда он мог знать, что пророчество затронет её
ребенка? Он даже не знал, что она была беременна! С тех самых пор он
только и делал, что умолял. Умолял Дамблдора спасти Лили, Темного Лорда
умолял пощадить её, а себя умолял быть сильным, потому как не верил ни
тому, ни другому.

Малфой-мэнор еще никогда не выглядел таким заброшенным и мрачным. Сад, за которым раньше ухаживала Нарцисса, теперь превращался в непроходимые дикие заросли. Замок был похож на старика, который сгибался под тяжестью своих лет. В окнах горел тусклый желтый свет. Драко стоял у ворот и смотрел на то место, которое он мог бы назвать домом. Но Малфой-мэнор был его домом лишь по определению, это было то место, где он родился и вырос. Но он не любил его. Он надеялся, что больше никогда не вернется в этот страшный замок, но у него просто не осталось выбора.

Следующие полчаса Драко пытался найти выход из сложившейся ситуации. Все, что он знал на данный момент так это то, что кто-то, по имени Джонни, у которого был друг Кайл, был приставлен к нему как охранник. Что он, Драко, чудом был спасен от пожара, который устроила некая девушка, с каштановыми кудрями, предположительно Гермиона Грейнджер.

Гермиона устало подошла к портрету, скрывавшему вход в их, с Драко, гостиную. Назвав пароль, она шагнула в комнату. Тридцать секунд понадобилось ей, чтобы понять, что то, что она увидела – это не галлюцинация.

Гермиона стояла на крыльце замка и смотрела на Запретный лес. Мысли девушки были далеки от природы. Она думала о том, как хорошо ей было в последнюю неделю. Она наконец-то обрела то душевное равновесие, которого ей так не хватало. Жизнь потихоньку налаживалась. Кошмары первого семестра остались далеко позади. Учеба началась, закончились бессмысленные скитания по коридорам и территории Хогвартса. Теперь, все студенты спешили на занятия, в Большой Зал, в библиотеку. Гермиона с головой окунулась в общественную жизнь. Она уже распланировала День всех влюбленных для студентов старших курсов. Не без помощи Драко, конечно.

Нарцисса Малфой замерла в паре метров от своего сына и гриффиндорки. Она не могла поверить в то, что видела. Где-то в глубине ее материнского сердца разлилась теплота. Ее сын жив. Он выглядит усталым и немного взволнованным, но он жив…

«Гарри ее бросил… Бросил Джинни. Ладно я… просто подруга, которую легко заменить. Но ОНА!!!» - какая-то часть сознания лучшей ученицы Хогвартса отказывалась верить в это, другая упорно напоминала, как она сама себя чувствовала, когда узнала, что «больше не нужна» Гарри.

Если бы в это время кто-то из учеников зашел в кабинет профессора Снегга, он бы подумал, что ошибся дверью. Там было светло, чисто и пахло лилиями. Вот и Гермиона подумала, что не туда попала. Она уже собиралась выходить, когда в камине раздался хлопок, и в нем появилась Нарцисса Малфой.

- Вы… здесь? - изумилась Гермиона…

Драко остановился у портрета, на котором был изображен тролль в розовом бальном платье. Слизеринец не обратил внимания на абсурдный портрет. Он прижался лбом к холодному камню стены и попытался восстановить дыхание.

«Здравствуй, сын! Я хочу удостовериться, что ты понимаешь, насколько важно задание, которое тебе поручил Темный Лорд. Хочу сообщить, что время, данное тебе, сокращено. Ты должен доставить книгу и девушку в замок не позднее завтрашнего вечера.
Я думаю, не нужно напоминать, что будет с твоей матерью, в результате твоего провала.
Жду с нетерпением твоего появления,
Люциус».
В соавторстве с Анжеликой.

Драко постучал, подождал секунду и резко распахнул дверь спальни профессора Снегга. Профессор стоял у камина. Драко заметил зеленое пламя в камине, но не придал этому значения, как впрочем, и виновато-удивленному лицу декана. Малфой глубоко вдохнул. Обычно влажный и спертый воздух, теперь был свежим и в нем витал аромат лилий, что было совсем не свойственно для подземелий, а уж тем более для комнаты профессора Снегга. Драко хотел спросить о странном запахе, но декан его опередил.

Драко стоял под старым дубом у озера. Крупные снежинки, танцуя, ложились на землю. Малфой поднял лицо к небу и наслаждался щекочущим чувством тающих снежинок на своем лице. Он думал о том, что происходит с ним. Утреннюю тишину нарушил скрип снега. Кто-то шел, проваливаясь в сугробы.
Малфой не отрывая взгляда от неба, произнес:

- Ты нашел меня.

Прошла уже неделя с того разговора в гостиной. Гермиона не могла поверить в то, что происходило с Малфоем. Он перестал называть ее грязнокровкой. Теперь он просто обращался к ней «Грейнджер», и, реже, «Гермиона». Гриффиндорка и слизеринец, которые раньше не могли и минуты провести в одной комнате и не поругаться, теперь сидели вместе в библиотеке и в гостиной. Гуляли по окрестностям замка и разговаривали, разговаривали, разговаривали…

Гермиона проснулась от того, что ей хотелось пить. С большим трудом разлепив веки, она перевернулась на другой бок и приготовилась охнуть от боли. Но ничего не произошло. Тогда гриффиндорка попробовала сесть. Получилось. Тело больше не сковывала ноющая боль. Гермиона пошевелила руками и ногами, размяла шею и встала с кровати. На прикроватной тумбочке стоял кувшин с водой. Утолив жажду, гриффиндорка подошла к зеркалу. Она осмотрела себя со всех сторон. Ни одного синяка?! Гермиона начала было думать, что все это было сном: Пэнси ее не пытала, а Малфой не спасал. Но тут девушка увидела зеленый слизеринский галстук на полу у кровати.

Гермиона возвращалась от директора. Она рассказала ему о том, что произошло вчера в ее комнате. Она даже осмелилась предположить причину и цель визита незнакомца. Дамблдор отреагировал весьма неожиданным образом. Он улыбнулся и что-то прошептал на ухо МакГонагалл, которую вызвал, как только узнал о вторжении в гостиную старост. Декан Гриффиндора кивнула и вышла из кабинета. Потом Дамблдор уверил Гермиону, что непременно найдет виновника и разберется в сложившейся ситуации, и посоветовал не думать об этом и наслаждаться каникулами.

Человек в темной мантии с капюшоном медленно шел по коридору. Его шагов почти не было слышно. Он передвигался плавно, как кошка. Человек шел уверенной походкой, будто уже сотню раз бывал здесь. Поворот, коридор, дверь, коридор, поворот, поворот, дверь…