Денис два месяца привыкал к тому, что его Лена — это наш Ленька. Распьяным-пьяно он позвонил на мобильник танцовщику на следующий день. «Я еду, ну чего, встречай. Разговоры разговаривать будем», — обрубил в трубку. Ленька здорово запаниковал, так как понимал, что начищенный фейс, это самое малое из того, что его может ждать. Он обзвонил почти всех нас и попросил приехать «на всякий случай». Да мы и сами понимали, что разговоры предстоят аховые.

Макс оказался настоящей находкой для нас.
После его «прихода» Ленька честно признался Абрамке, что больше так не может не из-за ревности Дениса, а потому что сам хочет спокойной, «семейной» жизни. Дэн ревновал. Тихо. По-мужски. До ходящих желваков на скулах и побелевших костяшек кистей, когда на танцовщика кидали слишком откровенные взгляды или настойчиво пытались познакомиться. Драк и скандалов он не устраивал, Леньке мозги почти не полоскал… Да и сам стриптизер больше не давал никаких поводов, и как только танец заканчивался, тут же рулил в компании Дениса домой.

Они встретились почти полтора года назад. На улице стояла мартовская каша из полужелтого снега с черными проталинами по краям и оранжевого песка. С неба привычно капал то ли ледяной дождь, то ли обмякший мокрый снег. В вечных питерских сумерках она забавно перепрыгивала на тонких каблуках в изящных сапогах из тисненной кожи через осевшие сугробы. Большая спортивная сумка, перекинутая через плечо, билась по сухощавым бедрам. Он еще с удивлением подумал, как хрупкая девушка может поднимать такие тяжести.

Описание:Елена Гилберт - обычний подросток с обычними проблемами обделенный вниманием родителей. В переддень Рождества они спихнули дочь в больницу, чтоб лишний раз не доставала своими истериками и не мешала заниматься им бизнесом. Деймон Сальваторе - лучшый врач в Лос-Анджелеса и парень з добрым сердцем. Неужели он сможет научить ее по-настоящему жить? Он тот, кто подарит ей новогоднюю сказку тем самым изменив всю жизнь.

на заднице ровно в ту ночь Владику не позволила его, как выяснилось впоследствии, десятилетняя военная выучка. Она же, в зверской смеси с вырубленным в каждой извилине мозга армейским уставом, его и погубила. А я в очередной раз убедился в том, что Кит был совершенно прав, слезно и почти что на коленях, умоляя пьяного Абрама Рубеновича не «ползти» на танцпол.

— Где ты был, Натан, и почему оставил лагерь без моего дозволения? — в голосе не слышалось упрека, но пропали из него и ноты неуверенности в себе, присущие прежнему робкому Давиду, когда-то по шутке запертому в миквэ. Да и не вопрос задал мацви своему воину, а потребовал отчета.

«Не печалься, господин, и положись на волю Всевышнего. Одно неудачное сражение еще не есть хевсэд».

Слова простого воина, оброненные сразу после отступления, не выходили теперь у Давида из головы. Прямая атака, на которой смог настоять Совет на четвертые сутки, обернулась не проигрышем — ничьей, но привела к значительным потерям. Давид лишился трети войска, самой преданной его части, которая ценой своего пленения защитила мацви, а захватить хоть пядь чужой земли не удалось.

Габриэль, в доме которого должны были пройти деловые переговоры, сухо встретил Давида. После того, как они поздоровались и пожали друг другу руки, он не предложил кофе, чай или что-нибудь покрепче, как всегда делал это раньше, а лишь дежурно кивнул на стеклянный графин с водой, стоящий на журнальном столике перед кабинетом.

Девушка очнулась на улице, она не понимает, что с ней, как она здесь оказалась.
Незнакомец твердит о какой-то сделке. Она сходит с ума? Или это реальность?

Зарисовка про зомби-апокалипсис.

Страдания одинокого самца.

В общем-то смысла никакого не несут, как и особо тяжелой смысловой нагрузки.
Написаные чисто с утра пораньше(или наоборот - с темной ночи) страдают переизбытком сопливости, пожалуй процентов на 80.
____
Да, на ficbook я Asfarana. Так что это не плагиат.

Когда Абрамка добрался до Владика, задумчиво курящего сигарету в одиночестве (бандосы дружной толпой куда-то неожиданно слились), и был уже готов, как и в ситуации с Китом, похлопать охранника по плечу… на сцене неожиданно объявился наш конферансье Рудик в еще одном своем бессменном образе великой дивы советской эстрады Ирины Аллегровой. Видимо, новичок-официант все-таки включил мозги и врубился, что еще чуть-чуть, и мы все можем въехать в редкостное говнище по самое «не хочу».

Я лежал среди обломков часовни и думал, что, если пошевелюсь, то рассыплюсь на части, как это строение, которое, казалось бы, было построено на века. Кажется, ногу придавило каменной глыбой и лишь от мысли о том, чтобы её вытащить, темнело в глазах. Я не мог понять, как оказался в этой ситуации, зачем я нахожусь здесь. Надо мной было безоблачное ночное небо, глубокое и черное, как пролитые на лист чернила. Мне хотелось спросить у него: «Зачем ты так со мной?» - но это было смешно. Значит, я заслужил.

То, что произошло дальше в эту сказочную ночь, в социальных науках именуется «коллективный разум», а в финансовом и уголовном праве трактуется как предварительный сговор лиц и сопровождается соответствующей статьей. Впрочем, всем нам — сотрудникам клуба — было, как в еврейском анекдоте про Сару и свадебное платье, без разницы что делать, только бы отвести от себя гнев Абрамки. В итоге жертвой вакханалии, стартонувшей с неудачной пьянки Леньки, пал… ни к чему не причастный охранник Владик, а сам стриптизер под наш с Китом зубовный скрежет даже умудрился обделаться крупной премией как передовик производства.

Еще одно «слава Богу» заключалось в том, что выступление Леньки вот-вот должно было закончиться. Теперь на стриптизере, лихо вращающемся в верхней зоне пилона, оставались лишь мизерные, мало что скрывающие синие стринги. Сегодня Ленечка в танце изображал из себя морячка, а шест, видимо, представлял собой для него мачту. Так же, как и отстегнутые в процессе танца брюки, стринги в цвет стилизованной формы были оснащены мини-липучками по бокам.

Выпившего Амбрамку я видел часто, пьяного — никогда. За исключением того единственного случая, когда он нанимал меня на работу. Как мне в голову пришла светлая мысль устроиться админом в гей-клуб это, конечно, история для отдельного рассказа. Но тогда, после трех мохито, а дальше просто белого рома, разлитого по стеклянным, с толстым советским дном стаканам под богатую закусь из сигарет озвучить свои намерения в пол-четвертого утра в «Моно» мне показалось верхом гениальности. Это как раз была смена Кита, с которым мы зацепились языками три месяца назад в хохлосраче на каком-то форуме, а потом стали общаться в реальности. Меня удивило, с какой скоростью случайный собеседник в сети с учетом его пола кинул мне в личку номер мобильного и предложил встретиться, чтобы «перепихнуться на скорую руку». Тогда я решил, что он изволит прикалываться.

Элли сдержала свое слово и почти перестала появляться в общей компании, но иногда всё же приходила. С Давидом она даже перекидывалась парой фраз и вела себя так, как будто ничего и не произошло, но теперь он постоянно ощущал на себе беглый, рыскающий взгляд девушки. Она словно высматривала, оправдались ли её подозрения, и с кем у него могли завязаться более тесные, чем просто дружба, отношения. Заявилась Элли, как назло, и в тот злополучный день.

- Он будет жить в твоем сердце...- говорят мне, пока я стряхиваю пепел с истлевшей наполовину сигареты.
- Человек не умирает, он просто перестает быть рядом...- а мне хочется кричать, разрывая их сочувствие на острые клочки, чтобы потом аккуратно собрать их на совок, выкидывая туда где им самое место.

Академия «Midnight», одно из самых престижных учебных заведений нашего времени, была построена в середине XVII века, основными задачами которой являются: дать хорошее образование учащимся в различных сферах и создать дружескую атмосферу в коллективе.
Так, по крайней мере, гласит реклама...

Я, мой пьяный друг, постель.
Я не думал, что все выйдет именно так!

Повествование о "дружеском поцелуе" и его последствиях.

Моя жизнь в обмен на жизнь целой страны... Для кого-то приемлемая цена, но для меня...
Я вернусь. Вернусь и отомщу.

В просторном шатре адон цаир приятно пахло приготовленными на костре острой похлебкой из чечевицы и запеченным с пряностями цви. На деревянном подносе лежали прохладные спелые фрукты. Они были нарезаны большими ломтями и даже на вид сочились сладким нектаром. Рядом с ними стояли два уже пригубленных кубка с особым дорогим вином, которое получалось при отделении тирош от остатков кожицы и косточек, как только сок едва успевал закисн