Субботнее утро стало самым шумным из всех, что встретили воспитанники Дримсвуда с момента приезда. Снова появилась и мисс Бишоп, и мисс Ду Мортье, но уже без Гретхен. Строители собирались и уезжали, а вот здоровые фуры остановились на дороге, конюхи оказались, к сожалению, тоже малопривлекательными женщинами. Впрочем, Ильзу это порадовало, не нашлось никакой конкуренции. Нэнэ, насколько поняли Турмалины и остальные команды, глядевшие из окон, поприветствовал новичков, пообщался с ними. И Сомори казались странными их взгляды – такие уверенные, чуть ехидные и совсем не испуганные переездом.

Диего начал сомневаться в том, кто из них двоих актив. В оригинале все задумывалось каждый раз очень мило и стабильно, он должен был быть сверху, Глен – снизу. Но Сезанну сносило крышу, он дурел и будто менялся полностью, не оставляя ничего от скромника и тихушника. Если в обычных ситуациях он обладал острым языком, в тему ехидничал, отпуская меткие замечания, то наедине с Диего он становился совершенно другим. Он вообще почти ничего не говорил, только просил «никому не рассказывать» о том, что он делает.

Некоторые мечтают о богатстве, многие из них о высокой карьере. Большинство мечтает о браке и детях. А некоторые – мечтают иметь способность виденья. Предугадывать будущее. Видеть катастрофы, тем самым, пользоваться популярностью. Мало кто из них догадывается – насколько это сложно – видеть смерть близких друзей, родственников, и остальных ни в чём неповинных людей.

Анжело вошел в душевую сразу после окончания фильма, потому что ему было жарко, и он весь измучился в душном зале, где дышала куча народа. Кислорода просто не хватало. И старший Гранат шарахнулся, увидев картину возле стены. Плеер разрядился полностью, вода лилась, а пол и стена были измазаны кровью.
- Господи! – выпалил он, за ним зашел Жульен, который просто хотел умыться, и тоже шарахнулся, взвизгнув.

С утра в дверь комнаты Ильзы постучали, и она застыла в легком шоке. Рубашка еще не была надета, так что она ее просто накинула и посчитала, что перед женщинами можно не смущаться, что такого.

Боргес тоже подумал о том, что слишком редко пользуется возможностью пошалить, в отличие от Гаррета, который этим злоупотреблял от души. И Одри занялся именно тем, что решил слегка отомстить старшему Гранату за то, что он испортил момент интима между Рудольфом и Лукасом. Ведь Одри так хотелось на это посмотреть, он голосовал бы за них, будь это реалити-шоу по телевизору. Весьма забавно было порой смотреть тому же Дитеру, как мобильник Нэнэ поднимался в воздух и отчаянно пищал. Одри проявлялся только потом, и становились видны его пальцы, жмущие на кнопки, отправляющие какое-то слово на «короткий номер»

За ужином Магда надеялась увидеть за столом, что был ближе всех к выходу, наказанных Турмалинов. Они сидели там тихие-тихие, спокойные, все в пластырях, скромные. Она вздохнула и посмотрела искоса на Нэнэ, который был вообще немного не в себе, но чем-то явно доволен. Нет, даже не доволен, а удовлетворен, довольствия на его лице точно не было.

Весь интернат слышал этот ор, преподавательский состав понял, что Магда совсем не шутила, когда говорила, что крик директора ни с чем не перепутать. Все здание прекрасно слышало каждое слово, а Турмалины думали, что оглохнут, уши просто отказывались воспринимать громкость, Гаррет с Одри морщились, потому что волна ярости относилась и к ним тоже. Ильза стояла за дверью, в коридоре, но прислушиваться не нужно было, она прекрасно все слышала.
Лукас тупо подумал, что голос-то вполне ничего, если не переходить на оглушающий визг.

За ужином Лукас не хотел переводить взгляд куда-либо вообще, но и Фрэнсис, и Эйприл заметили, куда он периодически косился. Он таращился на стол Гранатов, на громко смеявшегося Энсора. Он болтал с каким-то мальчишкой, изредка отвлекался на Жульена, который отпускал ехидные фразочки из-за соседствующего с Гранатом стола Янтаря.

Одри, гулявший целый день вокруг интерната и следивший за отношениями всех подряд, сел рядом с Гленом на корточки. Вообще, Турмалин и Янтарь сидели под деревом, просто на траве, уныло глядя на затянутое тучами небо. Вдалеке, над морем небо было чисто белым, а не голубым, но над интернатом сгустился мрак, начинал моросить мелкий, противный дождик. Это напоминало стабильную погоду на острове, так что Одри было уютно, а вот парням хотелось вернуть солнце.
- Скажи ему, что это из-за возраста. Типа, он еще очень маленький, все такое… - начал нудеть Боргес Глену на ухо. Парень не слышал это отчетливо, как чужую речь, но принял за голос разума или совести.

Нэнэ обещание решил сдержать и влез во все дела учительницы музыки. С самого утра он искал ее взглядом, пока она не вошла в столовую. Он высказал ей за опоздание на пять минут после звонка, потом критично осмотрел внешний вид, придрался к расстегнутой пуговице на воротнике, вынудил застегнуть ее, одернуть юбку, затем поправить волосы и смыть макияж. Ильза была в шоке, Магда удивилась и даже не рискнула спрашивать, что случилось прошлым вечером. Но девице пришлось-таки умыться перед началом занятий.

Нэнэ сначала решил, что у него галлюцинации.
Ильза этот взгляд в упор почувствовала, конечно, но стиснула зубы и не позволила удовлетворенной улыбке появиться на губах. Она готова была поклясться, что взгляд материален и ощутим на коже, намазанной блеском для тела. То, что было открыто глубоким декольте, сверкало и переливалось в тусклом свете люстр под потолком.

Когда Фрэнсис вернулся из душа, держа возле лица салфетку, Эйприл уже спал, Глен собирался спать, а троица если не друзей, то приятелей устроилась на верхних полках. И все, кроме Кле, уставились на плаксу Фицбергера.

Глен просто опешил, когда увидел возле интерната кошек. Шарлотта все же не разрешила оставить их в самом здании, но Нэнэ упирался, как баран, как осел, ведь он был овен по зодиаку, а кошек просто обожал.

Фрэнсис в воскресенье уже больше не плакал, он за завтраком вел себя тише воды, ниже травы, не поднимал взгляд ни на кого вообще, не рискуя посмотреть на соседей по команде. Он понятия не имел, кто из них был на нем и в нем ночью, но догадывался, что это не мог быть Эйприл, однозначно. Такому же сомнению подвергся и Глен, хоть он и был старше на год. Он просто не выглядел достаточно подлым, чтобы изнасиловать кого-нибудь. Диего казался спокойным, Лукас вообще по сторонам смотрел сонно и равнодушно, так что Фрэнсис выбрал в подозреваемые Тео.

Так, как волновался Нэнэ, не волновалась, наверное, ни одна девственница четырнадцатого века перед первой брачной ночью. У него участился пульс, сердце колотилось, как сумасшедшее, а Гаррет с Одри пытались его успокоить.

Жульен попросил одноклассника, с которым его насильно усадили вместе за одну парту, передать Глену записку. В конце концов, просить кого-то из своей команды было бы глупо, поэтому он выбрал одного из Гранатов. Он выглядел старше всех и не дотянул возрастом только пару месяцев, чтобы оказаться в старшем классе. И он был очень спокойный, почти ни с кем не разговаривал. Жульену даже показалось, что это его он видел прошлым вечером после ужина во дворе, когда тот спускался к берегу. В конце концов, мало у кого в Дримсвуде были такие длинные волосы.

Дитер впал в ступор, когда увидел плачущего готенка на улице. Они приехали, дождь как раз начался, Дэни ушел в интернат, чтобы не намокнуть, а Хайнц пошел за само здание, к булыжнику, на котором забыл бейсбольную перчатку еще вчера.

На уроке физкультуры Нэнэ все же не было, он получил оценку странным автоматом, но всем было не до того, потому что Одри раз пять «чисто случайно» попал мячом по бывшему, нежному и такому милому другу. Франсуа от Сэнди не отходил, периодически извиняясь, хотя когда на него попал взгляд теперь уже экс-бойфренда, Тиссен чуть не остался кучкой пепла на траве.

Нэнэ Гаррета достал. Он его достал во всех смыслах, в прямом и переносном, буквально и фигурально. Он уверен был даже не на сто, а на сто пятьдесят, что план по получению хорошей оценки сработает. А Андерсену с каждой минутой в голову все отчетливее приходили ассоциации с маленькой, надоедливой черной кошкой. Она периодически пыталась перейти ему дорогу, жалуясь тетке, учителям, кому угодно, а когда не находила поддержки у них, снова начинала ластиться к учителю физкультуры, строя глазки, намеренно поправляя волосы и все такое. Гаррет кошек не любил, все выходные он ученика старался игнорировать, но Нэнэ был в шоке. Ему никто и никогда раньше не отказывал.

Магда поняла, что идея Гаррета поехать со всеми в город была не самой удачной… На него напали сразу же, как только узнали, это были какие-то самые обыкновенные девчонки не самой привлекательной внешности. Впрочем, Андерсен пришел в экстаз, его обожали даже здесь, в Толлум-Тауне, где видели и раньше, когда он был просто воспитанником Стрэтхоллана. В конце концов, прошлое быстро забывается, и сейчас фанатки от него балдели.

Три недели назад, когда парней просто не было в интернате, они уехали в город, в кабинете директрисы состоялся величайший в истории Стрэтхоллана и в жизни самой Шарлотты Бишоп разговор.

Сонных мух, которыми с утра в понедельник были все воспитанники, умудрился настроить на нужный лад старший Блуверд, причем в одиночку. Он всегда так веселил самого себя, просто просунув под одеждой провод наушников, спрятав под волосами один, заткнув им левое ухо. И в марш он включился на позитиве, а не как полумертвый опоссум.

Увлекшиеся картами Венеры не замечали этих шепотков и мурлыканий во сне, а когда Франсуа открыл глаза, чувствуя, что сон уже ушел, он чуть не умер – перед глазами все было пушистое и ярко-алое. Более того, оно было живое. Нептун поднял взгляд, повернул голову и понял, что над ним, приподнявшись на локте, обнимая правой рукой, лежит никто иной, как сам Боргес, перед которым он боялся спалиться, когда пришел и лег рядышком. Черт возьми! Но Одри не злился, не психовал, да он даже не разбудил его… Что за странный сон, который никак не кончается? Венер в левой руке держал плеер и искал какую-то песню, а потом и сам заметил, что дыхание Нептуна в «рулете» из покрывала изменилось.