Натирал правый сапог. От холера, как может натирать сапог, если ты едешь верхом и ноги у тебя засунуты в стремена! Но сапог всё-таки натирал, и пятка ныла, дополняя картину беспросветного уныния и муторности, которая царила благодаря непрекращающемуся бубнежу Адриана.
- Я ей – Баженка, краля, ну что ты мнёшься как монашка перед капралом! А она мне – хлобысь рукой по мордасам и только юбкой – фьюить и наверх! Я за ней, а бугаи местные – пожалуйте, милсдарь, до выхода. Я им – деньги уплочены! А они – скажите спасибо, что за ваши деньги пани Баженка спуститься изволила! Я им – холопы, да вы кто такие! Ну, а потом пришлось уйти…

Геральт прислонился лбом к прохладному стеклу. Из черной бездны, разлившейся по ту сторону иллюминатора, на него смотрели звезды. Не те, привычные и блеклые, которые люди привыкли видеть сквозь слой земной атмосферы. Эти, казалось, были живыми и колючими, обжигающими холодом вечности. Погрузившись в свои мысли, Геральт не услышал шагов за спиной, поэтому раздавшийся сзади голос заставил его вздрогнуть.

Голос Старейшего заставил Геральта проснуться и впасть в отчаяние. Не поняв и половины специфических терминов, использованных говорящим, он ухватил самую суть: корабль покинул Землю. На одной из планет Хищники попали в сложную ситуацию, и теперь просят соплеменников о помощи.
- Связи с ними нет, но непрерывно идет сигнал бедствия,- закончил Старейший.

Дождавшись, когда стемнеет, Борх превратился в дракона. Он заметил, что Хищник не может оторвать восхищенного взгляда от блестящей в лунном свете золотой чешуи. Борх уловил его мысли, и ему захотелось улыбнуться.
- Как ты это делаешь? Как ты меняешь свой облик?- спросил Йеинд вслух.
Вместо ответа дракон опустил перед ним крыло, приглашая забраться на спину. Теперь Йеинд понял, каким образом они попадут за высокую крепостную стену.

«Что за фокусы?»- мысленно удивился Йеинд, явно не знакомый с таким способом передвижения.
Место, куда их выбросил портал, оказалось зеленым живописным холмом. С его высоты прекрасно просматривалась крепость, находящаяся на соседней возвышенности. В народе это место называли Чертов Зуб, и старались обходить его стороной. За высокой стеной пряталось сложенное из черного камня строение, действительно похожее на перевернутый корнями вверх гнилой зуб. Впрочем, Хищнику оно ничего не напоминало.

Обнаружив пропажу обоих мечей, Геральт несколько приуныл.
- Боюсь, без оружия нам туго придется, - поделился он соображениями с Борхом.
- Ошибаешься, - невозмутимо ответил тот. – В ближнем бою нам и с оружием хана, их слишком много.

Геральт и Борх двигались бесшумно, стараясь не потревожить покой притихшего леса. Казалось, все живое погрузилось в молчание под тяжестью полуденного зноя. Резким движением Геральт выхватил меч из ножен. Прикрыв левой рукой глаза от настырных лучей солнца, пробивавшихся даже сквозь густую листву, он пристально вгляделся в кроны деревьев. Видимой угрозы не было. Зато было ощущение досады оттого, что упущено что-то важное.

Корабль Охотников сбросил скорость и вышел на околопланетную орбиту. Он медленно огибал голубой шар, значившийся в охотничьем реестре под именем Зет.
- Не самый лучший выбор, - упрямо повторил тот, кого остальные яута называли Старейшим.- Для охоты на Жесткое Мясо подошла бы любая планета с наличием примитивных форм жизни. Ты же выбрал одну из самых опасных и рискуешь жизнями молодых, не окропленных воинов.
- Ты считаешь, что уманы опасны? – спросил Йеинд.

В деревне было тихо, непривычно тихо. Не было слышно ни голосов людей и животных ни прочего шума характерного для человеческого поселения, только где-то хлопала ставня или чердачная заслонка, да еле слышно шумел ветер в кронах многочисленных яблонь. Впрочем для человека медленно идущего по центральной улице основным предупреждением об опасности была даже не тишина. Все дело в том что он был Нечеловеком, точнее не совсем человеком. Ведьмак чувствовал пустоту и ужас. Ужас тех кто здесь жил, кто еще недавно и не помышлял о смерти, а сейчас превратившихся в тени, пустоту в своей душе, он Опоздал и еще он чувствовал ИХ.

По мотивам серии «Ведьмак» А.Сапковского
Пану Анджею за мир
Друзьям по форуму за толчок к творчеству
Новому другу и хорошему писателю Егору за вдохновение

От автора.
Сим творением я вовсе не хочу сказать: " Пан Сапковский, все было совсем не так, я знаю!”. Ибо с этой стадии "ведьмакнутости” я давно перешла на следующую: " не люблю ролевиков, они в нас играют!” У ведьмачьего мира множество отражений, но в том, о котором знаю я все было именно так.
Всякое справедливое указание критики я приму с искренней признательностью.

По мотивам произведений А. Сапковского.

В тот день выступить против повстанцев Альянса во главе генерал-майора Яна Наилле и маршала Роберто Файорри должны были элитные войска Императора. Под командой маршала Дениса Лича стояли две армии: четвертая Напалмовая под началом Стива Эндрю, а также третья армия во главе с Ричардом Зиксом. В состав 4-й Напалмовой входили: дивизия "Тарантул", "Птицы Грома", "Псы", 2-я бригада Мар Сара, 7-я бригада Тарсониса, бригады "Миротворцы" и "Ксель Нага" (последняя представляла собой наемников-протоссов), а также дивизии "Анархия", "Шипы Ада" и "Броня".

Она шла, не разбирая дороги. Тяжёлый вечер, проведённый в пути, окончательно измотал её и отобрал остатки сил....Лесная дорога плутала , извивалась заколдованными кругами и лес казался нескончаемым. Могучие дубы, потомки энтов, простирали к небу руки-ветви, как будто чувствуя скрытую мощь путешественницы. Багровые ручейки, стройные сосны, доселе преграждавшие путь, едва уловив шуршание её одежды, расступались, освобождая тропу. Василиски, Гноллы и прочая лесная нечисть, завидев путницу, разбегались и прятались по норам и оврагам.

- Вот потухла и заря. Красиво, - пробурчал полуэльф Ишандар, наконец, выглядывая из убежища – небольшой, поросшей лесом, пещерке среди морских скал.
- Только ты сможешь найти красоту в таком месте. Сыро, холодно, и песок забился даже в такие места, о которых я не знала, - заявила Марши. – А что мыслит Жоанна?
- А ты, что не видишь? – ответила Веньявци, её сводная сестра. – Она думает об этом ведьмочке – как её, Тисс? Трисс? А думать не о чем. Съедят её как курицу!

 Госпожа Мариголд! – восторженно, почти напыщенно, воскликнул островитянин из приветственного комитета. – Как рады мы приветствовать вас на Скегеллине!
- И я тоже очень рада с вами встретиться, господин-

На следующее утро Трисс проснулась с болью, которую в простонародье называют "сушняком”, а по умнее – ей надо было опохмелиться. Это раз.
Вторая причина, почему надо было выйти из комнаты, назывались " приёмная неделя ещё не кончились, да и покинуть Скегеллине просто так и скоро – не прилично”, так что хочешь, не хочешь, надо идти.

А потом, одним днём, эта рутина кончилась. Всех – включая и Трисс, собрали вместе, и – отправились.
Трисс ехала под "конвоем”.
- Не сбегу, - грустно сообщила она.

Император Эмгыр ван Эмрис молча оглядел своих вернейших слуг (плюс ещё двух). Что ж. Все бодры, готовы (кроме Трисс, кто явно ещё не оправилась, и Ивальяви – эта просто растеряна).
Гюргах и Жоанна. Двое самых сильных псиоников Нильфгаарда, а то и всего мира.
Авелин, Марши и Веньяцзи. Трое совершенно чужих людей, они сшили себе родственные узы из законов и дружбы.

Гзант только сплюнул. – Это местечко, родимая, облюбовали ламии – вон те чёрные красавицы. Меня снарядили их поймать, да и сам не спорил – они мою лошадь задрали!.. Вот и устроил ловушку. Так сперва ты приехала, а потом эти му жики в доспехах. И званиях. Б… арчуки!
- Ламии, - тупо повторила Трисс. – А не ракопаук.

Холодало. Кобылка каштаново цвета нервно оглянулась на свою всадницу – молодую девицу с такими же каштановыми волосами – и всхрапнула: мол, а может быстрее?
Всадница и сама нервно оглядывалась по сторонам, оглядываясь и прислушиваясь. Вой волков – как крупных, горных и лесных, так и малых, степных, не звучал, и это говорило только об одном: их кто-то отсюда выкурил. И с этим "кем-то” всаднице – а звали её Трисс Мариголд, и была она членом ложи, хотя и одним из младших – очень не хотелось встречаться.

В покосившейся халупе даже днём царил жутковатый полумрак. Сидя за столом, измождённая полуэльфка, перебирала горох.
-Янка! Подай мне вон-ту кастрюлю.
Будто отделившись от стены, из тёмного угла вышла невысокая черноволосая девочка с кастрюлей. Её спину уродовал огромный горб, он пригибал её, мешал ходить. Она, тяжко ступая, пересекла бедно обставленную комнату, не устояла, упав возле ног матери.

Они собрались в спешке. Лютик не стал приставать с расспросами; когда надо, он был надёжен. Дуб ещё не совсем оправился от наркотика и чуть хромал. Геральт кое как перевязал руку, но, несмотря на эликсир, она зверски болела. Думали, выбежав через чёрный ход, сразу ринуться к конюшне, но было уже поздно.

Дверь корчмы тихо отворилась: засов сам вылез из гнезда. В зал вошли двое в белых плащах с капюшонами. Нечеловечески тихо двигаясь, поднялись они на второй этаж и вошли в одну из комнат, где спали Дуб и Лисса. Почувствовавшему чужое присутствие и почти проснувшемуся Дубу дунули в лицо каким-то порошком, и голова его бессильно опрокинулась обратно. С Лиссой проделали то же самое и, взяв её на руки, похитители так же тихо удалились, прикрыв за собой дверь.

Наконец Лютик, несколько раз спев на бис, окончил концерт, посидел немного с народом, и, заявив, что всех любит и просто обожает, удалился спать под оглушительный шквал аплодисментов, криков, воплей и взглядов девиц.
Народ, посидев ещё немного, начал расходиться всё в том же боевом порядке, и скоро в просторной зале остались лишь не на шутку разговорившиеся ведьмак со священником, да личная охрана последнего – четверо крепких охотников.